В адвайте есть традиция, которая говорит, что майя, проявление физической вселенной, закрывает собой, лежит поверх Сат-Чит-Ананды. Я не силён в этих вещах и могу только попытаться описать понимание. А Понимание здесь говорит в пользу того, что не может быть никакого наложения одного на другое. Майя, проявление, физическая вселенная, есть в точности Сат-Чит-Ананда, ничем не отличается от него, не существует сама по себе как нечто отделённое, чтобы его можно было наложить поверх чего-то ещё. В том-то и вся суть! Нет майи! Единственная причина, по которой кажется, что у неё есть собственная реальность, и поэтому её принято считать реальной, заключается в ошибке восприятия, которое видит кажущееся, а не Что Есть. Это то, что имел в виду Хуанбо, говоря, что «не следует проводить различия между Абсолютом и чувственным миром». Никакого различия! Есть только Одно. Никогда, ни в каком смысле не существовало двух. Всё восприятие базируется на различении и разделении, всё восприятие двойственности и всё восприятие того, что известно как физическая реальность, — ментальная иллюзия. Когда учитель указывает на физический мир и говорит: «Всё это майя», — то, что он на самом деле говорит, звучит как: «То, что вы видите, — иллюзия»; всё то, что есть, — Всё, Что Есть, чистое Бытие, Сознание, Блаженство, Излияние. И только ваше восприятие этого как физического мира — майя, иллюзия.
Конечно, на самом деле нет никаких врат, которые открывались бы во Всё, Что Есть, и ни один путь не ведёт туда. Возможен только сдвиг в восприятии, позволяющий увидеть майю, нереальность как нереальность. Через данного персонажа сновидения Понимание произошло в контексте духовных практик туземных племён, поэтому то, что известно в этом сне как «шаманизм», в данном случае сыграло роль безпутного пути к безвратным вратам, которые распахнулись и явили то, что никогда не было скрыто, никогда не было на другой стороне. Как и любая другая форма религиозной или духовной практики на этой планете, шаманизм — по большей степени такой же вздор, к занятию которым прибегают персонажи сна, дабы вычленить из всего какой-то смысл и на том успокоиться, пока сон продолжает идти своим чередом. Все те потуги и все атрибуты шаманских практик взорвались, растворились в свете Присутствия, Всего, Что Есть.
Да даже в самом шаманизме лишь совсем немногие действительно познали и увидели, что это только сон, и что ничего не имеет значения, и что всё, что есть, есть Осознавание, и что их нет. Но с другими они продолжают притворяться, с течением времени, возможно, всё реже и реже, пока совсем не перестанут, и тогда на них смотрят, как на сумасшедших. Кого это волнует? Ибо когда без тени сомнения понятно, что как личности, как индивидуума, как сущности, как «дэвида», даже как «души», меня нет, не существует, как и не существует всех остальных, то равным образом очевидно, что как Всё, Что Есть, Я Есть.
Видение, произошедшее в джунглях, было и остаётся самообосновывающим в том смысле, что оно тотально и не требует подтверждения. Всё видимо в истинном свете. По отношению к нему всё относительно, по отношению ко всему оно абсолютно. Тем не менее в сновидении сновидческий персонаж продолжает функционировать как таковой. И этот сновидческий персонаж, этот инструмент тело-ум, находится под постоянным воздействием Постижения.
Похоже, в большинстве случаев Постижение приходит после определённого периода искательства и интеллектуального понимания учений вечной мудрости, и в таком случае, когда оно происходит, весьма вероятно некоторое узнавание. В данном случае, однако, подготовка в плане знакомства с элементарными понятиями была минимальной, если вообще таковая имелась. С одной стороны, это было глубокой и прекрасной милостью и благословением. Мне приходилось наблюдать, как привлечённые для интеллектуального понимания концепции становились огромным препятствием для многих духовных искателей, так что в моём случае, когда Постижение случилось естественно, спонтанно и неожиданно, я оказался избавлен от этого.
Но с другой стороны, испытанное стало многократно интенсивнее, неподготовленное ум-тело было брошено в пучину хаоса. Поэтому записи Сюзан Сигал кажутся мне весьма горькими; всё, через что ей пришлось пройти, вызывает глубокое сочувствие. Хотя в отличие от меня некоторое количество подготовки у неё всё-таки было (занятия по программе Трансцендентальной Медитации с Махариши Махеш Йоги), похоже, это, тем не менее, не снабдило её ключом, необходимым для постижения происходящего пробуждения. И что более примечательно, её не снабдили никакой ощутимой поддержкой уже после того, как это случилось, в результате чего последующие двенадцать лет ей пришлось провести с психотерапевтом, занимаясь «отчаянной попыткой патологизировать пустоту собственного „я“ с целью избавиться от неё».
