— Рид, привет! — бросил он на ходу. Не успел Пашка поздороваться, как парень исчез за входной дверью.
— Что-то случилось, — тревога послышалась в голосе блондина, и он чуть было не побежал следом за промелькнувшим мимо нас мужиком, но потом притормозил. — Если понадоблюсь — сообщат.
«А если бы меня здесь не было, он явно решил бы по-другому», — подумала я, глядя на окаменевшее лицо Пашки. Очевидно, он уже примерял на себя “гражданскую” жизнь.
А мне почему-то стало больно видеть его таким холодным и отрешенным. Неужели его служба на самом деле имеет прямое отношение к тому, останусь я с ним или нет? Ведь он действительно заранее был уверен, что альфа попрет его из патрульных.
В итоге так и получилось. Почему? Ведь то, что патрульный обязан быть семейным человеком, как требуют некоторые работодатели, здесь не подходит. Работал же он как-то раньше? Так почему теперь должно быть иначе? Зачем Зейли приказал Пашке явиться к нему, как только тот отправит меня домой?
Вопросы, вопросы, и ни одного ответа.
Пока размышляла о жизненных несправедливостях, мой пока еще муж подошел к капсуле, стоящей по левую сторону от только что прибывшей, и что-то переключил на боковой панели. Подождал, пока откроется дверь, вошел внутрь капсулы и позвал меня. Я, скрепя сердце, как сонная двинулась к нему.
А когда Павел развел руки в стороны в приглашающем жесте, я, не раздумывая, скользнула в его объятия и закинула свои руки ему на шею, ожидая, что он прижмет меня покрепче, как это было в прошлый раз. Но он повел себя по-другому: обнял одной рукой меня за плечи, пальцами другой приподнял за подбородок мое лицо и посмотрел прямо в глаза. Гипнотический взгляд голубых, как летнее небо глаз, проник мне прямо в душу. В таких глазах утонуть можно…
Может быть, обстановка поспособствовала тому, что произошло дальше, может, мой страх отпустил какой-то тормоз у меня внутри, но когда Павел приблизил свое лицо, и его губы оказались в нескольких сантиметрах от моих, он замер, ожидая моего следующего шага. И я, не раздумывая, сделала его, потому что мне это было необходимо сейчас, как воздух.
Я потянулась к парню, решительно отбросив все сомнения. И этого движения было достаточно, чтобы мужские губы стремительно накрыли мои в необузданном, головокружительном поцелуе.
Жаркая волна желания прокатилась по всему моему телу, заставляя с готовностью отвечать на мужские самозабвенные поцелуи, вызывая потребность в нежных и порывистых прикосновениях, вынуждая безоглядно окунуться в волшебство страсти и чувственности.
Мои пальцы запутались в Пашкиных волосах в неосознанной попытке не дать ему отстраниться. И в ответ сразу же раздался низкий хриплый стон.
Мое сердце забилось в сумасшедшем ритме, голова пошла кругом, и я уже не осознавала: то ли пол ушел из-под ног, то ли я поднялась над полом?!
Как долго длился поцелуй, я понятия не имею. Мир вокруг меня бешено вращался, и этом водовороте исчезли звуки, пространство и время. Не было ни вчера, ни завтра, а только этот миг и ощущение ласковых мужских прикосновений и нежных поцелуев.
Когда губы Павла наконец оторвались от моих, он осторожно прижал мою голову к своему плечу и какое-то время лежал не двигаясь, пытаясь привести в норму дыхание, которое с шумом вырывалось у него из горла.
Сердце в его груди колотилось как сумасшедшее. А может, так грохочет мое сердце? Потому что вдобавок к крышесносному поцелую мы снова находились в горизонтальном положении. И конечно же, я опять развалилась сверху на парне, который, похоже, был ничуть не против того, что я сваливаюсь на него при каждом удобном случае.
Дверь в капсулу уже была открыта, а это значит что любой, кому взбредет в голову заглянуть сейчас на этот мини-вокзал для карелли, станет свидетелем того, как бесстыдно я всем телом прижимаюсь к блондину. Я мгновенно опомнилась и попыталась сползти с Пашки. А он вдруг зашипел:
— Вика, не двигайся, пожалуйста!
Я, преодолев сопротивление, подняла голову и удивленно взглянула в затуманенные страстью глаза Павла:
— Я просто хотела встать.
— Ты хотела, а я это сделал, — процедил он сквозь зубы. — Так что, если не желаешь продолжения прямо сейчас, просто не двигайся.
Мое лицо вспыхнуло от смущения, и я застыла, стараясь лишний раз даже не пошевелиться. Не припомню, чтобы он раньше так прямолинейно выражался.
— Вдруг сюда кто-нибудь войдет? — все же не удержалась от вопроса.
— Никто не войдет, — выдохнул уже свободнее Павел, — здесь никого нет.
— Почему ты так уверен?
— Потому что мы приехали ко мне домой.
— А…
— Вика, помолчи! Если я тебе снова закрою рот поцелуем, то уже не остановлюсь, теперь мне этого будет недостаточно.
Я сразу же заткнулась, уперлась лбом ему в плечо и притихла. Его ладонь снова легла мне на затылок и начала тихонько гладить меня по волосам. Так мы пролежали минуты три, не меньше, пока хриплое дыхание Пашки не стало более спокойным и ровным. Только тогда он ослабил свой захват, и я поднялась.
