— Щиты! — скомандовал Алиан, едва почувствовав, что его магия освобождается. — Нас сейчас не просто раздавит обвалом, но и разотрет нашей же магией. Ставь щиты!
— Рано! — переходящим в рокот голосом сказал Дьяр. Он стремительно вырастал, заполняя пространство и раздвигая его, останавливая могучим бронированным телом крушащиеся своды. Ставшая крохотной человеческая фигурка Алиана оставалась в безопасности под нависшим над ним щитом. — Вот теперь можно и щиты ставить. Я могу удержать эту гору, авгур.
— И долго держать собрался? Не надорвись! — пробурчал владыка Света. — И подвинься, мальчишка, ты мне весь обзор загородил. Да глаза-то побереги!
Едва Дьяр опустил веки, в тот же миг из-под ног черного исполина выплеснулся фонтан ослепительного света, завился спиралью, окутывая преображенного Дьяра световым винтом, сметающим падающие глыбы. Камни крошились, плавились, световые петли увеличивались в диаметре, сдвигая и оплавляя породу. Гора трескалась и стонала, по склонам мчались оползни. Наконец вершина ее разломилась, и вотчина драконов Смерти увидела самое необычное извержение: из горы вылетело огромное четырехкрылое чудовище, увитое ослепительными огненными полосами.
Отлетев от рушившейся горы, чудовище опустилось на вершину ее соседки, от которой, впрочем, тоже начинали отламываться глыбы.
— А неплохо у нас получилось, парень, — довольно сказал Алиан, приобретя человеческий вид.
Дьяр тоже скинул ипостась исполина.
— Это ты напрасно, — заметил владыка Света. — Твоя шкура нам еще пригодится. Это ведь была знаменитая парадная форма темного властелина? Ни разу не доводилось видеть.
— Что это? — прервав старшего коллегу, спросил властелин Тьмы, показывая на развороченную ими гору.
Она продолжала осыпаться внутрь себя, словно под ней образовалась пустота, затягивающая камни, как в гигантскую воронку, и в ней что-то ворочалось, перемалывалось. Землетрясение ширилось, горы меняли очертания.
— Похоже, освобождаясь, мы освободили и ту тварь, о которой ты говорил, — пробормотал архимаг. — Держим крылья поближе, демон.
— А-а-аххх! — стонала сама земля.
— А-а-аххх! — вторили ей небеса.
Вскинув голову, маги разглядели полупрозрачных драконов, нарезающих круги над воронкой. Один, самый крупный, попытался спуститься, но не преуспел. Второй подлетел слишком близко к кипящим скалам и был затянут, как в огромную пасть, тут же перемоловшую даже призрачное тело. Драконы то падали вниз, то стремительно взмывали.
Их заметили, и зубастый призрак пролетел над головами бывших пленников, едва не смахнув их со скалы поднявшимся от взмаха крыльев совсем не призрачным ураганным ветром.
— Что ты творишь, ящер костлявый! — погрозил ему кулаком архимаг.
Дракон развернулся, сделав петлю, и завис перед магами. Пасть открылась, но потусторонний огонь не зажегся.
«Печать еще не сорвана, но путь к ней открыт, — услышали оба мага. — Жаль, что вы потеряли братьев Ошсах. Если они попадут в руки жрецов Смерти, нам не спастись».
— Вы их пытаетесь достать? — спросил Дьяр.
«Да. И каждое развоплощение ослабевает нашу защиту».
— Я помогу, — решился владыка Тьмы. — Я потерял, мне и доставать.
— Куда? Стоять! — вспыхнул яростью владыка Света. — Что я твоему отцу скажу, если ты погибнешь? А твоей матери?
— Моя мать умерла при моем рождении, — отвернулся Дьяр.
— Она жива, демон. Неужели Сатарф еще не сказал тебе, кто она? Вот тупой индюк! Прости, мальчик. Но все лучшее ты унаследовал от своей матери.
«Смертные, — презрительно бросил дракон. — Вам не кажется, что сейчас не время обсуждать вашу родословную?»
— Летим, мальчик, поищем наших друзей Ошсах, — смутился Алиан и развернул крылья — белоснежные, сияющие, как льды под солнцем. — Надевай боевую форму и вперед!
— Э… я… я могу только в парадной форме, — демон стремительно перетек в гороподобного четырехкрылого колосса и на удивление легко взлетел.
— Интересно, почему? — прокричал авгур, выглядевший рядом с младшим коллегой сущим мотыльком.
— Потому, — прогрохотал Дьяр. — Садись на плечо, я нырну в эту кашу.
Бабочка потрепыхала крылышками над рогатой горой, да и растеклась по броне ослепительным узором.
— Ныряй! — узор оказался говорящим. — Я активирую заклинание «поискового магнита».
— Ко мне все железо прилипнет! — нахмурился исполин.
— Я архимаг, а не первокурсник! — обиделся узор.
Это было немыслимо — найти иголку в тысяче стогов сена, но кинжалы, похоже, сами пробили себе дорогу к своему последнему владельцу, висевшему над движущимся каменным крошевом. Для парадной ипостаси Дьяра сверкнувшие на поверхности железки были как крохотные занозы, но световой жгут, свившийся на его пальце с легкостью поймал их и удержал.
— Уходим! — скомандовал Алиан ему на ухо.
— У тебя странная форма, авгур.
— Свет текуч, как волна, демон, — фыркнул архимаг на другое ухо. — И может создать любую форму.
