— собственно в интересах легализации руководящего состава резидентур в рамках перевода их на нелегальное положение;
— в целях обеспечения мобилизационной готовности, создания «запасных баз, линий связи на военное время». В этом случае маскировка наших агентурных работников переставала быть самодовлеющей задачей и отходила на второй план.
В августе 1927 г. реализация этой совокупной задачи выглядела следующим образом:
«1) Намечено вложение новых капиталов и расширение рижского дела т. КАРЛА с открытием филиалов в Ревеле. Ковно и Кёнигсберге. Ассигнуется на это 6—10 тысяч долларов…
3) Намечено всемерное развитие фирмы д-ра Г. В случае благоприятных перспектив, доассигновать 10 000 долларов. Человека для контроля над этой фирмой подбирает т. АРТУР. Предполагается открытие филиалов этой фирмы в городах Араде. Кишиневе и Черновицах…
6) Предполагается в ближайшем будущем создать базу в Антверпене путем покупки морского агентства. Для этой цели туда выехал ШЕСТАКОВ…
9) Намечено подыскать надежного немца для покупки какого-нибудь дела на ходу в Константинополе. Ассигнуется на это 10 000 доларов».
Под сокращением владельца фирмы «д-ра Г.» скрывался доктор Гольпер, с которым, начиная с 1928 г., на протяжении многих лет будет связана деятельность нелегальных резидентур в Шанхае.
Общие принципы организации коммерческих предприятий были разработаны на основе уже имевшегося у разведки опыта.
С начала 20-х гг. уже предпринимались первые шаги в этом направлении. Так, 24 апреля 1921 г. Региструпром было принято решение о создании в Польше экономического фундамента для материального снабжения закордонных агентурных групп. Решение этой задачи предполагало организацию торгового предприятия и установление связи с официальными и торгово-промышленными кругами. Причем предприятие должно было носить не характер спекулятивной лавочки, а именно торговой фирмы, приносившей определенную прибыль.
Отсутствуют какие-либо документы, дающие основание утверждать, что это решение было претворено в жизнь, по-видимому, оно так и осталось на бумаге.
Зато можно говорить о результатах работы «Русева» (Христо Боевич Петашев), направленного в Софию в качестве резидента Разведупра. К маю 1922 г. «Русеву» удалось создать небольшое коммерческое предприятие для торговли с Советской Россией, купить в Турции пароход «Иван Вазов» с целью использовать его для поддержания связи через Черное море с представителем Разведупра в Севастополе.
Тесные взаимоотношения у резидентуры были налажены с другими разведгруппами в Болгарии, Румынии, Турции и Югославии. Помощь советской разведке (и. в частности, организации X. Боева) оказывала разведывательная служба военной организации Болгарской компартии. Только в Софии на неё работало свыше 200 человек в Общественной безопасности, МВД, Военном министерстве, иностранных посольствах, полицейских участках и многих других учреждениях.
Ближайшим помощником и заместителем резидента был известный писатель-юморист, издатель журнала «Маскарад» Тома Измирлиев («Фома Фомич»), он заведовал связью с заграницей и часто выезжал в другие государства: Австрию. Турцию. Румынию. Советскую Россию и т. д.
Радослав Габровский, его осенью 1921-го привлек к работе Измирлиев. в свою очередь завербовал поручика 2-й велосипедной дружины в Софии Радослава Цветкова, своего дядю поручика запаса Ивана Филкова из Русе, уездного начальника в г. Кюстендил майора запаса Ивана Станчева («Пеев»), Георгия Арнаудова. актера Цено Кандова. кельнера Ивана Ганчева. Кроме того, он поддерживал связь с людьми, переданными ему Боевым: гвардии майором запаса Христо Ботевым, сыном генерала Кирила Ботева и племянником национального героя Болгарии Христо Ботева; с Николой Гавриловым, заведовавшим партийными ячейками в 1-м и 6-м пехотных полках в Софии, с поручиком Иваном Подстригановым. разведчиком, прибывшим из Советской России, и с «Алёшей», бывшим солдатом врангелевской армии, который стал активистом Союза за возвращение на Родину и поступил на работу в коммунистический кооператив «Освобождение» в Пернике. Связь с Военной комиссией ЦК БКП он держал через Косту Янкова, члена этой комиссии.
Перед группой Габровского резидент поставил следующие задачи: 1. Вести разведку планов и деятельности войск Врангеля в Болгарии. 2. Постоянно держать в поле зрения то. что творится в реакционных буржуазных кругах. 3. Собирать секретные сведения политического и военного характера. 4. Проникнуть в высший государственный аппарат.
Радослав Цветков сообщал о передвижении воинских частей, обучал других разведчиков военному делу и езде на мотоцикле.
Иван Филков передавал сведения о размещении белогвардейцев в придунайских селах и другую информацию военного характера.
Иван Станчев («Пеев») вел разведку в административных органах, ему удалось раздобыть сначала военный, а потом и правительственный шифр. Резидент высоко оценивал его деятельность.
