Среди «связей» шанхайской резидентуры значилась вдова Сунь Ятсена — Сун Цинлин (в переписке проходила как «Лия»), встречавшаяся с Рихардом Зорге. Однако ввиду общеизвестности Сун Цинлин поддержание систематических отношений с ней было затруднено. Она, писал Зорге, оказывает помощь вполне лояльно, старается выполнять все его просьбы и до сих пор не знает, кому оказывает содействие. Сама вдова Сунь Ятсена думала — Коминтерну или Народному комиссариату по иностранным делам. Свои просьбы Зорге всегда формулировал конкретно и с рекомендациями, как следовало поступать (это отнюдь не означало, что Сун следовала этим рекомендациям).
Никаким агентом Сун Цинлин, конечно, не была и не могла быть как в силу занимаемого ею высокого положения в обществе, так и в связи с ее широкой публичной антиправительственной деятельностью и не скрывавшейся связью с Коминтерном. Вообще она не собиралась ни на кого работать, а поступала в соответствии со своими взглядами и убеждениями, которые шли вразрез с проводимой Чан Кайши политикой. Но источником информации, исходившей из высших правительственных и партийных кругов Гоминьдана, она, несомненно, являлась. Большую роль в отношениях с ней играл вопрос личного доверия к человеку, поддерживавшему с ней связь.
Среди источников информации Сун значились сам Чан Кайши, Ло Вэньгань — министр юстиции, министр иностранных дел нанкинского правительства. Сунь Фо — министр финансов нанкинского правительства, Сун Цзывэнь (Т.В. Сун) — заместитель председателя, и. о. председателя Исполнительного юаня, министр финансов. Источником информации Сун Цинлин был также «друг и сотрудник Т.В. Суна». Последний характеризовался Зорге как безусловный антикоммунист, но с большими знаниями, которые можно использовать через его личных друзей и знакомых. О прямом его сотрудничестве говорить не приходилось. Информацию Сун Цинлин получала и от других высоких персоналий китайского правительства и Гоминьдана, не нашедших упоминания в докладах Зорге.
С вдовой Сунь Ятсена поддерживала отношения и Агнес Смедли.
Из китайцев на Зорге замыкались напрямую также «Рудольф», китайский «профессор» и немецкий переводчик из Нанкина.
В Китае, контролируемом нанкинским правительством лишь номинально, практически до начала 1934 г. шла внутригоминьдановская борьба и борьба отдельных милитаристов с центральным правительством. Против советских районов с завидной регулярностью осуществлялись карательные операции. Продолжалась агрессия Японии, которая уже стояла у границ Северного Китая. Все вышесказанное предопределяло изменчивость и быстротечность политической и военной ситуации в Китае. В этой связи столь широкая география развертывания агентурной сети была более чем оправданна. И больше того, для выполнения задач, поставленных Центром, этих связей было явно недостаточно.
Эту категорию источников и агентов целесообразно рассмотреть применительно к связям сотрудников резидентуры: самого Зорге, «Пауля» (Римма) и «Джона» (Стронского) (радист «Зеппель» — Вейнгарт и жена «Пауля» — «Луиза» агентов на связи не имели).
У Зорге имелись источники среди круга лиц. занимавших заметное место и даже высокие посты в немецкой колонии, генконсульстве и т. п… а также разного рода контакты. Среди таких лиц, как уже отмечалось, была и Агнес Смедли.
Смедли не ограничивалась китайскими источниками информации и имела добротные источники среди американских и европейских представителей в Китае.
Среди таковых был журналист «Уикли» — хорошо информированный человек. Являлся агентом нанкинского правительства и одновременно, как американец, находился в связи с американской разведывательной службой. У него были сильные антибританские и антияпонские настроения. Проявлял большой интерес к Советскому Союзу. «Уикли» не знал, кому в конечном итоге поступает его информация. Прямо сотрудничать с советской разведкой «Уикли» мог бы, но это обошлось бы резидентуре очень дорого. Тем не менее Зорге считал важным «подзаняться» с этим человеком, чтобы сделать из него оплачиваемого информатора. Однако попытки в этом направлении не предпринимались.
Агнес получала информацию и из американского консульства в Шанхае.
Из агентов с Зорге были связаны немцы Войдт, Урсула Гамбургер и Плаут. Использование Войдта, в том числе и в качестве агента-источника, только начиналось. Урсула Гамбургер выступала в качестве внутрирезидентурного связника, а ее дом использовался для проведения встреч (не в полном объеме), а также для хранения документов.
У Плаута, заведовавшего немецкой трансокеанской службой, имелись хорошие контакты в немецком посольстве. Это был очень хитрый карьерист. По политическим воззрениям являлся социал-демократом. Так как у него имелись связи в Японии, его не нужно было терять из виду, считал Зорге.
Урсула использовалась и как наводчик. Именно по ее наводке Зорге привлек к сотрудничеству Войдта и Плаута.
