тебя больше нет никаких козырей в рукаве. Тогда я тоже не вижу смысла сдерживаться. Шаринган!
Вся тёмная энергия, ранее окружавшая фигуру Учихи, начала впитываться в его тело и направляться в область глаз. Это было видно, так как от столь тяжёлой нагрузки его чакроканалы стали выпирать, как вены, через кожу. По ним было прекрасно видно движение чакры.
Черный, угольный цвет глаз Саске резко исказился, и на его место пришёл алый, как кровь, окрас, за которым начали появляться томоэ. Одна, вторая, третья! В глазах Учихи закрутились сразу три томоэ! В глубине души я почувствовал, как эта сила давила на меня. Один лишь факт присутствия этих глаз у Саске напрягал меня до невозможного. Мне не оставалось ничего иного, как разогнать по телу чакру лиса, дабы пучеглазый не смог ввести меня в иллюзию.
Воздух стал тяжелеть. Новая сила Саске в виде финальной формы шарингана нагнетала обстановку. На мои плечи словно повесили груз. Это чувство... Нечто похожее было при первой встрече с Якахоро. Тогда, когда он предстал передо мной, меня чуть не раздавило от того давления, что исходило от него.
"Нет, нет... Я не могу просто так проиграть ему!" – пылал я в глубине своих мыслей, в то ж время стараюсь держать Учиху в поле зрения. Постепенно меня начал окутывать гнев. Я и не заметил, как ещё больше потянул чакры лис, из-за чего тело покрылось покровом из рыжей чакры. Сзади также начал отрастать лисий хвост, появление которого ещё сильнее подкосило мой контроль над сознанием. Мой гнев смешался с ненавистью Курамы, направленной в сторону Учихи. Хоть наши мотивы и были разными, желали мы одно – растоптать Учиху. Он подкосил моё эго, и за это поплатится!
Посчитав, что покрова чакры лиса будет недостаточно, я стал напитывать ноги чакрой стихией ветра. Саске только стоял и смотрел, как в прошлый раз, желая поиграть от защиты. Принятая им следом стойка ещё сильнее прибавила жару.
Суставы и мышцы работали на пределе своих возможностей и держались, как могли, в отличие от кожи, которая слоями слазила с моих ног, оголяя сосуды с бурлящей в них кровью. За счёт остатков зелья во мне и чакры лиса раны активно регенерировали, но в то же время дуги из ветра препятствовали заживлению и наносили лишь большие увечия. Однако я не обращал на это внимание. Норадреналин и другие моментально высвободившиеся гормоны временно заглушили боль, давая мне возможность продолжать насыщать ноги чакрой.
Вскоре энергии было настолько много, что земля подо мной пошла трещинами. Кровь кипела. Я больше не мог стоять на месте. И вот я собрал последние силы и совершил резкий рывок. Его скорость не была сравнима ни с чем. Даже я не заметил, как за мгновение преодолел порядком двадцати метров и оказался прямо перед лицом Саске. Скорость была настолько высока, что я едва как поспевал за собственными движениями. Лишь за счёт предельной концентрации я заметил, как глаза Саске блеснули алым светом, и следом я заметил, как он завёл руку для горизонтального взмаха кунаем, дабы защититься от моей атаки. Но вот незадача. Саске не учёл прочность моего покрова, за что следом и поплатился.
Не взирая на то, что кунай был пропитан чакрой стихии молнии, я наплевал на все меры предосторожности и взмахом руки разломал его пополам. Лицо Учихи вдруг перестало быть невозмутимым, и вместо этого на нём объявилась тревога. Однако бежать было поздно. Не смотря на мелкое торможение, я не утратил силу и перенёс её в правую ногу, которую следом впечатал под рёбра Саске.
Послышался внезапно приятный звук трескающихся костей. Вся инерционная энергия ворвалась в тело Учихи, от чего тот взлетел в воздух со скоростью пушечного ядра. Умино, всё это время стоявший в зарослях и наблюдавший за нашим мордобоем, приоткрыл рот, только и делая, что метая взгляды то на меня, то на парящего, как птица в воздухе, Саске.
Я нанёс серьёзный урон, вероятно повредивший даже внутренние органы Саске. Однако и мне нехило досталось от своей же силы. Финальный удар повлёк за собой разрыв икроножных мышц, а также трещину в коленной чашечке, и вместе с этим пришла боль. Разорванная мышца – это вам не шутка, как-никак. Пялится на неё был не вариант, и поэтому я махнул рукой на все меры конспирации и залпом высуши ещё один пузырёк с зельям исцеления.
Боль начала затихать, жить стало намного легче, казалось бы. Мышцы и поврежденные суставы стали активно регенерировать, благодаря чему я уже через пару секунд смог привстать на ноги. Умино, всё это время наблюдавший за долгим полётом Учихи, вдруг обратил на меня внимание, осматривая ошмётки одежды, оставшейся на моём теле. Его взгляд вызвал у меня смешок, заодно выпустивший всё напряжение, пребывавшее во мне на протяжении всего сражения.
