Поднимаю тяжелые, будто налитые свинцом веки. Размытое пятно надо мной постепенно превращается в Ника. Через всю левую щеку все еще тянется шрам – уже довольно тонкий, правда. Но, очевидно, даже хирургам Рубикона оказалось не под силу полностью от него избавиться. Инстинктивно пытаюсь хоть немного отодвинуться, но тело не слушается. Меня будто пригвоздили к белоснежной кровати. Позади Ветлицкого различаю не менее белоснежную обстановку палаты.
- Ну, здравствуй, любимая, - его глаза светятся триумфом, - Знаю, чувствуешь себя неважно, но это скоро пройдет. В твоем распоряжении лучшие доктора.
- Где Влас? – сиплю я. Прокашливаюсь, чтоб прочистить горло. Лучше бы так не делала – боль слепляет.
- Там, где ему и место – в клетке, - глумливо улыбнулся мужчина.
- Что вы с ним сделаете? – меня начинает трясти, от этого боль усиливается, но я едва ее замечаю.
- Мы сделаем его тем, кем собирались – идеальной убойной машиной. А с его помощью и остальных, - взяв со столика планшет, Ник что-то выбирает в меню, а потом поворачивает его ко мне. Еще одна белоснежная комната – размером с четверть футбольного поля. Почти все пространство занимают пластиковые капсулы с застывшими в них обнаженными телами.
- Вы что научились создавать людей?! Уже взрослыми?!
- Может в будущем, а пока – сброда с улиц хватает с лихвой. Им основательно промыли мозги, надрессировали, а потом ввели в подобие криосна чтоб замедлить старение, пока мы ищем способ избежать побочных эффектов при усовершенствовании ДНК.
- Теперь любого?
- О, да. Детишки с N нуклеотидом все еще нужны, но уж слишком они редко встречаются, да и ждать пока вырастут чересчур долго. К чему, если мы уже умеем менять ДНК взрослых особей независимо от их исходного? Однако, мне все еще немного жаль испорченные образцы. Столько бабла вложили, а даже получить от них хоть одного жизнеспособного потомка не вышло…
Я зажмурилась – будто так можно было спрятаться от жуткой реальности. Вроде как если я тебя не вижу, значит тебя нет.
- У тебя подскочило давление – позову-ка врача, - он направился к кнопке на панели у изголовья.
- Ник… Я тебе зачем? Почему не убил?
Он замер на миг, пристально глядя со странным, нечитабельным выражением.
- Это было бы слишком просто после всего, что ты сделала – не находишь? – склонился к моему лицу так близко, что говорил почти в губы, - Смерть на руках твоей любимой прирученной зверушки… Не-ет. Ты увидишь, чем он станет. Увидишь, во что мы превратим столь любимый тобой мир. И будешь молить о смерти. Но раньше, - широкая ладонь медленно, с удовольствием прошлась по лицу, шее, груди – мягко, не причиняя боли. Не физической…, - сама понимаешь.
- Ненавижу тебя! – в бессильной злобе простонала я.
- От ненависти до любви, Алиса, - вкрадчиво проговорил Ник, - А ведь все могло бы быть иначе, но ты не захотела. Предпочла мне этого монстра и что в результате? Была бы хозяйкой этого мира, а так будешь просто моей шлюхой.
- Мира? Не сильно ли для тебя?
- Продолжаешь меня недооценивать. Как же тупо даже для тебя.
Нажав кнопку, он вышел из палаты. Рыдания душили, попытки сдерживать их усиливали боль. Писк аппаратуры оглушал. Но слова Ника вновь и вновь отчетливо звучали в жуткой какофонии звуков. Взгляд зацепился за колечко на пальце. Так плотно сидит, видно просто не сумели снять. Неужели, это все, что останется мне…
- Алиса! – руки Эрика легли на мои запястья, удерживая.
- Ты….это ты нас предал! Уро-од! – заорала я. Вдруг резко накатила сонливость. А я малодушно не сопротивлялась ей.
****
В окно льется мягкий солнечный свет, какой бывает ранним утром. Я вновь в деревне у Диминых бабушки с дедушкой. Нежусь в мягкой кровати, вдыхая неизменный запах выпечки, идущий с кухни. Вот только комната совсем другая – похожая обстановка сбила с толку лишь на пару минут спросонья.
- Не дергайся только, - Андрей мягко удерживает за плечи, - Ускоренная регенерация налицо, но ты все-таки не объект 73.
- Это какая-то симуляция?
- Что-то из шпионских боевиков? – отвечает вопросом на вопрос, - Отнюдь. Препарат почти вывелся из крови, сейчас в голове проясниться, и я все объясню.
С трудом повернув голову замечаю штатив с физраствором. Машинально читаю мелкий шрифт… Как только могу с такого расстояния? Проблемами со зрением никогда не страдала, но не настолько же! Вновь смотрю на Янчука. Сидит на краю кровати, пристально наблюдая за мной.
- Разглядела буквы, верно? Видишь ли, транспортировка в Рубикон заняла время, а ты была серьезно ранена и потеряла много крови. Помимо стабилизации понадобилось переливание, а 73… Влас, попросил использовать его кровь. Никто не знал, что у нее такое действие…
- Какое?
- Ускоренная регенерация, обострение чувств. На какое-то время, конечно же. Но хватит и этого.
- Для чего?
