Группа живет дружно, спаянно и хорошо работает. Работа «Объединенного Разведывательного Бюро» начинает приносить реальную помощь не только китайцам, но и нам. доставляя в Центр подлинные боевые документы японских войск».
Вместе с тем советская военная разведка не переставала внимательно следить за деятельностью своих «партнеров». 13.09.1938 г., например, РУ РККА сообщал «об антисоветском выступлении начальника китайской военной разведки генерала Сюй Пэйчена». На узком совещании руководителей китайской прессы 05.09.1938 г. он советовал публиковать в новом русско-китайском журнале «материалы японского радиовещания о событиях в районе оз. Хасан». Цель — «рассеять излишние надежды на помощь СССР» в китайском обществе и одновременно воздействовать на «русских советников и волонтеров, чтобы они лучше работали над укреплением китайских частей». Отмечалось также, что Сюй Пэйчен «весьма близок с германскими кругами в Китае».
Успешная деятельность Ивана Григорьевича Ленчика прервалась из-за его болезни. После нескольких сердечных приступов он был эвакуирован в Москву, а старшим военным советником по разведке с октября 1938 г. стал командир-пограничник Сергей Павлович Константинов. Вот что он говорил, вспоминая этот период своей жизни:
«Вручая мне бразды правления, он | И.Г. Ленчик] дал ряд ценных товарищеских советов и рекомендаций. Добрые советы Ивана Григорьевича и его самого через десятки лет вспоминаю с великой благодарностью.
С отъездом И.Г. Ленчика моим ближайшим сотрудником до последнего дня пребывания в Китае оставался назначенный моим заместителем полковник Михаил Степанович Шмелев [Михаил Самуилович Герценштейн]. Безукоризненно относившийся к служебному долгу, с отличным политическим кругозором, безупречно подготовленный офицер, прошедший академическую школу, в совершенстве знавший английский и китайский языки, он как нельзя лучше подходил для порученной ему миссии. До сих пор вспоминаю, как М.С. Шмелев не раз находил выход из самых сложных положений, и значительную часть успехов в нашей работе отношу за счет его усилий.
Можно без преувеличения сказать, что многими фронтовыми успехами китайское командование было обязано таланту Шмелева. Боевой по натуре, он был вездесущ, появляясь то на одном, то на другом фронте и непосредственно включаясь в боевые дела. Четко, образцово и вдумчиво действовали мои другие верные помощники — Олег Иванович Гаврилов [в РУ с 1929 г.], Иван Петрович Калинин [в РУ с 1932 г., за выполнение «особых заданий государственной важности» награжден в 1936-м орденом «Знак почета»], Алексей Георгиевич Дубровский [в РУ с 1937-го, после окончания особого сектора Московского института востоковедения]. Каждый из них являл пример образцового выполнения интернационального долга».
Константинова упомянул в своей книге другой советский военный советник в Китае того времени, А.Я. Калягин: «В Гуйлине мы получили сообщение, что в конце октября в Китай прибыл полковник Сергей Павлович Константинов, назначенный старшим советником при начальнике разведывательного управления Ставки… Впоследствии он прекрасно справился с трудной задачей — организацией разведки — и одно время был старшим советником объединенной разведки Сюй Пэйчэна и Дай Ли». Сам же Сергей Павлович о своей работе и деятельности своего аппарата ничего в статье «Страницы прошлого» не пишет.
Давая оценку китайской разведке и некоторым ее деятелям («тарантулы в стеклянной банке»), Константинов назвал и некоторые ее достижения. Однако отметил, что «дайлисты охотились за агентурой чэньлифуистов, те и другие старательно выискивали и выслеживали ванпинсяновскую агентуру. Шла перевербовка агентов, строились всяческие козни, неугодных и неподатливых физически уничтожали, в чем особенно отличался Дай Ли». И он же. по словам Константинова, осуществлял широкомасштабную слежку за советскими людьми.
Радиоразведка, дешифровка кодов и шифров, перевод добытых документов. Советская разведка по Китаю велась, естественно, не только в самой стране, но и средствами связи с территорий СССР и Монголии, где советские советники и инструкторы работали на пограничных разведывательных пунктах. Работой в области радиоразведки, дешифровки, а также и переводом документов и материалов, добытых таким способом, занимались совместно военные и чекисты. Им удалось достичь значительных результатов.
Так, группой сотрудников двух ведомств в 1935–1936 гг. был раскрыт новый японский правительственный код. Сначала, по горячим следам, их наградили золотыми (Б.В. Звонарев) и серебряными (остальная часть группы) часами (ноябрь 1935 г.). А в апреле следующего года нарком обороны К.Е. Ворошилов представил их к наградам «за выполнение особых заданий государственной важности»:
«1. Заместителя Начальника 7-го Отдела РУ РККА т. Звонарева Бориса Владимировича, работающего в РУ РККА с 1930 г., кандидата ВКП(б) с 1931 г. — Орденом «Красного Знамени».
2. Переводчика — референта высшей категории 7-го Отдела РУ РККА профессора тов. Шунгского Павла Матвеевича, работающего в РУ РККА с 1931 г., беспартийного — Орденом «Красной Звезды».
3. Работника Спецотдела ГУГБ НКВД тов. Ермолаева Григория Васильевича, работающего в органах НКВД с 1931 г., комсомольца с 1924 г. — Орденом «Красной Звезды».
4. Специалиста 7-го Отдела РУ РККА тов. Калинина Ивана Петровича, работника РУ РККА с 1932 г., члена партии с 1926 г. — Орденом «Знак Почета».
5. Специалиста 7-го Отдела РУ РККА тов. Мыльникова Германа Яковлевича, работника РУ РККА с 1934 г., члена партии с 1928 г. — Орденом «Знак Почета».
6. Работницу Спецотдела ГУГБ НКВД тов. Ермакову Валентину Сергеевну, работающую в органах НКВД с 1929 г., беспартийную — Орденом «Знак Почета».
После обсуждения данного вопроса «с т. Ягодой» вопрос был решен. Все они получили указанные в представлении награды.
