Для многих это сложный момент. Якобы безразличное отношение к этим высокодраматичным, «важным» и «духовным» вопросам человеческой жизни со стороны Понимания может показаться нормальным и благожелательным людям чёрствостью. Это не так; всё как раз наоборот: оно до краёв наполнено состраданием, но я не знаю ни одного мудреца, которому бы удалось объяснить это в достаточной мере и заполнить брешь. А брешь налицо: с человеческой точки зрения бодхисаттва воплощает в себе наивысшую добродетель: с точки зрения Понимания это не имеющая к нему отношения трогательная глупость.
Разумеется, всё это — почтенная традиция, освящённая веками, наряду с концепциями кармы (чьей кармой?) и перерождения (ни«кто» не рождается и тем более не перерождается). Но традиция часто не выдерживает простоты Сияния. На Востоке ли, на Западе — тысячи лет традиции сформировали тенденцию искажать и подтасовывать. Есть благонамеренная тенденция учить утешительным, но связанным пределами сна концепциям, чтобы дать народу немедленное облегчение. Различие между ней и Пониманием порой едва уловимо и часто остаётся незаметным.
В семинарии я в достаточной степени изучил католическую теологию и переизданный Новый Завет, чтобы знать, что столетия добронамеренного анализа того, что, возможно, первоначально имели в виду провидцы, редко приближается к подлинному Пониманию. Вполне возможно, к примеру, что Иисус из Назарета мог жить, учить и умереть, так и оставшись до конца непонятым своими санньясинами (по меньшей мере, теми, кто оставил официальные записи). То, что передаётся из поколения в поколение как наследие христианства, не имеет практически ничего общего с Пониманием, которое, похоже, несомненно имело место в случае Иисуса.
Ученики бесчисленны, как песчинки в Ганге, но ни один из них не достиг просветления; они совершают ошибку, ища его как путь, которому учат другие.
На Востоке ли, на Западе, поколения благонамеренных монахов могли вполне исказить идею, Я не спец по всем этим вещам, адвайте, Веданте, буддизму или санскриту. У меня нет ни квалификации, ни интереса, чтобы спорить о тонкостях, которые столь значимы для специалистов. По-моему, задача здесь (по крайней мере, на данный момент) в описании изнутри обусловленности этого персонажа тела-ума того, что есть Понимание. Оно не обязательно должно совпадать с тем, что разрабатывали специалисты на протяжении веков.
Это трудно объяснить, однако Понимание, Видение, когда оно происходит, невероятно просто, и на очень тонком уровне многое становится прозрачно ясным. С человеческой, интеллектуальной или моральной точек зрения это скорее прозвучит неприемлемо и маловероятно — на эти возражения можно лишь пожать плечами. Это то, что есть, и если оно неприемлемо, то это тоже хорошо; в конце концов, этому вовсе не обязательно быть приемлемым. Как только начинается трата времени на концепции и способы выражения, вещь «дэвид» вполне может начать «ошибаться» вместе со всеми остальными. Но то, что Понято, очень просто. Это то, Что есть. И можно лишь указывать в его сторону с различных углов зрения, что в данном случае, из-за обусловленности, скорее всего проделывается не в классической форме.
И в этом совершенно простом Понимании происходит узнавание — не умом — других случаев, в которых в крайней простоте, свободной от запутанности, приукрашивания и пафоса, полагаемых многими вполне уместными, произошло всё то же Понимание. Возможно, некоторые из них обнаруживают определённое сходство, но узнавание неизменно, так что всегда ясно, кто понимает, а кто нет; кто действительно увидел, а кто только пытался изо всех сил; кто притворяется и не имеет ни малейшего представления. И кто был и есть чистая прозрачность в осознанности небытия.
Жив ли сейчас или уже ушёл — разница небольшая. Есть те, кто говорит, что единственно стоящий индийский гуру — это живой индийский гуру, а цитирование Махараджа, Махарши, или Патриархов дзэн есть просто оглядка на персонажи, умершие достаточно давно, чтобы не казаться противоречивыми. А есть и другие — искатели, состоящие в обществах умерших гуру, вечно толпящиеся вокруг пересохшего источника, отказывающиеся признавать вездесущее Совершенное Излияние, безмолвно пребывающее рядом с ними, струящееся внутри них.
И те, и другие не улавливают главного. Внутри параметров сновидения искатели и учителя стараются изо всех сил. Но в Понимании нет рождения и смерти, нет прихода и ухода, и все события и формы, через которые произошло видение, всегда есть Я, отчётливо присутствующее, per omnia saecula saeculorum[7].
смотри вовнутрь.
смотри вовнутрь!
невероятная, совершенная красота
в недвижном, безмолвном сердце.
единая совершенная
ослепительно сияющая Драгоценность
Всё что есть
что ты Есть! Истинное Я —
смотри и увидишь в Сиянии.
ничто нельзя сделать, чтобы познать это:
не думай и тогда познаешь.
когда ум недвижим
когда ум не отличим от сердца
недвижного, безмолвного, сияющего сердца —
смотри вовнутрь
не пропусти это!