- Чтоб восстановиться достаточно для побега, - он показал пару заграничных паспортов, - Сейчас поешь немного и нужно собираться, до вылета несколько часов.
- Я ничего не понимаю! Зачем ты….
- Они работают не на правительство, - он вздохнул, - Больше нет. Рубикон давно вышел из-под контроля. И все, что там делали, все что я там делал как оказалось не на благо страны, а чтоб захватить вначале ее, а потом и весь мир. Я не хочу в этом участвовать…. Но не могу их остановить и решил сделать хоть что-то. Спасти кого смогу.
- То есть, будь иначе, ты с радостью помогал бы и дальше «жертвовать десятками ради спасения миллионов»? – ярость, клокотавшая внутри прояснила сознание и затмила боль, - Просто потому, что это было бы по приказу тех, кто занимает сейчас правительственные должности?
- Тебе не понять…
- Я и не желаю понимать, что происходит в воспаленном мозгу гребаного фанатика вроде тебя. Бери бумагу, ручку и подробно пиши все, что тебе известно.
- Зачем?
- Затем, что в отличии от тебя я не сбегу куда-нибудь в надежде, что меня там не достанут с чистой совестью из-за единственного правильного поступка в жизни, - рывком я села в кровати, опершись на здоровую руку, - Я сделаю все, чтоб их уничтожить.
- Это невозможно! Ты не представляешь, насколько…
- Вот ты и помоги представить. Давай-ка, Андрюша, упражняйся в каллиграфии.
Он послушно встал, подошел к письменному столу и принялся лихорадочно шарить в ящиках, будто я приставила ствол к виску. Найдя какую-то старую тетрадь и огрызок карандаша, начал торопливо царапать им по бумаге. Раздражающий звук не мешал думать. Этому вообще ничего не мешало – ни слабость, ни боль от раны, ни ужас от осознания, что Влас в руках Рубикона. Первым делом надо вытащить Власа…
- Как ты сумел уйти еще и… Со мной?
- Вколол тебе один препарат. Он замедляет сердцебиение, снижает температуру – короче незаменим, если требуется инсценировать смерть. Выявить то, что человек жив не так и сложно, но поскольку мне доверяли…, - он пожал плечами, - А уж из морга выбраться почти элементарно – за ним-то никто особо не следит.
Дальше я не слушала. Ведь решение – простое и понятное уже возникло в голове. И, когда Янчук закончил писать, план окончательно созрел в голове. Андрей вызвался меня накормить. Пока хлопотал в кухне, я читала его записи. В них было очень много того, что можно использовать – у нашего доктора, судя по всему, довольно высокий уровень доступа. Только бы суметь вытащить Власа… Только бы ему не успели навредить…
- Андрей, ты забыл кое-что упомянуть, - принявшись за принесенную им еду, проговорила я, - Явно ведь знаешь, кто на вершине пищевой цепочки, правда?
- Ветлицкий-старший, - просто сказал мужчина.
- Он ведь погиб несколько лет назад…, - я осеклась. Как же глупо мое удивление, - Ну, конечно. С самого начала планируя использовать результаты работы Рубикона в своих целях, инсценировал смерть, чтоб труднее отследить было, а сыночка оставил лицом работать.
- Я все равно не понимаю, зачем тебе это все. Одна планируешь напасть на Рубикон.
- Я буду не одна, - я отставила тарелку. Двигаться больно, но терпимо. Если так пойдет и дальше, действовать уж точно смогу, - Но тебе-то что? Наоборот радоваться должен – минус один балласт в пути. Надеюсь, ты убежишь достаточно далеко, и они не найдут тебя. А еще, что сумеешь использовать свои знания действительно во благо, ведь иначе тебя найдем мы.
- Я буду просто тихо жить и лечить людей, как и хотел до того, как меня нашел Вайнц.
- Так поступить в твоих же интересах, ведь я не шучу.
- Алиса, но Власа не вытащить. И, что бы ты не планировала – не выйдет, поверь. Я знаю их. Я почти двадцать лет на них работал.
- Хватит причитать, лучше сделайте-ка перевязку, доктор, - перебила я, - Кто знает, когда представится случай попасть в профессиональные руки. А потом собирайтесь и валите.
- А что будешь делать ты?
- Вернусь туда, где все началось.
73
- А говорил ведь, что любишь ее.
- Более того, даже сам так считал. Как иначе – секси кошечка спасла мне жизнь, вырвала из привычной обстановки, погрузив в кунсткамеру. Стресс, выброс гормонов, визуализация – любой бы захотел поваляться в ее постельке. И ей же спасибо, что своим отказом отрезвила. Иначе оказаться бы мне в лучшем случае на твоем месте, а в худшем – в хладной землице. Так что я даже ей благодарен. Свечечку что ли в церкви зажечь за упокой светлой душеньки…
- Врешь! – заорал, изо всех сил дернув цепи на запястьях. Те лишь звякнули и не думая поддаваться.
- Отнюдь. Время смерти 00:16, дата 15 апреля 2018, - он вставил шприц в катетер в моей вене, - Самому жаль. Так ведь спасибо и не сказал, а ведь без нее ни в жизнь бы тут не оказался.
- Я тебе не верю, падла! – дрянь, которую он ввел уже жгла вены.
- Твое дело, 73, - он отошел от кресла, к которому я был прикован, стал возле монитора, - Но это не меняет правды – Алиса мертва. А тебе скоро будет на это плевать.
- Я убью тебя!