[173], 15 апреля 1920 г. Южнорусское правительство в лице министра иностранных дел П. Б. Струве обратилось к польскому правительству[174] с предложением послать своего дипломатического и военного представителя в Варшаву.
Второй отдел штаба военного министерства пришел к выводу о заинтересованности Врангеля в соглашении с Польшей. Сотрудничество с Врангелем было признано возможным, поскольку он, полагали польские военные, смог бы убедить Англию, «рекомендующую прекратить борьбу с большевиками, что еще можно вести совместную борьбу с Советской Россией». Струве в своем обращении к польскому правительству поднял проблему положения отряда Бредова в Польше, предложив использовать его на правом крыле антибольшевистского фронта[175].17 апреля Пилсудский издал приказ о наступлении на Украину, в котором для УНР был отведен участок фронта[176].
Уместно отметить, что режим наибольшего благоприятствования непольским формированиям на польской территории в условиях начавшегося наступления был создан для украинских военных отрядов. Только в украинские военные формирования весной 1920 г. польское военное руководство разрешило агитацию в лагерях красноармейцев и в ряде польских повятов[177]. Народная армия УНР стала самой многочисленной группой антисоветских отрядов. Она пополнилась за счет разбитой Деникиным в боях на Украине Галицийской армии[178]. В мае 1920 г. польское военное командование согласилось на приезд в Польшу военнопленных Первой мировой войны украинской национальности из Германии и Венгрии.
На основании соглашения с С. Петлюрой от 21–22 апреля 1920 г. к Польше отошла Восточная Галиция. «Совершенно секретная» военная конвенция, заключенная военным министерством Польши и правительством Петлюры 24 апреля, должна была действовать до «заключения постоянного военного договора между польским и украинским правительством»[179].
Конвенция предусматривала совместные польско-украинские действия против советских войск на территории Правобережной Украины. В этом случае – передачу украинских войск «в распоряжение Верховного командования польской армии», обмен офицерами связи, снабжение польских войск на украинской территории продовольствием и подводами, необходимые суммы денег для выплаты жителям по максимальным ценам за продукты. В распоряжение польского командования поступал весь железнодорожный транспорт. Украинское правительство обязалось взять на себя оплату расходов при формировании украинских частей на польской территории, польское Верховное командование – поставить им оружие, боеприпасы, снаряжение и обмундирование в количестве, необходимом для трех дивизий.
Заключение соглашения с Петлюрой Б. Савинков воспринял как нарушение предварительной договоренности о совместной деятельности. Во время личной встречи с Пилсудским в апреле 1920 г. он упрекнул его в том, что Польша самим фактом заключения этого договора требует признания самостийности Украины. Договор с Петлюрой, по мнению Б. Савинкова, мог подать повод к превратному толкованию «конечных целей Польши в войне с большевиками». «Русские сами виноваты в этом договоре», – парировал Пилсудский, так как «с поляками вовремя не согласились». Договор был чрезвычайно выгоден для Польши, Пилсудский уверил Б. Савинкова, что он носит «временный характер, т. к. в договоре имеется оговорка, что окончательную судьбу Украины решит украинское Учредительное собрание»[180].
Заключать аналогичное польско-русское соглашение с правительством Врангеля Пилсудский не спешил, т. к. считал его «в политическом смысле неопределенным» и с «печатью реакции». «Таврическая губерния, – полагал Пилсудский, – слишком мала пространственно, чтобы можно было серьезно говорить о договоре с нею». Военные успехи армии Врангеля он также оценивал скептически. Б. Савинкову Пилсудский заявил, что если армия Врангеля в ближайшее время не выйдет из Крыма и не освободит казачьих областей, «то с патриотической Россией и правительства, и общественное мнение Европы перестанут считаться». Тогда и в Польше сложится убеждение, что «большевистская Россия и есть подлинная Россия», поэтому какие-либо контакты с Врангелем Пилсудский считал преждевременными[181].
24 апреля 1920 г. Пилсудский занял Вильно. 25 апреля польские войска совместно с военными частями УНР перешли в наступление на территории от Припяти до Днепра[182]. Две украинские дивизии участвовали в походе Пилсудского на Киев и в боях на Украине в составе 3-й польской армии. Апрельское наступление армии Пилсудского на восточном направлении коренным образом изменило отношение английских военных к геополитическим планам поляков. 4 мая военный польский уполномоченный при дипломатическом представительстве в Лондоне рапортовал в военное министерство Польши, что «английские военные круги настроены по отношению к Польше весьма благосклонно, но английское правительство занимает неопределенную позицию»[183].
