Альгар одернул парадный жилет, кинул быстрый взгляд в высокое зеркало — нет, он такой же, как всегда, разве что лицо после ночного бдения выглядело бледным, да в глазах наблюдался подозрительный блеск.
Аль нахмурился, поджал губы, и парень в зеркале сделался взрослее. Да, так лучше.
Шестой заметил идущих по коридору дядю Восьмого Столпа с тетей. Дернулся было исчезнуть, но заставил себя остаться на месте и поздороваться. Ему небрежно кивнули в ответ.
Странно и с каждым моментом все страннее.
Меньше часа назад он с замиранием сердца подходил к главному входу, поминутно ожидая оклика в спину, но дождался лишь замечания от распорядителя праздника: «Ваше высочество, как так можно⁈ Полчаса до начала, а вы в таком виде! Бегом к себе переодеваться и в зал. Напоминаю, вам следует быть в зале Почтения до прибытия его величества».
И все. Ни единого вопроса или упрека. Даже безмолвные его не замечали, патрулируя коридоры дворца.
Аль ощутил, как внутри поднимается разочарование. Он столько всего передумал за эту ночь, он скрывался, ожидал погони, поисков, а они… Неужели им на него плевать⁈
Ладно. Пусть. На свете есть как минимум один человек, который всегда на его стороне — мама, но он сам боялся ее вмешивать в противостояние с огнем.
К началу бала Шестой все-таки опоздал — отец уже начал речь. Пробираться на свое место Аль не стал, оставшись точно нелюбимое дитя в задних рядах. Через какое-то время поймал себя на том, что жадно вслушивается в слова его величества. Что именно он ожидал там услышать, Аль и сам не знал. Отказ от непутевого сына? Высылку из страны? Публичное разочарование в том, кто отказался от воли огня?
Аль привстал на цыпочки, нашел глазами маму. Она стояла рядом с Четвертым, а вокруг разодетой мелкотой чинно застыли дети.
«Я мог быть там», — мелькнула полная горечи мысль.
Нет, — Аль упрямо мотнул головой, — не мог.
Он сглупил вчера. Наговорил лишнего. Отказался от того, от чего отказаться нельзя и теперь раскаивался в своих словах. Перед стихией он извинится позже, когда решит вопрос с Майрой. Так что пусть отец спит спокойно — он выполнит свой долг перед страной, станет следующим королем. Надо лишь привыкнуть к этой мысли.
В этот раз награждение тянулось мучительно долго. На Аля косились с неодобрением — узнали и теперь недоумевали, что именно Шестое высочество делает среди простых подданных. Неужели разнюхивает что-то для Третьего? А принц-то подрос. Ишь взгляд какой… Так и зыркает по сторонам.
Наконец, зазвучала музыка, яркое освещение рухнуло в полумрак и его величество объявил бал открытым. Сквозь открывшиеся двери под веселый мотив потекли иллюзии: щедро украшенные светящимися бусами елки приплясывали под ручку со снежными человечками, в воздухе водили хороводы радостно пищавшие снежинки. По полу потекли морозные узоры, а на потолке ярко вспыхнули звезды. Толпа оживилась, забыв обо всех странностях этого праздника. Музыка звала за собой, елки, игриво поддергивая лапами, приглашали всех танцевать. И вот уже первые пары закружились на каменном полу.
Аль некоторое время выжидал, скрытый в полумраке колонны. Во рту пересохло, собственный план казался чудовищным, но другого не было, и он шагнул вперед.
— Разрешите вас пригласить?
На него посмотрели с недоверием. Беспомощно оглянулись по сторонам. Альгар терпеливо ждал. Леди Рована Ольгарская была довольно симпатичной. Высокая, стройная, с роскошными густыми волосами и довольно выдающейся для своих двадцати шести лет верхней частью туловища. Туда Аль старался не смотреть, хотя платье леди и выставляло прелести напоказ, игнорируя правила приличия. Даже положенный жилет не был надет.
И пусть, — упрямо стиснул зубы Аль.
— А где… — начала была Рована, но осеклась. Поклонилась, вложила свою ладонь в его руку.
Вопрос: почему Шестой не со своей невестой, она озвучивать не стала. Значит, какие-то мозги имеются, — с черным удовлетворением подумал Аль.
Если бы Третий его сейчас видел, то гордился бы столь безупречным поведением Шестого высочества. Он всегда ворчал, что Аль на балах ведет себя точно прогорелое бревно: или болтает с друзьями, или танцует с Майрой. Сейчас Аль вел партнершу под озадаченные взгляды подданных, улыбался ей, терпеливо отвечал на самые глупые вопросы, лично принес освежающий напиток и пригласил на следующий танец.
Рована не верила собственному счастью, и пусть его высочество несколько пугал холодным взглядом, зато он обращал внимание лишь на ее одну и это пьянило лучше любого вина.
— Что творит, что творит поганец! — с чувством высказался Фильярг.
— Он ее защищает от самого себя, — не согласилась Юля, с тревогой наблюдая за Совенком.
— Скорее провоцирует, — нахмурился Харт, добавив: — Пойду-ка я проверю, как там мои парни ее под контролем держат, а то у нас любовная драма может закончиться драмой кровавой. Майре ведь никто не объяснил, что это «защита» такая, а не предательство.
Альгар себя мертвым ощущал. Внутри стыл лед. Кожу царапали взгляды. Особенно один — непонимающий, обиженный, а потом он пропал, и Аль ощутил, как внутри что-то оборвалось. Он с отвращением посмотрел на Ровану, и та осеклась, замолчала, почувствовав его настроение.