— Я всегда думал, что это тьма бесформенна.
— Учиться тебе еще и учиться, сынок.
Дьяр начал набирать высоту, но каменная воронка, вытолкнувшая на поверхность драгоценную приманку, не собиралась упускать добычу. Каменная волна взметнулась, как цунами, и сбила демона, мгновенно оглушив и затянув его в провал.
— Мы почти в сборе, — услышал Дьяр, очнувшись. Голос говорившего был высоким и скрипучим, как старый пень.
Демон разлепил глаза. Печально. Он был связан ремнями, а сверху еще и цепями. Тело снова было человеческим, а непроизвольная потеря супербоевой ипостаси означала, что он опять опустошен, на этот раз основательно. Никаких ранений не чувствовалось, но враги, как он убедился, быстро совершенствуются. Возможно, заклинание, тянувшее магическую силу, было наложено на прочные кожаные путы — по рыжей поверхности ремней тянулись уродливые черные руны. Да и железо цепей было непростым.
Дьяр, приподняв голову, огляделся. Он лежал на каменном круге в пещере с неровными, покрытыми трещинами стенами. Всю видимую поверхность хаотично покрывали вмурованные без всякого порядка черепа и кости, перемежаясь с безобразными барельефами. Кучки рухнувших сталактитов покрывали неровный пол за пределами круга. Там, где лежало полуобнаженное тело демона, осколки были неряшливо сметены. Значит ли это, что ярус лежал в самых недрах разрушенной горной вершины и пострадал от обвала? И не рухнет ли свод в самый неподходящий момент, когда Дьяр связан, в точности как его отец каких-то полгода назад?
Молодой демон поморщился: досадно признавать, что неведомый враг настолько умен и хитер, что переиграл всех, даже Сатарфа и Алиана. Кстати, где светлый? Демон повернул голову. На первый взгляд пещера была пуста, но ведь кто-то говорил с пленником.
Приподняв голову, Дьяр попытался рассмотреть ритуальный круг. По разрисованному кровяными узорами ободу были расставлены черные высокие свечи и стеклянные сосуды, и содержимое последних заставило желудок демона сжаться, как на скотобойне, куда отец водил его в раннем детстве, чтобы маленький принц привыкал к виду крови. Один сосуд был пуст.
— Жаль, что этот мерзкий старый хитрец Алиан сбежал в последний миг, тебе будет скучно умирать одному, Дьяр, — визгливо проскрипел тот же голос. — Что же он тебя бросил? Вы почти подружились. Мы были потрясены таким удивительным союзом.
Говоривший вышел из-за сталагмита, и владыка Тьмы увидел дряхлого низшего демона со спиленными рогами, прикрытыми всклокоченной бурой шерстью. Он был так стар, что его морщинистая кожа стала пятнистой, коричнево-черной, а тощие руки напоминали веточки.
— Мы должны поблагодарить вас обоих за то, что расчистили путь для нашего господина, — оскалился безрогий. — Нам осталось лишь снять печать, и Мортар явится в мир во всем величии, чтобы отдать его нам, своим жрецам.
Это ничтожество просто раздувалось от гордости.
Дьяр, скосил глаза: показалось, что на его руке что-то слабо блеснуло. Так и есть. Тончайший, почти невидимый изящный орнамент полностью покрывал кожу демона и выглядел как слабая чешуя, оставшаяся после насильственной смены ипостаси. Причем «чешуя» тщательно обходила антимагические путы.
«Интересно, каким образом и где Алиан при такой маскировке размазывает свой изощренный мозг?» — фыркнул Дьяр, не к месту развеселившись.
Его ухмылка не осталась незамеченной.
— Зря смеешься, мальчишка, — прошипел безрогий демон. — Ты слабее отца, а что я с ним сделал, ты видел. Жаль, нельзя выдрать твои крылышки, они мне еще пригодятся. Как и все твое такое сильное и красивое тело. Скоро оно станет моим сосудом. Совсем скоро.
«Надо же, это и правда братья-некроманты, о которых я рассказывал Лике, — раздался в самом ухе Дьяра шепот Алиана. Настолько тихий, что его можно было принять за ментальную речь. — Мриаш и Ундиш Храшарги. Я узнаю их в любой личине. Получается, они не только нашли кинжалы Ошсах, но и докопались до самых основ нашего мира. Гении, что и говорить».
— Не будем тянуть время, брат, — раздался второй голос, на октаву ниже первого, но такой же противный. Из-за колонны вышел еще один низший демон, столь же старый и безобразный, как и первый. Единственное отличие — он был рогат. — Алиан нам уже не нужен, он сделал свое дело и никуда от нас не денется. Возьмем его силу позже. А пока, чтобы сломать печать, достаточно одной из двух полярных сил этого мира. Я готов ее взять.
— Нет! — по-бабьи взвизгнул первый. — Мы же договорились, ты берешь силу Света и Светочей, а я — силу Тьмы и Теней! Я! Ты не можешь так поступить со мной после всего, что я сделал для нашего замысла! Я буду сидеть на Темном Троне и возьму в жены маленькую Ликочку, дочь Эльды!
— Хорошо, брат, — покладисто согласился второй. — Ты так ты. Не имеет значения.
Демон подошел ближе, стараясь не наступать на кровавые руны. Склонился над Дьяром, принюхиваясь.
— Ничего не понимаю. Он точно владыка Тьмы? Я не чую его силу!