Добрик как партийный деятель приобрёл всесоюзную известность благодаря проводимой им инновационной политике, которую ставили в пример другим областным руководителям. Имеется в виду использование такого измерителя, как «вагоно-час» вместо объёма перевезённых грузов в качестве индикатора полноты использования мощностей региональной железнодорожной системы. Система измерения вагоно-часов была придумана в Львовской области, когда Добрик работал там первым секретарём обкома партии, и где, благодаря её применению, удалось вдвое сократить простои вагонного парка. Передовая система была распространена на соседние области. Её внедрение приветствовала резолюция Центрального Комитета, принятая в июне 1981 г. и обязавшая партийные организации шире применять новшество, восхваляемое главой МПС[494]. Ещё более существенным достижением стало внедрение при содействии Добрика систем управления качеством на ведущих предприятиях области в начале 1970-х гг. Инициатива была замечена ЦК партии, который одобрил «комплексную систему управления качеством продукции, разработанную в Львовской области, и рекомендовал её к широкому применению»[495]. На следующий год в Львове состоялся всесоюзный семинар для партийных активистов и руководителей предприятий по изучению путей внедрения нового метода, который Брежнев похвалил на совещании в Центральном Комитете в октябре 1976 г. Сам Добрик стал кандидатом в члены Политбюро ЦК компартии Украины в феврале 1976 г. Все работники, отвечавшие за внедрение новой системы, были удостоены на следующий год государственной премии в области техники, а в 1979 г. Добрик оказался в числе членов партийно-правительственной делегации, сопровождавшей Брежнева в его поездке в Венгрию[496].
6.1. Виктор Добрик (репродукция с портрета, написанного в 1970 г. в связи с его избранием депутатом Верховного Совета. РГАФКД, г. Красногорск)
Поначалу Добрик с энтузиазмом встретил перемены, связанные с перестройкой, но потом последовало, по его словам, «идиотское постановление» о борьбе с алкоголизмом, принятое в мае 1985 г., которое вводило ряд суровых ограничений [по производству и продаже алкогольных напитков][497]. Через два месяца из Москвы прибыла партийная комиссия для проверки того, что сделано во исполнение этого постановления. Проверяющие интересовались, как ведёт себя местное партийное руководство, чтобы понять, почему в Москве и Киеве выстраиваются длинные очереди в винные магазины, а в Львове таких очередей нет. Добрик лично доложил о своих сомнениях по этому поводу ЦК, когда ему представилась возможность выступить перед высшим руководством с выдержанным в жёстком стиле и, как вспоминал потом Добрик, тепло встреченным обращением, где содержались жалобы на республиканское партийное руководство. (Впоследствии Щербицкий заявил, что подобных выступлений от него больше не требуется[498].) Вскоре после этого Добрик подвергся нападкам в прессе: в «Правде» в сентябре 1985 г. была опубликована статья, в которой отмечался большой разрыв между планами и реальными достижениями области, за что главная ответственность возлагалась на местное партийное руководство[499]. То ли благодаря своим организационным талантам, то ли наличию протекции в Киеве Добрик сумел пережить переход власти к Горбачёву, оставаясь на своём посту. Но хотя он открыто заявил о своей поддержке политики «последовательной демократизации», о которой было объявлено в январе 1987 г., его в том же году обвинили в «серьёзных недостатках в работе» и вынудили подать в отставку. В апреле 1989 г. он, вместе с другими мёртвыми душами, был выведен из состава ЦК[500]. Подобно своему коллеге Всеволжскому, представителю второго поколения элиты среди секретарей украинских обкомов партии (см. с. 252–255), Добрик, представлявший третье поколение элиты, может служить примером успешного регионального руководителя брежневских времён. Но он также оказался среди тех, чьи методы работы оказались несовместимы с требованиями нового, реформаторского руководства партии.
Эрлен Первышин также относился к третьему поколению элиты, но представлял собой совершенно иной тип руководителя. Он был технократом и успешным министром[501]. Первышин происходил из семьи военного, и в детские годы часто переезжал с родителями с места на место. Он родился в 1932 г. в небольшом городке Тамбовской области в Центральной России и пошёл в школу в г. Кисловодске Ставропольского края. Затем он переехал в столицу, чтобы поступить в Московский электротехнический институт связи (МЭИС). Первышин был представителем хорошо подготовленной технической интеллигенции послевоенного поколения, воспитывавшегося под крылом военно-промышленного комплекса. Как вспоминал Первышин, в 1950-е гг. вся страна представляла собой большую строительную площадку: реконструировались города и предприятия, создавались новые научные центры, военная промышленность перестраивалась на выпуск гражданской продукции. После окончания института Первышин работал в двух закрытых сибирских городах — «Томск–7» и «Красноярск–26», где в том числе производились системы связи для ядерных объектов страны. Он был увлечён своей работой и без особого энтузиазма встретил приглашение на административную должность в Госкомитете по радиоэлектронике, но приказ есть приказ. В те годы Первышин редко сидел в своём кабинете, чаще он разъезжал по стране, участвуя в разработке новых систем связи. Он также принял участие в установке оборудования во Дворце съездов, открывшемся в 1961 г. в Московском Кремле. На все эти разработки выделялись громадные ресурсы, причём в связи с торговой политикой Запада всё оборудование приходилось разрабатывать и изготавливать своими силами.
