1.2. Андрей Андреев, 1920 г. (РГАКФД, г. Красногорск)
Андреев увлёкся марксизмом, когда был ещё подростком. Он посещал собрания просветительного рабочего клуба, который располагался в одном из промышленных пригородов Москвы. В 1914 г., в возрасте 18–19 лет, он вступил в партию[92]. Андреев проявлял активность в делах организации и вскоре познакомился с партийными товарищами из Северной столицы. Конечно, в то время Андреев был слишком молод, чтобы принимать участие в партийных съездах за границей. Зимой 1915–1916 гг. Андреева кооптировали от Нарвы в подпольный Петроградский комитет большевиков. Это был первый шаг в его политической карьере. Нарва — это небольшой фабричный городок, здесь располагался Путиловский завод и другие крупные предприятия. Карьерный рост Андреева, вне всякого сомнения, оказался возможен только благодаря массовым арестам его старших товарищей. Приблизительно в это время Андреев познакомился со своей будущей женой Дорой Хазан, которая была старше его на год. Её семья не относилась к числу зажиточных. Детство и юность Доры прошли среди евреев Риги. Она являлась членом партии с 1912 г. В 1916 г. работала в страховой кассе Путиловского завода и распространяла подпольные издания, за что в том же году была сослана в Сибирь. Дора Хазан вплоть до своей смерти в 1961 г. оказывала сильное влияние на мужа. После забастовки на Путиловском заводе в феврале 1916 г. Андреев вынужден был перейти на нелегальное положение. С этим событием связана его единственная в дореволюционный период поездка за пределы территории России — он нашёл прибежище в Финляндии. В конце 1916 г. он вернулся в столицу и устроился на работу в страховую кассу другого завода. Андреев был среди тех, кто вышел на улицы во время Февральской революции 1917 г.
После свержения царя Андреев в свои 22 года организовал Петроградский союз металлистов. По-видимому, молодой партийный активист не сыграл заметной роли в Октябрьском вооружённом восстании[93]. Однако подхваченный водоворотом гражданской войны, он не раз подвергался смертельной опасности. Зимой 1917–1918 гг. его отправили на Урал, затем перебросили на Украину. Повсюду мужа сопровождала Дора Хазан. В 1919 г. в Харькове у них родился первенец, сын Владимир. В конце 1919 г. Андреев вернулся на Урал, откуда тотчас был направлен в Сибирь для организации работ на местном производстве. Уже тогда он являлся членом Президиума Совета профсоюзов (ВЦСПС). В марте–апреле 1920 г. проходил IX съезд партии. Впервые в подобном мероприятии в качестве делегата принимал участие и Андреев. Что ещё удивительнее, тогда он был избран полномочным членом ЦК, хотя ему было всего 24 года. По всей видимости, такой взлёт в его карьере обусловлен тем, что уже существовало решение о его переезде в Москву, где он должен был занять ответственный пост секретаря Совета профсоюзов. Мы не можем говорить об этом с уверенностью, но известно, что сразу после избрания в ЦК Калинин представил Андреева Ленину, и тот сообщил ему о новом назначении. Андреев оставался на этом посту до 1922 г. На X съезде он не был переизбран в состав ЦК. Видимо, неудача постигла его по той же причине, что и Крестинского: во время дискуссии о профсоюзах он поддержал не ту сторону. Однако в 1922 г. его членство в ЦК было восстановлено. В этом же году Андреев, которому исполнилось 28 лет, получил назначение на стратегически важный пост председателя Союза железнодорожников. На этой должности он оставался вплоть до 1927 г. Занимая все эти ответственные посты, с июня 1924 по декабрь 1925 г. Андреев выполнял обязанности секретаря ЦК РКП(б), что позволяло ему регулярно переизбираться в его состав. За этими назначениями последовали другие, не менее ответственные.
В первой части этой главы мы рассмотрели революционную элиту как обособленную группу. Крестинский и Андреев — индивидуальности. В тоже время революционный и жизненный опыт этих людей не уникален. Схожий путь прошли многие представители советской элиты 1917–1923 гг. или представители ранней сталинской элиты 1923–1937 гг. — все они принадлежали к первому поколению революционеров. При этом ошибочно утверждать, что Крестинский и Андреев — типичные представители элиты. Никто из них, находясь на службе революции, не принадлежал к ядру элиты. Крестинский входил в состав ЦК только в 1917, 1918, 1919 и 1920 г. и не переизбирался в последующие годы. Андреев стал членом ЦК лишь в 1920 г., когда победа коммунистов в гражданской войне была уже несомненной. Крестинский был старше, вступил в партию на 10 лет раньше Андреева. Крестинский прошёл революционное крещение ещё в 1905–1907 гг., когда Андреев был ребёнком. Родители Крестинского принадлежали к интеллигенции, а у Андреева — к крестьянству. Образование Крестинского, получившего диплом Санкт-Петербургского университета, разумеется, невозможно сравнить с двумя начальными классами деревенской школы. Адвокат обладает несравнимо высшим социальным статусом, чем разнорабочий (или низкооплачиваемый служащий). В годы гражданской войны Крестинский находился в Петрограде и Москве, а Андреев, находясь в непосредственной близости от линии фронта, вёл борьбу, чтобы закрепить за большевиками освобождённые территории. После 1920 г. Крестинский находился на вторых ролях. Он умер ужасной смертью признавшего свою вину троцкиста. Андреев четверть века был членом Политбюро и помогал Сталину вести наступление на оппозицию.