Успехи и достижения могли бы быть еще серьезнее, если бы запросы РУ РККА удовлетворялись в полной мере. В то самое время, о котором шла речь выше, начальник РУ Я.К. Берзин и начальник 5-го отдела РУ П.Х. Харкевич сообщили заместителю наркома обороны Я.Б. Гамарнику (09.01.1935), который курировал военную разведку, что «Разведывательное Управление РККА испытывает большой недостаток в работниках по раскрытию военных шифров иностранных государств и разбору материалов по ним, так как кандидаты на эту работу должны удовлетворять следующим требованиям:
1. Хорошая образовательная подготовка.
2. Знакомство с военным делом.
3. Склонность к усидчивой кабинетной работе.
4. Хорошее знание иностранного языка.
5. Быть членом ВКП(б) и соответствовать требованиям конспиративной работы».
Думается, что недостаток специалистов в данной области в большей степени касался именно японско-китайского направления. Между тем ситуация впоследствии в чем-то ухудшилась: сначала в результате кадровой чехарды в Разведупре, начавшейся сразу же после ухода Берзина (первый ее этап: апрель 1935 — январь 1936 г.), а затем из-за массовых репрессий (1937–1939 гг.), обрушившихся на военную разведку. (Упомянутый выше Б.В. Звонарев был отстранен от этой работы. П.М. Шунгский — расстрелян. И.П. Калинин и Г.Я. Мыльников продолжали работу в данной области, в том числе и в годы Великой Отечественной войны.)
Но. тем не менее, работа по радиоразведке, дешифровке и переводу добытых документов не прекращалась. Российские исследователи свидетельствуют: «В 1938 г. доля данных радио-разведки в общем количестве всех разведывательных данных о вооружённых силах Японии составила 30–35 %. Радиоразведка давала до 70 % данных о перемещении войск из Японии в Китай и Маньчжурию, о дислокации в зоне боевых действий».
Вот некоторые примеры такой работы.
Заместитель начальника РУ Александр Матвеевич Никонов и начальник Отдела радио-разведки РУ Яков Аронович Файвуш — начальнику ВВС РККА Я.И. Алкснису, 04.01.1937 г.: «При сем препровождаю сводку радиоразведки № 1—1937 г. по Дальнему Востоку, в основном информирующую о положении в Маньчжурии на 24.12.1936 г. Приложение: сводка на 12 листах».
А.М. Никонов и Я.А. Файвуш — Я.И. Алкснису, 21.02.1937 г.: «При сем препровождаю сводку радиоразведки № 5 по Дальнему Востоку, в которой наибольший интерес представляют данные о готовящейся отправке в Маньчжурию 2 и 4 пд [пехотных дивизий] и данные о снабжении вооружением укрепленных районов. Приложение: сводка на 9 листах».
А.М. Никонов и заместитель начальника Отдела радиоразведки Яков Сергеевич Дашев-ский — Я.И. Алкснису, 29–31.03.1937 г.: «При сем препровождаю сводку радиоразведки № 6 по Дальнему Востоку, в которой наибольший интерес представляют данные о строительстве, реорганизации частей Квантунской армии и двухсторонних маневрах воздушных сил японской армии. Приложение: сводка на 16 листах и 1 схема».
А.М. Никонов и Я.А. Файвуш — Я.И. Алкснису, 17–19.05.1937 г.: «При сем представляю сводку радиоразведки № 8 по Дальнему Востоку, подытоживающую данные о боевой подготовке японского флота, морской авиации и береговой обороны за 1936 год. Приложение: сводка на 38 листах».
Среди переводчиков с английского и китайского языков в радиоразведывательных подразделениях РУ РККА — ГРУ Красной Армии работала в тот период и позднее Луиза Оттовна Прицкер. В этой должности, а потом преподавателем она прослужила в Красной и Советской Армии 20 лет.
Влияние массовых репрессий в СССР на военную разведку
Между тем в СССР набирали обороты массовые репрессии, в том числе и в военной разведке. Уже в самом их начале в РУ РККА обострилась ситуация с кадрами.
Из письма «Директора» (начальника РУ РККА С.П. Урицкого) — «Доницетти» (Главному военному советнику в Испании Я.К. Берзину), 4 февраля 1937 г.
[••].
6. Ар. Хр.1 переведен на другую работу вне нашей фирмы. Вместо него к нам пришел новый товарищ от соседей, молодой и очень энергичный товарищ Александровский [М.К.]. За эту работу он взялся энергично, но ознакомление с нашим делом не так то легко. Сообщаю тебе об этом для сведения и уверен, что со временем у нас работа пойдет еще бойчее. […].
1. Артур Христианович Артузов.
Протокол заседания Политбюро ЦК ВКП(б) № 45 от 17 февраля 1937 г. п.103
Вопрос НКО — Особая папка. Решено освободить от работы в Разведывательном управлении РККА Артузова А.Х. и Штейнбрюка О.О., направив обоих в распоряжение НКВД. Заместителем начальника Разведывательного управления РККА назначен Александровский.
С.П. Урицкий в своем рапорте наркому обороны (02.04.1937) отмечал: «Считаю необходимым ещё раз Вам доложить, что положение с основными работниками в РУ очень плохое». В 1-м (западном) отделе, как докладывал Урицкий: «Нет начальника отдела третий месяц. — Зам. начальника отдела т. Узданский болеет, с работой не справляется. — Начальники отделений, самых ответственных, польского, немецкого — молодые неопытные люди». А во 2-м (восточном) отделе: «Начальник отдела Карин тяжело болеет, требует немедленного освобождения от должности. — Нет обоих Заместителей ни по информации, ни по агентуре: т. Панов откомандирован. т. Борович сейчас за рубежом, подлежит откомандированию из РУ — слишком тесно был связан с Радеком… В результате работа 1 и 2-го отделов разваливается». При этом Урицкий отмечал, что и сам уже не в форме: «Я работаю третий год без отпуска, систематически не досыпаю, начинаю определённо выдыхаться, а условия работы всё больше усложняются. Прошу Вашей помощи».
Свое видение, какой должна быть военная разведка, И.В. Сталин изложил в своем выступлении как раз в тот период, когда чистки в армии и в разведке начали набирать обороты.
КРАТКАЯ ЗАПИСЬ указаний тов. Сталина по разведке, данных им 21 мая 1937 г
«1. Нужно иметь в разведке правильную целеустановку, определить кто наши враги. Немцы знают, кто их враги, поэтому они устремились к нам насаждать свою сеть.