Первышин стал членом партии в 1959 г., а в 1960-х гг. работал директором объединения «Каскад», гигантского предприятия, в котором работало более 30 тыс. специалистов, занимавшихся в основном созданием систем противовоздушной и противоракетной обороны страны. Но будучи членом партии, он не имел права отказаться от предложения (поступившего из оборонного отдела ЦК) стать заместителем министра радиопромышленности: ответил «Слушаюсь». Одна из основных обязанностей Первышина на новом посту заключалась в том, чтобы возглавить специальную группу, занимавшуюся созданием системы, обеспечивавшей высших руководителей защищённой от перехвата и прослушивания связью в любой точке страны, где бы те не находились. Эта задача была успешно решена в середине 1970-х гг. Одновременно создавалось и вводилось в производство новое поколение спутников, связавших все системы военной связи в единую общенациональную сеть. В 1974 г. в возрасте 42 лет Первышина перевели в Министерство промышленности средства связи на должность министра. Тогда у партийного руководства имелись серьёзные претензии к качеству советских телевизионных приёмников, за что Первышин подвергся критике самого Горбачёва в докладе на июньском 1987 г. пленуме ЦК[502]. Но в 1989 г., после ряда серьёзных критических замечаний в отношении отставания всей возглавляемой им отрасли от западных производителей аналогичной продукции, Первышин тем не менее был переутверждён министром вновь избранным Верховным Советом СССР[503].
В тот же год произошли серьёзные изменения в структуре министерств, и Министерство промышленности средств связи было объединено с Министерством связи. Имея в своём штате более 3 млн работников, новое министерство должно было отвечать за все виды связи, начиная с телефонной и заканчивая системой связи страны. Первышин как мог сопротивлялся своему назначению главой нового суперминистерства, и заявил о самоотводе на пленуме ЦК, когда была названа его кандидатура на должность министра. Но его назначение поддержал казахский лидер Нурсултан Назарбаев и многие другие члены ЦК, и он понял, что сделанное ему предложение относится в категории тех, от которых нельзя отказаться[504]. Немного позднее предприятия, принадлежавшие ранее Министерству промышленности средства связи, были объединены под эгидой холдинговой компании «Телеком», и Первышин стал председателем её совета директоров, оставив свой пост в правительстве в начале 1991 г. Так закончилась типичная для брежневского периода 17-летняя министерская карьера Первышина, хотя по своей продолжительности она заметно уступала карьере его коллеги, министра связи Николая Псурцева, просидевшего в министерском кресле с 1948 по 1975 гг.
6.2. Эрлен Первышин, кандидат в члены и впоследствии член Центрального Комитета партии в период с 1976 по 1990 гг. (Новости)
Министры, возглавлявшие при Брежневе все важные промышленные министерства, автоматически становились членами Центрального Комитета партии и депутатами Верховного Совета СССР. Первышин был избран кандидатом в члены ЦК в 1976 г., а десять лет спустя, уже при Горбачёве, его перевели из кандидатов в полномочные члены ЦК. Он не был переизбран в состав ЦК в 1990 г., но то было время, когда началась трансформация системы должностных вакансий, и большинство министров уже не могло претендовать на включение в состав ЦК (Первышин также был депутатом Верховного Совета СССР с 1974 по 1989 г., куда он избирался от одного из избирательных округов Грузии). Но, как подчёркивал сам Первышин, он и подобные ему министры ещё до 1990 г. являлись «специалистами в своей области и не были слишком вовлечены в политику». Они редко выступали на съездах партии или на сессиях Верховного Совета, но значительно чаще — на еженедельных заседаниях Совета министров и в Военно-промышленной комиссии, которая координировала деятельность руководителей оборонных отраслей промышленности. И, как оказалось, людям вроде Первышина, благодаря их техническим и организационным способностям, было гораздо проще приспособиться к политическим переменам конца 1980-х гг. и к работе в посткоммунистических условиях. Как будет показано в главе 8, сказанное особенно справедливо в отношении тех бывших членов ЦК, которые стали заниматься финансами и менеджментом или взялись за работу в областях, соответствовавших их профессиональной подготовке, поскольку членство в ЦК было для них скорее приложением к занимаемым должностям, нежели результатом собственной политической активности.