Но вот ведь что интересно. Идею наших чиновников-градостроителей о возведении гостиницы по эскизам водочной этикетки воплотили в жизнь американцы! В самом сердце Голливуда 2 мая 2007 года открылась новая гостиница «Stoli Hotel». Заказчик (компания «Pernod Ricard», которая приобрела права на бренд «Stolichnaya» в США в 2005 году) потребовал, чтобы внешний вид отеля соответствовал тому, что видит рядовой потребитель на этикетке водки «Столичная»!
В оформлении гостиницы смешались все стили: от барокко времен Екатерины до конструктивизма первых пятилеток — такие уж у американцев представления о нас. Различные номера отеля соответствуют разновидностям водки бренда «Stolichnaya», которые продаются в США. Любопытствующие могут зайти на сайт «Stoli Hotel», где можно более подробно узнать об услугах уже действующей гостиницы и провести виртуальную прогулку по апартаментам.
Отель в Лос-Анджелесе был открыт в рамках маркетинговой программы «Stoli Hotels», которая призвана обновить и усилить имидж «Столичной» как «подлинной, аутентичной русской водки». Одновременно с открытием гостиницы в Голливуде было объявлено, что планируется открытие аналогичных отелей (с виду братьев-близнецов нашей бывшей «Москвы») в Нью-Йорке и Майами.
Сегодня «Столичная» — самая продаваемая водка в США, но этот успех пришел к ней не сразу.
Алкогольные пристрастия американцев сформировали иммигранты, прибывавшие из Европы преимущественно в XIX веке. Среди эмигрантов, заселяющих Америку, преобладали народы, которые ущемлялись в старой доброй Англии: ирландцы да шотландцы, они пили по большей части виски и джин. Хватало и немцев, которые предпочитали свой шнапс, и итальянцев, которые начали на новой родине гнать граппу из винограда. На юге употребляли гавайский ром и мексиканскую текилу. Поэтому, когда русские, появившиеся уже в XX веке, попытались наладить водочный бизнес, он у них не пошел — не оказалось массового потребителя. Американцы второго и третьего поколений уже привыкли, что крепкий алкоголь должен быть вонючим и желательно цветным, а иначе что это за «strong drink». Ситуация усугубилась с началом «Великой депрессии» и введением сухого закона, когда любой алкоголь оказался под запретом. В общем, время и условия для укоренения водки на американской земле оказались весьма неблагоприятными…
Если в Европе бывшие русские водочные промышленники кое-как выживали, то в Америке они разорились все. После смерти в 1934 году В. П. Смирнова, владельца самой известной русской дореволюционной водочной марки, новый американский хозяин водки «Smirnoff» — Кунетт решил торговать водкой в местах компактного проживания славян. В принципе, разумное решение: все славяне активно потребляют водку. Однако американец еврейского происхождения и предположить не мог, что славяне бывают разными. Первые славяно-американцы, с которыми столкнулся Кунетт, оказались поляками. Водку они всегда пили, пьют и будут пить, но вот польский гонор сыграл с Кунеттом невеселую шутку. Поляки выдвинули условие: вашу водку пить будем, и много, но ее надо переименовать в «Польскую горзалку». Кунетт зарекся связываться со славянами и предпринял другой маркетинговый ход — переименовал водку в виски. На этикетках и пробках «Смирновской» он стал указывать: «Whisky Smirnoff». Но процесс приобщения американцев к водке, даже замаскированной под виски, все равно не ладился…
И тут грянула Вторая мировая. В 1941 году в войну вступили и Советский Союз, и США, а союзнические отношения усилили интерес друг к другу: в Америке появилась мода на все русское, в том числе и на русскую водку. Сразу отметим, что водку американцы пить так до сих пор и не научились, однако для продажи товара это оказалось и не обязательным. Маркетологи пошли другим путем: они поставили на любовь американцев к коктейлям. В 1941 году в Америке появился новомодный коктейль «Московский мул», состав которого был гениально прост: водка, пиво и сок лайма. Тоже мне — открытие, скажет наш читатель и будет совершенно прав: это же наш старый русский ерш, известный еще со времен Дениса Давыдова, а может, и раньше — разве что лайм в русских поместьях не культивировался и заменялся соленым огурцом. Но главное, как известно, не изобрести, а запатентовать… Как бы там ни было, напиток у американцев быстро вошел в моду — «союзническое» название придавало ему патриотизм. Смесь водки с пивом шибала в голову подобно копыту мула. Непонятно только, при чем тут московская прописка мула, но это, похоже, никого не беспокоило.
Мода на коктейли с водкой оказалась плодотворной, и они стали появляться один за другим: водка со сливками — «Черный русский», горячий мясной бульон с водкой — «Бычья доза», водка с апельсиновым соком — «Отвертка», водка с томатным соком — «Кровавая Мэри» (авторство этого коктейля приписывается Хемингуэю) и так далее.
Потребление водки в США (хотя бы и в составе коктейлей) стало неуклонно увеличиваться. Ведь водка, в отличие от прочих крепких напитков, не обладает излишним запахом и отвлекающим посторонним вкусом. В общем, американцы распробовали водку, и продажи «Смирновской» резко пошли вверх.