— Что-то не так? — прощебетала, прижимаясь так, что он покраснел.
Аль прикрыл глаза, уговаривая себя потерпеть.
Хотя… кого он обманывает⁈ Если ему сейчас так противно, что будет дальше? Впрочем, дальше терпеть и не потребуется. Надо заставить Майру отказаться от него, а потом… пусть Совет подходящих невест выбирает. Ту же Ровану. Она в списках королев. Сама ему об этом сказала.
— Прости, мне надо отлучиться.
Выскочил из зала. Рванул ворот рубашки. Воздух казался тяжелым и липким и никак не хотел проходить в легкие.
— Ты что творишь?
Шиль толкнул его в плечо, буквально зашвыривая в нишу.
— Мозги сжег? О чем думаешь? Ты ее публично унижаешь!
Чем сильнее обида, тем проще Майре будет его забыть. Пусть возненавидит. Он переживет.
— А что это ты за нее так переживаешь? — Он точно сошел с ума бросать такое в лицо другу, но боль едкой гадиной сидела внутри, заставляя говорить мерзости. — Нравится?
— Придурок! Она же сорваться может! Не думал об этом? Из-за тебя на рудники с блоком пойти!
Не допустят срыва, — успокоил себя Аль, — удержат.
Он видел рядом с Майрой дядю Кайлеса. Значит, ситуация под контролем.
— Мне все равно! — вытолкнул из себя кровоточащую ложь. — Пусти, мне надо вернуться.
Обошел застывшего друга, с каждым шагом все сильнее ненавидя себя.
Глава 17
— Ваше высочество или мне тебя звать величество?
Вопрос заставил Аля споткнуться и замереть. Спину словно ледяной водой обожгло. Он медленно повернулся. Третий смотрел насмешливо, сложив руки на груди и широко расставив ноги — Аль нервно сглотнул: прям само олицетворение возмездия.
— Прогуляемся? — предложил миролюбиво брат. — И не бледней так, эту галерею нам специально освободили для приватного разговора. Чужих ушей не будет.
— А-а-а, — по-глупому протянул Аль, потом опомнился, стиснул кулаки, набычился и спросил с вызовом: — Все уже знают?
— Не все, а те, кому положено, — наставительно произнес Харт, подошел и, не останавливаясь, зашагал дальше. Альгару ничего не оставалось, как его догонять, — но если ты и дальше планируешь разборки с огнем во дворце устраивать, то скоро догадаются и остальные. По-хорошему, тебе надо было бы трепку устроить, может, мозги на место встали. Хотя… — тут Харт задумался, тряхнул головой, — в свое время мне это не помогло.
Аль недоверчиво посмотрел на старшего брата.
— И не смотри так удивленно, — весело хмыкнул Третий. — Неужели ты думаешь, что никто из нас не глупил в двадцать шесть? Самый возраст. Еще и эта избранность… Знаешь, о чем я жалею больше всего?
Аль помотал головой.
— Что в свое время не отправил Кайлеса на рудники. Сейчас бы не расхлебывал очередную созданную им проблему. А то притащил провидца и оставил без контроля. Еще и Майру впутал, а потом и тебя. Уверен, он даже не раскаивается. Думает лишь о своем исследовании.
— Дядя Кайлес не такой, — горячо запротестовал Аль, — и такийцу просил помочь его именно я.
— Хватит уже кузена дядей звать, — поморщился Харт, — не маленький, должен понимать разницу. Меня тоже по десять раз на дню о чем-то просят, но это не значит, что я каждую просьбу бегу исполнять. И тебе не советую. Думать, младший, вообще полезно, как и развивать интуицию. Сейчас ты пытаешься решить проблему сам. Хорошо. Уважаю. Но так получается, что проблема касается не только тебя. Или ты думаешь, мы тебя свяжем и на трон посадим?
Аль вспыхнул, с досадой прикусил губу. Собственный, тщательно выверенный план теперь казался полнейшей глупостью.
— Сам на трон сяду, если потребуется, — проворчал он, — но Майру королевой сделать не дам!
— Ох ты! — восхитился Харт. — Сколько чувств! Эх, где моя молодость, когда горишь, точно живешь один день? Не хочешь жениться на Майре — не женись, хотя, конечно, девчонка перспективная, да и тебе идеально подходит. Королева-менталист. Где еще такую найдешь?
Аль не ответил, стиснул зубы так, что те заныли от боли. Неужели Харт не понимает, что он лучше умрет, чем заставит Майру пройти через унижение…
— А мама ради тебя так старается, — вздохнул старший брат, и Аль непонимающе спросил:
— Что?
— Вот именно «Что?» — передразнил Третий. — Погряз в собственных страданиях и не видишь дальше собственного носа. Неужели не замечал ничего странного за ассарой или за собой последнее время? Что тебе легче дается работа со стихией, что уверенно тянешь такие потоки, за которые раньше и браться не мог?
Аль неуверенно кивнул. Действительно работать с огнем после лета стало проще.
— Твой прогресс — заслуга мамы. Это ее сейчас обучает стихия, чтобы ты смог быстрее все усвоить, когда придет время. Это она вместо тебя зарабатывает синяки и ожоги, получает истощение, проводит ночи в Священных пещерах и терпит выходки огня. А ты от первой же трудности слился в пепел!