— Нет, — не сделав ни шагу, я мотнула головой. — Пока вы мне не объясните, зачем вам это нужно.
— Похвальная осторожность для будущего темного боевого мага, — съязвил Нирт. — Мне, собственно, ничего не нужно. Это нужно вам, если вы хотите открыть наводящийся портал во дворец, где бы сейчас он ни находился. Точнее, прямиком к тому демону, чьей ками-рани вы являетесь. Сделать это можно только с помощью магии крови. Вашей крови, разумеется.
— И… — в горле пересохло, и я сглотнула, — и много нужно?
И подумалось так вовремя, что моя новая должность — настоящее благо для убийцы. Он же одним ударом сразит две цели. Так ведь, богиня?
Лойт, как всегда, промолчала.
— Литра достаточно, — совершенно серьезно заявил некромант.
— Шутите? — попятилась я.
— Безусловно, — так же серьезно, без тени усмешки, кивнул демон. — Ну же, решайтесь.
— Но ведь таким способом можно было даже из вашего кабинета шагнуть во дворец. Зачем понадобилось спускаться в хранилище?
Ректор задумчиво побарабанил когтями по «кафедре».
— Действительно, зачем? Может быть, затем, что с этой древней портальной площадки легче и безопаснее пробить пространственный канал? Еще на первом курсе адептам вдалбливается: стихийное перемещение, да еще и на кровной магии, опаснее в разы. Но вы-то через первый курс перемахнули не глядя. Двойка, Лика Тария. Теперь вам точно от пересдачи не отвертеться.
Не больно-то и хотелось. Я молча шагнула к подозрительной «кафедре», которая все больше походила на плаху. Высоковатую, зато на колени вставать не надо.
И в этот момент на пальце некроманта вспыхнул амулет.
— Папа! — ворвался в хранилище визгливый голос ректорской приемной дочки. — Папа, это ужас! Ужас! — визг мгновенно стал деловым и на октаву ниже. — Господин ректор, вас вызывает господин Сэйван. Срочно! Говорит, у нас Башня трех принцесс то ли рухнула, то ли вот-вот разрушится.
Жаль башню. Перестарался кинжальчик.
— Иду! — коротко рявкнул Нирт и хлопнул ладонью по кольцу. Снова стало тихо, как в могиле на глубине пятидесяти метров. Ректор с сожалением посмотрел на оставшийся голодным «алтарь». — Не успели. Впрочем, вы и сами можете провести ритуал. Языки древности вы знаете, разберетесь. Хотите? Или вместе на вашу башню посмотрим? Может, вам вещи спасти нужнее, чем встретиться с Его Темнейшеством?
Кажется, он что-то заподозрил.
— У меня почти нет там вещей. Башня же на ремонте была.
— Была, — кивнул ректор. — И вот опять… наверное.
— Она такая древняя, неудивительно, — пробормотала я. — Встреча с владыкой важнее. Разве я стала бы вас беспокоить по какому-то капризу?
— Тогда дерзайте, — вытащив из-за пазухи черной мантии свиток потрепанного пергамента, ректор положил его на «кафедру-алтарь», пристроил рядом большую иглу из черно-синего металла с навершием в виде вписанной в круг пентаграммы. — На всякий случай, имейте в виду: я зайду проверить вас через полчасика. Не думаю, чтобы кто-то или что-то могло действительно повредить башню Шарх. Так она раньше называлась, до разрушительной оккупации нашей Академии лунными девами.
Усмехнувшись, этот странный магистр некромантии ушел. И дверь, разумеется, за собой запер. Магически. Нам с железным братом Ошсах эта очередная тюрьма не страшна, правда же?
«Сиен Ошсах», — просвистел в ушах невидимый и неосязаемый ветер.
«Нет. Нет-нет-нет. Только не это!» — едва не взвыла я. Хватит с меня того, что дракон Смерти вторгается в мое сознание, а в сердце — богиня Лойт. Я уже не маленькая девочка, прекрасно знаю, что любое чудо требует платы и любое волшебное существо небескорыстно появляется перед смертными, даже перед магами.
— И что тебе от меня нужно, Сиен Ошсах, если ты со мной сам заговорил? — спросила я почти беззвучно, но вслух. Высшее проявление негостеприимства для того, кто без спросу лезет в голову. Это очень важно: дать понять, что не рада снизошедшему до тебя существу магической природы, иначе оно мгновенно на шею сядет и ножки свесит, а то и насовсем в голову переселится, знаю я их.
А я и в самом деле совсем не рада этой проклятой древней железяке. Избавиться бы от нее поскорее.
«Я не железяка, — обиделось это… изделие из металла и магии. — Я воин».
— Ты убийца, а не воин, — вспомнила я искалеченную фигуру Сатарфа. — Всего лишь инструмент для чужих преступлений.
«Ты права, — признал кинжал, и у меня аж в голове засвербело от его мысленного вздоха. — Но разве ты сама — не орудие своей богини, сельо? И разве ты можешь оценить ее планы, в которые она вряд ли посвящает своих жриц? Так не суди меня. Не я направлял руку убийцы».
— Если ты не соучастник, скажи, кто убийца? Ты не можешь не знать его имя.
«Мой создатель».
От такого признания колени у меня подогнулись, и я села, где стояла. Мерцавшее кружево охранных заклинаний шарахнулось в стороны, расчистив для нас с кинжалом место на каменных плитах пола. Положила сверток на испещренный клиновидными рунами камень и проверила, не развернулось ли вышитое полотенце. Затянула потуже.
