[65].
Практически все положения этой директивы вскоре были воплощены в жизнь. В 1931 году на территории Маньчжурии сотрудниками разведотдела Восточно-Сибирского полпредства ОГПУ был захвачен и выведен в СССР крупный монгольский политический деятель Мэрсэ (Го Даофу). С начала 20-х годов он являлся лидером так называемого Движения молодых монголов и даже входил в руководство Профинтерна. Возглавлявшаяся им Народно-революционная партия Внутренней Монголии при поддержке властей Монгольской Народной Республики периодически устраивала вооруженные выступления. Однако в конце 20-х годов Мэрсэ вошел в состав гоминьдановского Комитета по делам Монголии и Тибета, а после оккупации японцами Барги вновь сменил хозяев, став сторонником японцев. Тогда нелегальная резидентура Дальневосточного полпредства ОГПУ в Маньчжурии, которой руководил Николай Шилов (Кук), провела спецоперацию по нейтрализации Мэрсэ. Косвенным результатом этой операции стало снятие с поста руководителя японской разведки в Маньчжурии полковника Уэда. А на следующий год Шилов провел очередную операцию, в результате которой китайскими властями был арестован японский агент Ушаков. Его показания были опубликованы в зарубежной печати и изобличали попытки японской разведки использовать военные формирования белой эмиграции против СССР. К сожалению, в 1933 году в резидентуре Шилова произошел провал. И хотя ему удалось вывести из-под удара большую часть агентуры, два его помощника, Ястребов и Курков, снабжавшие советскую разведку документами японской военной миссии, были арестованы и погибли при допросах.
В 1932 году красные партизаны и хунхузы, действующие на китайской территории, разгромили отряд белогвардейского «Братства Русской Правды» во главе с И. Стрельниковым близ станции Эхо. Из всего отряда спасся лишь один человек. В декабре 1932 года был убит руководитель Дальневосточного отдела все того же «Братства Русской Правды» полковник Горбунов, после чего деятельность этой организации сошла на нет.
В 1932 году разведотдел Восточно-Сибирского полпредства ОГПУ, который возглавил Борис Гудзь, начал проводить операцию «Мечтатели» (так называли белых эмигрантов, мечтавших о свержении советской власти). Разведчиками была создана мнимая подпольная антисоветская организация, роль связного в ней выполнял ничего не подозревающий сын репрессированного священника. Через бывшего белого генерала Лапшакова, который лояльно относился к советской власти, разведчики вышли на его брата, одного из руководителей белой эмиграции в Маньчжурии полковника Кобылкина. Вскоре через границу в адрес псевдоподполья начали поступать деньги, оружие и антисоветская литература. А затем через «окно» на территорию СССР попыталась проникнуть вооруженная группа во главе с Кобылкиным, которая была немедленно уничтожена. В 1933 году сотрудники Гудзя провели дерзкую операцию на территории Маньчжурии. Группой советских бурят – агентов ОГПУ – во время вспыхнувшего на территории Китая очередного восстания был выкраден и вывезен на территорию СССР соратник атамана Семенова полковник Топхаев. А в августе 1935 года в Трехречье был убит ближайший помощник Семенова генерал Тирбах и ликвидированы действующие на советской территории фашистские группы Сорокина и Комиссарова.
Не менее активно действовали разведчики полпредства и против японцев. В начале 30-х годов ими была начата операция «Маки-Мираж», направленная против резидентуры японской разведки, действовавшей в Маньчжурии. При этом, как ни странно, чекисты воспользовались составленной полковником японского генерального штаба Кандо Масатано инструкцией «План подрывной деятельности японских разведорганов против СССР», в которой, в частности, говорилось: «В том случае, если нельзя будет устроить официальные разведорганы, необходимо отправлять в Россию японских разведагентов под видом дипломатических чиновников. Если же и это будет невозможно, то тогда нужно будет отправлять переодетых офицеров на территорию СССР». Военным агентам, забрасываемым на территорию СССР, предписывалось: «Изучать особые организации, общества и отдельных видных лиц, которых можно использовать для получения разведывательной информации, пропаганды и подрывной деятельности»[66].
