состав пехотных полков, некоторые роты имеют боевой состав – 4 солдата, есть же роты, в которых солдат совершенно нет (приложение – боевой состав)[1111]. Специальные команды в полках (пулеметная, связи, конных разведчиков и т. п.) также весьма малочисленны и совершенно недостаточны для удовлетворения требований современной войны.
Необходимо также иметь в виду выделение кадров запасных частей, что явится существенно необходимым для пополнения отряда в будущем, которое еще более его ослабит.
Интенсивность удовлетворения отряда предметами артиллерийского снабжения также весьма мала и отряд до настоящего времени в этом отношении не боеспособен. Так, пехотных винтовок имеется лишь 30 % общей потребности, кавалерийские винтовки, карабины и шашки не получены, офицеры совершенно не вооружены, пулеметов имеется лишь по два на полк системы «Люиса», пулеметов же других систем, положенных на вооружение в полковых пулеметных командах, нет.
Артиллерия пушек не имеет; полученная одна легкая пушка для боя не годна. За получением 8 легких и 2 тяжелых пушек посланы в Варшаву приемщики, но когда пушки будут получены, сказать трудно.
Предметами инженерного обслуживания отряд также далеко не удовлетворен: шанцевый инструмент имеется в количестве от 30 до 50 % общей потребности. Вопрос снабжения средствами связи (телефонные, телеграфные аппараты, провод и т. п.) в таком же положении.
Вопрос пополнения конским составом далеко не разрешен: лошадей имеется лишь около 30 % штатного состава. Причем в большинстве лошади в плохих телах, почти все требуют ковки и выездки. В артиллерии, вследствие отсутствия орудий и зарядных ящиков, лошади несъезжены. Лошади не артиллерийского типа[1112].
Таким образом, все вопросы снабжения отряда разрешаются в настоящее время крайне неудовлетворительно, а этим, конечно, тормозится и общая боевая подготовка отряда: недостаток винтовок задерживает обучение стрелковому делу, отсутствие пулеметов – формирование пулеметных команд и их обучение и т. д.
Изложенное выше положение вопроса формирования отряда требует принятия крайних и экстренных мер к пополнению его и снабжению всем необходимым. В последнем отношении, насколько мне известно, отряд генерала Балаховича почему-то поставлен в лучшие условия и снабжается даже аэропланами.
При этом крайне существенными требованиями быстроты и успешности создания отряда считаю:
1) Оставление отряда на месте на весь период формирования, что вызывается: а) близостью размещения отряда к лагерям, в которых производится фильтрация военнопленных, идущих на пополнение отряда; б) необходимостью на новом месте (в случае переброски отряда) вновь устраиваться, что отнимает время, столь ценное для обучения.
2) Присылку укомплектований в отряд не непосредственно с фронта из перебежавших и захваченных в плен элементов большевистской армии, а из людей, прошедших уже фильтрацию в специально предназначенных для этого лагерях.
Наконец, расквартирование отряда в других лагерях (№ 5 и № 10) и необходимость частых поездок в Остров для урегулирования вопросов с Политическим комитетом вызывают крайнюю нужду в перевязочных средствах, которых в распоряжении моем и штаба не имеется, ввиду чего необходим безотлагательный отпуск двух автомобилей из трех, предусмотренных штатом.
Подл. под. вр. Командующий Русскими Вооруженными
Силами на территории Польши
ГЕНЕРАЛ-МАЙОР Бобошко
Вр. и. д. Начальника Штаба
Генерального Штаба ГЕНЕРАЛ-МАЙОР Симонов
Верно: Врид пом. нач. Опер. отд. Шт. Ком. (подпись неразборчива)
Архив ДРЗ им. А. Солженицына. Ф. 39. Оп. 1. Д. 91. Л. 1–2. Машинописная копия.
Приложение 6Письмо генерала Л. А. Бобошко Б. В. Савинкову о снабжении польскими военными властями Русского отряда
Копия
КОМАНДУЮЩИЙ РУССКИМИ ВООРУЖЕННЫМИ СИЛАМИ НА ТЕРРИТОРИИ ПОЛЬШИ
15 сентября 1920 г., № 124
м. Скальмержицы
На № 308
Милостивый Государь
Борис Викторович
Необходимость объединения всех борющихся с большевиками сил под руководством генерал-лейтенанта барона ВРАНГЕЛЯ, необходимость, с которой Вы соглашаетесь в письме Вашем от 11-го сего сентября, была для меня совершенно очевидной с самого начала моей деятельности по формированию Русских Вооруженных Сил на территории Польши. Подчинение отряда генералу ВРАНГЕЛЮ и уклонение от проведения какой-либо самостоятельной политики являлось для меня тем непременным условием, на котором я только и согласился остаться в Польше и посильно помочь генерал-лейтенанту ГЛАЗЕНАПУ в его работе по организации Русского отряда, которым я ныне командую.
