ге от халтурных телесериалов и незатейливого чтива перед сном.
Как ни странно, прав Лепилин – всё зависит от нашего желания. Но если такого желания нет, если только одиночки пытаются противостоять убогому мейнстриму, тогда катастрофа неизбежна.
Глава 47. Не мытьём, так катаньем
Праздник вроде бы удался. Костик сидел во главе стола, оглядывая публику – несмотря на понижение в должности, его ещё не списали со счетов, чему свидетельством было присутствие многих влиятельных людей из бизнеса, которым в бытность вице-премьером оказывал поддержку. Со всех сторон неслось:
– Костик! Ты наша надежда и опора.
– Костик, дорогой! Что бы я делал без тебя?! Так бы и торговал укропом на базаре в Тёплом Стане.
Некоторые из прозвучавших тостов были весьма сомнительного содержания:
– Спасибо, Костик, что ты есть! Борись и не сдавайся! Да я с себя последнее сниму на благо общего дела, если пожелаешь!– кричала подвыпившая дама весом не менее ста килограммов.
Вслед за ней выступил ещё какой-то «фрукт», видимо, с криминальным прошлым:
– Долгих лет тебе, Костик! Главное, чтобы подольше оставался на свободе. А всё потому, что без тебя мы, как без рук.
Впрочем, чего ещё можно ждать от захмелевшего производителя сосисок и сарделек. Хорошо хоть подарок выбирал не из того, что выпускает его фирма.
В разгар застолья прибыли и несколько человек из правительства, к сожалению, не выше уровня заместителя министра. Но огорчало не это – по каким-то причинам не смог приехать Аксельборг, а тут ещё куда-то Агузов запропастился. Позвонил из Внуково, как только приземлился самолёт, но потом стал совершенно недоступен. Где-то внутри возникло нехорошее предчувствие, и чем больше хвалебных тостов Костик слышал, тем более реальным становилось ощущение, что присутствует он не на своём дне рождения, а на поминках.
Слава богу, он пока что жив и на здоровье нет оснований жаловаться, однако суд над Улюкаевым, арест братьев Магомедовых и ещё несколько подобных дел постепенно подорвали его веру в то, что фортуна впредь будет благосклонна, а неприятности остались позади. Казалось бы, так оно и есть – кто бы поверил, что можно избежать наказания после провала той операции, когда попытались избавиться от нынешнего президента. Ведь до сих пор тишина, словно и не было их человека в СВР, и Джексона не закинули в прошлое для осуществления диверсии. Ещё чуть-чуть, он и сам поверит, что ничего такого не было. Но почему же тогда его сняли с должности вице-премьера? Да бог с ней, с должностью! Но куда подевался Агузов?!
Тут зазвонил телефон – мобильник выдал знакомую мелодию. В зале было шумно, и Костик вышел в другую комнату, на ходу повторяя про себя: «только бы у Михаила было всё в порядке». В конце концов, сегодня праздник и потому недопустимо, даже дико, чтобы именно в этот день случилось что-то с одним из его друзей. Увы, адвокат Михаила сообщил ужасную новость – Агузова задержали в аэропорту по подозрению в организации преступного сообщества с целью хищения бюджетных средств. Эти слова прозвучали как последнее предупреждение – стало ясно, что силовики подобрались к нему вплотную и уже не остановятся, а там недалеко и до премьера. Костик по телефону забронировал место на ближайший рейс – ему было всё равно, куда лететь, только бы подальше от ФСБ и Следственного комитета…
Докутович не догадывался, что Платов сам предложил эту комбинацию – выманить Агузова в Россию, а уж остальное дело техники. На роль зазывалы был назначен Чумкис, под началом которого Агузов когда-то работал, – тот на всё готов, лишь бы самого его не трогали.
Чумкис связался с Агузовым по скайпу. В разговоре старых знакомых речь зашла о Докутовиче – Чумкис предложил Агузову поддержать товарища после краха его карьеры:
– Миша! Многие отвернулись от бывшего вице-премьера, бог им судья. Не знаю, как ты, но я бы почувствовал себя предателем, если бы не пришёл к нему на день рождения.
– Всё так, Толян! Но от нашей власти всего можно ожидать, вплоть до того, что подложат в багаж пакетик с кокаином, а потом выкручивайся, как можешь.
– Я тебе гарантирую, что ничего подобного не будет. Сам встречу в аэропорту и доставлю на Рублёвку в лучшем виде.
– Так-то оно так, но ведь и ты не всесилен. У нас на всю страну один гарант, да и тому я бы не поверил после того, что случилось с Улюкаевым.
– Улюкаев сам виноват. Надо было послать к Сечину кого-то из своих людей, тогда бы он сам оказался не при делах. Во всяком случае, его причастность было бы очень трудно доказать.
– Ты прав. Но этот случай доказывает, что никому нельзя верить.
– Даже мне?
– Ладно, уговорил. Но если что не так, бог тебя накажет.
