Сидя в машине и вспоминая тот давний разговор с летчиком, я думал о том, насколько трудна и ответственна работа прокурора. Мои мысли прервал шофер:
— Я вот тоже послушал речь прокурора Кругового. Но хотел спросить у вас, а как должен вести себя прокурор, если на суде выяснилось, что подсудимый не виновен? Ведь прокурор обязан обвинять. Выходит, что он может настаивать на осуждении невиновного?
— Вы заблуждаетесь. Вот пример. Однажды вечером в Каркаралинске какие-то хулиганы избили гражданина Поваляева. Стали искать преступников. Потерпевший их не помнил, так как было темно. На основании показаний трех свидетелей были задержаны и привлечены к уголовной ответственности два гражданина — Б. и Г.
Однако на судебном следствии свидетели стали путаться, а затем и вовсе отказались от ранее данных показаний. Мол, они видели подсудимых на месте драки, но кто фактически избил Поваляева — сказать не могут. Подсудимые же в один голос твердили, что никакого отношения к избиению Поваляева не имеют.
Поскольку данных о виновности Б. и Г. не было, помощник прокурора Каркаралинского района тов. Толеубеков от обвинения их отказался согласно статье 231 УПК Казахской ССР, и просил вынести в отношении подсудимых оправдательный приговор, с чем суд согласился.
А вскоре нашли и подлинных виновников...
Г. Б. ЕЛЕМИСОВ,
член коллегии прокуратуры Казахской ССР.
УГОЛОВНЫЙ ЗАКОН И ИНТЕРЕСЫ ТРУДЯЩИХСЯ
В самом общем виде Советское Социалистическое Уголовное право есть совокупность правовых норм, установленных специальными законами и в строго определенных целях. Соблюдение их обеспечивается государственно-властным принуждением.
Однако в чем же состоит главное и непосредственное социальное назначение уголовного права, в том числе уголовного закона? Имеется ли в нем основная превалирующая задача? В юридической литературе на этот вопрос можно встретить самые различные ответы. Одни исследователи видят специфическое социальное предназначение уголовного права в защите или охране объекта преступления в виде социалистических общественных отношений, другие исходят из того, что уголовное право, так же как и другие отрасли социалистического права, призвано р е г у л и р о в а т ь социалистические общественные отношения.
В действительности же право вообще, как классовое социальное явление и социалистическое право в том числе и советское в частности, может выполнять и выполняет самые различные функции: регулятивную, организаторскую, воспитательную, охранительную и другие. Объективно любое право как совокупность правовых норм сочетает в себе несколько одновременно выполняемых служебных функций, ибо каждое общественное явление содержит в себе не какую-либо одну сторону, а многие.
Право, как своеобразный «инструмент» регулирования (или в более широком смысле, как инструмент воздействия на различные стороны общественного отношения, в свою очередь являющегося не менее общим и сложным явлением общественного характера), должно и может проявить себя также по-разному. При этом все так называемые основные или главные и дополнительные или сопутствующие функции его, независимо от нашего желания и сознания, находятся в неразрывной и взаимопроникающей связи.
Однако это вовсе не означает, что конкретно-отраслевое право не имеет специфических функций. Различные отрасли советского права потому и отличаются друг от друга, что имеют определенное социальное назначение, свой аспект воздействия на общественные отношения.
Такой специфической стороной воздействия нашего уголовного права выступает его карательная особенность, тогда как основной предметной или конкретно-отраслевой функцией его является защита объектов, взятых под охрану уголовно-правовых норм. Охранительная или защитительная функция уголовного права иногда отступает на второй план. Это происходит по ряду причин. Одна из них состоит в том, что ряд ученых при определении и оценке права вообще исходит из тезиса о единстве права и правоотношения. Но такой подход при рассмотрении проблем объекта преступления не совсем оправдан. Дело в том, что правоотношения даже в их уголовно-правовом смысле возникают позже во времени, чем объект защиты от преступления, который берется под защиту уголовного закона вне зависимости от совершения конкретного преступления. Пока не совершено преступление, нет и уголовного правоотношения, хотя уже и до этого есть объект преступления. Этот объект независим от отношений, возникших на почве совершения посягательств на него.
Что касается норм уголовного права, конкретного уголовного закона и конкретных статей особенной части Уголовного кодекса, то они еще не порождают никаких уголовно-правовых отношений, пока нет самих участников. Вот почему неверно имеющее иногда место утверждение о наличии якобы правовой ответственности с момента издания или введения в действие того или иного закона или его отдельных норм. Несмотря на то, что закон издан и действует, ответственность еще не наступает и не может существовать в обществе до момента правонарушения, до момента нарушения охраняемого правом объекта.