Участвуя в формировании отряда и, естественно, заинтересованный его скорейшей боевой готовностью, я не мог не заметить разницы в отношении к нему – открыто стоявшему на почве изложенных мною Вам и Вами, согласно письму Вашему, разделяемых воззрений, и к отрядам есаула Яковлева и Булак-Балаховича, ген. ВРАНГЕЛЯ не признавших. В то время как отряд Булак-Балаховича исправно и в избытке всем снабжался, отряд ген. Глазенапа первые полтора месяца формирования не получал, как Вам хорошо известно, абсолютно ничего. Начавшееся лишь одновременно с требованием в двухдневный срок выступить на фронт (требование, невозможность выполнения которого была создана и польскими военными властями), его впоследствии отменившими, снабжение отряда было, как Вы помните, распоряжением начальника Русского Эвакуационного Комитета прекращено после посылки генералом Глазенапом Военному Министру Польши просьбы о переброске отряда в Крым и поставлено в зависимость от сдачи генералом Глазенапом командования отрядом.
И сейчас снабжение и пополнение отряда идет далеко неудовлетворительно, так, что полки лишены возможности за отсутствием достаточного количества солдат развернуть полностью все штатные роты, что, конечно, отзывается на боеспособности частей.
Выход отряда, носителя Русского имени, на фронт не может не иметь большого политического значения, не в смысле, конечно, только дачи этим выходом возможности гласно проявить свою деятельность Русскому Политическому комитету – я это вполне сознаю. Но выход этот может состояться лишь тогда, когда отряд будет снабжен в достаточной степени всем необходимым для поддержания в бою чести своего Русского знамени и когда на это будет получено соответствующее приказание от русского военного представителя, через посредство которого, согласно приказу от 28 августа с. г., за № 785 (приказ по Армии от 7 сентября № 59), подчинен ныне временно, вверенный мне отряд ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИМ всеми Русскими Вооруженными Силами.
Прошу Вас верить чувству глубокого моего уважения и всегдашней готовности к услугам.
Подписал Л. Бобошко
Верно: за вр. и. д. нач. опер. отд. В. В. Дейтрих
Архив ДРЗ им. А. Солженицына. Ф. 39. Оп. 1. Д. 93. Л. 15.
Машинописная копия.
Приложение 7Из телеграммы корреспондента РОСТА А. Кричевского из Риги в НКИД о позиции польской делегации на мирных переговорах по отношению к П. Н. Врангелю, Б. В. Савинкову и по украинскому вопросу[1113]
Не для печати
Москва Чичерину № 8
Рига. 25/9-1920 г.
Сегодня утром я беседовал с членом польской делегации Барлицким[1114]. Беседа продолжалась около полутора часов. В самом начале Барлицкий сказал мне, что уже в самом факте изменения состава Российско-Украинской делегации он усмотрел подлинное желание со стороны России достигнуть мира. Минская делегация производила на него впечатление не делегации мира, а делегации войны, хотя сам Данишевский и Смидович произвели на него очень хорошее впечатление. Новый состав Российской делегации давал ему еще на пути в Ригу надежду, что этот состав назначен именно для достижения мира. Вчерашняя декларация Ц.И.К.[1115] укрепила Барлицкого в этом убеждении и такое же впечатление, по его мнению, произвела на всех членов делегации. Барлицкий считает, что декларация Ц.И.К. окончательно утверждает, что путь к миру ясно определился.
Взаимные подозрения исчезают теперь окончательно. В намерениях польской делегации добиться мира и не путем диктования каких-либо неприемлемых условий, а путем неуклонного проявления «внутренней учтивости» не следует сомневаться. В составе польской делегации 4 члена – Барлицкий, Домбский, Керн и Василевский, которые объединены почти однородными настроениями, и могущие возникнуть неожиданности со стороны националиста Грабского абсолютно не страшны, да и вообще националисты сейчас в Польше окончательно скомпрометированы.
На мой вопрос, насколько Польша свободна при ведении мирных переговоров от французского давления, Барлицкий ответил: категорически заявляю, что на условия, которые вчера были оглашены нами на заседании, Франция не имела никакого влияния, не имеет этого влияния и сейчас и не будет его иметь во всем ходе переговоров. У нас есть с Францией общие интересы, но это относится только к германской опасности. Как видите, несмотря на шумиху французской печати о том, что мы должны выставить требование о разоружении Красной Армии в целях облегчить положение Врангеля, мы в оглашенных вчера условиях ни звука об этом не сказали. Мы отлично понимаем, что и нам и вам не желательно содержать армии, но мы же не можем идти на разоружение ввиду германской опасности, а вам ввиду врангелевской опасности. Мы также отлично понимаем, что ликвидацией польского фронта вы быстро забьете Врангеля в крымскую бутылку. Франция, конечно, очень заинтересована в врангелевской операции и очень хотела бы, чтобы русско-польский конфликт продолжал оказывать Врангелю помощь, но от нас она ничего положительного получить не может. В конце концов, помощь Франции нам надо ставить на чисто коммерческую почву. Франция дает нам оружие, потому что у нее осталось его очень много, но она подает нам вместе с оружием очень и очень большие счета. Как член Совета Обороны я также могу категорически утверждать, что шум о «военном плане генерала Вейгана» раздут. Ген. Вейган внес лишь в план обороны Варшавы незначительные коррективы.