Как и следовало ожидать, подозреваемые продавцы все отрицали. Однако если можно не признать свидетельство одного покупателя, то отказаться от шестидесяти довольно трудно. Продавцы признались, что «левый» товар получали от Манакова и Халисова. Теперь пришла очередь и этих двух держать ответ.
— Никаких контейнеров я не знаю, — упрямо твердит Халисов. — А Мерахова и Мурзакеева я и в глаза не видел.
— Было дело, — угрюмо соглашается Манаков. — Это я обнаружил «беспризорный» контейнер, с него все и началось.
Рассказывал Манаков торопливо и с ненужными подробностями, словно желая облегчить свою участь этим — увы! — запоздалым признанием.
...В то время, когда шофер Никифоров просил Шебудева принять и второй контейнер, они оба и не подозревали, что за их действиями зорко следил из своего укрытия помощник кладовщика соседнего склада Манаков. Чутьем старого жулика он сразу почувствовал даровую наживу. «Сделаю своему заву подарок, — довольно подумал Манаков, — глядишь, и коситься на меня перестанет».
Прошло несколько дней. «Беспризорный» контейнер по-прежнему стоял во дворе. Кладовщик Шебудев, видимо, забыл о нем. Манаков прохаживался у контейнера и все не мог решить, как удобнее к нему подступиться. Наконец, он прямо сказал своему заведующему Халисову, что есть возможность поживиться. (С Халисовым они уже были хорошо знакомы). И не только по работе. Заведующий складом откуда-то узнал, что его помощник не чист на руку и уже побывал за это в местах «не столь отдаленных». Как-то во время дружеской выпивки Халисов спросил у Манакова:
— Правда, что ты раньше работал в системе общественного питания?
— Правда, — ответил Манаков, догадываясь, куда клонит собеседник. — Но дело было пустячное, и я пострадал совершенно зря...
— Рассказывай, — улыбнулся Халисов. — Впрочем, это не мое дело. Однако у меня шалить не вздумай. Если что потянешь, я без суда с тобой расправлюсь.
Угроза Халисова, конечно, нисколько не испугала Манакова. Он сразу же понял, что его зав просто хочет иметь безропотного и безответного компаньона. И вот случай представился. Манаков заранее предвкушал удовольствие — ошеломить своего зава неожиданной удачей. Но он ошибся.
— Ты просто лопух, — сказал Халисов. — Я об этом контейнере давно знаю. Чтобы прибрать его к рукам, нужны препроводительные документы. А они в бухгалтерии. Смекаешь?
Манаков, разумеется, смекнул. С этих пор он зачастил в контору базы, и однажды в груде бумаг на секретарском столе ему удалось отыскать нужные документы. Он, разумеется, их похитил и принес своему «шефу».
— Теперь другое дело, — сказал Халисов. — Сегодня же перенесем груз из контейнера в склад. Там его никто не найдет: не поступал на базу — вот и все.
Через несколько дней жулики занялись поиском «клиентов» для сбыта краденного. А товары были дефицитные. Стеклорезы, пилы и другие ценные инструменты. В магазинах они не всегда бывают, а нужда в них большая. Вскоре Манаков привел к Халисову двух продавцов хозяйственных магазинов: Мурзакеева и Мерахова.
— Купцы приехали, — проговорил Манаков и кивнул на продавцов.
— Хорошо, — сказал Халисов, — сколько вы хотите комиссионных?
— Столкуемся, — миролюбиво ответил один из продавцов, — главное, с базы товары вынести, а там все будет в порядке.
Договорились, что назавтра продавцы приедут на склад и вместе с другими товарами заберут и ворованное. Охрану Халисов взял на себя. Как только товары были погружены, он вошел в проходную и на несколько минут отвлек охранников. Машина прошмыгнула за ворота.
— Стой! — заволновался охранник. — Пропуск!
— Чего кричишь? — хлопнул его по плечу Халисов. — Пропуск у меня. Они товар с моего склада получили. Не бойся, лишнего я никому не дам. Что я, враг себе?
Так повторялось несколько раз. Товары ходко продавались через магазины, и жулики спокойно делили выручку. До поры до времени. Теперь им пришлось ответить по всей строгости закона.
Дело, казавшееся мне безнадежным и неинтересным, осталось в моей памяти навсегда. И причина не в его сложности или длительности расследования. Просто я выдержал свой первый профессиональный экзамен. И хотя с тех пор приходилось заниматься делами посложнее, я отчетливо помню номер этого контейнера с целиноградской базы — 198 756.
А. С. ЕРАЛИЕВ,
прокурор следственного управления прокуратуры
Казахской ССР.
ДЕЛО №...
В то лето, когда демобилизованный из армии Алексей Петрович Марков принял склад областной базы «Казкультторга», работа ему нравилась, не казалась обременительной и, уж конечно, его не мучили никакие сомнения, а тем более угрызения совести. Работу свою он знал: в армии приходилось иметь дело с техникой, ему не нужно было растолковывать, что такое «диод», «конденсатор», учиться определять тот или иной класс магнитофона или приемника.
Но спокойная и безмятежная жизнь продолжалась недолго. Через неделю, вызвав своего подчиненного для задушевной беседы, расспросив о делах, о житье-бытье, начальник вдруг неожиданно сказал:
— Портативные приемники есть?
