Уже у самой остановки я переменила свое решение ехать домой. Этот бабник Апполинарий так мне все мозги заморочил, что я даже выпустила из виду, что не мешало бы мастера позвать, чтобы посмотрел, что с моей машиной произошло, почему она ни с того ни с сего вдруг перестала меня возить.
Поэтому закинула сумку на плечо и пошла по аллее.
— Вика? — прозвучал за спиной хорошо знакомый голос, — ты почему не на колесах?
О! Снова Макс. С чего бы это он в таком общительном расположении духа, что второй раз за сегодняшний день меня затрагивает?
— Машина сломалась, — объяснила я, — а ты чего пешочком топаешь?
Максим привычно протянул руку за моей сумкой, а я также на автомате отдала ее. Только потом подумала, что, наверное, все же не следовало этого делать.
Мы давно уже с ним не пара, а он все такой же рыцарь, как и раньше. Только уже все и так ясно — ничего у нас с ним никогда не срастется. Я убедилась в этом в тот день, когда наше празднование Восьмого Марта закончилось вовсе не так, как мы его себе представляли.
— Я теперь живу здесь недалеко, — пояснил неожиданный попутчик. Повесил мою сумку на плечо рядом со своей и зашагал бок о бок со мной, а потом, не глядя на меня, бывший бойфренд вдруг выдал:
— Может, в гости зайдешь?
Я ошарашено уставилась на него. Вот тебе и «не наступаю дважды на одни и те же грабли»! Правда, ответить я ничего не успела.
Недалеко от нас резко затормозила машина, и мы с моим провожатым в числе всех окружающих пешеходов с интересом повернулись посмотреть, кому же это так некогда?
А опаздывает, как оказалось, мой нынешний (а в прошлом и будущем — Виолкин) жених.
Рывком распахнув дверь и зло сверкнув желтыми глазами, на тротуар выпрыгнул Пашка. Ой! А ведь он действительно в ярости. Не так от того, что я ушла, как, вероятнее всего, потому что не предупредила. Его светлости пришлось ожидать меня возле университетских ворот. Какой кошмар!
— Виктория, — рыкнул Павел, — отойди от этого парня.
— Ч… что? — попятилась я назад и кинула взгляд на «этого парня», который, чуть не пуская слюни от восторга, горящими глазами рассматривал Феррари.
Я незаметно огляделась, размышляя, в какую сторону поудобнее смыться. И путь даже сумка у Макса останется, лишь бы только не попасть под горячую руку Пашки. Я ни разу не видела его таким разъяренным. Что за муха цеце его цапнула за одно пикантное место, что он так взбеленился?
Но блондин тут же разгадал мои замыслы и очутился рядом со мной:
— Далеко собралась, любимая?
— Здесь нельзя останавливаться, — пропищала я.
— Я знаю, — подтвердил он, — только у меня обстоятельства чрезвычайные, мне можно.
— И… и что это за обстоятельства? — изо всех сил пытаюсь удержать себя на месте и вести светскую беседу.
Не хочется ведь служить развлечением для народа, который начал собираться вокруг
нас.
— Да вот невеста от меня пытается сбежать, — прищурился Пашка, — как тут не занервничать и не нарушить?
«Мамочки!» — задохнулась я от внезапного озарения, тупо пялясь в прищуренные голубые глаза. Голубые! У него же голубые глаза! А почему, когда он выходил из машины, были желтыми?
Я отчаянно помотала головой, а потом снова попятилась.
— Вика, — уже спокойнее позвал блондин, — пойдем со мной, пожалуйста. Ты мне обещала.
— Я не обещала проводить с тобой каждую минуту своего времени, — неуверенно начала я. — А сейчас мне просто хочется прогуляться. Я не хочу ехать.
— Вот как? — с иронией в голосе протянул Павел и перевел взгляд на Макса, выпавшего на время из реальности.
Темноволосый парень, скорее всего, даже и не слышал, о чем мы говорили.
— Эй, пацан! — окликнул его Апполинарий. — Улицу Бессоновскую знаешь?
Дождавшись утвердительного ответа, бросил Максу брелок с ключами, который парень проворно поймал, а потом замер от восторга.
— Отгони к двадцатому дому эту крошку, а мы пройдемся. Моей невесте хочется прогуляться.
Мой бывший обратил ко мне свой ошеломленный взгляд. Я в ответ только плечами пожала. Что тут скажешь? Макс рванул к Пашкиной машине, как будто за ним черти гнались.
— Эй! — опомнилась я, — сумку отдай!
Сумка немедленно была мне вручена, и брюнет, теперь уже никем не останавливаемый, с трепетом открыл дверь Феррари. Мгновение спустя машины как и не было. Вот это оперативность! Даже забыл, что в гости меня пригласил.
Павел подставил мне свой локоть, безмолвно призывая взять его под руку. Я этот милостивый жест полностью проигнорировала, гордо задрав нос, обогнула парня сбоку и потопала в сторону СТО.
— Вика! — рыкнул мне вслед блондин.
Ага, чуть не испугал. Даже не оглянулась в его сторону. Из толпы зевак, наблюдающих за сценой с нашим участием, раздался смех.
— Парень, что ж ты такую строптивую невесту себе выбрал? — сочувственно поинтересовался мужской голос. — Так и будешь за ее высоким каблучком бежать?
