Зато с командиром группы комендоров лейтенанту Донцову не повезло. Владик Сомов хоть и прослужил на флоте 15 лет, но в чинах дальше старшины не поднимался. Всему виной были его безалаберность и любовь к спиртному. За это неоднократно и горел. Владика спасали только его беззаветная верность флоту, легкий характер и наивная полудетская улыбка, которую он нацеплял, как только вляпывался в очередную историю. Помполит как-то в сердцах обозвал Сомова Швейком. Так это прозвище к комендору и прилепилось, особенно после того, как Махнов объяснил людям, кого он имел в виду, да еще притащил на подлодку книгу Ярослава Гашека.
Неизвестный корабль идет прежним курсом, дистанция медленно сокращается.
— Малый вперед, — срывается с губ Котлова, — право руля. Так держать.
— Атакуем? — кивает старпом и тут же добавляет: — Лезет в первый угол.
— Лишь бы не отвернул. Мы его не догоним. Не могу понять, что за посудина. Лидер «Харви» или «Джервис»? Эсминец?
— Это крейсер, — уверенно заявляет завладевший вторым перископом командир БЧ-2-3, — старый крейсер тип «Ц». И дистанция 25 кабельтовых, не меньше.
— «Карслай», «Серее» и прочие, — проявляет свою осведомленность штурман. — Старая посудина времен прошлой войны. Небольшой, четыре с половиной тысячи тонн, скорость до 29 узлов, бронирован, несет пять шестидюймовок в щитовых установках, несколько зениток.
— Противолодочного вооружения нет, — продолжил Донцов.
— Кто бы там ни был, цель хорошая. Стоит колупнуть.
Подлодка тем временем неторопливо ползла навстречу противнику. Английский крейсер не менял скорость и курс, видимо, его командир и не подозревал, что у Шетландских островов могут патрулировать советские или немецкие подлодки. Или же он надеялся на скорость — крейсер держал ход в 16 узлов.
— Лейтенант Донцов, рассчитайте торпедный угол на дистанцию в 5 кабельтовых.
— Пять?! — Брови Бориса Алексеевича медленно поползли вверх.
— Трехторпедный залп. — Котлов буквально выстреливает короткими командами.
Не время размусоливать и гадать, что почем. Противник приближается. Острый скошенный нос режет волны, вдоль бортов корабля бегут пенные буруны. Над обеими трубами клубится легкий дымок.
«Две трубы! — щелкает в мозгу Котлова. — Английские эсминцы все однотрубники». По меткам на визирном кольце перископа уже видно, что дистанция сократилась до десяти кабельтовых.
В отсеках подлодки тишина, люди невольно переходят на шепот, как будто противник может их услышать через толщу воды. Только тихо жужжит гирокомпас и из кормовых отсеков доносится гул вентиляции. Стармех готовится к немедленному пуску дизелей на случай экстренного всплытия.
— Носовые. Четвертый, пятый, шестой аппараты, товсь!
— Торпедный отсек к стрельбе готов. Выставлена глубина 4 метра.
— Хорошо, это очень хорошо. Давай, помаленьку, давай, родимый, — шепчет командир.
В этот момент боцман роняет гаечный ключ. На центральном посту все невольно вздрагивают от грохота. Штурман резко выпрямляется и чувствительно бьется затылком о шкаф манометров балластных цистерн.
— Тьфу ты, черт! Напугал, ирод, — срывается с губ помполита.
Неожиданный возглас и особенно последнее замечание вызывают на лицах жизнерадостные улыбки. Почувствовав себя в центре внимания и понимая, что сморозил нелепость, политрук Махнов пытается исправить положение. Он подходит к штурману и внимательно разглядывает через его плечо карту. Удовлетворительно хмыкает и негромко интересуется:
— По нормативам на крейсер требуется две торпеды. Почему вы, Виктор Николаевич, собрались стрелять тремя? Перерасход боеприпасов.
— Для верности. Чтоб ни одна сука не всплыла, — безразличным тоном бросает в ответ Котлов, не отрываясь от перископа. В душе у него все кипит, но внешне командир сохраняет спокойствие. В отличие от помполита он надеется хоть на одно попадание. Даже новые торпеды не отличаются надежностью, уже были случаи, когда взрыватели не срабатывали.
— Начинаю отсчет, — звучит голос старпома. Соколов готовится взять на себя командование стрельбой.
— Машинам стоп.
В этот момент подводная лодка сбрасывает ход. Вперед она движется только по инерции. Еще полминуты, и корабль останавливается. На глубине волнения нет. Ничто не может сбить корпус подлодки с линии прицеливания. Торпедные треугольники рассчитаны. Остается только дождаться, когда крейсер доползет до расчетной точки, и можно стрелять. Крышки трех аппаратов открыты, торпедисты стоят у пусковых приборов. Руки на рычагах и кнопках.
На крейсере до сих пор не поняли, что они на мушке. Три часа назад командование флота метрополии получило панический рапорт от патрулирующей в Норвежском море крейсерской эскадры: обнаружен «Шарнхорст». Линкор в сопровождении трех крейсеров идет по направлению к Исландии. Новость ждали давно. Адмиралтейство готовилось к очередной попытке прорыва в Атлантику вражеских рейдеров.