Ирука непонимающе нахмурил брови, так и спрашивая, почему я с него так смеюсь. Но скоро мне самому стало не до смеха. Мысленно я озадачился тем, а где собственно Учиха прилёг. Моё удар был чётко направлен вверх, и в результате Саске должен был приземлиться где-то неподалёку. По крайней мере, я услышал бы грохот его падения. И тут до меня дошло: расслабился я слишком рано. Эта мысль прошила меня током и уже рефлекторно я достал первое, что попалось мне под руку из подсумка.
Впопыхах вытащенный кунай стал моим спасением. Обострённый слух уловил слабые колебания воздуха у меня за спиной, и это мне позволило заблокировать внезапную атаку Учихи в виде пары брошенных кунаев. Но, обернувшись, я так и не увидел Саске. Даже оглядев всю площадку, я так и не сумел найти брюнета. Колебания чакры под землёй также не ощущал. Были догадки, что он скрывается среди деревьев, но в этом случае мне было бы ещё легче обнаружить его.
И вот снова. Вновь, уже с левой стороны в мою сторону полетела пара кунаев, которые я без особых проблем отбил своим железом и хотел, было, броситься в атаку на то место, откуда произошла атака, как вдруг, в ту же секунду позади меня донёсся едва уловимый свист. Тело рефлекторно напряглось, и я пропитал кунай чакрой ветра, в следующую секунду блокируя удар меча Учихи. Да, Саске всё это время держал за пазухой меч, решив его использовать только сейчас. Черная рукоять и отполированное лезвие из чакростали. Похожий был у канонного мстителя сего клана красноглазых, но этот был чуть меньше. Более того, на теле Учихи я так и не заметил весомых увечий кроме как гематомы в той области, куда я ранее впечатал ногу.
Видя, что я частично потерял опорную ногу, шаринганистый стал активно наседать на меня шквалом ударов клинка. Его скорость хоть немного и уступала моей, н прорезавшиеся глаза видели насквозь каждое моё движение и подсказывали, где нанести контратаку. Каждая моя попытка задеть Саске заканчивалась ударом то в бок, то в рёбра. А меч позволял Учихе всегда держать меня на дистанции.
Острие его меча проходилось по лезвию моего куная, высекая купу искр. Даже чакра ветра не спасала меня, и поэтому после ещё одной серии ударов кунай сломался, вынудив меня через режущую боль отпрыгнуть от Саске, попутно складывая ручные печати.
Однако сложенные мною ручные символы были не более чем баловством, и Саске быстро заметил, что здесь что-то не так. Чакра никак не реагировала на печати, и шаринган Учихи прекрасно видел это. В этот же момент Учиха перестал преследовать меня и резко остановился в напряженной стойке. От его тела изошла невидимая волна чакры, вскоре поразившая каждый листик ближайших деревьев. Я также почувствовал, что нечто слабое прошлось холодом по моему телу, потому допустил, что Саске применил неизвестную мне технику из класса сенсорики.
Лицо Учихи скривилось в раздражении. Он не смог обнаружить засаду или что-то в этом духе. Поняв это, он вытаращился на меня, так и спрашивая: "Что это только что было?". Осознание того, что его так просто развели взбесило Саске, и в следующую секунду он сорвался с места, нацелившись срубить мне голову резким взмахом меча. В миг он преодолел дистанцию в двадцать метров и практически сблизился со мной вплотную, готовясь совершить, по его мнению, завершающий удар.
Сознание Учихи пылало ненавистью ко мне, а демонические глаза его клана были готовы прожечь в моём черепе дыру с помощью черного пламени, если бы оно имелось у главного мстителя Листа. На мгновение в глубине мыслей мне даже послышался злорадный, звериный смех. Лис был взбудоражен, а его жажда убийства была настолько сильна, что порой проскальзывала на моём лице в виде хищного оскала, дополнявший вытянутые, лисьи зрачки.
Замутнённое сознание наследника клана шаринганистых окончательно сдвинуло его с катушек. Всем нутром он желал лишь одного: убить меня. По этой причине он утратил всю осторожность, ранее позволявшую ему парировать мои внезапные атаки и избегать ловушек.
Вдруг вокруг нас начали прорисовываться, маленькие, огненные тельца, которые вскоре начали закручиваться в форме бушующей спирали, поднимающей вверх почву и остатки травы. Я перестал чувствовать, как по моему телу падают капли дождя. Те просто испарялись, так и не доходя до огненного вихря.
Видя, как нас поглощает огненная спираль, возникшая просто из ниоткуда, Саске, сцепив зубы, покрыл тело оболочкой из чакры и попытался прорваться через заклинание. Попытка увенчалась провалом, ведь, как только рука Учихи попыталась вырваться из ловушки, голубая оболочка из чакры мигом слетела, а за ней и слой кожи, оголивший запеченные мышцы с сухожилиями. Саске зашипел от боли, схватившись за пораженный участок руки. От растерянности он начал рассматривать возможные пути для отступления, слабое место, которое ему удастся проломить и выйти из возникшей в воздухе спирали, ставшей для него тюрьмой. Даже не заметил, как непроизвольно уронил меч. Но путей отступления так и не виднелись. На поднятие спирали я потратил много маны, и потому её структура была очень плотная.
Резко Учиха бросил на меня взбешенный взгляд, смешанный с отчаянием от сложившейся ситуации. Хоть томоэ шарингана и виднелись на фоне красного цвета его зрачка, их свет в моменте сильно потускнел, явив взволнованность и тревогу.