Мы забыли основные правила разведки: есть враги прямые и есть враги возможные. Все союзники возможные враги — и союзников тоже надо проверять. С точки зрения разведки у нас не может быть друзей, есть непосредственные враги и есть враги возможные.
Поэтому никаких секретов никому не давать. Сотрудничество с чехами — давать материалы не вскрывающие наших тайн. Иначе попадем к ним в плен. Чехи это враги наших врагов, не больше.
Необходимо полностью учесть урок сотрудничества с немцами. Рапалло, тесные взаимоотношения — создали иллюзию дружбы. Немцы же. оставаясь нашими врагами, лезли к нам и насадили свою сеть. Т. Берзин честный человек, но проглядел и со своим аппаратом попал в руки немцев.
Буржуазные государства друг друга выдают, а нас наши «союзники» тем паче.
2. Необходимо поставить пропаганду разведки и контрразведки. Издать разведывательную литературу, не скрывать ее от читателей. На Западе буржуазия вокруг своих шпионов создает ореол. У нас в стране мало знают разведчиков, они стыдятся своей работы и своего звания, поэтому у вас нет притока новых сил.
Надо популяризировать работу разведки и контрразведки. Пропагандировать разведку — значит привлечь молодежь, талантливых людей, девушек, ученых…
Разведчик настоящий патриот, герой, деятель своей страны[10]. Надо разъяснять значение разведки и роль разведчика. Дать ряд хороших статей и брошюр. Переработать и издать некоторые хорошие книжки по разведке. Нужно изучить иностранный опыт разведки и богатую технику этого дела. Составить предложения о пропаганде разведывательной работы.
3. Необходимо провести грань между социалистической разведкой и буржуазной, между социалистическим и буржуазным разведчиком.
Нам нужна идейная разведка, необходимо определить мораль нашей разведки, например двойничество нам не подходит.
Буржуазные шпионы бесчестны, беспринципны, продажны, их вербуют на страхе, на их пороках, широко используют проституцию. Наши провалы в большинстве своем происходят из-за отсутствия идейности. Мы подбирая своих людей должны основательно прощупывать идейность и преданность их.
Наш разведчик принципиальный, идейный, честный, преданный своей Родине. Необходимо вести пропаганду о морали нашей разведки.
4. Надо усиленно готовить разведчиков. Необходимо школ побольше, необходимо количество школ увеличить. Школа не дает готового разведчика. Необходимо иметь два вида разведчиков: один вид — организация разведчиков, замкнутая, состоящая из опытных, проверенных активных разведчиков; другой вид — люди, которые находятся в сфере разведки, подготавливаются к работе в разведке исподволь, составляют большую среду вокруг разведки; посылаясь за границу, эти люди изучают страну, осваиваются, совершенствуют свои знания языка, приобретают необходимые навыки, они наблюдают, выполняют исключительно задания, на которых не могут провалиться. После 1–2 лет этих людей вызывают обратно, проверяют, дают дополнительную подготовку и наиболее способных можно будет отправлять на активную разведывательную работу. Если из 100 человек таких людей можно будет отобрать 10 или 20, будет хорошо.
5. Сеть Разведупра нужно распустить, лучше распустить всю. Вызвать людей, присмотреться к ним и после тщательной проверки некоторых из них можно будет использовать в другом направлении, послать в другие места. Лучше иметь меньше; но проверенное и здоровое.
Центральный аппарат должен состоять только из своих людей.
6. Необходимо увеличить оплату агентов в соответствии с их ценностью.
7. Необходимо шире использовать легальные возможности, посадить военных разведчиков в корпус дипломатических курьеров, все наши дипломатические учреждения нужно насытить командирами. Разведка должна дать основной состав во все наши дипломатические органы.
Отъезжающих за границу приглашать инструктировать и, если не подходят для использования, предохранить от вербовки противника[11].
8. Надо значительную часть наших командиров провести через разведку. Необходимо разведывательные школы укомплектовать командирами, военно-грамотными людьми.
9. Необходимо иметь в военном ведомстве свою разведку и контрразведку. Необходимо, чтобы военные люди вели наблюдение за армией[12]. НКВД должен дать людей в разведку.
Это не исключает совершенно отдельную работу в этом направлении органов НКВД, но необходимо иметь орган для координации всей разведывательной работы.
10. Мы имеем крупные победы, мы сильнее всех политически, мы сильнее экономически, но в разведке нас разбили. Поймите — разбили нас в разведке.
Мы должны создать свою разведку. Хорошая разведка может отсрочить войны. Сильная разведка врага и наша немощь — провокация войны.
Нельзя быть слепым, надо иметь глаза. Значит надо иметь сильную разведку и контрразведку».
11 июня 1937 г. Урицкий, сдав должность начальника Разведывательного управления РККА и получив назначение заместителем командующим войсками Московского ВО, направил личное письмо тов. Сталину, в котором он попытался охарактеризовать свою деятельность в течение двух с лишним лет на посту руководителя военной разведки.
«.. мне не удалось за это время создать такую советскую военную разведку, какая была бы достойна нашей партии и нашего государства. — писал С.П. Урицкий. — Не справился с этим.
Не для оправдания, очень прошу верить этому, а для того, чтобы Вы были еще больше в курсе наших дел, должен доложить: прием мною дела разведки весною 1935 г. происходил в обстановке огромных провалов:
а) Шанхайский провал, задевший свыше 100 человек;
б) Копенгагенский провал с арестом около 10 кадровых работников Разведупра;
в) провал в Берлине, где был обезглавлен крупнейший источник в воздушном министерстве (теперь Штейнбрюк признал, что он его выдал);
г) раскрытие группы террористов в Разведупре во главе с Чернявским.
С кадрами было плохо. Школы еще не развернулись, за границей кадры не готовились, учета людей не было (многих людей приходилось «находить»), вся сеть была в нерабочем состоянии, резидентов не было, нелегальная радиосеть, имеющая огромное значение для предупреждения неожиданностей, была в зачатке (8 нелегальных радиостанций в 1934 г. и 74 — в 1937 г.).
