еселенцев-калмыков, обвинял в депортации «русских, сидящих в НКГБ», которые «систематически сообщали в Москву дутые сведения». Он утверждал, что «они на несчастьях калмыцкого народа хотели выслужиться и добились этого», в результате чего советское правительство, и «в частности, тов. Сталин были информированы неправильно, а калмыцкая верхушка не могла сообщить истины»[1462].
Однако другие представители калмыцкой элиты прямо утверждали о целенаправленности советской политики депортаций («[И. В.] Сталин переселяет целые национальности, не разбирая, кто виноват и кто не виноват»), пророчески указывая, что «после переселения калмыков будет переселена Кабардино-Балкарская и Чечено-Ингушская республики»[1463].
К весне 1944 г. инициативная группа бывших руководящих работников Калмыцкой АССР окончательно сформировалась. В ее состав вошли бывшие председатель Комитета по делам искусств И. М. Мацаков, нарком торговли Мукоокуев, заместитель председателя Госплана Ц. О. Саврушев, нарком юстиции Бадминов, заведующий Оргинструкторским отделом обкома ВКП(б) И. Д. Азыдов, заместитель наркомзема Ц. Манджиев, управделами СНК С.-Г. М. Манджиев (проживали в Куйбышевском районе Новосибирской области), секретарь обкома ВКП(б) по пропаганде Д. Б. Утнасунов, заместитель председателя СНК Д. Г. Гахаев, управляющий Госрыбтрестом Д. Л.-Г. Андраев, начальник ГлавЛИТО А. Б. Наднеев (Барабинский район Новосибирской области), секретарь обкома ВКП(б) Е. Э. Кокшунов, председатель СНК Н. Л. Гаряев, заместитель председателя СНК Б.-Г. Ц. Эрдниев, председатель Президиума Верховного Совета республики О. М. Ностаев (Назаровский район Алтайского края) и другие. Ядро группы составляли Д. Г. Гахаев, С.-Г. М. Манджиев, И. Д. Азыдов, Ц. О. Саврушев, Д. Б. Утнасунов, И. М. Мацаков и Мукоокуев. По данным НКВД, они «систематически устраивали сборища и влияли на остальную часть калмыцких руководящих работников». По инициативе Д. Г. Гахаева было принято решение подготовить индивидуальные и коллективные заявления в советское правительство, требуя «пересмотра калмыцкого вопроса и предоставления калмыкам национальной автономии»[1464].
Лидерство в группе фактически взял на себя бывший заместитель председателя СНК Калмыцкой АССР Д. Г. Гахаев. Уже в январе 1944 г. (менее чем через месяц после депортации) он написал письмо И. В. Сталину, утверждая, что «абсолютное большинство сознательной части калмыцкого народа предано советской власти», и с болью спрашивал руководителя государства: «Почему Вы решили выселить всех калмыков, включая невинных?.. Разве нельзя было выселить и послать на принудительную работу 10–15 тысяч виновных?»[1465]
В мае 1944 г. Д. Г. Гахаев посетил Куйбышевский район Новосибирской области, где на квартире бывшего управделами СНК Калмыцкой АССР С.-Г. М. Манджиева было проведено собрание, на котором присутствовали также И. Мацаков и Мукоокуев. Участники собрания приняли решение ходатайствовать перед советским правительством о переселении калмыков в Алтайский край или Бурят-Монголию и о создании на территории одного из этих регионов Калмыцкой автономной области. На территории Куйбышевского района Д. Г. Гахаев и бывший секретарь Калмыцкого обкома ВКП(б) по пропаганде Д. Б. Утнасунов провели встречи также с И. Д. Азыдовым и Ц. О. Саврушевым[1466].
Вскоре после начала деятельности инициативной группы от ее участников в советское правительство стали поступать коллективные и индивидуальные заявления, которые включали в себя следующие требования: предоставление национальной автономии, амнистия и разрешение свободного проживания для бывших руководящих работников Калмыцкой АССР, оказание срочной помощи депортированным калмыкам. Д. Г. Гахаев направил в советское правительство письма с требованиями «дать автономию», «дать указания о равноправии коммунистов и необходимости произвести проверку наших рядов», «сселить в одно место и держать на казарменном положении семьи предателей», «возместить скот честным колхозникам», «оставить фронтовиков на фронтах», «оказать материальную помощь», «рассеять неправильное представление о калмыках… калмыцкий народ в основном морально здоров, был, есть и будет патриотом своей Родины». В письме на имя М. И. Калинина Гахаев просил его ответить на такие вопросы: «Неужели калмыцкий народ должен умереть голодной смертью среди своих советских людей и в своей Советской стране? Неужели преследуется виновность по крови? Неужели целая нация должна отвечать за преступления ничтожного меньшинства?»[1467]
Д. Б. Утнасунов, Д. Л.-Г. Андраев, С. Менкеев, Ц. К. Корсункиев и Д. Г. Гахаев направили коллективное заявление в Комиссию партийного контроля ЦК ВКП(б). В первой части заявления авторы цитировали речь И. В. Сталина на XII съезде ВКП(б) «о значении калмыков, о достижениях Калмыкии», делая вывод, что, «исключая незначительную часть, калмыки выполнили свой долг перед Родиной». Далее они приводили «ряд фактов о тяжелом положении калмыков» и, наконец, в третьей части выдвигали требования «создать национальную автономию, создать Правительственную комиссию по проверке положения калмыков, оказать срочную материальную помощь, наказать действительных пособников немцев»[1468]. Письмо было адресовано на имя секретаря ЦК ВКП(б) и председателя Комиссии партийного контроля А. А. Андреева (Д. Б. Утнасунов в период учебы в Москве слушал выступления А. А. Андреева и «вынес хорошее впечатление о нем»). Участники группы решили, что человек такого масштаба, как А. А. Андреев, «обязательно разберется в нашем вопросе и, если будет нужно, дойдет и до [И. В.] Сталина». Но проходили месяцы, а ответа не было. Отсутствие результата участников группы «сильно огорчило, но не остановило». Они продолжали писать письма и ждать[1469].