Соответственно уголовно-правовые отношения возникают лишь тогда, когда нарушаются властные запреты уголовного права или закона, когда образуются юридические факты, а следовательно, и основания для появления или возникновения подобных отношений.
Советское уголовное право, так же как и другие отрасли социалистического права, регулирует, организует и воспитывает всех советских людей в коммунистическом духе, что является его о б щ е п р а в о в о й функцией. Но оно специально регулирует и такие отношения, которые порождены преступлением.
Правильность тезиса о том, что уголовное право в целом, уголовное законодательство в частности, имеет перед собой основную (и в этом качестве свою единственную) задачу охраны объекта от преступного посягательства, видна из указания самого уголовного законодательства. В Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 года (ст. 1) и в соответствующих статьях уголовных кодексов союзных республик прямо подчеркивается, что «уголовное законодательство Союза ССР и союзных республик имеет задачей охрану советского общественного и государственного строя, социалистической собственности, личности и прав граждан и всего социалистического правопорядка от преступных посягательств...» Эта установка последовательно проводилась во всех актах Советского государства об уголовном законодательстве и до 1958 года.
Охранительная сторона уголовного права как его с п е ц и а л ь н о - п р е д м е т н а я функция в ряде случаев не выступает на первый план и в силу имеющегося в литературе недифференцированного подхода к категориям: «Уголовное право», «Уголовное законодательство», «Уголовно-правовая норма». Между тем эти категории не являются идентичными. Уголовное право как известная система правовых норм, как отрасль Советского права, с одной стороны, уголовное законодательство (или закон) и его отдельные нормы — с другой, играют неодинаковую роль и в охране объекта.
Советский уголовный закон не есть просто юридическая норма, как это иногда считают, а является актом, содержащим юридические нормы, которые устанавливают принципы и общие положения Советского уголовного права, определяют, какие общественно опасные деяния (действия или бездействие) являются или признаются преступлениями, и уточняют виды и сроки наказания по отношению к лицам, совершившим преступления.
При этом вполне возможно, что уголовный закон содержит не только нормы чисто уголовного права, но и уголовно-процессуального, исправительно-трудового и административного. И в рамках самого уголовного права, уголовного законодательства его нормы могут выполнять различные социальные функции. Относительно самой охранительной функции можно заметить, что не одинакова роль статей общей и особенной частей уголовного кодекса. Так, если статья общей части устанавливает общие основания, условия или пределы признания преступлением того или иного человеческого деяния, определяет границы и принципы уголовной ответственности по суду и наказания виновных лиц в преступлении либо освобождении от осуждения, от наказания и т. д., то норма особенной части имеет прямое и непосредственное охранительное значение. При этом объект охраны в каждой норме особенной части либо прямо предусмотрен, либо по причинам законодательной техники подразумевается.
Однако, что же такое объект уголовного правонарушения?
Согласно общепризнанному в советской юридической литературе взгляду, таким объектом являются «социалистические общественные отношения», охраняемые уголовным законодательством.
Такая трактовка объекта преступления сама по себе правильна, поскольку речь идет о строе общества, о характере социалистических общественных отношений. Поэтому изучение объекта преступления лишь начинается с определения его как общественного отношения, но не исчерпывается им.
Вместе с тем следует учесть, что подобное объяснение объекта преступления дает решение вопроса лишь в самом абстрактном, наиболее общем виде, ибо этим понятием охватываются самые различные отношения, складывающиеся между людьми в различных областях общественной жизни.
Вся жизнь человека — это общественные отношения. Жизнь людей «проявляется сразу в качестве двоякого отношения: с одной стороны, в качестве естественного, а с другой — в качестве общественного отношения»[11].
Отсюда само общество людей как определенная социально-экономическая формация представляет собой совокупность общественных отношений. Классики марксизма-ленинизма, как известно, выделяли из всей совокупности человеческих отношений наиболее важную ее часть — производственные общественные отношения. В этой связи, говоря о заслуге К. Маркса, В. И. Ленин писал: «Как Дарвин положил конец воззрению на виды животных и растений, как на ничем не связанные, случайные, «богом созданные» и неизменяемые, и впервые поставил биологию на вполне научную почву, установив изменяемость видов и преемственность между ними, — так и Маркс положил конец воззрению на общество, как на механический агрегат индивидов... возникающий и изменяющийся случайно, и впервые поставил социологию на научную почву, установив понятие общественно-экономической формации, как совокупности данных производственных отношений»