Командование Красной армии не успевало за стремительным развитием событий на западной границе Советской России. Только к 28 апреля был разработан план разгрома польской армии и армии УНР и был утвержден Политбюро ЦК РКП (б)[184]. Однако остановить наступление польской армии и армии УНР Красная армия не смогла, и 7 мая 1920 г. поляки заняли Киев.
В таких условиях вербовка в антисоветские отряды в Польше существенно расширилась. В мае 1920 г. в Литве развернула деятельность французская военная миссия. Кроме собственно разведки на территории Литвы и в Белоруссии (район от Гродно до Минска) французы занимались агитацией в добровольческие антисоветские отряды в среде красноармейцев. «За последние пять недель, – сообщалось 11 июня в отдел Запада НКИД, – французская миссия получила инструкции направлять всех желающих красноармейцев в армию Врангеля и Балаховича». Процедура отправки добровольцев из Литвы в Польшу была предельно упрощена: «Желающий ехать являлся в миссию, подробно опрашивался о состоянии русских войск и их расположении, получал визу и деньги на билет до Мемеля, там ставил литовскую выездную визу в Министерстве иностранных дел и ехал». Денежных пособий при этом не выдавалось[185].
В Париже представитель Врангеля П. Б. Струве после наступления польской армии выяснял возможности совместных военных действий армии Врангеля, подкрепленной из французского бюджета, и польской армии. Однако в отношении этой идеи французские дипломаты на Кэ д’Орсе вплоть до эвакуации поляков из Киева оставались скорее равнодушными, чем доброжелательными[186].
В начале июня для реального воплощения своего плана в жизнь Б. Савинков организовал руководящий и координирующий орган – Русский политический комитет (РПК), который взял на себя функции будущего российского правительства. В программу РПК Б. Савинков включил ряд демократических положений с целью создания «третьей», демократической, республиканской и «крестьянской России»[187]. Печатным органом РПК, на издание которого были получены средства от польских властей, стала газета «Свобода».
Важнейшим для деятельности Б. Савинкова в Польше стал его визит к Пилсудскому в Бельведер 10 июня. На этой встрече были оговорены вопросы сотрудничества, общая политическая и национальная платформы, отношение к антибольшевистскому добровольческому движению. По свидетельству Вендзягольского, Пилсудский принял Б. Савинкова как «товарища и старого революционера», выразил «одобрение идее консолидации русского общества в Польше», высоко оценил создание русской организации – Российского политического комитета (РПК) во главе с Б. Савинковым[188].
В письме Чайковскому Б. Савинков сообщил, что во время встречи оба они (Пилсудский и Б. Савинков. – Т. С.) «одинаково выражали надежду, что Россия воссоздается, как Великая Федеративная республика, а сильная (увеличенная плебисцитом) и свободная Польша будет жить с ней в мире и дружбе». Пилсудский, по словам Б. Савинкова, был убежден, что все национально-государственные образования, которые в будущем отделятся от России, образуют «единый союз с Россией на началах большей или меньшей степени федерации», а «Польша или Финляндия примкнут к этому союзу»[189]. Военное продвижение на восток в 1920 г. должно будет стать первым шагом на этом пути[190].
После этой встречи Савинков развернул бурную деятельность по собиранию в пределах Польши офицеров и рядового состава Северной, Северо-Западной армий из Латвии и Эстонии, добровольцев из северо-западных губерний России и всех желающих вступить в отряды под его командованием. Предварительно Савинков провел переговоры с генералом А. П. Паленом, руководившим в это время организацией офицерской жизни в Латвии, о возможности отправки русских солдат в Польшу и нашел полное понимание с его стороны.
В июне 1920 г. член РПК А. А. Дикгоф-Деренталь и Б.Р. Гершельман, русский общественный деятель в Польше, приехали в Ригу, где вступили в переговоры с представителями Северо-Западной армии – генералами Паленом, В. А. Трусовым, Л. А. Бобошко, Б. С. Пермикиным. Для установления тесного контакта с РПК Пален, в свою очередь, направи