не живи жизнь, не видя, не зная
этой предельной ослепительной красоты
смотри и будь
не думай — смотри вовнутрь — и ты познаешь
кто ты Есть.
34МЕТАНОЭЗИС
Несмотря на то что все хотят счастья, большинство страдает из-за трагически ошибочного представления о том, в чём оно заключается.
Если я когда-нибудь снова отправлюсь искать желанное моему сердцу, то не дальше своего двора, потому что если его нет там, значит с самого начала я его никогда не теряла.
Интересно, не правда ли: американская Декларация независимости называет «неотъемлемыми правами» жизнь и свободу, но не счастье. «Стремление к счастью» — да, конечно, но не само счастье. Это похоже на признание того, что ни у кого нет неотъемлемого права на него, а лишь на то, чтобы потратить свою жизнь и свободу, гоняясь за ним. Звучит так, словно здесь заложен определённый коэффициент разочарования, не так ли?
Вопрос счастья оказывается очень, очень простым. Счастье — ваше естественное состояние. Единственная причина, почему мы не всегда его испытываем, — в наслоениях и заграждениях, возводимых и неустанно поддерживаемых. Вопрос только в том, чтобы отказаться от всего этого, а не в том, чтобы приобрести что-то новое. В этом и секрет: «стремление к счастью» подразумевает поиск чего-то нового, которое «сделает» вас счастливыми, и обречено на неизменное разочарование, потому что это поиск в неверном направлении.
Почему вы несчастливы? Потому что 99,9 процента всего, о чём вы думаете, и всего, что вы делаете, имеет отношение к «я» — которого нет!
Как всегда, мысли вокруг этой темы весьма невнятны, что ещё больше усложняет понимание. Хотя в среде духовных искателей «счастье» имеет ярко выраженную позитивную коннотацию, а «удовольствие» — более негативную, словарная дефиниция слов указывает на то, что в основе их лежат схожие ощущения. Для наших целей, возможно, будет нелишне внести в определение этих понятий некоторую ясность.
Удовольствие — часть цикла желания. Удовольствие — это ощущение, возникающее, когда желание удовлетворено. Это переживание разрядки, «аа…», испытываемое в тот момент, когда наступает удовлетворение желания и процесс желания прекращается. Удовольствие само по себе очень желанно, вызывает высокую степень зависимости. Желание сопровождается нетерпеливостью, раздражением и беспокойством, за которыми следует короткий момент удовольствия во время удовлетворения. Каждый организм тела-ума запрограммирован и обусловлен по-разному, так что в каждом случае есть свои особенности; но по сути, что бы ни вело к этому ощущению разрядки и удовольствия, именно к ним идёт стремление, потому как в конечном счёте именно удовольствие от разрядки при удовлетворении желания и есть желанное.
Природа удовольствия такова, что разрядка длится одно мгновение, ощущение удовольствия теряется практически сразу, как его находишь, и цикл удовлетворения желания моментально начинается заново. Как многие обнаружили, выбраться из этого цикла, действуя по его правилам, невозможно. Поэтому буддийские учителя всегда делали ударение на уничтожении желания как такового. Но как может тело-ум просто взять и прекратить желать, и какое отношение это имеет к счастью?
Большинство случаев «стремления к счастью» базируется на подсознательной идее, что счастье есть удовольствие, которое не заканчивается, или, по крайней мере, заканчивается не так скоро. Это приводит к «если бы только» — способу поиска счастья, который на самом деле есть лишь способ поднять ставку на желание: «если бы только у меня было это» или «если бы только это произошло», тогда бы я был счастлив. Это усложнённый вариант цикла желание/удовольствие, обречённый на ту же участь. Длительное счастье может случиться только когда происходит переориентация, полный выход из круговерти желание/удовольствие.
Всё, что вы хотите, это быть счастливыми. Все ваши желания, что бы это ни было, есть жажда счастья. По сути, вы желаете себе только хорошего. Желание само по себе не содержит ничего предосудительного. Это сама жизнь, потребность набираться знания и опыта. Выбор, который вы делаете, — вот что неверно. Считать, что какие-то незначительные вещи — еда, секс, власть, слава — могут сделать вас счастливыми, есть самообман. Только нечто столь же беспредельное и глубокое, как ваше подлинное Я, может сделать вас истинно и постоянно счастливыми.
На том или ином этапе жизни каждый из нас познал ощущение счастья. Может быть, это сложно описать, но всем нам откуда-то, каким-то образом знакомо это переживание, не важно, насколько оно мимолётно, насколько редко. В противном случае мы бы не знали, на что оно похоже, и не стремились бы к нему. Вспомните то время, когда вы действительно были счастливы. Возможно, это был целый период вашей жизни, может быть, годы; или это был всего лишь преходящий момент, когда вы почувствовали всплеск, блаженство, покой истинного счастья. В то мгновение, чем бы ещё ни было это переживание счастья, хотя бы часть его, составной элемент этого переживания ощущался как: «Это совершенно. Ничего не нужно менять. Всё безупречно именно так, как оно есть».