Блондин выпрыгнул из нашего купейного вагончика, помог вылезти мне и потащил за собой. Я плелась, еле передвигая ноги. Такого дня, как у меня сегодня, и врагу не пожелаешь.
Столько всего произошло, что кажется: сегодняшнее утро было не менее, чем с неделю назад. Весь день я продержалась на адреналине и наглости, а сейчас, когда на горизонте замаячила кровать, я мечтала только об одном — свалиться на нее и забыться беспробудным сном на целые сутки.
— Ой! — сбилась я с шага. — Черт!
— В чем дело? — Пашка остановился. — Я надеюсь, ты не собираешься еще какой-нибудь спор устроить прямо сейчас?
— Ксю-у-уха… — простонала я, схватившись за голову, — она же точно ждет меня домой. Никогда не ложится спать, пока я не приду. А если утром папа позвонит, а меня нет? Они же всю полицию на ноги поднимут!
— Не поднимут, — Павел повлек меня дальше по дорожке к дому. — Мама уже давно ей позвонила и сообщила, что ты осталась ночевать у меня.
— А если она попросит, чтобы меня к телефону позвали? — не сдавалась я.
— Мама найдет, что сказать, — ухмыльнулся Пашка, — например, что мы как раз очень заняты, а она стесняется нас прерывать.
— Да ну тебя! — шлепнула своей ладонью по его груди, — это не смешно.
— А я серьезно, — пожал он плечами, — я уже некоторое время назад предупредил маму, что если заберу тебя домой, она позвонит твоему отцу или Оксане, чтобы они не волновались.
— Значит, она была в курсе всех твоих планов по отношению ко мне?
— Конечно, в курсе, — подтвердил Наридис. — Она сразу поняла, что я нашел свою пару, поэтому скрывать что-либо было бесполезно.
— Значит, ты и в этом меня обманул, — горечь и обида в моем голосе прозвучала, хоть я и пыталась говорить бесстрастно. — Ты все время мне врал.
Павел резко остановился и повернулся ко мне лицом.
— Ты мне тоже говорила неправду. Я только теперь это понял.
— Когда?
— Сама знаешь, только я не собираюсь ругаться по этому поводу. Лишь хочу спросить — если бы я пришел к тебе и сказал, что ты — моя пара, а я — волк-оборотень из другого мира, был бы у меня хоть малейший шанс получить твое согласие стать моей супругой?
Я открыла рот, чтобы ответить и… закрыла его снова. Ответ был и так очевиден — никакого шанса.
— Вот. То-то и оно, — Пашка отвернулся и пошагал к дому, оставив меня саму решать — идти за ним или нет. Ну и что мне оставалось делать? Потопала следом. Если бы моя мать в свое время соизволила мне хоть что-то рассказать, возможно, я к Пашке иначе относилась бы. Но… прошлое изменить нельзя.
Когда я подошла к крылечку, Павел уже открыл дверь и стоял в проеме, ожидая меня. Медленно поднялась по ступенькам и не успела сделать и пару шагов к двери, как Пашка вдруг подхватил меня на руки и переступил через порог. От неожиданности я ухватилась за его шею и крепко прижалась к его груди.
— Всегда хотел это сделать, — пробормотал он вполголоса и занес меня в большую, почти темную комнату. Там он остановился и опустил меня на пол. — Зря ты испугалась, я бы тебя не уронил.
— Я не испугалась, — осматривая еле проступающие в темноте очертания обстановки, сказала я, — просто не ожидала. Ты как обычно не счел нужным меня предупредить.
— Но это же ваш обычай, — ответил он, — я думал, у вас принято переносить супругу через порог, когда она в первый раз входит в дом мужа?
— Принято, — согласилась я, — но не ожидала этого от тебя. Просто не знала, что тебе это известно.
— Снимай обувь, — распорядился Пашка. Направился к противоположной от двери стене и что-то там сделал. В комнате постепенно начало светлеть, и я изумленно уставилась на потолок, в центре которого был вделан осветительный прибор, похожий на обычную плиту размером метр на метр.
Я осмотрелась. Комната почти такая же, как в доме Иреим: стол у окна, стулья у стола и у стены, небольшой угловой диван, одна из стен почти полностью занята книжными полками, заполненными толстыми томами. Пол покрыт толстым плотным ковром.
— Вика, подойди, я покажу тебе, как включать свет.
Я сбросила туфли и поспешила на его зов.
— Не знала, что тут есть какие-то электроприборы, — ошарашенно проговорила, — думала, светлячки у вас везде вместо лампочек.
— Ты много чего не знаешь и даже не пытаешься узнать, — обвиняюще посмотрел он, — не успела из портала выйти, как тут же потребовала отправить тебя домой.
— Сам виноват, — парировала я, — нечего было меня пугать. Ты вообще можешь хоть на один вопрос ответить честно, не увиливая и ничего не скрывая, только правду?
— На один… — задумчиво протянул он.
— На три, — быстро исправилась я и даже три пальца показала для большего эффекта.
— Могу, — решительно махнул он рукой, и не успела я обрадоваться, как поубавил мне восторга. — Если ты сделаешь то же самое — честно, без утайки ответишь на мои вопросы.
Мысли лихорадочно заметались у меня в голове. Оказывается, что мне тоже не обо всем хотелось бы поведать всему миру и Пашке в частности, но предложение было очень заманчивое и, по совести сказать, вполне справедливое.