От его низкого рыка завибрировали стены. Магистр боевой магии Рахт вскинул руки в защитном жесте, но щит выставить не осмелился.
— Пощади, владыка! — А когда багровый рисунок на коже Дьяра почти растаял, Рахт добавил: — Самого себя пощади прежде всего. Прошу тебя, как наставник: держи себя в руках, если уж ты не мальчишка, а взрослый мужчина и наш повелитель. Выслушай.
Дьяр сел в кресло, опустил ладони на подлокотники, но когти убирать не спешил, показывая близость боевой трансформации.
— Твой отец знает все о борьбе и слиянии с Тенями, больше, чем кто-либо из живущих, — напомнил наставник Рахт. — И он предупредил нас, что в случае подавления воли и разума наследника Тень в первую очередь начнет устранять тех, кто способен ее изгнать. То есть родственную кровь. Так как принцесса Зарга далеко и надежно заперта, под угрозой оставался бы ваш непризнанный брат. И, конечно, мы не могли рисковать. И да, можешь казнить меня, но если ты не справишься и даже кровь Ирека не удержит тебя, то бороться нам придется не с тобой, а с Тенью Великого.
Янге, опередив гнев повелителя, добавил:
— Если бы Багряник победил, тебя уже не было бы к этому моменту, владыка. Оболочка Тени — вот с кем пришлось бы нам сразиться. Следовательно, и клятвопреступниками мы бы не стали.
А Сэйван милосердно добил:
— Речь уже не о тебе, а о том, чтобы спасти от хаоса нашу страну и Темный Трон, как ее сердце и основу нашей жизни. Не Ирек, так Зарга, выбор невелик. Но Ирек — первенец Сатарфа, что немаловажно для Теней, и мужчина, что важно для Тьмы.
Дьяр, оперев руки о подлокотники, сцепил пальцы в замок, усмехнулся:
— Очень патриотичные сказки. Родина превыше всего и так далее. Первенец должен быть на Троне, что справедливо даже для демонов…
— Мы не говорили этого! — вскинулся магистр.
— Еще солги, что не думали! — припечатал Дьяр. — Именно поэтому мой отец скрывал правду даже от вас до последнего момента. Рахт, я понимаю, что навсегда останусь в твоих глазах несмышленым учеником, как для нянюшки Кикерис. Но ты, Янге… И особенно ты, Сэйван, глава тайного сыска. Неужели вы никогда не задумывались, почему мой отец так и не признал старшего сына?
— Мы в курсе, что Ирек в детстве не получил благословения Тьмы, — ответил гигант. — Но с тех пор он вырос, стал сильнее.
— Боюсь, это не поможет. Мне даже интересно посмотреть, каким образом Ирек стал бы владыкой Тьмы, если она его отторгла, — усмехнулся синеглазый, окончательно взяв себя в руки. Повернулся к наставнику: — И ведь вы даже не выяснили причину. Или ты, Рахт, по примеру беглого предшественника вознамерился совладать с самой Тьмой, а Иреку, как первенцу, отдать Теней? Боюсь, Зарга такого попрания ее прав не выдержит. Вы получили бы не раскол страны на два лагеря, а кипящий хаосом котел. Тринадцатый клан только этого и ждет. Вампиры не просто уйдут, они прихватят как можно больше демонов… в качестве новообращенных. И это станет клином, который навеки расколет союз Тринадцати. Тархареш вернется к эпохе гражданской войны всех против всех. Белая империя тут же подсуетится, и некому будет противостоять светлым, особенно если они догадаются объединиться с другими нашими врагами. Вот к чему приведет ваша ставка на моего брата. Именно потому я и не скормил Тьме душу заговорщицы Зарги, а оставил жить. В качестве противовеса. Только она сумеет подавить бунты. Кровью зальет, выкосит половину, но оставшиеся станут монолитом.
Он замолчал, задумчиво побарабанил когтями по столешнице. Конечно, бешеная принцесса еще доставит хлопот, но пока она нужна. Замуж бы ее выдать, да кто возьмет такую?
— Почему ты так уверен, что в случае самого неблагоприятного исхода с тобой Ирек не получит благословения Госпожи Тьмы? — хмуро спросил Рахт. — Магия Ирека — темная, значит, источник ему открыт.
— Что ты знаешь о благословении владык? — прищурился синеглазый.
Седовласый развел руками: ничего, мол. Сколько в его показном невежестве было правды, Дьяр не стал разбираться. Все демоны лукавы, особенно его старый наставник, короновавший вот уже третьего владыку на царствие.
— Догони моего отца и поинтересуйся, мэтр, — осклабился Дьяр. — Так я вам и открыл семейные тайны. Вынюхивайте сами, если за столько лет не разобрались.
И, так как его вероломные друзья и наставник еще растерянно жевали губами, обдумывая заново политический расклад в Тархареше, продолжил:
— Если уж вы так опасаетесь, что я не справлюсь, можете вернуть во дворец мою сестру, разрешаю. Даже открою государственную тайну, где Зарга отбывает наказание.
Заговорщики дружно вздохнули и поморщились.
— Не хотите? Тогда придется как-нибудь терпеть мою власть. Я поверю, так и быть, что вы действовали по приказу Сатарфа и зашли дальше приказа не по злому умыслу, потому казнить не буду… до возвращения отца, — обвел их взглядом Дьяр. — Но вы ведь понимаете, что теперь я не удовлетворюсь стандартной присягой Трону и владыке? Кто не готов дать мне личную кровную клятву, может отправляться к хургу, обещаю сохранить жизнь до границ Тархареша, а далее — не в моей власти.
