— Правда, — буркнула я в ответ. Не очень-то удобно признавать себя беспомощной перед посторонними. — У вас тут не знаешь, чего и опасаться. Комары и то здоровые, как крокодилы. Один меня чуть не загрыз вчера.
Лицо Верховного слегка вытянулось, и он снова взглянул на Пашку с таким выражением, что без слов было понятно — он подумал что-то типа: «Что она городит? Совсем спятила, что ли?», ну или что-то о щенке неразумном.
— Не поверишь, — ухмыльнулся мой муженек, — на нее действительно комар напал.
— Ладно, — прекратил дискуссию Зейли. — Пойдемте в дом. Времени у нас совсем нет. Сначала отправим группу, — он бросил быстрый взгляд на Пашку, ожидая возражений, — это сейчас важнее, а потом я отошлю твою пару.
Павел в ответ только согласно качнул головой. Спорить и возражать в такой момент было просто неуместно.
Зейли почти бегом направился к дому, а мы не торопясь двинулись за ним следом.
— Паш, — прошептала я тихонько, когда Верховный отдалился на достаточное расстояние, чтобы не услышать нас, — а как ваша психика реагирует в том случае, если ваша пара покидает вас?
— Давай поговорим об этом позже, — так же тихо ответил Павел, обняв меня рукой за плечи и покрепче прижимая к себе.
— Сейчас, — упрямо проворчала я, — скажи мне, ты тоже можешь превратиться в… короче, если я тебя брошу, ты тоже можешь стать таким, как тот парень? А что будет, если ты вздумаешь меня ревновать? Мне нужно начинать бояться тебя прямо сейчас?
— Что за глупости? — Пашка выглядел совершенно обалдевшим. От его выкрика даже Зейли, как раз проходящий в дверь дома, обернулся. — Я никогда, ты слышишь, малышка, никогда не смогу причинить тебе вред, даже если совсем свихнусь! Ну, а насчет первого вопроса, то нет, таким, как сейчас Догер, я не стану.
— Но…? — не удовлетворилась я ответом. — Таким не станешь, а каким?
— Вот же упертая, — пробормотал Пашка, убыстряя шаг и вынуждая проворнее двигаться и меня, — если зверь не знает, где его пара, не уверен, что она его ждет дома, не ощущает отклика ответных чувств, он начинает беспокоиться и метаться. Если со временем ничего не изменится, начинает злиться.
— А обладатель этого зверя становится агрессивным и начинает делать глупости типа вызова своих друзей на поединок.
— Вроде того, — неохотно подтвердил Пашка.
— Понятно, — только и сказала я.
Мы молча поднялись по ступенькам на крыльцо и, минуя небольшой коридорчик, вошли в просторный холл.
Я огляделась и едва удержала от падения челюсть. Первое впечатление — я попала в музей или церковь. Высокие потолки, украшенные кружевной лепниной и узорной росписью. На стенах огромные картины в искусно вырезанных рамах из какого-то розовато-оранжевого материала. Люди и звери на полотнах, изображенные в натуральную величину, выглядели как живые. По периметру зала у стен — широкие скамейки, покрытые блестящей коричневой краской. Возможно, это такой у них зал заседаний?
Освещали все это великолепие три люстры, отбрасывающие разноцветные блики своими висюльками, едва заметно покачивающимися, как от порывов легкого сквозняка.
У дальней стены о чем-то вполголоса переговаривались прибывшие оборотни.
Наши шаги гулко зазвучали в помещении, и все мужчины обернулись в нашу сторону. Здесь их оказалось больше, чем мы видели на входе. Пятнадцать парней, не считая Зейли, все — молодые, крепкие, высокие. Одеты почти одинаково, в уже знакомые мне модели костюмов — нечто отдаленно напоминающее кимоно для занятий карате. Да и Павел тоже нарядился в такой же.
В основном все светлокожие и светловолосые: от блондинов до светло-русых. Только два шатена. Где их берут таких, интересно? Я никогда не видела столько красавчиков одновременно.
Еще один участник мизансцены находился в запертой клетке и с видимым усилием пытался приподнять лохматую голову, уже более осмысленно переводя взгляд с одного члена команды спасения на другого. Осознавал ли он в полной мере, что сейчас происходит, или нет? Понимал, что эти люди пойдут искать его женщину, а он останется здесь совсем один?
Черт! Какая же несправедливая штука — жизнь! Я даже не видела в человеческом облике этого оборотня, а мне было его так жаль, что сердце сжималось от расстройства.
— Наридис, — голос Верховного разорвал тишину, — это твоя группа. Все, кого успели собрать. Всех ты знаешь, так что знакомить нет необходимости. Пройдите в мой кабинет, быстро обсудим план ваших действий и отправляйтесь. Атли! — крикнул он, повернувшись к двери, противоположной той, в которую мы вошли.
В зал тихонько проскользнула маленькая худенькая женщина и вопросительно посмотрела на Верховного.
— Атли, позови, пожалуйста, сюда мою жену, у нас гости.
Женщина кивнула и вышла. А мы в это время подошли к ожидающей нас группе.
Зейли хлопнул Пашку по плечу:
— Не задерживайся, — потом кивнул парням, уставившимся на меня, как на восьмое чудо света. Мой муженек быстро развернул меня и крепко обнял. — Давайте, двигайтесь. Не мешайте им прощаться.