Для проведения операции «Маки-Мираж» в 1931 году в маньчжурский город Сахалян был направлен сотрудник разведотдела полпредства ОГПУ по ДВК Владимир Нейман (Василий). Чуть позднее его помощник Летов, находившийся в Сахаляне в качестве разъездного агента «Дальгосторга», вступил в контакт с резидентом японской военной разведки Кумазавой. Вскоре Кумазава пришел к выводу, что перед ним недолюбливающий советскую власть субъект, которого есть смысл использовать в разведывательной работе на территории СССР. «Завербованный» Кумазавой Летов, получивший псевдоним Старик, разыскивал знакомых японского резидента, с которыми была потеряна связь, собирал информацию о воинских гарнизонах Хабаровска и Благовещенска, а также поставлял японской разведке дезинформацию от имени некоего Прозорова, командира взвода 6-го Волочаевского полка. Кумазава был настолько доволен Летовым, что ввел его в свой дом и даже делился с ним своими планами и указаниями генштаба, чтобы Старик тоже думал, как их лучше выполнить. Через некоторое время Прозорова «перевели» в Николаевск-на-Амуре, и Кумазава попросил Летова подыскать другого агента. Летов с этим поручением справился и «завербовал» для японцев сотрудника штаба ОКДВА, который прокутил с женщинами несколько тысяч казенных денег. Так у японской разведки появился новый агент под кличкой Большой Корреспондент, через которого хабаровские чекисты направляли тщательно подготовленную дезинформацию. А для того чтобы у японцев не возникло подозрений относительно Старика и Большого Корреспондента, одновременно с операцией «Маки-Мираж» была начата операция «Весна»: при помощи агента разведотдела Никитиной, проживавшей в Маньчжурии, в японские спецслужбы направлялась информация, подтверждавшая достоверность сообщений Большого Корреспондента. В 1934 году Нейман вернулся в Хабаровск. А через некоторое время в его личном деле появилась запись: «Провел разработку «Маки», давшую очень приличные результаты. Организовал выемку документов в японской военной миссии». Что же касается Летова и Большого Корреспондента, то они еще долго вводили в заблуждение японскую разведку. А всего во время проведения операции «Маки-Мираж» было обезврежено около 200 японских агентов[67].
Большую работу по выявлению намерений японской военщины проводила и харбинская резидентура ИНО ОГПУ. В 1932–1935 годах ею руководил Освальд Янович Нодев, которому помогали часто приезжавшие в Харбин бывший начальник ИНО Меер Абрамович Трилиссер и Сергей Михайлович Шпигельглаз. К 1932 году на связи у резидентуры находилось несколько ценных агентов, среди которых следует выделить Осипова, Фридриха и Брауна.
Осипов, проживающий в Маньчжурии с 1923 года, был завербован в 1928 году и при помощи резидентуры устроился на работу в японскую жандармерию шофером. В дальнейшем, зарекомендовав себя лояльным и исполнительным работником, он стал сотрудником особого (политического) отдела жандармерии, работавшего против советских учреждений. В 1929 году при помощи Осипова сотрудникам резидентуры удалось подбросить японцам документы, из которых следовало, что, дескать, их агенты Шапакидзе, Карнауха, Голубев, Чистохин, Шабалин и другие (всего около 20 человек) подали заявление о восстановлении их в советском гражданстве. В результате все они были ликвидированы самими японцами. В 1932 году Осипов близко сошелся с начальником жандармерии полковником Сасо, что позволило ему добывать материалы о противоречиях в кругах белой эмиграции. Летом 1936 года Осипов был вместе с полковником Сасо переведен в Тяньцзинь, где продолжил свою работу.
О деятельности Осипова можно судить по докладу резидентуры в Центр в 1936 году, в котором Говорилось: «Положение Осипова в местной японской разведке укрепилось настолько, что вся работа полковника Сасо по белым, советским и иностранцам проходит сейчас через руки нашего помощника»[68]. К сожалению, связь с Осиповым прервалась в 1938 году и больше не восстанавливалась. А в 1945 году во время боевых действий в центральном районе Китая Осипов погиб.
Фридрих, бывший сначала офицером колчаковской армии, а затем одного из подразделении генерала Каппеля, появился в Маньчжурии в 1926 году. Будучи работником особого отдела жандармерии в Харбине, Фридрих в 1929 году предупредил сотрудников советского консульства о предстоящем налете на него китайской полиции. А с 1930 года он стал сотрудничать с советской разведкой на постоянной основе. От него резидентура регулярно получала информацию о засылке японцами агентуры на территорию СССР, подготовке японцами и белоэмигрантами враждебных акций против советских учреждений в Маньчжурии, создании фашистской партией группы боевиков для совершения террористических актов против советских представителей в Китае. В 1936 году Фридрих был арестован японцами по подозрению в связях с советской разведкой. Однако на допросах он категорически отрицал предъявленные ему обвинения и вскоре был отпущен на свободу. После освобождения Фридриха сотрудники харбинской резидентуры вывели его сначала в Тяньцзинь, а потом в Шанхай.
Браун, бывший офицер-каппелевец и полковник китайской армии, обосновался в Харбине в 1923 году, а в 1927 году был завербован советской разведкой. Он активно работал в белоэмигрантских организациях «Братство Русской Правды», «Дружина русских соколов», РОВС и других и пользовался среди их руководства уважением. Благодаря этому обстоятельству от него в резидентуру поступала информация о деятельности этих организаций, а также о попытках японцев сформировать при помощи атамана Семенова казачьи части для будущей войны против СССР. В августе 1933 года от Брауна поступила информация о том, что в июле в Харбине побывал полковник оперативного отдела японского Генштаба, активный сторонник партии войны Исимото. В разговорах Исимото утверждал, что военная партия категорически настаивает на военной демонстрации против СССР в ближайшее время. Кроме того, Браун сообщил, что, будучи в Харбине, Исимото занимался разработкой плана военной кампании в Монголии против Советского Союза.