— Значит, сама поставила шунт?
Пётр заговорил громче из-за музыки. Митя тоже повысил голос.
— Да! Ничего здесь удивительного нет. Деньги есть, совершеннолетняя. Тест прошла. На самом деле будь она чуть менее эксцентричной, то и в полиции бы никакого дела не открыли. А она, как я понял, просто взяла да свалила из дома — никаких сообщений не оставила, ничего. Раз — и нет её!
Митя взмахнул рукой — и точно отшвырнул что-то в грохот, доносившийся с танцплощадки. Петра вновь ударила волна, щёки запылали от жара.
— И чего дальше?
— А чего дальше? Девушкой она была небезынтересной. Странной немного, тут да. Честно говоря, будь моя воля, я бы ей вообще шунт не ставил. Не представляю, как она тесты прошла. Хотя при наличии денег…
— Поставят и шизофренику.
— Увы! Но я никаких деталей не знаю, это так, догадки. И, мне кажется, нам это уже не так интересно. Что сделано, того не вернёшь. Шунт обратно не вытащишь.
Митя скосил глаза в сторону танцпола. Невысокая девушка с длинными волосами стояла в прожекторном луче, воздев руки к потолку. Словно её парализовало во время танца.
— Так вот, — продолжал он, — познакомились мы с ней действительно здесь. Я уже говорил, что пристрастился последнее время, люблю иногда захаживать сюда, выпить стаканчик-другой. Есть в этом местечке какая-то магия. Да и поговорить с людьми, у которых в черепушке всё работает, как нужно, всегда приятно. Я во всех смыслах! — Митя захихикал. — Интересно всё же, как некоторые это описывают. Как жаль, — он покачал головой, — как жаль, что с вами у нас не получается нормально поговорить. Мы могли бы здорово помочь друг другу.
— Меня сейчас больше другое интересует.
— Да-да, я вижу. Вы человек дела. И, — Митя сжал кисть в кулак, — действия. А вот с Лизой можно было поговорить. Некоторые её идеи, признаюсь, казались мне, как бы это помягче…
— Значит, интересовали вас исключительно разговоры?
— Ну зачем вы так? Не знаю, чего вы там в угрозе насмотрелись, но неужели всё обязательно нужно с грязью мешать? Иногда одинокому человеку просто приятно пообщаться с красивой интересной девушкой. В этом нет совершенно ничего предосудительного.
— Хорошо. — Пётр отхлебнул из стакана. — И до чего же вы с ней дообщались? С Катериной, я так понимаю, вы познакомились позже? Через Лизу?
— Верно понимаете. Действительно Катю привела Лиза, они тогда вместе снимали то ли квартиру, то ли комнату неподалеку отсюда, если я не путаю.
— И чего, вам захотелось пообщаться с ещё одной интересной девушкой?
Митя поправил очки.
— Мне кажется, — он сощурился, и стёкла его очков вызывающе сверкнули, — вы очень агрессивно настроены. Так у нас с вами не получится конструктивного разговора.
— Пока что я совершенно спокоен.
— С Катериной, повторюсь, познакомила меня Лиза, и Катерина была мне, признаюсь, несколько менее интересна…
— Конечно! Шунта ведь у неё тогда не было.
— Слушайте, я… — нахмурился Митя. — В таком ключе я разговаривать с вами не намерен! Вообще непонятно, ради чего я тут…
Пётр покачнулся — из темноты налетел очередной порыв ветра.
— Так чего было с Лизой? — Пётр уставился на расплывающуюся физиономию Мити. — Вы как-то поковырялись с её шунтом?
Митя скосил глаза на серебряный диск рядом с недопитым коктейлем.
— Ни с чем я не ковырялся. Какой смысл мне такими вещами заниматься? Я вообще ничего делать не хотел. Меня интересовали…
— Исключительно разговоры? — усмехнулся Пётр.
— У неё была одна навязчивая идея, — терпеливо проговорил Митя. — Честно, тогда я и начал всерьёз подозревать, что с головой у неё не всё в порядке. Знаете, есть теория такая, что весь мир — это виртуальная реальность? Не в смысле современных компьютеров, конечно, а что-то находящееся далеко за пределами нашего понимания. Тут на самом деле, скорее, физика, чем кибернетика.
— Звучит бредово. И чего?
— Вот она об этом явно слышала. Хотя… — Митя потёр взопревший лоб. — Душно тут, вам не кажется? Так вот. Она считала, что Сень-ши — это и есть подлинная реальность. И что настоящая она находится там.
Митя внезапно рассмеялся. Пётр не сводил с него глаз.
— Назвать это полным бредом было бы ещё преуменьшением. Лиза, к сожалению, много чего толком не понимала. В смысле, что такое Сень-ши и вообще. Я, конечно, пытался ей объяснить. Говорил, что Сень-ши — это, так сказать, просто большой контейнер для хранения, куда вы складываете вещи, которые вам не хочется держать дома. Боюсь, правда, не слишком преуспел.
— И чего? Она собиралась покончить с собой?
— К счастью, нет. Я бы её тут же сдал в соответствующие органы, вы уж поверьте. Но надо отдать ей должное, девочка придумала версию поинтереснее. Чтобы попасть в Сень-ши, она хотела создать цифровую версию себя.
— Призрака?