Стояла также трудная задача ликвидации старых провалов, как миланского, финского и чудовищного парижского провала 1933 г., необходимо было вытаскивать людей, локализовать развитие этих провалов. Взялся за чистку. Вычистил из разведки свыше 300 человек. Не довел этого дела до конца. Долго терпел рядом с собой таких шпиков, как Артузов, Штейнбрюк, Карин, пришедших из НКВД, и оставшихся мне в наследство разведупровских шпиков — Юревича, Максимова. Кидайша и еще многих других. Что эти люди. Артузов и другие, плохо работали, я скоро обнаружил. Тов. Ворошилов Вам подтвердит, я ему об этом неоднократно докладывал еще до их разоблачения. С Вашей и тов. Ворошилова санкции они были уволены, но что они шпики — я не вскрыл. Этому оправдания нет.
Но для будущей здоровой, работоспособной разведки нужно дать начальнику разведки контрразведывательные возможности, чтобы он мог проверить своих людей, наблюдать за ними, вскрывать интриги врагов, потому что разведка — самый лакомый кусок для противника. Я же проверял людей через Ягоду. Гая и им подобных.
К убеждению, что разведка без органической связи с контрразведкой осуждена на провал, я пришел примерно через год моей работы. Несколько раз об этом докладывал тов. Ворошилову. Моя вина, что не поставил этого вопроса перед Вами квалифицированно, как следует. Помимо того, что Артузов и его кампания были шпионами, они почти не работали, Артузов за все время не работал более 9 месяцев, сказываясь больным. То же и Карин. Они ни одного дела не доводили до конца; с группой молодых работников, также недостаточно опытных, как и я, приходилось тащить дело, а дела было много и помимо агентурной работы: то маленькая война в Монголии с японцами, то отнявшая много сил операция по связи с китайской Красной армией, то Сяньцзянские дела (ведь в Монголии и в Сяньцзяне. за десяток тысяч километров имеются военные силы — мы их обеспечивали инструкторами, снабжали, помогали строиться). Вы в свое время эту работу Разведупра специально отметили.
Наконец, вот уже год аппарат Разведывательного Управления под Вашим почти повседневным руководством выполняет задания по испанским делам. По далеким, во многие тысячи километров, коммуникациям, через враждебное окружение шли люди и транспорты, была создана четко работающая система связи, обеспечивающая информацию вплоть до поля боя и до каждого отдельного корабля. За истекший год было доставлено 33 транспорта, около 200 тыс. тонн разных грузов, среди них — 300 с лишним самолетов, около 300 танков, свыше 400 различных пушек, свыше 7 тыс. разных пулеметов, около 200 тыс. винтовок, больше полумиллиарда разных патронов и другое имущество. Было переброшено свыше 1 тыс. людей.
Ни один наш корабль, как Вам известно, не провалился. А мятежники за этот период захватили свыше 100 иностранных и советских кораблей…
Нами было переброшено через фашистские страны сухим путем в Испанию не менее 200 человек. Произведенные в короткий срок эти переброски по липовым паспортам, людей с плохим знанием языков, дали только один арест в Вене, все остальные добрались благополучно.
Понимая ответственность за каждого человека, направляемого в Испанию, каждого без исключения принимал сам. Инструктировал, консультировал и до сих пор ни один из них не оказался предателем. Каждого без исключения прибывающего из Испании, опять-таки, принимал сам, выяснял обстановку, вместе с работниками Разведупра организовывал изучение богатейшего опыта… Эта работа превратила наше Управление в оперативный штаб, потребовала огромного физического напряжения, но мы все с радостью отдались делу, стараясь быть Вашими надежными помощниками.
Провалы в нашей разведывательной работе велики. Моя вина в этом огромная, но по правде докладываю, что на месте мы не стояли и в этой области. За эти два года мы вовлекли в нашу работу более тысячи человек молодых, в большинстве преданных партии людей, из них большая часть командиров, развернули (правда, далеко еще до хорошей) подготовку кадров: за 2 года в разведывательной школе 300 человек, на специальном факультете Военной Академии — 300 человек, в военных округах — свыше 300 человек, на факультете иностранных языков -100 человек, на специальных разведывательных курсах 300 человек, японских и китайских переводчиков — 290 человек, послали свыше сотни командиров за границу для подготовки к работе в тылу у врага.
.. Очень далеко от того, что требует наше государство, но имеется, на мой взгляд, работоспособная диверсионная служба. Этой группой никто кроме меня и ее руководителя тов. Туманяна не занимался… Тов. Ворошилов знает подробности работы этой службы в Испании и на Востоке. Положено начало созданию технической разведки.
Сейчас сдаю дела тов. Берзину. Он. как честный человек, Вам. несомненно, доложит, что наряду с большими нетерпимыми безобразиями, которые у нас в разведке имеются, которые не удалось устранить, в сравнении с тем. что он сдал мне, имеется также некоторое движение вперед.
Тов. Сталин, я могу сказать, что Вы лично руководили моей работой. Недостатка в Ваших многих и конкретных указаниях не было, не сумел я все эти Ваши указания претворить в жизнь, но я очень старался, все что мог. без остатка, отдавая тому делу, на которое Вы меня поставили. Со многими ошибками я так работал всюду, но нигде так напряженно, до предела физических сил. так как в разведке.
Все же всех Ваших поручений реализовать не сумел. И это. тем более, плохо, что я имел постоянное, очень чуткое отношение и помощь в работе со стороны тов. Ворошилова и тов. Ежова…
Я пассивным никогда не был. И в трудные дни. как раз в 29 и 30 годах, когда шла великая борьба за коллективизацию, не только руководил, а лично вел бои с тов. Беловым с кулацкими повстанцами в Чечне и Ингушетии. Непоколебимо, без тени сомнения, всегда шел партийным путем и. не задумываясь, отдал бы во имя нашей партии все до последней капли крови.
Из нищеты и бедности я пришел и вырос в партии. До революции воспитывался на ленинско-сталинской «Правде», еще в эти дни боролся с Троцким, с его паршивеньким журнальчиком «Борьба», никогда — ни во время Брестского мира, ни в 1921. ни в 23, ни 1927 годах — не колебался бить его и всех прочих ренегатов и предателей разного толка. Был в числе людей, обратившихся к Вам в 1924 г. с просьбой прогнать из военного ведомства Троцкого, был членом специальной комиссии 16-го партсъезда по разбору дела оппозиции.