Георгий Арнаудов по заданию Боева порвал с партией и вступил в Молодежный союз Демократической партии. Предоставил список всех участников поджога Партийного дома в 1921 г.
Цено Кандов работал среди врангелевцев, иногда выполнял функции зарубежного курьера. Перевез из Софии в Вену и передал в советское полпредство чемодан с документами, добытыми резидентурой.
Никола Гаврилов — от него поступала военная информация, кроме того, он занимался изъятием оружия для нужд партии.
Иван Ганчев знал русский язык, работал официантом в ресторане «Кеберле» на площади Славейков. где собиралась белогвардейская аристократия, там же работал другой разведчик — капитан Чайкин. Через Ивана Ганчева проверялись и дополнялись донесения, которые Чайкин передавал своему куратору И. Николаеву.
С майором запаса болгарской армии Иваном Николаевичем Николаевым, доверенным лицом председателя правительства Александра Стамболийского. который неоднократно посылал его с особыми дипломатическими и экономическими миссиями за рубеж, в том числе и в СССР, резидент встречался лично. У Николаева были обширные связи и с военной верхушкой белой эмиграции, так как в 1919–1920 гг. он был военным атташе Болгарии при штабах А.И. Деникина и П.Н. Врангеля.
Среди других сотрудников: Карло Луканов. Петр Коларов. Георгий Зуйбаров. Димитр Гичев. а также адвокат — коммунист из Шумена. входивший в руководство одной из местных реакционных партий, переплетчик Карагёзов, который изготавливал двойные днища в чемоданах. чтобы перевозить секретные документы, курьер Донского атаманства «Володя».
Главная явка резидентуры была на улице Веслец. № 10. в квартире адвоката Светослава Колева, имевшего контакты с важными особами из государственного аппарата. Помимо встреч разведывательного характера, там велась и другая работа — разведчики с помощью ручного точильного станка спиливали фабричные клейма с пистолетов, присланных из Советской России. Р. Габровский отмечал впоследствии: «Кто не пытался наждачным кругом спилить фабричные марки, выбитые на вороненой и хорошо закаленной стальной поверхности, тот не имеет представления о том, что значит современное понятие "трудоемкий процесс"».
Вопрос обеспечения мобилизационной готовности встал перед стратегической агентурной разведкой с первых лет ее создания. Так. начальник Разведывательного отдела Штаба РККА докладывал о работе разведки в 1923 г. следующее: «Вторая половина года прошла под знаком подготовки к германским событиям, в связи с чем необходимо было агентуру в ряде государств (Польша, Румыния, Германия) подготовить для работы в условиях военного времени. построить запасную связь с Западной Европой на случай войны и создать на нашей территории в угрожаемых районах запасную агентсеть. Эта работа длилась почти до окончания года, но потребовала от нас много как средств, так и энергии. Под прикрытием торговых предприятий нами создана запасная линия связи:
Париж, Амстердам, Копенгаген, Россия.
Варшава, Данциг, Копенгаген, Россия.
Прага. Вена, Берлин, Копенгаген, Россия.
Рим, Вена, Бухарест, Константинополь, Россия.
Эта связь, даже в случае блокады нас со стороны Западной Европы, дала бы нам возможность продолжать агентурную работу без особых перебоев». В связи с провалом вооруженного восстания в Гамбурге (октябрь 1923 г., советник штаба сотрудник РУ М. Штерн) руководство Разведывательного отдела отмечало, что «в данный момент сеть запасной связи, а также запасные резидентуры (в Польше и Германии), конечно, нам не нужны, и мы теперь сокращаем их с тем, однако, чтобы основное сохранить в свернутом виде на случай, если в ближайшее время вновь возможность вооруженного столкновения станет реальной».
Таким образом, в начале 1920-х гг. мероприятия по обеспечению мобилизационной готовности разведки носили ограниченный по времени и масштабу характер. Завершение формирования взглядов руководства Разведупра на необходимость обеспечения мобилизационной готовности относится к 1927 г., начиная с которого мобилизационная готовность стала одной из организационных задач, стоящих перед разведкой. Основанием для такого решения послужила директива начальника Штаба РККА М.Н. Тухачевского от 26 января 1926 г., в которой ставился вопрос «об определении характера предстоящих нам войн». Мобилизационная готовность предусматривала «создание запасных баз и линий связи на военное время в виде торговых предприятий и фирм».
Необходимость создания таких предприятий обосновывалась следующим образом: «Чтобы обеспечить себя на время войны необходимыми базами для агентурной работы, необходимо было еще в мирное время создать соответствующие коммерческие предприятия и торговые фирмы. Эти предприятия должны завоевать себе соответствующее положение в торговом мире уже сейчас, имея в виду, что при объявлении войны условия не только затруднят создание новых предприятий, но и не дадут возможности развиваться уже созданным, но не успевшим развернуть свою коммерческую работу фирмам. Торговая жизнь в воюющих странах замрет, пр