тя, замолчала и замерла, пытливо уставившись на меня.
— И что тут необычного? — я чуть рот не раскрыла от изумления. Не представляю, каким боком это касается того, что Пашкин отец как пещерный человек закинул свою супругу на плечо и потащил в кровать?
Благоприятные дни — это вполне нормальная вещь. Что же Анаид смотрит-то на меня так, будто сказала что-то из ряда вон выходящее.
— Ты не поняла, — прошептала Анастасия. — Мы — оборотни, наполовину звери. У нас это несколько иначе, чем у остальных людей.
— В чем же разница? — голос мой зазвенел от напряжения.
Моя собеседница только внимательно поглядела на меня и приподняла брови. А я вдруг представила себе картину, которая сразу резко ухудшила мое настроение. Я видела это не так давно в какой-то телепередаче о мире животных — молоденький взъерошенный ведущий, захлебываясь от восторга, комментировал видео о жизни стаи волков.
Я как наяву увидела кадры из фильма: небольшая серо-рыжая волчица с интересом наблюдала, как ее ухажеры буквально рвали друг друга на части за счастье обладать ею.
Как один из более слабых упал на землю с разодранным горлом, орошая траву ярко- красной кровью, толчками вытекающей из ужасной раны.
Как остекленели его глаза после последнего стона, вырвавшегося из его пасти.
Как, огрызаясь на победителя схватки, раненые соперники отступили с поля боя.
А эта волчья дамочка, чуть не улыбаясь во все свои клыки, призывно вертела хвостом перед выигравшим жестокую битву, терлась о его растрепанную окровавленную шерсть.
В тот момент я ее обозвала парочкой-тройкой непечатных выражений, за что выслушала нотацию от Ксюхи. И вот теперь… Да не может такого быть! Или может? У меня в горле образовался комок, мешающий дышать, и затошнило.
— Девочка моя, — как сквозь толщу воды донесся до меня обеспокоенный голос Анастасии, — что с тобой? Тебе плохо? Ты вдруг так побледнела. Официант, — крикнула она, — принесите воды, да побыстрее, пожалуйста!
Глава 17
Я несколько раз глубоко вдохнула-выдохнула, пытаясь привести в порядок мысли, и отмахнулась от возникшего возле меня официанта с бутылкой минеральной воды на подносе:
— Со мной все в порядке! Не нужна мне никакая вода.
Молодой человек посмотрел на Анастасию и вежливо поинтересовался у нее:
— Так нужна вода или нет?
— Оставьте, — ответила моя собеседница, не сводя с меня встревоженного взгляда, — я думаю, что не помешает.
— Принесите мне лучше кофе, — попросила я, — с…
— С корицей и шоколадом? — продолжил за меня парень и, дождавшись моего подтверждения, ринулся выполнять заказ.
— Вот это что такое? — шепотом возмутилась я. — С какого перепугу он мне глазки строит? Это то, о чем я сейчас думаю?
— Именно то, — подтвердила Анастасия. — Только думаешь ты, наверное, немного неправильно.
— Тогда скажите мне, в конце концов, как правильно думать? Мне теперь совсем из дома не вылезать, чтобы мужики за то, чтобы переспать со мной, друг друга не поубивали?
— Да ты что!? Никто никого убивать не будет. Что ты себе напридумывала?
— А что я могла еще напридумывать, если от вас ни от кого правды не добьешься? Как отряд партизан в тылу врага все скрываете.
— Ты: конечно, права, — согласно кивнула Анастасия, — но думаю, что ты не совсем верно воспринимаешь ситуацию в целом.
Я сложила руки на груди и сердито прищурилась:
— А как, по-вашему, я должна ее воспринимать, если понятия не имею, о чем вообще речь идет? Вот и подумала, что мужчины из-за того, чтобы затянуть меня в кровать, начнут калечить и убивать друг друга.
— Нет, конечно! Как ты даже помыслить об этом могла!? — возмутилась Анастасия. — Самое большее — могут синяков соперникам наставить, а так, ничего страшного, — успокоила она. — У вас здесь тоже ребята дерутся, ты же не считаешь это из ряда вон выходящим?
— Вообще-то, считаю, — не согласилась я. — Кулаками выяснять, кому будет принадлежать женщина — самое последнее дело. Да и сама она не всегда выбирает именно того, кто сильнее отлупил соперников.
— Не всегда, — ухватилась Анаид за мои слова, — но все-таки выбирает?
— Это скорее исключение, чем правило, — продолжала спорить я. — И вообще, драться — это дикость.
— Такова сущность всех самцов, независимо от того, какой они расы и из какого мира — сражаться за свою женщину. Это заложено самой природой. Только у одних больше выражено, у других — меньше. Мы относимся как раз к тем, у кого больше, потому что к чувствам мужчин добавляются еще и звериные инстинкты. Но калечить и убивать, как ты выразилась, никто никого не будет. Зейли никогда не допустит подобного в своем клане. Наказание будет быстрым и неотвратимым. Нас не так уж много, чтобы еще и убивать своих. К тому же у тебя уже есть пара, и волки нашего клана не посмеют претендовать на связанную самку.
— Я просто счастлива об этом узнать, — сарказма в моем голосе не услышал бы разве что глухой. — Тем более радостно слышать, что я, оказывается, не женщина, а самка. А как же насчет парней из другого мира? Если вдруг возникнет конфликт между человеком и оборотнем, то Верховный тоже вмешается?