— Есть: «Селга», «Спидола», «Алмаз»...
— Э... Принесите мне один.
— ?!
— Ну-ну, не беспокойтесь, не бесплатно же я у вас его беру. Стоимость внесу наличными. А потом отфактуруем в любой магазин, но уже без товара! Понятно? — и засмеялся мелким неприятным смешком.
— Как это? — наивно спросил Марков и тем самым вызвал досадливую гримаску на добром лице начальника.
— Как, как, — раздраженно повторил тот, — смешно, если я буду еще бегать по магазинам, когда под боком транзисторы лежат...
Не успел Алексей Петрович выполнить просьбу начальника, как на складе уже появился новый проситель:
— Хэ! Привет начальству! Как живем-можем? На-ко, дружище, подывись трошки!
Посетитель протянул завскладом косо оборванный листок оберточной бумаги, на котором кто-то торопливым почерком написал: «Телевизоры — 8 шт., приемники «Беларусь» — 10 шт., магнитофоны — 10 шт...» Всего десять наименований дорогостоящих предметов.
— Что это? — недоуменно спросил он у клиента.
— Як що? Список товаров, что ты должен мне отпустить!
— А накладная?
— Да ты що, хлопец?! Тебе ж пишуть!
— Ты вот что, или накладную давай, или проваливай. Мне с тобой шутить некогда!
Негодованию клиента не было предела. Минут через пять, видимо, после его жалобы, из домика бухгалтерии выглянула разгневанная товаровед Тарасова:
— Отпусти ему товар, а накладную я выпишу позже!
Марков никак не мог взять в толк, отчего здесь такая практика? А в том, что это уже обычная система, он убедился не один раз. Из беседы с другими кладовщиками понял простую истину, что, мол, начальству виднее.
Ему бы возмутиться, рассказать соответствующим органам, а он выжидал неизвестно чего, сомневался, мучился и терзался, чувствуя, что не доведет его такая практика до добра. В минуты тягостных сомнений трусливо успокаивал себя ласковой рабской мыслью: «Человек ко всему привыкает». Так вскоре и он привык, перейдя от трусости и нерешительности к преступной деятельности.
Больше всего его донимали «частники» с записками от должностных лиц. По мере того, как ему все чаще «давали в лапу», благодарили, кто «столичной», кто «сувениром», а кто и просто портвейном, который порой шел не хуже коньяка, особенно когда требовалось опохмелиться по утрам, Марков все чаще стал забывать о недавнем беспокойстве, а после посещения «барахолки» даже пожалел о своих сомнениях: «Подумать только! Эти типы продают те же детали вчетверо дороже, а я-то здесь переживаю...»
Так по скользкой дорожке скатывался в пропасть бывший солдат. Помогала ему в этом и вся окружающая обстановка на базе.
Действительно, обычно товар в магазин отправлялся на одной машине, которую загружали в различных складах. Никто не проверял количество товаров. А однажды вместо пустого контейнера был отправлен за пределы базы только что прибывший контейнер с телевизорами и лишь через несколько часов его удалось отыскать во дворе аптекоуправления. Благо, что все телевизоры оказались на месте.
Желание «подзаработать», полная бесконтрольность и халатность охраны на базе словно подталкивали его к дальнейшим хищениям. Дорога, по которой он катился теперь все быстрее, известна. Вначале кража мелких деталей, постоянные визиты нагловатых личностей, которые долго спорили и ругались, а потом все же уходили удовлетворенные. И конечно, выпивки, а затем и разгульные пьянки. После одной из них Алексея Петровича задержали, и он предстал перед судом за драку и хранение холодного оружия.
Агрессивность тихого и спокойного кладовщика несколько удивила руководителей базы, но они дают Маркову блестящую характеристику и просят суд не применять к нему суровых мер. В результате — только один год условного наказания.
Мягкое решение суда, благодаря заступничеству руководства базы, повлияло на заведующего складом не в лучшую сторону. Угарные пьянки требуют больших денег. А «удача» словно сама спешит ему навстречу. Однажды, во время поисков какого-то товара он находит сорок восемь неоприходованных телевизоров «Аэлита». Лихорадочно подсчитал и ахнул: «Десять тысяч восемьдесят рублей! Вот они! Бери — не хочу. Даже если сбыть их за полцены...» Но как? Одному это невозможно. Нужен сообщник. Желательно — шофер.
Не сразу, но нашелся и шофер. Теперь Марков искал себе подобных людей, одержимых духом наживы, завидующих его «легким» деньгам. Шофер Сдобин согласился стать помощником не без корысти.
— Неоприходованные телевизоры как с неба свалились, — успокаивал Сдобина завскладом, — ты только найди покупателей!
Тот молчал и понимающе кивал головой, а через день, выбрав момент, многозначительно шепнул Маркову:
«Нашел!»
Заведующий складом и бровью не повел, только весь внутренне напрягся: «Не шуточное дело вывезти с базы «левые товары», а вдруг взбредет кому-нибудь в голову проверить машину?» До конца рабочего дня он о чем-то думал, вздыхал, без цели переставлял с места на место приемники, радиолы. Но так ни к какому решению и не пришел.