…Дорогой тов. Сталин! Я всегда чувствовал Ваше большое доверие к себе. Это самое дорогое, что может быть для каждого, и Ваше доверие буду хранить как самое ценное в личной жизни. Меня посылают на новую работу, и на этой работе прошу Вас оказывать такое же доверие, я все свои силы и жизнь отдам на то. чтобы это доверие оправдать».
Хочется одно заметить, что. являясь начальником Разведывательного управления, С.П. Урицкий приложил руку к чисткам разведывательных органов и «вычистил из разведки свыше 300 человек» (после чего обычно следовали аресты), о чем он не преминул доложить тов. Сталину.
Агентурная работа, проведенная выявленными «шпиками», перечеркивалась в одночасье: разведчики-нелегалы в лучшем случае только отзывались, а работа с завербованными ими агентами прекращалась. Пример тому — доклад начальника 1-го отдела РУ РККА корпусного комиссара Штейнбрюка. датированный мартом 1936 г. «Шпика» Штейнбрюка. по словам Урицкого:
«1. Обеспечить крепким руководством работу существующих источников. Важнейшим условием для разрешения этой проблемы является переброска на источников (437. 448 и др.) квалифицированных военных и агентурных работников. Много очень ценных сведений от них можно получить только в процессе разговоров с ними, чего люди незнакомые с военным делом добиться не могут.
2. Выбросить возможно больше опытных агентурных работников, имеющихся в Отделе, на места для усиления работы на периферии и сосредоточения сильных оперативных кадров за рубежом.
3. Обеспечить работу резидентур действующих источников во всех отношениях. Особенно обеспечить их всеми видами связи с центром, чтобы связь и базирование этих резидентур на метрополию (резидентуры под официальным прикрытием. — Примеч. авт.) допускалась лишь в исключительных случаях. Обратить особое внимание на их радиофикацию (выделено мной. — Примеч. авт.).
4. Развить энергичную работу по вербовке новых источников и полезных связей.
5. Установить тесную связь и развить работу по наводке с В/А.
[••]
1- е О т д е л е н и е.
1. т. АРКУША. Едет на разработку «Богдана» под временным руководством «Лилли». Ему же передается группа «Евгения».
2. Отправка «Бранденбург» (от Эдека) в Германию для вербовочной работы.
3. т. Юркевич посылается в фирму «Георга» для работы в фирме (по линии «Лилли»),
4. т. КЛИНИЦКИЙ посылается к «Фриде» в качестве помощника.
[••]
6. тт. ВОЛЫНСКИЙ. БРОНИШЕВСИЙ и ТАТЬЯНА (два последних мото-механизатора) перебрасваются к «Асте». с задачей обслуживания его связью и вербовочной работой в польско-еврейской колонии в Париже на Польшу.
7. ПИКВИК. Переключить ист. 17-го на Пиквика.
[••]
2- е Отделение.
1. т. РИТТЕР. Для организации вербовочной работы против Финляндии и Германии из Скандинавии, перебросить на нелегальную работу в Швецию т. Риттера, подчинив ему группу т. ФРИЦА. В качестве радиста перебросить к нему т. Ярмуж /получен от Ц.К./.
[••]
3- е О т д е л е н и е.
1. т. ГЕРМАН. Перебросить его на ист. 448 с задачей создать крепкую резидентуру в Париже и Швейцарии. Подчинить ему радиста Перунью и связистку Крефельд. Помощником ему дать стажера т. ЛЕОНТЬЕВА, который легализуется студентом в Швейцарии. Тов. УЗДАНСКИЙ. во время отсутствия т. Германа, непосредственно будет руководить немецким отделением.
2. т. ТЕОДОР. Перебросить его для работы в Швейцарии на завербованного тов. Меликом «министра». Теодору же передать остальные 2 технические связи (коней. КВ.), завербованные т. Мел. Задачей тов. Теодору ставится создание прочной базы в Швейцарии на военное время и организация разведки через «министра» на Германию. Тов. ТЕОДОРУ подчиняется: «Лана», «Бибер» (для организации фирмы). В июле ему может быть переброшен радист «Нейман». Тов. Теодору подчиняется в Швейцарии также Шарлотта в качестве помощника. Тов. Шарлотта больна и сможет попутно лечиться.
3. т. ВИНТЕР. На ист. 437-го в Германию из Америки перебрасывается т. «ЮНГ», который будет работать под руководством Винтера. Цель — создать гибкую связь на ист. 437. как в стране, так и вне Германии. Винтеру для нелегальной связи на страну «Леопольда» подчиняется «КАРАПЕТ». Ему подчинен и радист «Эрих». В распоряжение Винтера для связи между «Юнгом» и «Карапетом» передается т. Запровская.
4. т. ВЕРФЕР. Усилить его помощником в лице т. ОРБЕТА, которого перебросить к нему (т. Орбет не плохой радист), с расчетом, что может быть тов. Орбету придется принять ист. 18 (от Лилли). Тов. Верферу подчинить радиста «Эмиля».
[••]
6. т. МИХЕЛЬ. Для разработки своих связей по линии химии и американских возможностей в Германии («Трус» и «Разборчивый»), переезжает временно в Европу. Попутно Михель прощупывает (не вербуя их) несколько интересных связей по линии химии в Швейцарии.
7. ИРЕНА. На время отсутствия тов. Михель связь с ЖУЛЬЕТОЙ принимает т. Ирена. Последней ставится задача завербовать 2–3 женщин немок в качестве радисток. Не исключена возможность посылки нашего инструктора в САШ (Соединенные американские штаты — США. — Примеч. авт.) для обучения этих женщин радиоделу…
8. ВОЛЬДЕМАР. Выезжает в апреле для организации резидентуры связи между САШ — Европой — СССР. Ему придается в качестве связистки «Марта», радист «Карл» и его жена «Вера» (тоже радистка). Для помощи т. Вольдемару на приобретение нужных связей в апреле в САШ выезжает др. «Фил». Вольдемару подчиняется тов. Шмит, который имеет задачу вербовки в САШ своего друга югославского консула, для паспортных дел. Вольдемару придается также в июле «Эрана» — радист (обучается).
9. т. БОРИС. В конце марта к т. Б. направляется связистка т. Поли, с расчетом в дальнейшем ее в Германию.
