Звучало убедительно, вот только…
— А я трижды сама потребовала у тебя кольцо… Нет, Ирек. Не убедил. Заклинание действительно могло быть привязано к добровольно произнесенным словам, но ты вырвал их у меня хитростью. А расплачиваться мне. И твое дурацкое гадание — это чушь! Я никогда не полюблю лжеца, а теперь ты потерял во мне и друга.
— Лика!
— Целуй! Мне больно! — Я с ненавистью сунула кисть руки в его лицо. Убила бы.
Он обреченно коснулся губами почерневшей кожи. Ничего, скоро этот обманщик так же меня возненавидит, как я его.
— Лика, да услышит меня Тьма, я найду способ снять кольцо еще до бала, если я тебе так противен, — поклялся Ирек.
— До какого еще бала? — простонала я.
— А ты не знаешь? В честь своего воцарения Дьяр объявил бал, и проходить он будет не во дворце, а в стенах Академии. Я… мечтал быть твоим спутником на этом балу. Уже как жених.
И утереть нос братцу. Я ему нужна только для того, чтобы сделать больно Дьяру. Если ему будет больно, в чем я сомневалась.
— И когда столь занимательное мероприятие, женишок?
— Послезавтра. Если, конечно, брат переживет оставшиеся в испытании тринадцати Теней ночи. Но я в нем уверен, он стал существенно сильнее, если одолел даже Багряника и Граэт-о-Мьирра.
Жаль, не увижу. Потому что умру от боли, хотя палец, кажется, стал чуть меньше болеть. Чуть реже. Ослепительными вспышками.
А хотелось бы на бал. Никогда не была — у сельо нет таких развлечений, ведь нам ни к чему соперничать друг с другом из-за мужчин. Делить некого: избранника лунной девы никто не сможет соблазнить. Конечно, танцы в Серых холмах бывают, но это совсем другое — скорее ритуальные пляски в одинаковых тогах под луной, чем развлечение. Потому мне ужасно захотелось увидеть бал демонов. Мама рассказывала — это потрясающее зрелище, даже получше, чем у манерных белоимперцев. Особенно Эльда расписывала бои перед балом, когда девушки могут оценить все ипостаси и мощь кавалеров.
Интересно, этикет дозволяет владыке участвовать в боях? Или он, как заведомо сильнейший, только наблюдает и награждает? И что скажет Дьяр, когда увидит мое украшение? Все-таки братья они не только по отцовской крови, но и по изуверской душе. Один наградил меня подлой печатью, другой, не спросясь, обручился. Наполовину, ведь колец должно быть два, а от меня Ирек никогда ничего не получит.
— Лучше бы ты снял его немедленно, — я опустила взгляд на позорный знак обручения. — Мне не дожить до вашего бала.
Ирек снова усыпал поцелуями распухшую руку, но на этот раз почему-то не помогло. Может, мне и думать теперь о другом мужчине нельзя — артефакт накажет?
— Кто тебе сказал о таком необычном обручальном кольце? — спросила я, чтобы хоть как-то отвлечься. — Твой отец?
— Нет. Хранитель из нашей Академии, что-то вроде архивариуса. Он нашел упоминание в летописях.
— А с какой радости он с тобой поделился таким редким знанием? В программу обучения это не входит. Он подозревал, что ты — бастард Сатарфа и имеешь доступ в сокровищницу?
— Нет, — неуверенно сказал Ирек. — С чего ты решила?
— Просто ищу мотивы.
Демон задумался на минуту, пожал плечами:
— Нет, вряд ли Хувар знал о моем неофициальном статусе и хотел передо мной как-то выслужиться. Точнее, хотел, но по другому поводу. Я случайно увидел и прочитал страницу раскрытой книги из секретного хранилища, о чем свидетельствовала специальная печать, на его конторке и поинтересовался, почему рукопись вынесена в общий зал.
Что-то царапнуло меня в рассказе, но, оглушенная ноющей болью, я не могла поймать мысль. Ирек тем временем успешно отвлекал от страданий:
— По просьбе отца я присматривал за порядком в Академии, и такое вопиющее нарушение меня сильно разозлило. Никто не имеет права выносить раритеты из хранилищ, но Хувар отговорился тем, что получил задание срочно отреставрировать раритет, а смотритель читального зала заболел, и он вынужден совместить оба дела. И якобы ректор Вултон дал дозволение. Кстати, Вултон тут превысил полномочия. Такое разрешение мог дать только владыка или ковен полным составом.
Я уже не слушала Ирека. В моем мозгу словно щелкнуло, когда совместились слова «Хувар» и «смотритель», и я вспомнила пояснения нового ректора Нирта: «Смотритель Хувар — ничем не блиставший низший демон, так и не закончил факультет превращений, перевелся на темную артефактику, получил низшую магистерскую степень».
— Ирек! — оборвала я его излияния. — Хувар — это и есть тот убийца, которого мы ищем. И мы его чуть не поймали, но мерзавец сбежал.
Карие глаза демона из удлиненных стали квадратными. Точно, он же не знал о нашем с Дьяром приключении: как на меня напала гинья, а мы с владыкой отправились по ее следам и вышли на ректора Нирта, пытавшегося остановить Хувара. И я быстренько ввела бастарда в курс дела.
Как бы ни сердилась я на демона, но не могла не признать — соображал он быстро.
— Вряд ли он знал, кто я. Скорее, заметил, как я глазею на тебя, и решил подтолкнуть. Эх… я ведь еще твоему отцу успел о кольцах Единения рассказать и даже показать женское.