В то же время похожесть биографий Крестинского и Андреева наводит на мысль, что нельзя отбрасывать факт наличия различий внутри революционной элиты. Но их не стоит рассматривать в качестве заданной парадигмы: Крестинский — обречённый на смерть интеллектуал, а Андреев — выходец из народа, человек будущего[94]. Крестинский и Андреев не имеют прямого отношения к потомственному городскому пролетариату, к тому же оба они приехали в столицу из глубинки. Нельзя сказать, что Крестинский или Андреев пострадали от царских репрессий. Во время Первой мировой войны никто из них не был мобилизован, хотя отца Андреева и призвали в армию. Они не были активными участниками внутрипартийных противостояний, не присутствовали на партийных съездах и не принимали большого участия в работе партийных комитетов. И Крестинский, и Андреев вели партийную работу на территории России, а не в эмиграции. В этом смысле Крестинский был таким же комитетчиком, как и Андреев. Никто из них не принимал активного участия в Октябрьской революции в Петрограде. Не отличались они и бездумной преданностью: в ходе дискуссии о профсоюзах приняли сторону Троцкого, за что и поплатились — на следующий год не были переизбраны в ЦК. Но у Крестинского и Андреева больше общего, чем может показаться на первый взгляд: они, как и другие представители революционной элиты, принадлежали к старым большевикам — подпольщикам. Оба были ещё молоды, когда после победы большевистской революции заняли ответственные посты.
Центральный Комитет у власти
В этой книге мы отождествляем революционную элиту с членами ЦК коммунистической партии. В теории входившая в ЦК элита должна была подчиняться уставу партии. В годы революции и гражданской войны приняли три его редакции: на VI съезде в августе 1917 г., VIII партийной конференции в декабре 1919 г. и на XII съезде в августе 1922 г. Ещё в дореволюционный период, когда большевики только начинали свою деятельность, признавалось, что ЦК не будет постоянно действующим органом. Это положение сохранялось, хотя и по другим причинам, и тогда, когда ЦК стал собираться более регулярно: сначала при Временном правительстве в качестве российской легальной политической организации, и затем как фактическая часть советского правительства. В августе 1917 г. в партийный устав было внесено правило, что для текущей работы из ЦК необходим подкомитет, в который должно входить ограниченное количество членов (узкий состав). В декабре 1919 г. устав закрепил решения VIII съезда, принятые за девять месяцев до этого: текущей работой должны были заниматься Политическое бюро (Политбюро), Организационное бюро (Оргбюро) и Секретариат. В 1922 г. их полномочия прописали с большей чёткостью. Одновременно сам ЦК получил чрезвычайно широкие полномочия, которые были закреплены в разных редакциях партийного устава. В 1917 г. роль ЦК определялась следующим образом:
Центральный комитет представляет партию в отношениях с другими партиями и учреждениями, организует различные учреждения партии и руководит их деятельностью, назначает редакцию ЦО (центральный «орган», т.е. партийная газета. — Э.М., С.У.), работающую под его контролем, организует и ведёт предприятия, имеющие общепартийное значение, распределяет силы и средства партии и заведует центральной кассой партии[95].
Устав 1919 г. в целом сохранил те же самые слова, но в него была внесена одна важная поправка: «Центральный комитет направляет работу центральных советских и общественных организаций через партийные группы в них». Эти полномочия ЦК подтвердил партийный устав 1922 г.[96]
Первые годы существования ЦК — непосредственно перед Октябрьской революцией и несколько лет после — без преувеличения являлись его золотым веком. Заседания ЦК происходили регулярно и часто. На повестку дня выносились и горячо обсуждались жизненно важные для государства вопросы. Так, на знаменитых совещаниях 10 и 16 октября 1917 г. было принято решение о захвате власти. После победы восстания в ЦК велись горячие споры о принципах организации новой власти. На чередовавших друг друга заседаниях в январе–феврале 1918 г. остро обсуждался вопрос войны и мира с державами Центральной Европы. 4 ноября 1917 г., через неделю после прихода к власти большевиков, Каменев, Рыков, Милютин, Зиновьев и Ногин заявили о своём выходе из состава ЦК из-за несогласия с предлагаемым составом нового правительства. С их уходом состав высшего органа партии сразу сократился на целую четверть, правда, Зиновьев уже 7 ноября пересмотрел своё решение