В ноябре 1944 г. письмо на имя И. В. Сталина направил Д. П. Пюрвеев, в котором просил главу государства оказать калмыкам продовольственную помощь, принять меры к предотвращению дальнейшего увеличения смертности, улучшить хозяйственное и продовольственное обеспечение калмыцкого населения [1470].
Поздней осенью 1944 г. Д. Г. Гахаев, Ц. О. Саврушев, Д. Б. Утнасунов, И. Мацаков и Мукоокуев провели собрание, на котором приняли решение писать петицию о переселении калмыков в Ойротию или Бурят-Монголию. После этого в государственные органы от представителей калмыцкого населения стали поступать многочисленные заявления, требовавшие «предоставления калмыкам автономии в рамках Ойротии, Бурят-Монголии, Хакасии или Внешней Монголии». Причина требования автономии именно в составе этих республик и стран заключалась в общности этнического происхождения и буддийского вероисповедания, на что прямо указывали члены инициативной группы[1471]. Отметим, что в отношении Монголии и Бурят-Монголии эти утверждения соответствовали истине, однако в части Ойротии — не были вполне корректными: алтайцы являются народом тюркского, а не монгольского происхождения, хотя их традиционная религия (бурханизм) зародилась под влиянием монгольского буддизма. Очевидно, в заблуждение вводило название этого региона, которое перекликалось с названием ойратов — предков калмыцкого народа[1472]. В отношении Хакасии утверждения о близком родстве с калмыками не представляются обоснованными: хакасы — народ тюркского, а не монгольского происхождения, по вероисповеданию — не буддисты (частично православные, частично приверженцы шаманизма и других традиционных верований).
Очевидно с целью подстегнуть подачу петиций со стороны калмыцкого населения, участники инициативной группы информировали калмыков через свои связи о том, что якобы «калмыцкий вопрос уже разрешается», что работают соответствующие комиссии, в результате чего калмыкам вновь дадут национальную автономию. Калмыцкое население охотно верило этим слухам[1473].
Назывались различные вымышленные сроки нового переселения. Весной 1944 г. Д. Г. Гахаев писал С.-Г. М. Манджиеву, что «надо готовиться к новому переселению в МНР или Алтайский край и что это вопрос ближайших дней». 1 мая 1944 г. в беседе с калмыками Д. Г. Гахаев говорил: «Калмыцкое население вскоре будет вторично переселено в Алтайский край или Бурят-Монгольскую республику, а калмыки, непосредственно виновные в поддержке немцев, будут переселены в холодный Нарым». Он утверждал, что «в Алтайском крае или Бурят-Монголии будет организован национальный округ или область», и называл сроки: «Если до 15 мая такое переселение не состоится, то осенью мы все обязательно уедем». По другим данным, Д. Г. Гахаев говорил о грядущем в мае 1944 г. переселении калмыков в Ойротию. Летом 1944 г. он утверждал, что «калмыков будут собирать к границам Бурят-Монгольской республики, и это должно разрешиться примерно в августе месяце 1944 г.»[1474].
Такие же сведения распространяли другие участники инициативной группы. У. Дорджиев утверждал, что «в Москве сейчас ставится вопрос о присоединении калмыков к Бурят[-Монголь]ской АССР или возвращении их на Родину». Бывший ответственный работник Наркомзема Калмыкии О. Рагчинский (после депортации — зоотехник в Кулундинском районе Алтайского края) в августе 1944 г. в письме сыну в Новосибирскую область информировал его о том, что «в Алтайском крае калмыки готовятся к отправке на прежнее местожительство в Калмыцкую АССР. Место сбора для отправки калмыков назначено на ст[анции] Кулунда». 16 октября 1944 г. О. Рагчинский говорил: «К осени должен разрешиться вопрос о калмыках, либо о переселении их обратно в бывшую Калмыцкую АССР, или здесь образуют национальную автономию»