10. ИЗАБЕЛЛА и ФЕРДИНАНД. В начале апреля выезжает в Париж для вербовки секретаря итальянского военного атташе.
[••]
15. МЕЛИК. Перебросить в Америку для подбора людей из армянской колонии для работы в Европе».
И все это «громадьё планов» было перечеркнуто развернутыми чистками. Так и не были созданы нелегальные радиофицированные резидентуры, способные передавать важную информацию с началом войны.
Я.К. Берзин вновь возглавлял Разведупр РККА, вернувшись из Испании, где он был главным военным советником Республиканской армии (октябрь 1936 — июнь 1937), но недолго — немногим более двух месяцев (июнь — август 1937).
После его отстранения от должности и ареста руководство военной разведкой осуществляли заместители начальника Управления — С.Г. Гендин и А.Г. Орлов.
Гендин Семен Григорьевич
04.1902, Двинск, ныне Даугавпилс. Латвия — 22.02.1939, Москва.
Еврей. Из служащих. Старший майор госбезопасности (07.10.1936). В РККА с 1918. Член компартии с 1918. Окончил 5 классов гимназии (1918), береговое отделение Московских командных курсов тяжелой артиллерии (февраль 1919 — март 1920, с перерывом). Владел немецким и польским языками.
«Я жадно приглядывался ко всему происходившему вокруг меня, старался разобраться в событиях, пытливо расспрашивал всех, кого можно было. Уже к началу 1918 г. я твердо определил, что мое место в рядах Революции, хотя обстановка в гимназии отнюдь этому не способствовала» (С.Г. Гендин).
Участник Гражданской войны. Красноармеец отряда, охранявшего шоссе Петроград— Москва (май — сентябрь 1918), делопроизводитель Главного артиллерийского управления РККА (сентябрь 1918 — февраль 1919). Участвовал в боях на Петроградском фронте, воевал в 7-й армии в составе Отдельной батареи Сводной дивизии московских курсантов (сентябрь— ноябрь 1919).
Командир взвода 1-го легкого артиллерийского дивизиона, 1-й отдельной береговой батареи тяжелой артиллерии, помощник начальника артиллерии Новороссийского укрепленного района 9-й армии Кавказского фронта (март 1920 — август 1921), учился на Высших военнохимических курсах (август — октябрь 1921).
Служил в органах ВЧК — НКВД: следователь МЧК (октябрь 1921 — декабрь 1922), уполномоченный, начальник 2-го отделения КРО Московского губернского отдела ГПУ (декабрь 1922 — январь 1923), помощник начальника 6-го отделения (январь 1923 — октябрь 1924), помощник начальника, начальник 7-го отделения (октябрь 1924 — апрель 1925), заместитель начальника 6-го отделения (апрель 1925 — март 1926) КРО ОГПУ СССР. Заместитель начальника КРО Полпредства ОГПУ по Западному краю в Минске (март 1926 — февраль 1929), начальник 7-го, 9-го, 10-го отделений КРО ОГПУ СССР (февраль 1929 — сентябрь 1930). Сотрудник для особых поручений (сентябрь 1930 — апрель 1931), помощник начальника 1-го. затем 2-го отделений (апрель 1931 — февраль 1933) 00 ОГПУ СССР. Начальник 2-го. 4-го отделений 00 ОГПУ — ГУГБ НКВД СССР (февраль 1933 — май 1935) и одновременно помощник начальника 00 ГУГБ НКВД СССР (ноябрь 1934 — сентябрь 1936). начальник УНКВД Западной области в Смоленске (октябрь 1936 — апрель 1937) и одновременно заместитель начальника 00 Белорусского ВО (декабрь 1936 — апрель 1937), заместитель начальника 4-го (секретно-политического) отдела ГУГБ НКВД СССР (апрель — сентябрь 1937). По служебным делам Гендин неоднократно выезжал за границу.
Заместитель начальника РУ РККА (первый, как считал К.Е. Ворошилов, хотя в штате не было такой должности), и.о. начальника Разведывательного управления РУ РККА (08.09.1937 —28.10.1938).
Последний документ, под которым стоит подпись старшего майора госбезопасности С.Г. Гендина, датирован 4 октября 1938.
Награжден орденом Ленина (1937), двумя орденами Красного Знамени (1927, 1938), двумя знаками «Почетный чекист» (1924, 1936), боевым оружием (1936).
Репрессирован 22.10.1938. но до 28.10.1938 руководит РУ РККА. Реабилитирован 19.09.1957.
Орлов Александр Григорьевич
30.07.1898, Пермь — 25.01.1940, Москва.
Русский. Из дворян. Комдив (19.02.1938). В РККА с 1918. Член компартии с 1927. Окончил Алексеевское реальное училище в Перми (1908–1915), два курса юридического факультета Московского университета (1915–1916). ускоренный курс Михайловского артиллерийского училища (1916–1917). правоведческое отделение факультета общественных наук 1-го МГУ (1922–1925).
В службе с 1916. Участник 1-й мировой войны (август 1917 — февраль 1918). Младший офицер 2-й батареи 1-го Горного артиллерийского дивизиона Румынского фронта. Прапорщик. Избран командиром той же батареи (ноябрь 1917 — февраль 1918).
Работал в Перми репетитором, статистиком-регистратором в Союзе кооперативов (февраль — июль 1918).
Участник Гражданской войны (1918–1920). Командир 4-й батареи Пермской артиллерийской бригады (август — октябрь 1918). 1-й батареи, запасной легкой батареи 10-го артиллерийского дивизиона (октябрь 1918 — ноябрь 1919), командир легкой батареи Сводного артиллерийского дивизиона Приволжского ВО (ноябрь 1919 — март 1920), помощник командира этого дивизиона (март — июль 1920), старший инструктор учебной команды, командир 10-го легкого артиллерийского дивизиона Запасной армии Республики (июль — октябрь 1920), начальник артиллерии правой подгруппы войск 6-й армии (октябрь 1920 — апрель 1921).
14 октября 1920 получил тяжело ранение, которое привело к ампутации ноги; в госпиталях до апреля 1921.
