Аль считал, что ничего страшного не происходит. Наоборот, при мысли, что за него взялись всерьез, сердце наполнялось законной радостью, ведь это значит, что отец полностью признал — Шестой наследник достоин доверия, достоин стать Столпом и возглавить тэорат. О троне Аль не думал. Он столько времени провел в мире с уверенностью, что его могут в любой момент выслать из страны, со страхом, что однажды ассара исчезнет из его жизни, что времени на размышления о троне не осталось.
Задача, наконец, поддалась, и спасенные маги отвешивали благодарные поклоны.
Аль захлопнул учебник, потянулся — пора на спарринги, а потом домой, к команде.
Старшие курсанты жили в просторных комнатах, центр которых представлял собой гостиную, одна сторона была занята столами для занятий, вторая — кухонным блоком, а углы были отгорожены под четыре спальни: кровать, тумбочка, полка, шкаф. Ничего лишнего, скромно и функционально. И жилище принца ничем не отличалось от других. Его единственная привилегия, как Шестое высочество, это получать в разы больше занятий.
На улице было свежо — середина осени, и деревья уже начали менять зеленый наряд на желтый и красный. Скоро начнет срываться снег, резко похолодает и в воздухе запахнет предвкушением зимних праздников.
Аль привычно создал вестника — большую разноцветную бабочку — и отправил ее адресату. Улыбнулся, представив, как восторженно заохает класс, как будет ворчать Кайлес за срыв занятия, как обрадуется Майра. Пусть сейчас у них есть время только на иллюзорные вестники, они наверстают свое после окончания академии.
— Твое высочество, занят, брат?
Аль остановился. Так затейливо, на грани издевательства его звал лишь один человек — Цыбаки.
Последнее время такийцы вели себя тихо, всерьез взялись за учебу, перестали задирать парней и доставать девчонок. Резко возросшие за драки дисциплинарные баллы у курсантов замедлили свой рост. Четвертый рассказывал за обедом в выходные, что ректор решился даже отменить усиленные патрули.
— Со спаррингов, брат, — улыбнулся такийцу Аль, — если ненадолго, то свободен.
Такийцы ему нравились, в памяти жил коснувшийся его сердца дух свободы на островах, и он мечтал вернуться туда один, без Майры.
— Прогуляемся вниз?
Шестой, к собственному удивлению, согласился.
Вагончик шустро сползал по канату, под горой уже виднелись огни Тальграда, в море тонул алый — к морозу — закат. Отсюда, с вершины, все казалось игрушечным, и Аль знал, что к этому зрелищу никогда не привыкнет — слишком нереалистично.
Город еще не ощутил стылое дыхание глубокой осени, здесь было тепло, влажно и даже душно.
— Нам недалеко, — проговорил Цыбаки, не раскрывая цели прогулки. Аль заинтересованно промолчал. Вопросы задавать не хотелось.
Они вышли к берегу моря, двинулись вдоль набережной, подошли к рыбацким домам. Ситуация интриговала все больше — уже четыре таверны остались позади, а Цыбаки ни одну даже взглядом не удостоил.
Около небольшого домика, стоящего на высоком морском берегу, они остановились.
Цыбаки замер и шепотом попросил:
— Ты можешь активировать щит безмолвного? Не нужно, чтобы нас заметили раньше времени.
Аль просканировал домик — ничего подозрительного, внутри двое.
— Хорошо, — кивнул он, накидывая полог на себя и Цыбаки.
Сад был крошечным с единственной скамейкой, притаившейся под навесом и раскидистым кустом около забора.
Они встали сбоку от крыльца. Ждать долго не пришлось.
— Майра, подожди!
Аля бросило в холодный пот, тело застыло, мозг оцепенел. Майра⁈
— Дай мне договорить!
Выскочившего на крыльцо парня Аль не знал, зато Майра, похоже, знала очень хорошо.
— Такстер, я уже сказала, что ценю только твою дружбу.
— Но мое сердце говорит иначе, — в голосе парня сквозило упрямое отчаяние, — каждый твой взгляд, звук голоса, приходы сюда… Ты просто не хочешь признать того, что я тебе небезразличен. Боишься своих чувств, а я вот не боюсь! И готов это доказать!
Аль не ощущал боли в стиснутых ладонях, не чувствовал, как бешено колотится сердце, он точно ослеп, оглох и онемел, лишь в груди разливалось что-то ядовито-темное.
— Ты дурак, Такстер! И мне жаль, что я не поняла этого раньше.
Звук шагов по дорожке. Стук хлопнувшей калитки. И сдавленное:
— Ничего, ничего, ты еще вернешься. Я умею ждать. Ты все равно станешь моей, хочешь ты этого или нет.
Аль пришел в себя, сжимая парня за грудки и приподняв его над землей.
— Кто? Ты? Такой? — выплюнул он, вынося им дверь.
Парень влетел в комнату, проехал по полу, ударившись спиной о стол. Болезненно поморщился, ухватился за горло, но взглянул на вошедшего Аля с ненавистью, явно узнав.
— Лучше убей, — прохрипел он, — ты не заставишь меня отступить.
Огонь сам прыгнул в руку Алю, требуя сжечь поганца, но тот даже слабенького щита не выставил.
Неужели правда решил умереть? — удивился Шестой. Бросил сканирующее заклинание и недоуменно вскинул брови — магии в парне не было. Совсем.
