3) отсутствие выбора и подбора кадров: 4) связь — «трудна до чрезвычайности… донесение ходоком из Одессы в Москву доставляется при самых благоприятных условиях на 12-й день, а из Челябинска — на 18—21-й день и позже. Донесения из Баку в Астрахань агентства берутся доставлять не ранее 14 дней»; 5) «власть на местах» — «в многочисленных докладах, составивших целое «дело» и представленных в течение последних 3-х месяцев, приводится много фактов о препятствиях в работе агентуры, встречаемых начиная от Ч.К. и кончая командармами».
А «те результаты тайной разведки, которые давало и дает Отделение, как высший орган разведки в Республике, — дает агентура низших Штабов и печать». К докладу кто-то приписал от руки: «Картина безотрадная. Вызвана полнейшей изоляцией от работы лиц даже пользующихся доверием (Теодори, Срывалин, Кутырев и т. д.). вся вербовка на глазах самих же агентов, из коих были шантажисты: следовательно, все мы давно сняты и сфотографированы. Доклады специалистов на учет не принимаются: им отводится "почетная роль” истребования денег, продовольствия и т. д., на что Генштабисты не нужны».
В телеграмме Аралову от 21.02.1919 Кутырев подтверждает, что вышеизложенный доклад написан по его указаниям. «Работа моя и тов. Срывалина общая. Считаю долгом еще раз подтвердить, что привлечение только серьезных работников хотя бы на места руководителей может дать более лучшие результаты». Телеграмму, которую вместе с Кутыревым подписал и Д. Ипполитов. Аралов принял к сведению.
12 марта 1919-го ближайший помощник Аралова в Опероде Наркомвоена и в Регистру — пре Георгий Иванович Теодори и заместитель Аралова Валентин Петрович Павулан были командированы в Литву, Латвию, на Северный и другие фронты для выполнения особых заданий РВСР по агентурной разведке. В конце марта Теодори был уволен из Региструпра, а потом арестован особистами в Двинске и этапирован в Москву, «в распоряжение тов. Кедрова». По подозрению в шпионаже и участии в контрреволюционной организации содержался в Бутырской тюрьме и в Особом отделе ВЧК до 4 января 1921-го.
Перед самым арестом, а именно 22 марта. Теодори послал письмо Аралову. Видимо, в этот день он узнал об увольнении из Региструпра.
«Семен Иванович!
Два месяца тому назад я просился в Латвию. Вы отказали решительно, хотя знали, что у меня была группа работников, которая хотела со мной уехать. Уверенный в Вашем решении я. задерганный материально (содержание семьи, жены, своей семьи и сестры), вызвал к себе сестру, устроив ее в Москве. Две недели тому назад при передаче Вам разговора т. Костя — ева со Срывалиным, Вы решительно запротестовали при мысли о расформировании Региструпра. Я сказал Вам. что если вопрос во мне, я уйду на курсы и вопрос исчерпан. Тем не менее Вы решили оставить меня и послать [в] командировку с В.И. для урегулирования агентурной разведки в республиках. Я предчувствовал, что не вернусь в Москву, но 12-го марта Ваше поздравление рассеяло тяжелое душевное самочувствие.
Почему Вы открыто не сказали о ссылке. Ведь я [бы] устроил все свои дела, взял хотя бы белья с собой и по человечески уехал бы. Или же Вы сомневались в том, что я уеду?
Что бы ни случилось, подлость Костяева меня не удивляет: они всегда были интриганами, но я думал, что при том уважении и честности, с коими я к Вам относился, ни разу не подведя Вас ни в чем, я имел нравственное право рассчитывать на элементарный порядок увольнения.
Спасибо за прошлое.
Всего Вам наилучшего.
Считаю необходимым просить у Вас разрешения приехать сдать Курсы и денежные суммы моему заместителю и Региструправл. другому, а также захватить свои вещи.
Примите уверения в уважении.
Г.И. Теодори.
P.S. Оставляю за собой право просить у главкома и предреввоенсовета о назначении в Латвию ко мне тех из моих сотрудников, кои выразят желание и тех из военспецов, кои являются излишними в других учреждениях.
Т.П. Теодори.
22/111-19».
Пояснения к письму: Елена Ивановна Теодори работала машинисткой в Морском разведывательном отделении Региструпра с 9 февраля по 24 марта 1919 г.: Федор Васильевич Костяев — начальник Полевого штаба РВСР; в его разговоре со Срывалиным речь шла, по-видимому, о возможности расформирования Региструпра из-за военспецов, работающих там, но в конце концов ликвидировали только Консультантство.
По роду своей деятельности секретные сотрудники Региструпра фиксировали состояние дел не только по ту, но и по эту сторону фронта. Так, многочисленные донесения агентов побудили его руководство обратиться к высшему командованию РККА: «Из опросов агентов выяснено. что в поездах и на станциях жел. дор. Великороссии красноармейцами и лицами низшего командного состава очень открыто высказываются сведения военного характера о местонахождениях штабов, частей войск на фронте и в тылу; называются участки фронта, кои занимаются теми или иными частями. Агентами во многих случаях указывается на явное злоупотребление своей осведомленностью чинов действующей армии и тыловых частей. В последнее время на Курском вокзале в Москве один из агентов отдела (N? 63) часто замечал спорящие группы красноармейцев в присутствии штатской публики, из состава которой некоторые лица задавали вопросы спорящим группам с явной целью детального выяснения частей войск и их местонахождения. О вышеизложенном сообщается для принятия зависящих мер. Консультант Теодори, комиссар Павулан. 24 декабря 1918 г.». Через несколько дней (31 декабря) последовал секретный приказ главкома о недопустимости подобного положения. В 1922-м тогдашний помощник начальника Разведывательного отдела Штаба РККА А.И. Кук отмечал, что в Гражданскую войну «откровенность и болтливость на фронте процветали».