В моём случае шаманический контекст сам по себе не мог предоставить адекватную концептуальную и опытную базу, с помощью которой можно было бы обосновать, объяснить и выразить то, что случилось. Я знал, что «никого нет дома», что не существует и никогда не существовало «дэвида», что то, чем я «себя» всегда считал, было фикцией. Я также знал, что Сияющее Присутствие было Всем изливающимся. Это было совершенным великолепием, но в то же самое время вызвало то, что на тот момент я назвал резким «размыканием», чувством нарушения непрерывности не только с точки зрения личной истории, собственного прошлого, убеждений и целей, но и тотальное отсоединение от того, что, по-видимому, составляет опыт всех остальных существ на планете, насколько мне известно. В рамках нашего социокультурного контекста возможность того, что здесь имел место своего рода психотический диссоциативный срыв и что «дэвид» впал в безумие, кажется весьма правдоподобным объяснением.
Но то, что последовало дальше, в очередной раз было чудом, незаслуженной Милостью. Как результат того необычного образа, коим произошло Постижение, в нём отсутствовали отношения между гуру и учеником в традиционном смысле слова. И тем не менее, по ходу дела возникает нечто похожее: простое пребывание, успокоение в этом Сиянии, отдавание себя этой невероятной Милости: просвет, открывающийся в этот Покой, который превосходит всякое понимание.
Почти все, о ком мне довелось слышать, кто, похоже, подлинно пережил то, у чего нет имени, прошли через длительный период последующего дозревания. Роберт Адамс, Тони Парсонс, Сюзан Сигал, Дуглас Хардинг и другие; даже Рамана Махарши: десять, двенадцать, двадцать лет до «освобождения». В традиции дзэн, когда монах-ученик достигает пробуждения, он продолжает оставаться учеником ещё десять лет для «стабилизации». Даже Хуйнэн, Шестой Патриарх дзэн, ушёл и прятался в горах пятнадцать лет после всего случившегося.
Звучит здраво. Джед МакКенна называет это «чертовски специфическими десятью годами», и я должен с ним согласиться. Просто организму тела-ума требуется время для приспосабливания. Всё, что люди полагают важным и разумным, видится ему абсолютно абсурдным, бессмысленным. А то, что люди даже не замечают, — Совершенством, красотой, завершённостью, не требующей слов. Гораздо сильнее, чем раньше, присутствует склонность к тишине и одиночеству, хотя понятно, что таких вещей не существует.
Хуйнэн говорит, что, в то время как Постижение происходит внезапно, то, что он называет «освобождением», происходит постепенно. Я могу только сказать: происходящее Постижение сотрясает организм ума-тела столь сильно, что последнему требуется некоторое приспособление. А как иначе? Возможно, в отдельных случаях переход протекает гладко: если, к примеру, вы являетесь частью культуры и времени, где вы всю жизнь пропитываетесь базовыми элементами Учения, период приспосабливания организма тела-ума может быть весьма незначительным.
Понятно, что в моём случае всё было иначе, практически прямо противоположно. За целую жизнь, прожитую с ощущением её невыносимой запутанности и болезненности, в борьбе с ней и со всем, что она предлагала, в обусловленном существовании успели сложиться совершенно иные паттерны, привычки и способы мышления. В базовом арсенале не было опорных идей Учения, к помощи которого можно было бы прибегнуть. И не было никакого сообщества или каких-то других ресурсов, которые могли бы оказать поддержку сразу после произошедшего.
В буддизме есть традиция, называемая пратьека-бодхи, «реализация одиночки». Она относится к Пробуждению, случившемуся вне обычной передачи учения от учителя к ученику, без привычного фонового образования, подготовки или поддержки. В таком случае путь к освобождению может оказаться ещё более «чертовски специфическим». Возможно, Рамеш думал о чём-то похожем, когда сказал мне:
Пробуждение бывает разным, да. Опыт, который был у тебя, как ты его называешь, — «никого нет дома»; действительно, нет никакого дэвида. И это правда, когда нет отождествления. И потому, что именно это произошло с тобой, проживание этой жизни представляет для тебя большую проблему… поэтому твой случай уникален.
Замечание Иисуса, на которое я наткнулся в начале Евангелия от Фомы, стало первым высказыванием учителя, которое я обнаружил, где говорится, что после «нахождения» пробуждения возможно сильнейшее потрясение, сильнейшие нарушения. В зависимости от состояния тела-ума это не обязательно, но в данном случае это было так. Этот период потрясения сам по себе является «освобождением», переустройством паттернов и обусловленного существования тела-ума в свете новой обусловленности, сложившейся благодаря Постижению. И в основе всего этого лежит постоянное, полное изумления осознавание Всего, которое никогда не умрёт.
Но всё это имеет отношение к тому, как организм тела-ума реагирует и приспосабливается к различным вариантам, которыми происходит Понимание. Всегда было предельно понятно, что Понимание само по себе совершенно, предельно просто и тотально. Те, кто настаивает на том, что пробуждение происходит постепенно, или имеет несколько ступеней и степеней, и что даже возможен некий процесс углубления в него, мне кажется, не понимают самой важной и неотъемлемой части самого Понимания. Это не часть времени и пространства, и не может занимать время или пространство. Это не опыт, не процесс. Это пронзание времени и пространства навылет глубоким интуитивным пониманием, что всё это время, пространство, все вещи и все сущности, включая ту, в которой происходит инсайт, — всего этого нет. Как это может произойти как-то иначе, нежели внезапно, мгновенно? Это не может быть частичным; либо оно есть, либо нет.