– Значит, договорились. Перед вылетом позвони…
Ни в бога, ни в гаранта Чумкис давно уже не верил. Жил только сегодняшним днём, рассчитывая на свою интуицию и смекалку. Что бы ни случалось по его вине, он всегда находил такое объяснение, такие аргументы, против которых никто не мог ничего возразить даже при большом желании. И только слышал, как вслед ему неслись слова: «Жулик, конечно! Но ведь не ухватишь». Так было и с ваучерами, и с залоговыми аукционами, и с реформами в гидроэнергетике. А сколько неприятных слов он слышал по поводу того, что творилось в его холдинге! Но ведь до сих пор сухим выходит из воды. Всё потому, что не лезет на рожон и может быть полезен в таких нестандартных ситуациях, как эта. Ну а случись, что с Агузова снимут обвинения, всегда можно сослаться на форсмажор, и глядя в глаза сказать, что… Да можно придумать десяток причин, почему не смог ни предупредить, ни встретить.
И вот теперь Докутович, сидя в кресле самолёта, размышлял о том, как же он дошёл до жизни такой. А как хорошо всё начиналось! Кто мог предположить тридцать лет назад, что он сделает такую карьеру? Когда учился в Университете Дьюка, надеялся стать правой рукой какого-нибудь олигарха, но ему настоятельно порекомендовали сделать всё возможное, чтобы войти в правительство – только в этом случае он мог рассчитывать на поддержку друзей из США. Со временем это удалось, тут помогли и доверительные отношения с либеральным лобби в высших эшелонах власти. Довольны были его неформальные партнёры в бизнесе – инсайдерская информация дорогого стоит! Ну а позднее пришлось заняться воплощением в жизнь популярной в те годы идеи «партнёрства власти и общества» – это стало семейным делом для Докутовичей. Муж символизировал государственную власть, а жена представляла интересы «общества» в совете директоров нескольких частных компаний. И вот теперь…
– Ах, судьба моя, судьба! – только и смог пробормотать Костик, принимая из рук стюардессы ещё один двойной «бурбон»…
Тем временем Платов, сидя в своём кабинете, анализировал материалы, которые представили ему руководители ФСБ и Следственного комитета. Картина складывалась неутешительная.
«Жульё множится, как кролики, – только успевай отлавливать. Вот и бывшего советника Дани задержали. Да уж, скажи, кто твой советник, и я скажу тебе кто ты. Хотя в этом случае речь идёт о неумении подбирать кадры. Но как разглядеть, что у человека внутри, с чем он идёт на государственную службу? Даже если не собирался воровать, соблазн слишком велик, если приходится ворочать миллиардами.
Жаль, конечно, расставаться Даней… Проблема в том, что знает слишком много, так что послом в Зимбабве не отправишь. Единственно приемлемый вариант – изолировать его от либералов… Но ведь одних посадишь, а он других найдёт. И чего его к ним тянет? Самое неприятное, что некем заменить. Даню я как облупленного знаю, а эти… Вроде бы есть достойные люди и в губерниях, и в Администрации, и в Думе, но как подумаю, что могут сотворить, когда получат власть… Да что тут говорить, становится страшно за страну и за людей, которые ждут улучшений в их повседневной жизни, а не очередной "прихватизации".
Неспроста Докутович, узнав об аресте Агузова, тут же за границу смылся. Вряд ли ему там будут рады – тоже слишком много знает. Скорее всего, упекут в Бедлам, место там освободилось. А может, кое-что похуже… Сколько ещё таких, урвавших свой кусок, нежатся под жарким южным солнцем, прячутся от наказания в Лондоне или в Хайфе! Но главная беда не в них, а в тех, кто ещё не дорвался до пирога, кто ещё дожидается своего часа. Увы, наука здесь пока бессильна – нет у нас возможности заглянуть на пару лет вперёд и посмотреть, как они поведут себя, когда получат власть. Есть кое-какие средства, но крайне ограниченные».
Платов уже не в первый раз ругал себя за то, что не использовал единственный шанс и отправился не в будущее, а в прошлое, но каждый раз находил себе оправдание – Булгаков открыл ему на многое глаза, хотя нельзя сказать, что во всём был прав. Вот такого бы ему в советники! Только ведь надолго во власти не удержится – здесь такие долго не живут. Увы, работа по приказу, по спущенной сверху методичке – это с творчеством не совместимо! Поэтому и подсовывают ему нередко такие проекты и предложения, от которых дыбом волосы встают.
Однако допустим, что полетел бы в будущее, лет на семь вперёд – к тому времени он уже покинет свой кремлёвский кабинет и займется разведением кроликов или же выращиванием помидор на садовом участке. Казалось бы, самое интересное в этом путешествии – встреча с тем Платовым, из будущего, причём встреча тет-а-тет. И что же они скажут друг другу? Тут возможны варианты.
Вариант первый, оптимистический.
– Влад, дорогой! Ты совсем неплохо выглядишь.
– А вот ты немного постарел.
– Что поделаешь, годы берут своё.
– Ну, как идут дела?
– Твой преемник пока справляется с работой, но, если что, мы его поправим.
– Только не торопитесь с должности снимать, а то начнётся чехарда… Выборы, перевыборы, а кому всё это нужно?
– Да-да, мы понимаем.
– А как с экономикой, с международной обстановкой?
– Да всё, как и планировали. Газ в Европу качаем, арктический шельф начинаем понемногу разрабатывать. Вот-вот с «Восточного» отправим корабль на Луну. Понемногу повышаем удои молока и производство говядины, а по пшенице мы теперь впереди планеты всей… Ну что ещё? Пенсии индексируем, рождаемость повышаем по мере сил, а в остальном всё так же, как при тебе – санкции никто не хочет отменять, НАТО бряцает оружием…