Скоро мне надоело сдерживать себя и я позволил чакре лиса покрыть тело, являя миру два рыжих хвоста из ядовитой чакры. Во вторую, свободную руку я взял кусаригаму, лезвие которой также покрылось чакрой воздуха и стало ещё острее.
Бойня продолжилась. Я молотил уже расчлененные тела, не обращая внимание на то, что творится вокруг меня. До ушей доносились крики, вопли... Я не могу подобрать слово, способное описать то, что доносилось из ртов пока ещё живых людей. При виде меня они успевали лишь всхлипнуть, после чего их разрезало моё оружие.
Прошла минута, а я быстро сбился со счёта, сколько людей я превратил в кровавый фарш. Сначала мне казалось, что солдат было не больше сотни, но после двухсотого тела я перестал видеть смысл считать их и продолжил смертельный танец, оказавшийся последним и самым ужасным зрелищем в жизни бедолаг. Да, где-то внутри, глядя в глаза, наполненные страхом и отчаянием, мне стало жаль их. Но, как я уже и сказал, моим сознанием завладела ненависть, которая всё больше и больше усиливалась от одного лишь взгляда на оружие в руках посланников пришельца, посмевшего пронести в этот мир мерзкие дары современности. Всё дошло до того, что мне надоело драться с оружием, и я не заметил, как оно исчезло из моих рук.
Я почувствовал, как за спиной отрос ещё один хвост, и сразу за ним у меня отросли чакро-когти. Самое страшное происходит тогда, когда человек начинает получать удовольствие от убийства. К сожалению, я и не заметил, как эта участь настигла и меня. Чем-то это чувство было похоже на похоть: столь же противно, но после нового убийства ты испытываешь эйфорию и тянешься к следующей жертве. Я на глазах стал превращаться в монстра, нет, скорее, в голодного демона, пытающегося утолить жажду. Мой образ стал воплощением демонического ужаса в глазах убитых от моих людей. На их лицах навсегда застыла гримаса отчаяния.
Вскоре я перебил практически всех... В воздухе витала атмосфера АДА. Меня это только забавляло. Впервые я испытывал удовольствие, когда меня называли демоном, монстром, чудовищем. Эти слова стали для меня неким подобием комплимента и только ещё больше возбуждали меня.
Остался один выживший. Он стоял на коленях и держал ствол у веска, готовясь нажать на курок. Его взгляд... Он выражал ничего. Его глаза были стеклянными. Складывалось ощущение, словно он смотрел в пустоту.
Глядя на последнего живого солдата, в моей голове всплыло воспоминание, где я, держа револьвер, стоял у костра. В тот момент у меня был такой же взгляд. Хоть снаружи я казался живым, внутри я был уже мёртвым.
Вдруг я ощутил толчок внутри себя. С моего тела слетела вся чакра хвостатого, желание убивать резко исчезло, и вместе с этим я упал на колени. Я был опустошен изнутри, ненависть, эйфория от серии убийств словно растворились в воздухе, не оставив за собой и следа.
Я стоял перед солдатом с опущенной вниз головой, не в силах поднять на него взгляд. Но почему? Почему я почувствовал вину, стоя перед ним? Ещё пару секунд назад я беспощадно убивал его товарищей, чувствуя самое настоящее наслаждение. Ответ нашелся быстро: я стал тем, кем боялся стать ещё при прошлой жизни. В миг я утратил всё человеческое и стал демоном, поглощающим человеческие души. В конце концов, я, по своей же воле, снова опустошил себя. Я позволил ненависти завладеть моим сознанием.
Я... я. А кто я вообще такой? Могу ли я называть себя человеком после такого? Может ли человек чувствовать одно лишь отвращение к себе? Наверное, это единственное, что сдерживало меня от того, чтобы упасть пропасть, способную погубить мою личность.
С моих рук, стекала кровь, кровь убитых этими руками людей. Её было настолько много, что за пару секунд образовалась алая лужа. в которой было видно моё отражение. На меня смотрели детские, наполненные грустью глаза, украшавшие золотистые пряди волос. Я и не заметил, как я вернулся к настоящему облику голубоглазого блондина. Слова жителей оказались правдой: я действительно стал демоном, тем монстром, которым они меня представляли долгое время. Осознание этого ещё сильнее ударило по моей и без того больной душе.
Наруто хотелось исчезнуть, сделать всё, лишь бы не существовать в этой реальности. Но в то же время моя вторая, всё ещё живая личность Александра была против этого и говорил, чтобы я шёл дальше. Внутренние противоречия застали меня в самый неудобный момент.
Но, несмотря на внутренние метания, я всё-таки нашел в себе силы для того, чтоб стать и осмотреться. Ближайший радиус был усеян людскими телами. В воздухе держался кровавый туман, который приправляла вонь выпущенных наружу внутренностей. На деревьях висели конечности с разрезанными потрохами. Там же я смог заметить тела моих товарищей, погибших в первые секунды боя от града пуль. Картина, сложившаяся вокруг меня, была ужаснее любой другой. Я словно оказался в хоррор-фильме в теле маньяка. В глазах этих людей это выглядело именно так.