— Да ладно, — хохотнул и Пашка, — она не всегда такая. Обычно моя милая кроткая, как овечка. Это ей вожжа попала под…
Я обернулась и зло зыркнула на Пашку и на веселящийся народ заодно. Вожжа, значит? Ах ты ж, бабник белобрысый! Ну подожди…
— А я и сейчас кроткая, как овечка, — преувеличенно ласково проговорила я. — С чего бы мне вести себя вызывающе? Это же не мой жених не может молнию удержать на штанах закрытой.
— Молодец, малышка! — одобрительно пробасила высокая пышнотелая тетка. — Так их, басурманов, нечего хрупкий слабый пол обижать.
— Ласточка моя, — нежным и сладким как мед голосом проворковал Апполинарий, — так ты раньше предупредила бы, что не привыкла к такой насыщенной сексуальной жизни. Ну ничего, в этом деле главное — тренировка.
— Правильно! — поддержал это возмутительное заявление бомжеватый мужичок. — А то ишь ты! То им много, то им мало! Попробуй угодить!
— А может, вместо усиленной тренировки лучше тренера сменить? — съязвила я.
Из толпы вынырнула девица в полной боевой раскраске, наряженная в комбинезон леопардовой расцветки, ничуть не скрывающий ее прелести. Она подскочила поближе и решительно меня поддержала:
— Как же ты права, подруга! Нечего потакать наглючим мужикам. Хочешь, я тебя со своим бывшим папиком познакомлю? Там тако-о-о-й мужик! Он тебя как куколку оденет и на руках носить будет!
— Вот как? — заинтересованно окинула я взглядом дамочку, изо всех сил пытаясь не захохотать во весь голос. Как раз ее «папика» и не хватает мне для полного счастья. — А тебе не жалко его со мной знакомить?
— Не, подруга, ничуть не жалко, — с готовностью подтвердила леопардовая девица, — у меня сейчас другой, еще лучше.
Бомжеватый мужичок в сердцах сплюнул себе под ноги:
— Ну и бабы! Лишь бы хвостом вертеть!
Леопардовая щелкнула замком, открывая здоровенную сумку, и извлекла из нее мобильник:
— Так я ему звоню? — поторопила меня девица. — Ты даже не сомневайся, соглашайся.
Он тебя как куколку…
— А ну брысь от моей невесты! — рявкнул Пашка. — Тоже мне, сваха нашлась. Я и сам ее могу как куколку одеть, а потом раздеть.
Среди зрителей возник одобрительный шум, потом тонкий старушечий голос поинтересовался:
— Ну а как же на руках-то потаскать свою суженую? Али слаб в коленках?
— Так это запросто, — решительно процедил Пашка и, подхватив меня за талию и под коленки, закинул себе на плечо лицом вниз. — Концерт окончен.
Ничего себе! Не успела и слова против сказать, как он под аплодисменты собравшегося народа широкими шагами стремительно двинулся по тротуару прочь от восторженных зрителей.
— Ах ты ж, нахал! — шлепнула его по спине, пытаясь вырваться.
— Виктория, — яростно прошипел взъерошенный от моих трепыханий блондин, — еще одно движение, и ты сегодня же узнаешь, насколько я не в состоянии держать молнию на штанах закрытой.
Я просто оцепенела от подобной угрозы.
— Вот и умница, девочка, — спокойно прокомментировал мою позорную капитуляцию Павел и легонько погладил меня по самой выступающей в этом положении части моего тела.
Я только вздрогнула от неожиданности, но яростно сцепив зубы, промолчала. Ничего, я еще отыграюсь.
Глава 4
Вот с таким сомнительным комфортом я и проехала метров пятнадцать, пока наблюдатели за нашей перепалкой не остались далеко позади. Почти у перекрестка Апполинарий остановился, поставил меня на асфальт и спросил:
— Ну, куда идем?
Пока он меня тащил на плече как мешок с картошкой, я немного пришла в себя, успокоилась и приняла решение. Огляделась, выясняя — не собираются ли и здесь посторонние слушатели, потом подняла глаза на наглого блондина.
— Ты же куда-то шел, вот и иди дальше, — ледяным тоном проговорила я.
— Значит, домой, — вынес вердикт мой пока еще жених.
Подставил мне свой локоть, ожидая, что на этот раз я спорить не буду. Я и не стала. Невозмутимо подцепила его под руку и, делая вид, что не заметила его торжествующей улыбки, спокойно пошла рядом с ним. Пусть порадуется, пока есть возможность. При свидетелях второй акт развлекательной программы я устраивать не собиралась.
Почти весь путь домой мы проделали в совершенном молчании. Сначала Павел пытался разговорить меня, но у него ничего не вышло. Я, спокойно шагая по тротуару, рассматривала вывески на магазинах и витрины. Мне было совершенно по фигу, что он там себе думает и говорит. Я просто не слушала. Вскоре замолчал и он.
Не прошло и получаса, как мы подошли к моему двору. Я отпустила Пашкину руку и двинулась к входной двери. Звук шагов сзади сообщил мне о том, что мой провожатый идет вслед за мной.
Я, не делая резких движений, отперла дверь, спокойно прошла внутрь помещения и, резко обернувшись назад, мгновенно захлопнула дверь перед носом нахального блондина, уже приподнявшего ногу, чтобы переступить через порог.
Грохот от удара кулаком о преграду, разделяющую нас, заставил меня вздрогнуть от неожиданности.
— Вика! — раздался за дверью злой рявк, — впусти меня сейчас же!