Сам Региструпр тогда тоже не был образцом соблюдения дисциплины.
Вот некоторые из приказов по нему — № 9 от 25 декабря 1918-го, § 3: «Мною замечено, что служащие Регистрационного Управления, включая даже занимающих ответственные должности, позволяют себе приходить на службу к 11-ти часам. Приказом по Регистрационному Управлению № 3, § 2 начало занятий установлено в 10 часов. Обращая на это внимание служащих, предупреждаю, что впредь за опаздывание к началу занятий: в 1-ый раз — будут штрафоваться в размере однодневного заработка, во 2-ой раз — будут штрафоваться в размере 1/4 месячного заработка, в 3-ий раз — увольняться вовсе от службы. Т.т. сотрудники — мужчины, как состоящие в рядах Красной армии, кроме штрафа, будут мною предаваться, на общих с красноармейцами основаниях. Революционному суду… Начальник Управления, член РВСР Аралов, консультант Теодори»:
№ 12 от 12 февраля 1919-го. § 1: «За последнее время наблюдается нарушение установленного внутреннего распорядка работы Управления и что особенно прискорбно виновниками такого нарушения являются очень часто и приходящие в Управление по делам службы тов. коммунисты, а также и некоторые сотрудники Управления. Считаю необходимым указать, что высокое звание коммуниста в особенности обязывает быть исполнительным и аккуратным в порученной работе. В секретные комнаты заходят безответственные сотрудники, ходят толпой, производят шум. Многие лица до сих пор проникают в помещение Управления без пропусков, некоторые сотрудники приводят своих знакомых, не имеющих никакого касательства к работе Управления. При замечании по этому поводу отвечают, что это мой знакомый и т. д. Обращая внимание т.т. сотрудников на вышеуказанное, предупреждаю, что я, не считаясь ни с принадлежностью к партии, ни с занимаемой должностью, буду без всякого снисхождения увольнять виновных от службы и предавать суду Революционного Трибунала всех лиц, не соблюдающих внутреннего распорядка и хода работы в Управлении, установленного моими приказами… Начальник Регистрационного Управления, член РВСР Аралов. Консультант Теодори»:
№ 19 от 27 февраля 1919-го. § 3: «Сыпной тиф свирепствует. Неоднократно, настойчиво напоминают лица санитарного надзора о необходимости наивозможной чистоты, опрятности, строжайшей дисциплины в соблюдении личной гигиены. Не один раз напоминал об этом мой приказ по Управлению. До сих пор положительного результата нет. Не уничтожен сор. грязь, неопрятное содержание уборных. До сего дня много сотрудников — несмотря на строжайшее запрещение — бросают на пол окурки, плюют, сорят, тем самым совершенно не поддерживая необходимую чистоту… Каждый сотрудник нарушающий строго-необходимый порядок санитарного состояния Управления — создает благоприятную почву для распространения заразы, подрывает продуктивность работы», далее подписавший этот приказ Аралов обещал «всех лиц. замеченных в нарушении самых элементарных правил гигиены и санитарных мер», немедленно привлекать «к суровой ответственности по всей строгости революционных законов как за умышленное распространение заразы».
19 июня 1919-го был утвержден новый штат Региструпра ПШ РВСР и впервые принято «Положение» о нем. Согласно «Положению» Региструпр определялся как «центральный орган тайной агентурной разведки», который подчиняется непосредственно РВСР (то есть минуя начальника ПШ РВСР). «Во главе Регистрационного Управления стоит член Революционного Военного Совета Республики, который вместе с тем является его начальником. Обязанности его в Москве несет его заместитель. Во главе отделов, как и входящих в их состав отделений, стоят исключительно партийные работники».
Основные подразделения: 1-й отдел — сухопутный агентурный. 2-й — морской агентурный (входил в Региструпр с февраля 1919-го по январь 1920-го). 3-й — военно-цензурный (в составе Региструпра с декабря 1918-го по октябрь 1919-го) и Консультантство. где работали военные специалисты старой армии, некоторые из них окончили Академию Генерального штаба. Консультантство состояло при заместителе начальника Региструпра «для разработки заданий и технического руководства работой», в том числе: а) разработки и распределения заданий, получаемых от РВСР, по секторам; б) обработки сведений и составления сводок; в) инструктирования лиц, которые занимаются технической подготовкой инструкторов; г) разработки различного рода наставлений и инструкций, переводов иностранной литературы военноисторического характера; д) составления сводок по «иностранной и зарубежной прессе»; е) связи с Оперативным управлением ПШ (Секретный приказ РВС Республики № 1018/186 от 21 июня 1919 г.).