Пока шла война, нас мало интересовало, что там пьют американцы, но вот война позади, у руля Советского государства появился эксцентричный и амбициозный Хрущев. Именно при нем «Столичная» становится широко известна на Западе.
Неожиданно в 1954 году во время слепого тестирования она обошла уже известную в Америке марку «Smirnoff». На Западе появился, по крайней мере, интерес, и это позволило советской водке, правда еще в небольшом объеме, проникнуть на заграничные рынки. Хотя, как сказать, в небольшом объеме… На экспорт «Столичную» поставляли из Ленинграда, Москвы и Куйбышева. В 1956 году на Ленинградском ЛВЗ была пущена линия по завертыванию «Столичной» в специальную бумагу с производительностью 3000 бутылок в час!
Но окончательно и бесповоротно «Столичная» пробила железный занавес только в шестидесятые годы.
В 1966 году в Советском Союзе было создано Всесоюзное объединение «Союзплодоимпорт» (ВО «Союзплодоимпорт»). Предприятие было призвано осуществлять экспортно-импортные операции по продовольственным товарам растительного происхождения и сырья для пищевой промышленности. ВО «Союзплодоимпорт» выступало на мировом рынке как крупнейший импортер какао-бобов, чая, кофе, пряностей, свежих и переработанных фруктов и овощей, виноматериалов и вин, а на экспорт шли самые известные советские водки — «Столичная», «Московская», позже — «Кубанская», «Лимонная» и некоторые другие.
В социалистических странах наша ликероводочная продукция пользовалась широким спросом. В меньших количествах, но все же употребляли нашу водку и капиталисты Западной Европы, но вот Америка никак не поддавалась — там пили (вернее, использовали в коктейлях) «Смирновскую» американского разлива. Наших это сильно задевало: на каждой советской бутылке, отправляемой за рубеж, неизменно указывалось, что «Только водка из России — настоящая русская водка!», но американцы так не считали. И все же, как говорил товарищ Сталин: «Нет в мире таких крепостей, которых не могли бы взять трудящиеся, большевики. Не такие крепости мы брали в своей борьбе с буржуазией». Как обычно, мы сыграли на противоречиях проклятых империалистов.
Уже больше века с переменным успехом в Америке бьются за потребителя два гиганта прохладительных напитков: «Кока-кола» и «Пепси-кола». Обычно «Кока-кола» всегда оказывается несколько впереди, но в семидесятых компания «Pepsi-Со» резко обошла конкурентов на повороте именно благодаря нашей «Столичной». И пепси, и кока делали неоднократные попытки прорваться на поистине безбрежный, но, увы, закрытый для иностранцев рынок Советского Союза. Президент компании «Pepsi-Со» как-то проконсультировался с сотрудником американского посольства в Москве Томасом Томпсоном, и тот дал бесценный совет: «Никаких валютных операций — только бартер! Русские вне себя от смирновской водки, которая разливается в США, но преподносится как русская водка. Можно предложить русским пепси в обмен на помощь с продажами советской водки за границей». Идея сработала, и в 1973 году президент компании «Pepsi-Со» подписал соглашение с главой советского правительства Алексеем Косыгиным: американцы помогают оборудовать в СССР заводы и будут поставлять концентрат для производства своей газировки, а взамен обязуются продвигать советскую водку в США. Чем больше водки продавала «Pepsi-Со», тем больше концентрата ей разрешалось ввозить в СССР.
Проект оказался успешным. В 1976 году в СССР уже продавалось 50 миллионов бутылок пепси-колы, а в США — 115000 ящиков «Столичной». Что же до компании «Кока-кола», то она прорвалась на наш рынок только в 1979 году — и то лишь с «Фантой», а собственно «Кока-кола» начала продаваться в СССР лишь в 1991 году.
В 60—70-е годы «Столичная» была единственным советским товаром массового потребления, продававшимся в Америке. В случае охлаждения наших отношений водка и страдала первой. Когда в 1979 году началась война в Афганистане, ее поставки в США на время прекратились. Второй удар «Столичная» получила в 1983 году, когда на Дальнем Востоке был сбит южнокорейский самолет. В США были организованы акции протеста, и демонстранты били бутылки «Столичной» перед телекамерами, а профсоюз барменов отказывался продавать нашу водку в кафе и барах.
Впрочем, политика — политикой, а бизнес — бизнесом. Побушевали, разбили несколько бутылок и в конце концов успокоились. Немалую роль в популяризации нашего алкоголя сыграла реклама, и, в частности, Голливуд. «Stolichnaya» стала с определенного времени любимым напитком суперменов и «хороших парней». Нужны примеры? Вспомните, что пьет герой Кевина Костнера в «Телохранителе»? А любимый алкогольный напиток Бонда, того самого — Джеймса Бонда? Отметился в телевизионной рекламе «Столичной» и престарелый основатель «Плейбоя» Хью Хефнер. «Я просто ищу любовь здесь», — заявляет он, сидя в алом атласном халате в баре и смакуя русскую водку. Ну, чисто — наш Дедушка Мороз на пенсии, только у нашего — одна Снегурочка, а у этого — целый гарем.