Преподаватель и по совместительству полковой судья, врид председателя полкового суда 95-х Уфимских пехотных курсов (апрель 1921 — август 1922), штатный преподаватель, главный руководитель по артиллерии 1-й Объединенной военной школы им. ВЦИК (август 1922 — июль 1925), старший редактор законодательной части Юридическо-статистического отдела, помощник начальника Законодательного отдела Управления военного законодательства Главного управления РККА (июль 1925 — сентябрь 1926), помощник начальника 1-й части, юрисконсульт, начальник 3-го отдела, помощник управляющего делами НКВМ и РВС СССР (сентябрь 1926 — ноябрь 1931), начальник Управления военных приборов Главного артиллерийского управления РККА (ноябрь 1931 — декабрь 1933). Побывал в служебной командировке в Германии (1931), участвовал в Международной конференции по разоружению (Женева, Швейцария) в качестве начальника штаба военной части советской делегации и военного эксперта по сухопутным вооружениям (1933).
Помощник военного атташе при полпредстве СССР во Франции (декабрь 1933 — декабрь 1934), военный атташе при полпредстве СССР в Германии (декабрь 1934 — сентябрь 1937).
Заместитель начальника РУ РККА по информации (сентябрь 1937 — апрель 1939) и одновременно и.о. начальника Разведывательного управления РККА (28. К). 1938—13.04.1939).
В распоряжении наркома обороны СССР, начальник кафедры иностранных языков Артиллерийской академии РККА (апрель — июнь 1939).
Награжден двумя орденами Красного Знамени (1928, 1938). юбилейной медалью «XX лет РККА» (1938).
Репрессирован 03.06.1939. Реабилитирован 21.05.1955.
Соч.: Современные приборы управления огнем. М., 1933.
Некоторые донесения военной разведки в период, например. Чехословацкого кризиса 1938 г. свидетельствуют, что по крайней мере в Германии, да и в некоторых других странах РУ. все еще сохраняет свои позиции и в этой ситуации.
21.02: «По данным чешской разведки, немцы под видом маневров сосредоточили 15.2.38 г. на австрийской границе в районе Пассау до 2-х пехотных дивизий усиленных танками и авиацией. Там же были сконцентрированы части СС, СА и австрийские легионеры».
25.02: «По полученным из Берлина агентурным данным, исходящим из американских кругов, немцы намечают увеличение срока военной службы до 21/2—3 лет вместо существующего двухлетнего срока».
13.03: «По полученным из Парижа агентурным данным, исходящим из кругов германского рейхсвера, немцы ведут усиленную подготовку к внезапному и молниеносному занятию Чехословакии, с расчетом застать Францию врасплох и поставить ее перед свершившимся фактом… Все данные требуют проверки».
13.03: «По агентурным данным из кругов близких к германскому рейхсверу: 1. [Доклад в Берлине германского военно-воздушного атташе во Франции]. 2. После указанного доклада Геринг в узком кругу своего министерства якобы заявил, что сейчас самый удобный и единственный момент «для начала» — обрушиться на Чехословакию. Это было сказано еще до объявления плебисцита в Австрии».
15.03: В спецсообщении приведены данные «О переброске частей VII, XIII и IV армейских корпусов германской армии в Австрию», в основе которых «агентурные сведения, полученные от нашего источника, обследовавшего район восточной и юго-восточной Баварии в период 11–13.3.1938 г.».
18.03: Спецсообщение приводит сведения о передвижениях германской армии вблизи от чехословацкой границы. Эта информация получена от «достоверного источника в Праге».
25.03: Докладываю агентурные сведения, полученные чехословацкой разведкой из Вены, достоверность которых требует тщательной проверки: 10 апреля 1938 г. немецкие войска вступят в Чехословакию. Предлогом для этого, якобы, будет служить проведенная предварительно провокация с требованием плебисцита для судетских немцев».
22.05: Сообщается о передвижении частей германской армии через Вену в северном направлении, а также в Силезии и Саксонии, «по сообщению заслуживающего доверия источника».
25.05: «Концентрация германских частей в Саксонии и Северной Баварии. Докладываю: По данным, полученным нами из Берлина, известно, что немцы в период 18–19 мая с.г. производили выдвижение войсковых частей к чехословацкой границе».
31.05: «Сосредоточение германских войск на чешской границе. Докладываю: Источник заслуживающий доверия сообщает, что второму отделу чехословацкой армии [т. е. военной разведке] известно о сосредоточении к 20-му мая на чешско-саксонской границе».
11.06: «По данным радиоразведки, за время с 1 по 10.6 отмечено 18 случаев дезертирства из германской армии».
01.10: «По телефону из Берлина: 1.Х.38 г. в 14 час. Германские войска перешли границу под командованием генерала Фонлёб на участке [название искажено] и начали занимать первую зону, согласно Мюнхенского соглашения. Передал полковник Герасимов».
С 23 октября 1938 г. обязанности начальника РУ РККА исполнял заместитель начальника по информации А.Г. Орлов. 13 ноября 1938 г. он докладывал наркому обороны СССР К.Е. Ворошилову (копия: наркому внутренних дел СССР Н.П. Ежову): «Составив себе общую картину дел в Управлении», он счел необходимым немедленно представить на разрешение наркому следующее:
«1. Скорейшее назначение Начальника РУ РККА и Пом. Начальника РУ РККА (специально по кадрам). По существующим штатам руководство РУ РККА состоит из Начальника, 2-х заместителей и 2-х помощников. Занята лишь одна должность Зам. Начальника РУ — мною.
2. Получение В/указаний [Ваших указаний] по принципиальной схеме новой организации РУ РККА для скорейшей разработки нового штата в соответствии с этими В/указани-ями…
3. Рассмотреть вопросы, связанные с назначениями военных атташе — почти во все страны (военных атташе у нас нет).
4. Заслушать в определенные сроки доклады о состоянии разведывательной работы в разрезе — знания нами вероятных противников и тех недочетов, какие в области этой мы имеем. Из этих докладов последует неизбежно ряд В/решений о нацеливании и организации оперативной работы РУ РККА…
6. Особо заслушать и разрешить вопрос с системой подготовки кадров советской разведки. система школ РУ РККА, а также разрешить вопросы, связанные с дальнейшей прочисткой личного состава РУ на сегодня».
Орлов особо подчеркнул, что «все эти вопросы являются первостепенными, так как без их разрешения уже длительное время оперативная работа РУ не развертывается в нужной и должной мере».