— Чего это они? — удивленно прошептала я, провожая взглядом отряд быстрого реагирования. Половина из этой группы еще и оглянулись по пути. — Что они смотрят на меня, как на уродца из цирка?
— Ну и сравнения у тебя, — проворчал Пашка, — просто они мне завидуют.
Я хмыкнула недоверчиво:
— Ага, я так и подумала.
— Это в самом деле так, — серьезно проговорил Пашка, — найти пару — это невероятная удача.
— Так они все одиноки?
— Ну, почему, по крайней мере, у пятерых, я точно знаю, есть жены. Но это совсем не то, что обрести суженую. Просто, чтобы согревать постель холодными ночами. Да и детей в таких семьях не бывает.
— Паш…
— Вика-а, — простонал он, — помолчи немного, не мешай мне прощаться с тобой, — и он потянулся к моим губам своими.
— Подожди, — закрыла я его рот ладошкой и, глядя прямо ему в глаза, сказала: — Наридис, возвращайся домой живым и невредимым.
Мой муж застыл, глядя на меня с каким-то непонятным выражением, а потом накрыл мои губы своими с такой страстью, как будто действительно прощался со мной навсегда.
Когда оторвался, прошептал едва слышно:
— Даже не сомневайся. Твое секретное оружие мне поможет.
Кровь бросилась мне в лицо. А Пашка, усмехаясь, погладил меня по покрасневшей от смущения щеке. Он и в самом деле конфисковал моего любимчика Терминатора. Ну, будем надеяться, что это ему поможет выжить.
Быстро поцеловал меня в последний раз и побежал к двери, еще махнув мне на прощание рукой. А я осталась одна. Ну, не совсем одна, поняла я, когда, обернувшись к клетке, увидела уже поднявшегося на все четыре лапы огромного зверя, который шатался, но упрямо стоял, не сводя с меня тоскливого взгляда.
Меня как будто кто-то в спину толкнул. Я решительно пошла к клетке, остановилась метрах в двух от нее и посмотрела прямо в желтые глаза, из которых вдруг выскользнули две слезинки и покатились по грязному носу оборотня.
— Привет меня Вика зовут.
Ответа я не ожидала, поэтому совсем не удивилась, когда его не последовало. Волк, пошатываясь как пьяный, стоял и равнодушно смотрел на меня.
— А ты не очень-то разговорчив, верно? — констатировала я. — Или это только со мной ты говорить не хочешь?
Я пожала плечами и грустно продолжила:
— А ты знаешь, ничего удивительного в этом нет. Если уж моя мать изволит беседовать со мной, лишь когда ей это нужно, то что говорить о постороннем человеке?
В ответ — полнейшая тишина. Только безучастный взгляд тусклых желтых глаз.
— Нет-нет, ты не думай, я на тебя не обижаюсь. Подумаешь, появилась неизвестно откуда какая-то залетная девица и пристает с разговорами. Кому оно нужно — развлекать ее, правильно?
— Хозяйки дома… — в помещение вплыла Атли и замерла, как на стену натолкнулась, и закончила уже шепотом: — нет.
А потом крутанулась и рванула из зала, как будто за ней черти гнались.
— Нет, ты видел? — возмутилась я, махнув рукой в сторону двери, за которой скрылась неожиданно прыткая женщина. — И эта туда же. Вот чего она понеслась, вроде бы я ее за хвост дернула? Я ж могу так и обидеться.
Зверь в клетке слегка наклонил голову вбок, но настраиваться на беседу со мной никак не желал. Я понимала, что несу полную чушь, но сердцем чувствовала: этому волку сейчас жизненно необходимо, чтобы с ним кто-то говорил. Почему я так считала, понятия не имею, тем не менее, была стопроцентно уверена, что я права.
— Послушай, — снова повернулась я лицом к нему, — у вас такой странный мир. Я знаю, что не такая уж красавица, но монстром себя никогда раньше не ощущала, а после такой реакции на меня, — я снова указала рукой на дверь, — начинаю чувствовать себя, как бы это сказать правильнее? Ущербной, что ли. Я не понимаю, как себя здесь вести и чего бояться.
В ответ на мою обиженную тираду раздался леденящий душу рев, и взгляд запертого оборотня вмиг перестал быть безразличным. Зверь яростно рычал, злобно сверкая глазами на дверь, за которой скрылась ретивая служанка. Сейчас там застыл хозяин дома собственной персоной.
— Девочка, — ледяным голосом проговорил Зейли, как только снова наступила тишина, — подойди ко мне.
— Ну, и чего командовать? — возмутилась я. — Неужели здесь никто не знает, что такое чувство такта? — Мы же тут разговариваем, а прерывать чужую беседу в лучшем случае невежливо.
— Иди сюда, девчонка, сейчас же!
Вот это заявки! Я фыркнула и, бросив виноватый взгляд на Догера, который снова внимательно рассматривал меня, пожала плечами и направилась к злому Верховному. Чем я его только разозлить успела, ума не приложу.
— Я скоро вернусь, — помахав рукой, пообещала провожавшему меня взглядом заключенному, — и мы договорим. С тобой беседовать — одно удовольствие. Ты умеешь слушать. Не прерываешь на каждом шагу и не споришь.
— Бегом! — рявкнул Зейли.
— Да иду-иду, — проворчала, степенной походкой направляясь к двери, в которой уже снова исчез хозяин дома.