«Рамзай» поддерживал связь с Фунакоси («Морисом»), японским сотрудником в шанхайском отделении информационного агентства «Симбун рэнго цусинся» («Рэнго цусин»). Свою информацию Фунакоси получал от японского военного атташе, из японского консульства. агентства Ренго Цусин; черпал ее и в среде японских фашистов.
Немецкая община. Немецкая торговая палата и немецкое Генеральное консульство, хотя и упоминались Зорге в докладах Центру, но как источник информации и материалов, по его собственной оценке, были очень слабы.
Среди источников информации был человек, близкий к атаману Семенову, — барон Жирар де Сукантон, ставший к концу 1932 г. совершенно деклассированным и больным.
Имел Зорге и выход на представителей Коминтерна. «Джон» (Стронский) дублировал его связь с «Рудольфом», Агнес Смедли. Войдтом. Урсулой Гамбургер и представителями ТАСС. «Пауль» (Римм), так же как и Стронский. дублировал связь Зорге с «Рудольфом». Римм, как и Зорге, поддерживал связь и с представителями Коминтерна.
Кроме того, на Зорге замыкался и Гольпер («Эмерсон»), Он, по оценке Рихарда, использовался только как «хранилище» денег (это был далеко не весь перечень услуг, которые Гольпер оказывал разведке).
В целом же для функционирования агентурной сети требовалось изрядное число не только групповодов, но и связников, лишь единицы из которых упоминались Зорге в его переписке с Центром.
Таким образом, через созданные связи — агентуру, агентов-связников, источников информации из числа китайцев и иностранцев на доверительной основе — Рихард Зорге и получал достоверную информацию из военно-политических кругов как нанкинского правительства, так и противостоявших ему сил, позволявшую отслеживать динамику развития очень сложной внутриполитической обстановки в Китае.
Информация поступала из окружения членов центрального нанкинского и провинциальных правительств, штабов войск на юге и севере страны. От японских агентов, общее число которых никогда не превышало двух человек. Зорге получал информацию по японским вооруженным силам в Китае и планам их использования.
Особое место в «характеристике» Зорге занимали германские военные советники (инструкторы), которые, и бывшие, и действовавшие, были личной связью Зорге, с которыми он поддерживал доверительные отношения и никому другому переданы быть не могли.
Анализ материалов, а также информационных телеграмм, поступивших в Центр из Шанхая. позволяет утверждать, что Зорге через связи шанхайской резидентуры освещал в 1932 г. следующие вопросы, с большей или меньшей степенью полноты:
1. Основное внимание было обращено на освещение широкого спектра военных и военно-политических вопросов.
Первоочередное внимание уделялось вооруженным силам национального правительства. В Центр направлялась информация по военному бюджету страны: составу НРА по корпусам и дивизиям, до бригады включительно: штатам гвардейских и обычных полевых дивизий, фамилиям комсостава; оснащению частей и соединений оружием и боевой техникой; производству оружия на китайских арсеналах: тактике действий частей и подразделений китайской армии.
Из Шанхая поступала также информация по организации военных академий и школ по подготовке командных кадров: учебным программам, уставам и наставлениям; политико-моральному состоянию армии: содержанию офицерского и солдатского состава: организации воздушного флота и списочному составу летчиков: морским силам нанкинского правительства; картографическому материалу по отдельным провинциям Китая и т. д.
Особую ценность представляли отчеты немецких советников об организационных, бытовых вопросах, вопросах тактической подготовки, боевых действий, вооружения и оценки комсостава всех степеней и т. д.
Основная масса направляемых документов носила секретный характер.
Одновременно отражалось состояние вооруженных сил господствовавших милитаристских клик Янь Сишаня, Фэн Юйсяна, Хань Фуцзюя, Чжан Сюэляна. Чэнь Цзитана. гуансийцев. а также других милитаристов, которые появлялись и исчезали на внутриполитической арене Китая.
Изредка давалась дислокация дивизий и корпусов НРА и противостоявших ей частей и соединений милитаристов по провинциям, сообщалось о проводившихся перебросках воинских контингентов. Вскрывались, насколько это было возможно, планы противоборствовавших сторон, и отслеживался ход боевых действий.
Неразрывно с вышеперечисленными вопросами находились вопросы возникновения и распада военно-политических группировок, которые в разные периоды то заигрывали с нанкинским правительством, то объединялись и выступали против него как с севера, так и с юга Китая, и давалась оценка роли империалистических государств в этом процессе.
Направлялась в Центр оценка противостояния милитаристских клик в отдельных провинциях.
Освещалась и деятельность правителя северо-востока Китая Чжан Сюэляна. сообщалось о его дальнейших планах в отношении Японии, связи с США, Англией и политических манёврах по отношению к Нанкину.
2. Немаловажное место среди материалов и шифротелеграмм, направлявшихся Зорге в Москву, занимал внутренний и внешнеполитический курс Китая, в том числе и позиция нанкинского правительства по восстановлению дипломатических отношений с Советским Союзом. Вскрывались прот