— Если будет нужно привести в чувство оборотня нашего клана, то обязательно вмешается. Только тут совсем другая ситуация, на оборотней твой запах сейчас действует как сильнейшее возбуждающее зелье, и ведут они себя примерно так, как ты видела совсем недавно на примере Гареса. Люди же не могут ощущать запах волчицы и поэтому просто вдруг начинают испытывать к тебе повышенный интерес. Не более того. Но, — Анастасия нахмурилась, пристально вглядываясь в меня, — я должна тебя сразу предупредить… — моя собеседница вдруг замолчала и посмотрела мне за спину.
— Ваш кофе, пожалуйста, — рядом со мной возник официант и поставил на стол чашечку с ароматным напитком.
— Спасибо, — подарила парню благодарную улыбку, и он просто расцвел в ответ.
— Приятного аппетита. Через пять минут ваш заказ будет готов.
Официант исчез, а я отпила глоточек кофе. М-м-м, божественно. Как раз этот момент и выбрала Анаид, чтобы продолжить свое объяснение:
— Должна предупредить, что моего сына это не касается. Если возникнет прямая угроза твоей жизни, Наридис, не размышляя, перегрызет горло тому, кто попытается причинить тебе вред.
Я чуть не поперхнулась и, поставив чашку на стол, уставилась на свекровь.
— Да-да, — кивнула она головой, — я имею в виду именно то, что сказала.
— Господи, — прошептала я, — во что превратилась моя жизнь? Может, я сплю, и это все мне снится? Какой-нибудь аномальный летаргический сон? Вот проснусь, и все встанет на свои места, будет как раньше.
— Знаешь, — немного помолчав, продолжила свой рассказ Анаид, — Назар, финансовый директор нашей фирмы, мне как-то сказал: “Анастасия Николаевна, я не могу понять, что происходит. В Вас, наверное, есть какое-то волшебное свойство. Я давно считаю Вас своим другом, но, уж простите меня, иногда бывает что я от Вас просто с ума схожу. Проходит время, и снова Вы становитесь лишь моим хорошим другом. И это уже было не однажды. У Вас прям какой-то животный магнетизм появляется, или это на меня что-то временами находит?"
— А моя мать, — вдруг осенило меня, — этим неплохо пользуется, не так ли? Вот почему мужчины так на нее реагируют.
— Вот именно, — подтвердила Анаид, — чем привлекает к себе повышенное внимание людей. А этого делать ни в коем случае нельзя.
— Поэтому мама так испугалась, когда поняла, что Павел явился из ее мира? Она еще спрашивала, заберет ли он ее.
— И что Наридис ответил?
— Не знаю, я оставила их любезничать, а сама пошла в дамскую комнату. Знаю только (потом Павел сказал), что это последнее предупреждение. А что, он и в самом деле мог вернуть ее на Арринолисс?
— Мог, конечно. У патрульных весьма широкие полномочия. Да Веридэ уже давным- давно была бы в своем мире, едва только выяснили бы, где она находится. Гарес много лет искал ее, все это знали и в меру своих сил пытались помочь. В вашем мире тогда другие патрульные были — Каро и Талор. Они-то и обнаружили беглянку.
— Беглянку? От чего же она бежала?
— Не знаю, стоит ли об этом говорить, — задумалась женщина.
— Стоит, — уверила я ее.
— Она сбежала от своей пары.
— Вот как? — удивилась я. — А разве так можно?
— И это спрашивает девица, которая вообще свою пару признавать отказывается?
— А откуда видно, что я не признала Пашку?
— На руку свою посмотри.
Я уставилась на одну руку, ничего необычного не заметила. Перевела взгляд на другую
— то же самое.
— Ну и…?
— Брачный браслет, — намекнула свекровь.
— Что с ним не так? — вглядываюсь в затейливую вязь и никак не могу понять, что она имеет в виду. — Вроде бы ничего не изменилось.
И в самом деле, ^татушка" выглядит точно так же, как и в тот момент, когда после исчезновения самого браслета рисунок с него переместился на мое запястье.
— То-то же и оно, — прокомментировала сей факт Анаид. — А должно было измениться вскоре после того, как Рид поставил тебе свою метку.
— А может, у него тоже все осталось по-прежнему?
— Исключено. Приедет, посмотришь сама.
— Мама тоже свою пару не признала?
— Ну почему же, признала, — как-то грустно проговорила свекровь, — но лучше бы она этого не делала.
Не успела я задать следующий вопрос, как торжественный голос оповестил:
— Дамы! Ваш заказ готов!
Да чтоб тебя!
Пока официант сноровисто расставлял на столе разнокалиберные тарелки, мы с Анастасией дружно молчали. Лишь когда парень, улыбнувшись напоследок, помчался уделять внимание другим клиентам, я вопросительно посмотрела на свекровь.
— Вика, ешь, — скомандовала моя собеседница, отрезая и накалывая на вилку кусочек антрекота, — принятие пищи успокаивает нервы.
— Ага, — пробормотала я, отпивая еще пару глотков ароматного кофе. — Сначала нарушили мне всю мою нервную систему, а теперь — ешь, успокаивайся.