И орать было нестыдно, потому как за спиной вопил Совенок. А вдвоем — это уже хором.
— Оглушили, — проворчал Драго, выравниваясь над поверхностью.
— Ты там пришла в себя? — спросил.
Юля прислушалась в себя. Нет, мозгам определенно стало легче, в голове прояснилось, только вплеснувшийся в кровь адреналин заставил вдруг ощутить себя жутко счастливой. Самой счастливой личинкой на свете.
— Йо–о–хо–хо! — разнеслось громкое над водой, и ей матом ответила шарахнувшаяся от них птица.
Драго рванул вверх, ускорился, а потом, заложив вираж, рухнул вниз, чтобы заскользить ровно между двух конфликтующих сторон.
Мимо промелькнула удивленная морда сине–сизого дракона. Юля, радостно улыбаясь, помахала всем: зависшим над морем рваной линией драконам, выстроившимся напротив и смотрящихся мелкими блохами, чарксам с наездниками. Перегнувшись вниз — кораблям: целую флотилию собрали и так быстро. Молодцы какие!
Ожил, затрясшись от получаемых сообщений, браслет на запястье, но Юле было не до их чтения. Она высматривала на палубе того одного… единственного.
— Туда! — махнул рукой более глазастый Совенок.
— В следующий раз, девочки, — извинился Драго, подныривая под парой чарксов и облетая палубу парусника.
Калкалос виртуозно приземлился на нос. Альгар скатился первым, Юля замешкалась — руки вдруг отказались слушаться, и она фактически скатилась по крылу. Шлепнулась на палубу, была подхвачена парой сильных рук, поставлена на ноги и прижата к телу мужа.
— Живая! — выдохнул Фильярг, сжимая так, что Юля не могла вдохнуть.
Рядом настойчиво кашлянули, а потом на плечи лег чей-то пиджак, в который ее тут же закутали, потом посчитали это недостаточным, и кто-то поделился еще и вторым, повязав его на талии.
Над головой взмахнули крыльями, и Юля спохватилась:
— Прилетай в академию, — крикнула, прикрывая глаза от порыва ветра, — обязательно прилетай, ребята подарки сделали.
— Хорошо. Береги себя, личинка, — рокотнули в голове, — а мне пора… Своих успокаивать.
И с хрустом обломился, не выдержав оттолкнувшихся от него лап, нос корабля. С плеском ушел под воду. Над палубой повисло напряженное молчание.
— Дай мне посмотреть на нее, — властно попросил столь знакомый голос. Юля сама отстранилась от мужа, смело взглянула в глаза его величества и, чуть запинаясь, произнесла:
— И снова сд–зд–равствуйте.
Рельгар вздернул брови, мгновенно оценил диспозицию — неугомонная жена Четвертого жива, цела, но невменяема и в малопристойном виде. Махнул рукой, приказав:
— В каюту ее.
— Отец! — выступил вперед Шестой, и король добавил:
— Этого тоже. Чарксов отозвать, флот ждет приказа. Пока никто никуда не уходит.
Юля могла промолчать. Могла вообще ничего не делать, а еще лучше — вырубиться, и оставить мужчин заниматься своими прямыми обязанностями — решать проблемы. Но вместо этого бросила в спину его величества:
— Вы их про–Во-воцируете.
— Юля, ты что пьяна? — ошарашено прошипел на ухо Третий.
И как-то стыдно стало… Пока они все ее спасали, рискуя нарваться на боевое столкновение с калкалосами, она надиралась… Причем в сомнительной компании с головами.
— В каюту, — стальным голосом повторил король.
— Вы такой же как он!
На этот вопль среагировал даже приземлявшийся на палубу чаркс. Птица скребнула крылом по поверхности, заложила дерганный маневр, и ездок, не удержавшись в седле, кубарем покатился по палубным доскам.
Рядом тяжело, с намеком на казематы, вздохнул Третий.
А его величество вдруг оказался перед Юлей, притянул, впечатывая в себя и заставляя ощутить все прелести пылающего королевского гнева.
— И кто это был? — от горячего шепота кожа покрылась мурашками, а память шустро подкинула другие объятия, жар от мужской ладони на спине, кружащиеся движения, тягучая музыка…
— С кем ты пила, ассара? — обманчиво ласково поинтересовался его величество.
Юля зажмурилась, нервно сглотнула, готовая поклясться, что Рельгар прекрасно знает о человеческих ипостасях стихии.
— Головы, — язык поворачивался с трудом, горло пересохло, и слова шкрябали его точно наждачка, — это были головы в коронах.
Ее отпустили так резко, что Юля пошатнулась, но была заботливо поддержана мужем.
— В каюту, — понятливо повторил тот, подхватывая жену на руки. Его величество медленно, точно сомневаясь, кивнул и резким шагом двинулся к правому борту судна.
— Такие ножки прикрыли, — сокрушенно донеслось в спину, и Фильярг отчетливо скрипнул зубами. Второй, как всегда, в своем репертуаре, несмотря на брак. Юля мстительно подумала, что вот его кандидатуру и надо было выдвигать на пост короля. Такая любвеобильность удовлетворит любую женщину. С другой стороны, ни один мужчина не пожелает в постель ту, которую выбрал не он сам. И в этом вся боль королей…
— Каждый раз, когда думаю, что хуже быть не может, эта женщина ухитряется меня удивить.