— И кто твой создатель, Сиен?
Вредное оружие промолчало. Но я помнила легенду о темном владыке Ошсе, создавшем два кинжала специально для убийства своей светлой супруги. С мгновения ее смерти закончилась эпоха Единения и наступил век раздора Шарх.
Что ж, тогда понятно, почему убийца нацелен именно на Темный Трон: бывший владыка возжаждал вернуть себе власть. Жуткий ритуал позволит ему взять внешность последней жертвы. Если это будет Дьяр, то никто, кроме меня, не заметит подмены. Так ведь, Сиен?
Молчание.
«Ты имеешь в виду Ошсу Ревнивца, чье имя вы с братом и носите? — перешла я на мысленную речь. — Он же давно истлел! Или нет?»
Мне не ответили. Наверное, этой одушевленной железяке нужен более тесный контакт с собеседником. Я взяла в руки сверток и повторила вопрос.
И тут выяснилось, что вопросы надо уметь задавать, не зря дознавателей обучают этому непростому делу. Под создателем и убийцей Сиен действительно подразумевал древнего демона, но это был не тот убийца, который в наши дни строил ритуальный жертвенный круг. А вот имени своего последнего владельца кинжал не смог назвать.
«Ты накормила меня древней магией башни и освободила от заклинания подчинения, — сказал он мне, — но запрет на разглашение имени прежнего хозяина не снят».
«А что для этого нужно?»
«Последний маг напоил меня своей кровью. Такую магию может уничтожить только более сильная кровь».
Все-таки он сказал «маг», а не «магиня»! Значит, точно не принцесса Зарга.
«Разве у владыки Сатарфа кровь была слабее?» — удивилась я.
«Запрет на разглашение», — тоном зануды сообщил кинжал.
Придется обратиться к Сэйвану. Вот уж кто способен развязать даже железный язык. А это возвращает меня к необходимости попасть во дворец.
Или хотя бы выбраться отсюда.
Я взяла свиток с «кафедры», постаравшись не коснуться зловещей некромантской иглы. Не нравилась она мне до жути. Развернула пергамент, покрытый весьма подозрительными бурыми пятнами. Вот досада! Руны были почти все знакомыми, но смысла написанного я не понимала. Словно какой-то шутник сложил руны в стаканчик, перемешал и вывалил на лист в хаотичном беспорядке. Мы не договаривались, что это будет шифровка, господин ректор!
«Помочь?» — поинтересовался Сиен.
«А ты знаешь, как это расшифровывается?»
«Нет, но могу узнать».
«Как?»
«За тысячелетие мы с братом впитали очень много разной магии. От многих… жертв. Я храню часть их памяти».
Какой ценный свидетель! Может, не стоит таким оружием разбрасываться? В нем же тройная мощь: стали, магии и знаний. Себе оставить — будет самым мудрым. А если их будет два…
«Записывай, сельо. Или запоминай…»
И Сиен прочитал мне странное, очень странное заклинание и инструкцию к нему. Мне предлагалось некромантской иглой проткнуть себе сонную артерию и, пока вытекает кровь вместе с жизнью, успеть прочитать заклинание переноса, которое якобы «соберет» мою кровь, тело и сознание в другом месте.
В хурговой бездне, например.
«Я бы не дерзнул», — признался кинжал, закончив дешифровку.
Ведь не мог же ректор Нирт всерьез замышлять убийство ками-рани Его Темнейшества?
Конечно, если верить в правдивость перевода.
— Ты уверен, что это не месть твоей жертвы — направить нас по ложному пути? Некоторые духи, увы, так же лживы после смерти тела, как были при жизни.
Дух, заключенный в сталь, обиделся и промолчал.
«А как ты попал в ледник к троллю, Сиен?» — наконец-то догадалась спросить я.
Молчание.
Разозлившись, я расстелила свиток на полу, положила ладонь на селенис в невидимом ожерелье и погрузилась в медитацию. Все приходится делать самой, никому верить нельзя в этом Темном царстве! Главное — найти ключ к шифровке, уловить закономерность.
Я билась над загадкой минут пять.
И только благодаря селенису, умеющему видеть сквозь иллюзии и делать тайное явным, а еще легкому сквозняку у самого пола, сообщившему об открытой где-то двери, я успела взвиться с места и отпрыгнуть в сторону, когда на меня что-то набросилось сзади. На периферии зрения мелькнуло смазанное, стремительно двигавшееся пятно. Я метнула первое, что попалось под руку, — кинжал Ошсах.
Попала. По ушам резанул жуткий вопль, словно ядовитое жало пробило полотнище баньши.
А через долю мига все исчезло: и воющее «пятно», и сквозняк, и — вот досада! — бесценный кинжал.
Я подбежала к месту, где пропало напавшее на меня существо, но обнаружила совершенно пустые стены и пол, сплошь покрытые вязью нетронутого заклинания защиты.
А через миг «кафедра-алтарь» треснула продольными линиями и распустилась лепестками, как цветок гигантского черного лотоса. И в центре вместо пестика возник встревоженный и крайне недовольный владыка Дьяр.
— Какого хурга! Что тут происходит? Лика?!
Никогда еще я так не радовалась этим злым синим глазам и хищно встопорщенным черным крыльям, острые кончики которых поблескивали вороненой сталью! Теперь главное — направить грозу на какой-нибудь ненужный миру объект.