— С чего ты взял, что я позволю тебе досаждать ей? — Аль присел на корточки, разглядывая соперника. Что-то в нем было неправильное, да и сам он… Тощий, дохлый, странный какой-то.
— Ты все равно ее из дворца выкинешь. Мне нужно лишь подождать, когда ты сам от нее откажешься.
За дверью послышалась сдавленная возня, чьи-то голоса, но Алю было не до того.
— Ты на всю голову стукнутый бездарь, если веришь в такое, — бросил он, а в следующий момент парень кинулся на него.
Они, сцепившись, покатились по полу, награждая друг друга тумаками. На стороне Аля была сила и опыт спаррингов, на стороне парня — злое отчаяние. Он пытался достать с такой решимостью, что Аль от неожиданности даже пропустил удар — губу защипало, но и сам парень уже шмыгал расквашенным носом.
— Угомонись, придурок! — Аль сел сверху, заблокировав руки Такстера и удерживая плечи. — Ты уже проиграл.
— Сейчас да, — крикнул тот, извиваясь под ним, — но в будущем проиграешь ты.
— Говоришь так, как будто тебе оно известно, — скривился Аль. Он решительно не понимал, как Майра вообще могла связаться с таким уродом.
— Понял, да⁈ — перекошенное от злости лицо парня отдавало безумием. — Лучше отпусти, ты причинишь ей боль, а я смогу сделать ее счастливой.
— Ты на себя в зеркало давно смотрел? Тебя пожалеть разве что можно.
Аль встал с парня. Отряхнул руки, ощущая брезгливость — точно в грязи извозился.
— Даже уйдя от меня, она тебя не выберет. Огонь не любит слабых, слышал о таком⁈
— Нет! Ты врешь! — парень все же сорвался. Сел, обводя комнату безумным взглядом.
— Я докажу, что сильный. Я всем докажу, — забормотал он, брызгая слюной. Вращающиеся в сильнейшем возбуждении глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит.
Аль ощутил, как что-то изменилось за мгновение до того, как воздух вокруг покрылся невидимыми трещинами. Он успел выставить лишь один щит, как его швырнуло сильнейшей ментальной волной об стену. Один за другим осыпались защитные артефакты. Он успел заметить, как взлетела со стола пирамидка, рассыпалась на составляющие, и те устремились к стоявшему на четвереньках парню, облепили его голову, на манер венка, и давление разом прекратилось. Такстер обмяк, заваливаясь на пол, одновременно с ним потерял сознание и Аль.
Глава 13ч3
— За–ме–ча–тель–но! — голос дяди Кайлеса с трудом пробивался сквозь пелену сна. — Какой прогресс! Какой результат! Просто поразительная реакция, вызванная сочетанием сильнейшего стресса, болевого эффекта и желания уничтожить соперника. Великолепно!
— Харт, держи меня, пока я его не прибил.
— Нет, братишка, я первый в очереди. Только пиджак сниму, чтобы потом от крови не очищать.
— А рубашку пачкать не жаль? — с унылым сарказмом уточнил кузен, стратегически отступая к двери.
— Ради драгоценного родственника, — Харт уже скинул пиджак и теперь закатывал рукава, — мне вообще ничего не жаль. Вот как знал, что камера рано или поздно пригодится. Вчера только интерьер обновили. Ты же не против красного с черным?
— Предпочитаю светлые тона, — нервно ответил Кайлес и попытался широкой улыбкой разрядить обстановку: — К чему такие серьезные меры? Все же обошлось и обошлось, как нельзя лучше! Мы первые в мире, только задумайтесь об этом, смогли добиться успеха в излечении бездарности. Как только я представлю свою научную работу, коллегам из Лифганы ничего не останется, как облысеть от зависти. И кстати, я предвидел проблемы с даром у парня, а потому оставил блокиратор. Гениальная разработка. Между прочим, моя.
И он, присев на корточки, коснулся венка из камней, образовавшего сверкающий круг на голове у такийца.
— Ты погордись еще и вот этим, — уничижительно фыркнул Фильярг, подходя и поднимая с пола спящего Шестого.
На сигнал тревоги они прибыли одновременно с Хартом. Юлю удалось уговорить остаться дома, и Фильярг первым делом отбил на браслете жене сообщение, что с Альгаром все в порядке.
Он положил младшего брата на диван, еще раз проверил, что тот просто спит — замотался, бедняга, вот организм и решил взять свое, пока хозяин был без сознания.
— Время срабатывания твоей гениальной разработки сильно позже удара ментальной волны. Если бы не защитные артефакты и блок самого Альгара, от твоего изобретения сейчас был бы только пепел — темное пламя, знаешь ли, мало что после себя оставляет, — проговорил Фильярг, не сдерживая едкость.
— Надо будет серьезно поговорить с младшим, — хмуро высказался Харт, — не дело это, что Альгар сдерживает защитника до последнего, боясь навредить посторонним.
— Не знал, что у него такой контроль над даром, — нарочито удивился Кайлес, и оба брата глянули с подозрением на декана. Каждому пришла в голову одна и та же мысль: а что еще «не знает» декан?
— Ты хоть в курсе, кого именно притащил в Асмас? — устало поинтересовался Фильярг. Взывать к совести и раскаянию Кайлеса было делом безнадежным. Все же жаль, что нельзя его услать куда-нибудь из страны, а желательно из этого мира.