Никто не пошевелился, только наставник Рахт вздохнул еще тяжелее:
— Ну что ты взбеленился-то, а? Ведь сущий тиран и деспот, хуже отца оказался! Этак совсем без друзей и сторонников останешься.
— С такими друзьями и врагов не надо, — холодно взглянул на него молодой владыка и тут же отвернулся. — Сэйван, зови остальных. Кровную клятву потребую от всего малого совета, прежде чем приступим к разбору наших непростых дел.
Ни на кого нельзя положиться, с горечью понял Дьяр, ощутив острый приступ вселенского одиночества. Вот оно, проклятие владык, о котором предупреждал отец. Всегда настороже. Никогда в безопасности. Даже с самыми близкими и верными.
Янге сопроводил меня в комнату и тут же исчез, запретив куда-либо выходить. Дверь уже навесили, кстати. Из серого «железного» дерева. Быстро тут работают. Но я даже подходить к ней не стала: слабые синевато-фиолетовые отблески, пробегавшие по полотну, говорили о недавно наложенных защитных заклинаниях, готовых активироваться, как только дверь закроется.
— А когда в этой тюрьме завтракают? — пробурчала я, зная, что серебряный демон прекрасно меня слышит через серьгу.
В ухо шепнуло голосом Янге:
— Я загляну на кухню и распоряжусь, Лика. Отдыхай пока. Занятия в Академии начнутся только завтра, а Дьяр весь день будет занят.
— Меня решили выпустить в Академию? — обрадовалась я. Никогда не думала, что так соскучусь по нашей группе, особенно по Миранде. Даже по кастелянше Кикирусе и почти моей Башне трех принцесс!
— Временно, пока не решен вопрос о твоем домашнем обучении по месту несения службы.
Это была хорошая новость. Пока я ее смаковала, Янге материализовался в комнате, доставив мне огромный поднос со всякой вкуснятиной, извинился и снова исчез.
«А ты неплохо устроилась, Аэлика Интаресс! — сказала я себе, открыв крышку блюда и окидывая взглядом поле предстоящего боя с голодом. — Глава безопасности Темного Трона у тебя в лакеях, а сам Его Темнейшество — в охранниках, Теней отгоняет».
Через полчаса, сыто отвалившись на подушки, я попыталась доспать свое — все-таки утро было еще совсем раннее, — но так называемая «нежная кольчуга» начала страшно раздражать кожу, тело невыносимо зачесалось. Потому я побрела в ванную. Помыться и постирать «кольчугу», с которой решила не расставаться ни на миг ближайшие дней десять.
А потом, переодевшись в короткую юбочку и маечку — иной одежды в гардеробе не оказалось — и обложившись учебниками и тетрадями со всех сторон, восполняла пробелы в образовании.
Дверь распахнулась настежь совершенно беззвучно.
— Можно? — Дьяр остановился на пороге комнаты.
Я фыркнула:
— Стучаться надо с той стороны двери, а не с этой.
— Владыки не стучат, — весело блеснули синие глаза. И, разумеется, он нагло прошел к моему столу, за которым я так уютно устроилась, подцепил когтем твердую обложку учебника «Основы темного воздействия на материю и сознание, часть третья». — Вижу, за ум взялась? Можешь пока не стараться. Празднества в мою честь продлятся ровно столько, сколько потребуется для твоего выздоровления, так что никаких пропусков занятий не будет.
И улыбнулся, обаяшка такой. Вот, я же говорю — хорошо устроилась!
— Ага, а потом нам всем надорваться от нагрузки? Программу-то никто не перепишет в вашу честь!
— Для тебя могут и переписать.
И чем расплачиваться? Ясно, что добрый, на все готовый сыр — только в мышеловке.
— Янге что-то говорил о домашнем обучении, — нахмурилась я. — Почему?
— Все равно магистры меня тут будут натаскивать, заодно могут и тебя тоже обучать, как мою ками-рани. Мне сейчас, как ты понимаешь, не по рангу в школу ходить, пусть и в высшую, — он посерьезнел и тяжело вздохнул. — Да и нет у них программы обучения владык. Ректоратом рекомендованы только индивидуальные занятия с наставниками из кланов.
— Из-за Теней? — догадалась я.
— Из-за них. Тринадцать великих Теней — основа Темного Трона. Чтобы он не рассыпался, моя связь с ними должна быть прочнее, чем у тринадцати моих князей. Кстати, о связи. Я обещал тебе безвозмездно снять остатки печати. Забыла?
Забудешь о ней! С магической печати, нагло нарисованной по приказу Дьяра вокруг моего пупка, и началась наша непримиримая война. Часть надписи он убрал, но она стала еще более издевательской: «О, е! Дьяр», — гласили руны на моем животике. Позорище какое для лунной девы! И ведь богине не пожаловаться, она же меня первая и прибьет за то, что допустила поругание.
— Снимайте! — милостиво разрешила я, сгребла учебники в сторону и откинулась на спинку стула.
— Сидя не получится. Разве что ты сядешь на стол для удобства, — его голос стал вкрадчивым, как у демонического котяры, а кончики пальцев скользнули по моей щеке.
Я отдернула голову, прошипела:
— Руки уберите, Ваше Темнейшество. У нас договор о нераспускании ваших конечностей, забыли?