— Зачем?
— В той книге сказано, что мужское осталось в Белой империи.
Вот почему отец задерживается: колечко ищет! «Шурш!» — позвала я, чтобы отправить дракончика в сокровищницу — для Смерти замков не существует. Малыш не ответил. Наверняка слишком далеко забрался. Мал он еще, чтобы на любом расстоянии удерживать связь.
— Тебе не кажется, Ирек, что этот Хувар какой-то слишком проницательный виртуоз? — задумалась я вслух. — Откуда он мог знать, что ты решишь воспользоваться знанием о кольце?
— За исключением тебя, вся Академия знала, в кого я влюбился как мальчишка. А книга с описанием колец Единения оказалась на конторке после того, как тебя застукали в моей комнате. Помнишь?
Я-то отлично помнила, как, пользуясь отсутствием однокурсника, пыталась поспать на его койке, но мне казалось, что, кроме нас двоих и богини Лойт, никто не знал, какая девица скрывалась под пестрым париком. Опять Лойт, — похолодело в груди. Как раз в том месте, к которому прилип нагревшийся от моего тепла селенис.
— И он знал, что Дьяр выполнит одну мою просьбу. Любую. О нашем споре вся Академия знала, а брат проспорил. А любую — значит, я и древнюю реликвию мог попросить, если бы захотел. И Хувар сделал так, что я захотел, — покосившись на меня, Ирек смутился, но ответил на невысказанный вопрос. — По легенде, эти кольца могли разжечь малейшую симпатию до пламени любви, а я… очень хотел этого пожара.
Только почему-то только мне пришлось гореть живьем и без наркоза, покосилась я на черненький пальчик. Показалось или нет, что чернота слегка поблекла? Да и злость на Ирека слегка приутихла. Неужели правда древняя магия способна принудить к любви? Богиня, защити!
Но Лойт не ответила. С мгновения, как кольцо оказалось на пальце, ее шепот словно отрезало. Может, и селенис уже не работает, и Лунный мост мне не создать? Тогда рухнул план Верховной жрицы по поимке маньяка. Может, и к лучшему. Ведь я должна была заманить его на Лунный мост и переправить в храм для возмездия. А если главный маньяк — Верховная, а Хувар — лишь ее сообщник, то… Ничего. Ничего из этого не следовало.
Нет, не получается у меня стройной картины.
— Лика? — окликнул Ирек.
И только тогда я осознала, что рука женишка подкралась и обняла меня за талию, а второй он лапал мое плечо. И сидел вплотную, вжимаясь в бедро. Вот демон озабоченный!
— Так. Быстро отодвинулся и прибрал лапы! — прошипела.
Ирек нехотя отодвинулся. Кольцо куснуло за палец, но я героически стерпела. Не поддамся!
Интересно, а кольцо жениха так же сигнализирует о недовольстве невесты? Тогда я бы, пожалуй, рискнула надеть его на Ирека, чтоб ему руку откусило по шею. Фу, какая я злая, самой противно. Демоны плохо на меня влияют, а уж их обручальные кольца…
— Ты говорил, у этих ювелирно-магических изделий какая-то другая магия. Какая?
— Это же кольца Единения. Раньше ими обручались белые и темные маги правящих родов. Чтобы они друг друга не уничтожили в первую же брачную ночь, кольца должны были адаптировать противоположные силы друг к другу. Белой невесте вливалась порция тьмы. Своеобразная прививка.
— Но я на четверть демоница, да еще и адептка Тьмы и Теней третьего курса, уже должна быть адаптирована!
— Я на это и надеялся. Я тоже адаптирован к светлой магии, одни крылья чего стоят. Из нас вышла бы идеальная пара, Лика, — он вздохнул, но я продолжала буравить его недовольным взглядом — демон опять увильнул от ответа. — Говорю же: не знаю, почему у тебя такая реакция. Что-то в тебе очень сильно сопротивляется такому повороту.
— Уж не сердце ли? — ехидно осведомилась я.
— Кстати, о внутренних органах… — Ирек резво вскочил. — Мой желудок скоро самого себя сожрет. Мы хотели поискать кухню. Идем?
Хорошая идея. Жаль, запоздала. Есть я уже не хотела. Мне бы сначала с обручением разобраться.
«Хозяйка! — долетел долгожданный, но очень слабый голос дракончика. — Здесь пахнет смертью».
«Чьей?» — замерло сердце.
«Люди. Маги. Стража. Души уже ушли, не догнать».
«А папа?»
«Его не вижу. Много душ. Много крови. Сбивает. След потерян».
«Ищи. Где ты?»
Шурш в ответ показал мне картинку огромного, просторного подземелья с длинными рядами железных шкафов. Все ячейки в них были с магическими сейфовыми замками. То ли морг, то ли архив. На квадратных дверцах светло-серого цвета выделялись яркие кровавые брызги и потеки. Словно мясник прошел. Тел мне дракончик не показал, щадя девичьи нервы. Неужели это сокровищница императора?
— Так мы идем, Лика? — голос Ирека развеял видение.
— Нет. А вдруг ловушки? Лучше уж дичь из леса. Ты обещал. Только папин портал отдай мне.
— Нет. Извини, любимая, но сейчас не отдам.
Я с трудом сдержалась: так меня покоробило драгоценное слово в его устах. Словно стекляшкой по душе проскребли. А мое перекошенное лицо можно списать на боль от озверевшего кольца.