Вдруг я вспомнил о выжившем человеке и повернулся к нему. Он всё также стоял на коленях с приставленным дулом пистолета к виску. Палец всё также дрожал, не в силах нажать на крючок, способный решить все проблемы этого человека и прервать ужасный сон. Он хотел умереть, но даже после всего увиденного его внутренние инстинкты не сломались и пытались удержать его существование, хоть внутри он был уже давно мёртвым...
– Убей меня... – вдруг со мной заговорил выживший загробным голосом, лишённым каких-либо человеческих эмоций. – Почему ты остановился?
Я так и не смог найти ответ на поставленный вопрос. Это точно не жалость, так как она вышла из меня вместе с другими эмоциями. Скорее, его остекленевший взгляд позволил мне самому заглянуть себе внутрь и увидеть собственное состояние души. В этот момент мы были с ним идентичны.
Однако озвучить свою теорию я так и не решился, посчитав, что от этого не будет никакого толка, и поэтому отобрал ствол солдата, положив его в инвентарь. Его руки обвисли.
– Кто вас сюда послал и дал это оружие? – я спросил то, что первое пришло в голову.
– Это человек, подобный дьяволу, – зрачки солдата округлились ещё сильнее. – Он улыбался, когда давал нам оружие и говорил, что это ключ к новой жизни. Целый месяц мы проходили тренировки в надежде, что это принесёт результат. Мы хотели стать сильнее и отмстить тем, кто погубил наши семьи. Но всё это обломалось в один момент. Вся армия уничтожена, и я тоже...
– Кто он и где он находится?
– Дворец Мисши – Красное Небо, что не восточном побережье Огня. Там он руководит всем, – на мгновение солдат замолк, после чего посмотрел в мои глаза, от чего по моей спине пробежал холод. – Убей меня. Я уже не жив..
Голос солдата резко прервался, как и его существование. Мой кунай вошёл точно в сердце и оборвал нить, держащую человека, или же его оболочку, в этом мире. Хоть я не чувствовал сожаления к нему, я всё равно решил, что так будет правильнее и, как бы странно не прозвучало, гуманнее.
За собой я оставил гору трупов. Это событие однозначно поднимет на уши весь мир, и в особенности Страну Огня. Совсем скоро сюда прибудут силы Листа, которые прочешут округи с целью найти виновника резни. Поняв это, я создал около сотни теневых клонов и вручил им пару свитков, в которые они принялись запечатывать все огнестрелы, в том числе и гильзы от них. Со своей работой они справились быстро и отдали все найденные экземпляры мне.
Спрятав свитки в инвентарь, я вошёл в иллюзорный барьер, оставив только обрывистый след.
Теперь передо мной стояла новая цель: стать сильнее любой ценой. Неважно, что про меня будут говорить другие, что станет на моём пути, я не сойду с него и проломлю все стены ради достижения своего.
***
7:21
Кабинет Хокаге
Кабинет лидера деревни Скрытой в Листве с самого утра был наполнен запахом табачного дыма и купы свежих документов. Хирузен Сарутоби сидел за главным столом и уже как двадцать минут принялся подписывать бумаги. Сегодня у него был в особенности загруженный график. Связано это с тем, что в этот день Коноху должен был посетить руководитель Страны Огня вместе со своей новорождённой дочерью и молодой супругой с целью отведать красоту здешних пейзажей. А это значит, что Хокаге должен сделать всё по лучшему разряду.
Тяжело вздохнув, Хирузен сонливо потянулся руками вверх и подошёл к окну, с которого открывался воистину шикарный вид на деревню шиноби. В последнее время он стал меньше прогуливаться по её улицам, поэтому приходится довольствоваться малым и наблюдать за естественным течением жизни жителей. Хирузену нравилось это, ведь подобное наблюдение погружает его в теплые воспоминание из прошлого, где он быв молодым, совсем неопытным шиноби, не знающим ужас войны и потерянных жизней товарищей. В особенности его всегда умиляли дети, которые в глазах взрослых являются воплощением радости и беззаботности, комком любви, к которому всегда хочется подойти и обнять.
Также сейчас. Однако голову Сарутоби не покидает образы двух проблемных юнцов, обучающихся вместе в академии шиноби. Речь идет об Узумаки Наруто и Учихе Саске, которые ещё с начала обучения искусству ниндзя стали не разлей вода. Сначала эта дружба не нравилась верхушке деревни, в частности Шимуре Данзо, главному давнему товарищу Сарутоби, ведь считали, что в будущем Учихи могут воспользоваться своим влиянием и переманить джинчурики на свою сторону, дабы в будущем использовать силу девятихвостого лиса, запечатанном в нём. Однако всё уладилось, когда прошла зачистка клана красноглазых дьяволов. Тогда Хирузен и его товарищи увидели, как нарастает дух соперничества между Наруто и Саске. А как известно, конкуренция – это стимул прогресса шиноби, способный ускорить и без того быстрый прогресс двух молодых гениев. В особенности выделялся Узумаки, так как, несмотря на наложенные на его разум закладки, в своём возрасте он обладает несколькими стихийными техниками В ранга, а также без посторонней помощи способен контролировать часть силы девятихвсотого и удерживать себя в сознании. Это стало ясно из недавнего доклада Джирайи, который в подробностях описал свой бой с джинчурики, подметив ключевые моменты.