Лежать на диване, укрытой тонким покрывалом, пить воду со льдом и слушать ворчания Третьего было столь уютно, что Юля начала придремывать.
— Исчезнуть на глазах семьи в огненном портале, поднять переполох, заставить нас выдвинуться в земли калкалосов и после этого огненно появиться на палубе полуобнаженной? Шестой не слушай, я уважаю твою маму. Просто не могу придумать, чем оправдать такое в глазах подданных.
Юля застонала, представив заголовки новостных листков: «Ассара вконец опозорила корону», «Разврат в королевской семье», «Ассара, наконец, продемонстрировала свое истинное лицо».
— Почему вы не вылечите ее? Она же мучается! — горячо возмутился Совенок, услышав ее стон.
— Потому что, младший, это похмелье нельзя вылечить, — наставительно произнес Первый, — я дам тебе почитать дневник одного из предков. Его после такой попой… гм, встречи три дня отхаживали. Так что Юля, отлично держишься. И мне очень интересно, что такого ты ответила отцу, что он изволил выполнить твое требование? Заметь, требовать от короля позволено не каждому.
— Далеко не каждому, — подтвердил Харт.
— Братья, отстаньте от нее уже, — рыкнул Фильярг, — она почти спит.
— Хорошо, пусть спит, — покладисто согласился Второй, — и не узнает, чем закончились переговоры отца с калкалосами.
Тут пришлось экстренно просыпаться, потому как именно из-за ее исчезновения асмасцы нарушили границы гнездовий. И страшно было представить, к чему подобное может привести…
— А мне вот интересно, по какому поводу была, гм, встреча, — проговорил, глядя поверх Юлиной головы, Третий.
И все дружно посмотрели на Шестого. Тот густо покраснел, потом побледнел.
— Рассказывай, — лаконично предложил Первый, — хотя кое–что мы уже знаем от твоей команды.
— Они живы? — выдохнул, подаваясь вперед, Аль.
— Живы, — осуждающе поморщился Третий, — и слишком болтливы, на мой взгляд. Такийцы не дураки, но тебя они не получат. Так что официально ты у нас уставший и больной до конца лета. Надорвался, выполняя их задание. Понятно?
Аль кивнул, с тоской думая о том, что он бы с удовольствием повторил посиделки с капитаном. Но брат прав, высочество — статус на всю жизнь. И даже если Аль забудет о том, что он принц и будущий Столп Асмаса, ему быстро об этом напомнят.
— Твоя команда сегодня отправляется домой.
Что же… практику они могут и дома продолжить.
— Подробности спросишь у них сам.
Понятно, ему не собираются ничего рассказывать.
— Мы ждем, — напомнил Третий, и Аль со вздохом начал говорить.
Коротко о путешествии, намеком — чтобы мама не волновалась — о встрече с посланником ульхов, еще короче о встрече с капитанами и решении посетить сокровищницу. Подробно об ульхах и их присутствии в сокровищнице. Ни слова об озере — он помнил о клятве, но братья не дураки, сами догадаются, что не просто так ульхи собирались в пещерах и не просто так были заинтересованы в уничтожении артефакта.
— Было очевидно — работал местный, — принялся рассуждать Аль, пытаясь отвлечься от клятвы, которая предупреждающе сдавила горло, — именно он провел внутрь мага огня. Почти уверен — поработал кто-то из стражей. Только у них есть необходимые навыки и полномочия. Вдвоем они похитили артефакт, устроили хаос, чтобы замести следы, а потом остались в сокровищнице. Страж дождался своих и незаметно влился в их ряды, а огневика спрятал, прикрыв щитами, в близлежащей пещере. Тот и ждал нужного момента, чтобы активировать артефакт. Камень я нашел поиском, а с ним и мага. Он месяц там пробыл, не меньше.
— Грезы? — понимающе уточнил Первый. Аль кивнул. Содрогнулся, вспомнив восковое лицо с натянутой на скулы кожей.
— Дальше? — поторопил Харт.
— Мы поговорили, — пожал плечами Аль, — он любил Шестую, — быстрый взгляд на ассару, — и мстил за ее гибель. Его целью был любой из нас.
— Поговорили… — протянул, прищуриваясь Фильярг.
На лицах высочеств одинаково высветилось подозрение.
Аль смутился, ощущая себя под прицелами въедливых взглядов. И ведь не отделаешься общими фразами. Родня наизнанку вывернет, но докопается до правды.
— Он пытался меня остановить, но после месяца грез был почти мертвецом, однако артефакт активировать успел, — и Аль виновато опустил голову.
— А что в это время делал темный защитник? — заинтересовался Первый, переглянувшись с братьями.
Аль вздрогнул, покосился на Третьего, который смотрел на него своим фирменным взглядом человека, ненавидевшего любые тайны.
— Я… — он кашлянул, возвращая себя голос, — попросил его не мешать и отгородить нас от ульхов.
На лица братьев Аль в этот момент не смотрел. Итак понятно, что скрытность в отношении редкого дара семья не одобрит. Но как объяснить старшим, что темное пламя — это нечто большее, чем просто охрана. Это друг, это часть его самого, это…
— И как давно у вас столь тесные отношения с защитником? — не скрывая иронии, поинтересовался Второй.
— Подозреваю давно, — хмыкнул Фильярг, обещая взглядом долгий разговор, — но справиться со столь мощным артефактом ему было не под силу и потому он прикрыл тебя от атаки ульхов.