— Да, призрака. Того самого, на вашем испорченном кристалле. А как девушка, страдающая агнозией, будет делать свою цифровую версию? — Митя прервался и осушил одним глотком бокал с коктейлем. — Катерину, конечно, дико бесило, что она позаимствовала её внешность. Я и сам поначалу не понимал.
— Катерина знала?
— Знала, да. Хотя ни она, ни я ничего толком не понимали. Вроде как Лиза считала, что при… назовём это так — при загрузке в нашу реальность — внешность их перепуталась, и она — на самом деле не она.
— По мне так достаточная причина, чтобы отдать девочку на лечение. В соответствующие органы, как вы говорите.
— В нынешней ситуации? Вы смеётесь? В любом случае ничего такого сверхъестественного она не просила. Призрак, как вы знаете, сидит всегда на кристалле, в этом весь шик этой забавной игрушки. Она же просила загрузить его в Сень-ши, что при определённых знаниях сделать не так уж и сложно, хотя и абсолютно бессмысленно.
— И вы загрузили?
— Почти. На самом деле прямого пути тут всё-таки нет. Призрак — это чудовищный объём данных, и на синхронизацию с Сень-ши никогда рассчитан не был. С обычной телеметрией такой объём данных не пролезет, там очень жёсткие протоколы. А тут нужно закинуть в Сень-ши огромный дамп, да ещё с возможностью удалённого запуска. Она же именно это и хотела. В общем…
Митя выудил из кармана смятый платок и протёр лицо.
— И чего дальше? — спросил Пётр.
— А дальше… В общем, нашёл я лазейку. Медицинский режим шунта, знаете наверняка? Вот там можно отсылать гигантские дампы. Всё равно, конечно, пришлось оставить от призрака некое ядро, подсократить его базу. Однако способ я отыскал. Всё остальное — уже дело техники. Немножко, так сказать, магии и… — и Митя пробежался по столешнице пальцами, как по клавиатуре воображаемого рояля.
— Медицинский режим, — проговорил Пётр. — Это значит, что в случае, к примеру, смерти…
— Да.
Митя снял очки и бросил их на стол, к пустому стакану. Стёкла звякнули. Он вздохнул и принялся массировать виски́.
— Зачем вам эти стекляшки? — прищурился Пётр. — Думаю, денег у вас достаточно, чтобы зрение поправить. Если, конечно, с ним вообще были когда-то проблемы.
— Были. Так что это, можно сказать, такая привычка. Да они не так уж и просты, эти стекляшки.
— Понятно.
— Душно тут, — пробормотал Митя.
Через его виски́ тянулись тонкие красные полосы от тугих дужек, похожие на шрамы после трепанации.
— Мне нормально, — сказал Пётр.
Митя поднял голову. Глаза его заволокло мутной пеленой, и он моргнул несколько раз, как будто не мог сфокусироваться. Из темноты на них накинулся ветер. Пётр вздрогнул.
— Медицинский режим, — продолжил Митя прерванную мысль. — Я встроил загрузку в медицинский режим. Это был единственный способ, и я…
— Думаете, она покончила с собой?
— Я не знаю. Откуда я могу знать? Да и загрузка могла произойти не только в случае смерти. Достаточно, — Митя потёр растопыренной пятернёй грудь, — достаточно чего-нибудь…
— Чего-нибудь, что спровоцировало бы связь шунта с медицинским центром?
— Да, нужно, чтобы произошла отсылка диагностических данных. Пакет с кодом и данными призрака при этом загрузится в Сень-ши, в личное пространство пользователя, и там же автоматически развернётся. Процедура довольно бессмысленная, но…
— Значит, девчонке, которая явно была не в себе, считала, что реальный мир нереален, а реальна только долбаная синька, вы дали отличный повод для самоубийства?
— Мне, признаюсь, это как-то не приходило в голову. Она… — Митя вновь нацепил очки, спрятав глаза за блестящими стёклами. — Вам это сложно понять, вы её никогда не знали. Но несмотря на все её, скажем так, причуды, она вовсе не была депрессивной девушкой. Я бы никогда…
— Бред! Ты, блядь, психологом теперь заделался? Скажи, — Пётр перегнулся через стол, — тебе ведь только член свой ей промеж ног засунуть хотелось?
— Это… — вылупился Митя. — У вас все вокруг уроды, да? А сами с Катериной таскаетесь. Думаете, я…
Пётр схватил его за воротник.
— Эй, ребят! — послышался меланхоличный голос официантки. — Нормально всё, да? Или позвать кого?
Пётр нехотя отпустил Митю, и тот шумно плюхнулся в кресло.
— Нормально, — быстро проговорил Митя. — Всё нормально, да. Можете не волноваться.
— Чудики, — хмыкнула официантка и удалилась.
— А вы держите себя в руках! — прошипел Митя. — Что за… — Он одёрнул куртку. — Я вообще не понимаю, зачем я вам всё это рассказываю! Я мог бы и не…
— Рассказываете, потому что хотите узнать кое-что взамен.
— К тому же, мне казалось, тут и речи нет о самоубийстве. В прошлый раз вы меня вообще в убийстве стали подозревать. И травма у неё на голове…
— Я пока не решил.
— Ах, конечно! Только я в любом случае виноват во всём, да? Если убийство, значит я — убийца! Если самоубийство, значит именно я подтолкнул бедную девочку! У вас со мной личные какие-то проблемы? Мы вроде знакомы раньше не были.
Пётр поморщился. От нехватки никотина побаливала голова, но выходить на холод и оставлять Митю одного ему не хотелось.