На перехват немцев вышли тяжелые корабли. Два линейных крейсера, форсируя машины, понеслись напрямик к Фарерско-Исландскому порогу. Следом за ними готовятся сниматься с якоря «Худ» и три восьмидюймовых крейсера. Патрулировавший в проливе Святого Георга «Арк-Ройал» взял курс на запад, ему предстоит полным ходом проскочить через зону шторма, поднять самолеты и немедленно начать поиск вражеских кораблей, если таковым удастся прорваться в Атлантику. Для огневой поддержки и прикрытия авианосца выделено крейсерское соединение.
Все конвои и одиночные суда в восточной части океана получили предупреждение и ложатся на новый курс. Тяжелая махина Королевского флота пришла в движение. Раскрутился огромный маховик, готовый накрыть и раздавить своей массой дерзких джерри.
Одним из винтиков этого маховика, звеном гигантской сети был и крейсер «Кардифф». Ему предстояло пройти восточнее Шетландских островов и встретиться с двумя легкими крейсерами и дивизионом эсминцев на траверзе острова Анст. Дальнейшие действия соединения зависели от уточненных разведданных. Либо им придется догонять и добивать вражескую эскадру или вести поиск, либо перехватывать немецкие транспорты снабжения и русские вспомогательные крейсера. Лорды Адмиралтейства были уверены, что кораблям противника не обойтись без дозаправок в океанской зоне.
Командование эскадры считало, что угроза вражеских подводных лодок восточнее Фарер ничтожна. В основном вражеские подводники действуют на западных подступах к Британии и в Бискайском заливе. Тем более разведка докладывала, что немецкие и русские подводники снизили свою активность. Корабли концентрируются в портах и проходят среднесрочный ремонт, видимо, техника не выдержала напряжения во время последних конвойных битв.
Радиограммы с крейсера «Саутгемптон» и эсминца «Викинг», потопивших вражескую субмарину у острова Анст, пришли слишком поздно. На мостике «Кардиффа» до последнего момента не подозревали о поджидающей их опасности.
— Малый вперед. Держать глубину, — командует капитан-лейтенант Котлов. — Пятый, пли! Шестой, пли!
Подлодка вздрагивает. Нос подпрыгивает вверх. На мгновенье ограждение рубки показывается на поверхности и вновь скрывается под волнами. Данный электромоторами импульс позволяет боцману среагировать рулями и быстро вернуть лодку на глубину.
— Цистерны не трогать! — Старпом останавливает потянувшегося было к вентилям боцмана. — Рулями работай. Рулями.
— Четвертый пли!!! — выпаливает Котлов и в азарте бьет кулаком по бронзовой трубе перископа. — Пошли родимые.
Дистанция ничтожна. Поставленные на максимальную скорость в 44 узла торпеды типа 53–38 меньше чем за минуту достигли борта английского крейсера. Два водяных столба почти одновременно выросли у носового плутонга и первой трубы «Кардиффа». Ужасный грохот. Взметнувшиеся выше надстроек массы воды обрушиваются на палубы корабля. Подводные удары бросают крейсер на правый борт. Люди не успели прийти в себя и понять, что происходит, как под винты ударила третья торпеда.
Агония «Кардиффа» длилась считанные минуты. Капитан-лейтенант Котлов мог быть доволен — на этот раз оружейники не подкачали, загрузили хорошие, надежные торпеды. Разумеется, командир бригады перед выходом в море предупреждал подводников, что специально для них привезли особо качественные торпеды бригадирской сборки, но поверили ему, только когда сами убедились: торпеды с курса не отклоняются, на поверхность не выскакивают, взрыватели работают как надо, а не как сами захотят.
Убедившись, что цель поражена, командир скомандовал всплытие и повернул корабль курсом на юг. Преследования подводники не боялись, вражеский крейсер шел один, без сопровождения эсминцев. Единственно, существовала опасность быть замеченными с береговых наблюдательных постов. Угроза по большому счету незначительная, если кто и заметит подлодку, так пока передадут разведданные морякам, пока разберутся и отреагируют, время уйдет.
Котлов не намеревался задерживаться в этом районе. Даже если радисты потопленного крейсера не успели дать SOS, на берегу должны были обратить внимание на гибель корабля. Такое зрелище трудно не заметить. Через пару часов здесь будет шумно — подтянутся сторожевики или большие катера.
«Красногвардейцу» давно уже было пора зарядить аккумуляторы. Так почему бы не совместить это дело с броском в заданный штабистами новый район патрулирования? Солярки в цистернах с избытком, команда устала от спертого воздуха герметически закрытого корпуса, да и самому командиру жутко хотелось курить. С трубкой в зубах, жадно затягиваясь крепким табаком, Котлов и стоял на мостике, вглядываясь в даль через залитые водой стекла ограждения.
— Идем к Скапа-Флоу? — как бы невзначай спросил помполит.
Махнова тоже вынесло на открытую с боков и тыла, продуваемую ветрами и заливаемую водой подпрыгивающую под ногами крошечную площадку на крыше рубки. Видимо, решил подышать свежим воздухом и немного успокоиться после боя. Командир понимал, на корабле не осталось ни одного человека, который мог бы пожаловаться на недостаток впечатлений от прошедшего боя. Далеко не в каждом походе подлодка выходит в атаку на крупный, хорошо вооруженный быстроходный военный корабль, и еще реже атака завершается победой.