По этим вопросам через несколько дней Орлов и Ильичев были приняты наркомом обороны.
Представление о случившемся тогда дают приведенные ниже сведения о руководителях основных подразделений военной разведки и ее зарубежных работниках.
Начальники Управления: комкор Семен Петрович Урицкий (апрель 1935 — июнь 1937). арестован 1 ноября 1937 и расстрелян 1 августа 1938; армейский комиссар 2-го ранга Ян Карлович Берзин (июнь — август 1937). арестован 28 ноября 1937 и расстрелян 29 июля 1938.
Заместители начальника Управления: корпусной комиссар Артур Христианович Артузов (май 1934-январь 1937), арестован 13 мая 1937 и расстрелян 21 августа 1937; старший майор госбезопасности Михаил Константинович Александровский (январь — август 1937). арестован и расстрелян в 1937 г.; комдив Александр Матвеевич Никонов (январь 1935 — август 1937. после ареста Берзина несколько дней исполнял обязанности начальника Управления), арестован 3 октября и расстрелян 26 октября 1937; старший майор госбезопасности Семен Григорьевич Гендин (сентябрь 1937 — октябрь 1938, исполнял обязанности начальника Управления), арестован 22 октября 1938 и расстрелян 23 февраля 1939; комбриг Александр Григорьевич Орлов (сентябрь 1937 — апрель 1939, с октября 1938 по апрель 1939 исполнял обязанности начальника Управления).
Начальники отделов:
1- й (западный) отдел: корпусной комиссар Отто Оттович Штейнбрюк (январь 1935 — апрель 1937). арестован 21 апреля и расстрелян 21 августа 1937: комдив Оскар Ансович Стигга (апрель — ноябрь 1937, одновременно начальник 3-го отдела), арестован 29 ноября 1937. расстрелян 29 июля 1938; врид — майор (потом полковник) Александр Иванович Старунин (ноябрь 1937 — май 1939), одновременно с февраля 1939 исполнял обязанности помощника начальника Управления, в июне назначен преподавателем тактики Куйбышевской медицинской академии.
2- й (восточный) отдел: корпусной комиссар Федор Яковлевич Карин (январь 1935 — апрель 1937), арестован 16 мая и расстрелян 21 августа 1937; комбриг Август Юрьевич Валин-Гайлис (апрель — июль 1937), арестован 26 июля и расстрелян 26 октября 1937; врид — майор (затем полковник) Николай Васильевич Хабазов (апрель 1937 — апрель 1939. одновременно начальник отделения), освобожден от занимаемой должности и направлен в распоряжение Управления по комначсоставу Красной Армии.
3- й(военной техники) отдел: комдив Оскар Ансович Стигга (январь 1935 — ноябрь 1937, с апреля 1937 одновременно начальник 1-го отдела), арестован 29 ноября 1937 и расстрелян 29 июля 1938; врид — бригадный комиссар Михаил Яковлевич Вайнберг (ноябрь 1937 — июнь 1938), арестован 11 июня и расстрелян 1 сентября 1938.
4- й (военно-морской) отдел: капитан 2-го ранга Михаил Александрович Нефедов (февраль 1936–1937); капитан 2-го ранга Александр Михайлович Якимычев (1937–1938). в начале 1938 отдел передан Наркомату ВМФ, 30 апреля начальник Разведотдела РККФ А.М. Якимычев арестован и 22 августа 1938 расстрелян.
5- й (разведорганы округов и флотов) отдел: комбриг Василий Григорьевич Боговой (февраль 1936 — июнь 1937), арестован 29 мая и расстрелян 26 октября 1937; врид — майор Семен Васильевич Блохин (август 1938 — март 1939. одновременно заместитель начальника отдела).
6- й (радиоразведки) отдел: бригадный комиссар Яков Аронович Файвуш (февраль 1936 — декабрь 1937), арестован 16 декабря 1937 и расстрелян 27 апреля 1938. Обязанности начальника в дальнейшем, видимо, исполнял его заместитель майор Яков Сергеевич Дашевский (февраль 1936 — июнь 1939).
7- й (дешифровальный) отдел: полковник Павел Хрисанфович Харкевич (февраль 1936— февраль 1939), исключен из партии и уволен из РККА.
8- й (военной цензуры) отдел: дивизионный комиссар Павел Иосифович Колосов (Заика) (февраль 1936 — апрель 1937), в марте 1937 г. снят с должности, а в декабре следующего года уволен из РККА, затем арестован и до 1955 г. находился в заключении; дивизионный комиссар Емельян Васильевич Стельмах (апрель — июль 1937), арестован 30 июля и расстрелян 26 октября 1937; сначала врид начальника, потом начальник — полковник Иван Иванович Пузы-рев (с августа 1937 и, по крайней мере, до 1941).
9- й (монгола-синьцзянский) отдел: комбриг Владимир Николаевич Панюков (февраль 1936 — май 1937), арестован 13 августа 1937 и расстрелян 15 марта 1938; врид — полковой комиссар Наум Семенович Соркин (май 1937 — декабрь 1939).
10- й (специальной техники) отдел: бригадный комиссар Александр Петрович Лозовский (февраль 1936 — декабрь 1937). арестован 2 декабря 1937, расстрелян 22 августа 1938: майор Александр Филиппович Васильев (декабрь 1937 — май 1939).
11- й (внешних сношений) отдел: комкор Анатолий Ильич Геккер (февраль 1936 — февраль 1937), арестован 31 мая и расстрелян 1 июля 1937; врид — комбриг Федор Георгиевич Мацейлик (февраль — ноябрь 1937). арестован 23 ноября 1937, расстрелян 14 июня 1938; врид — майор (потом полковник) Николай Иванович Дубинин (ноябрь 1937 — июль 1938); врид — майор (потом полковник) Григорий Ильич Осетров (июль 1938 — май 1939).
12- й (административный) отдел: бригадный комиссар Дмитрий Иванович Троицкий (ноябрь 1936 — сентябрь 1937). уволен из РККА в связи с арестом органами НКВД; врид — интендант l-ro ранга Василий Павлович Крюков (1937 — май 1938), арестован 10 мая и расстрелян 22 августа 1938: майор Кузьма Николаевич Деревянко (июнь 1938 — июль 1940).
13- й (радиосвязи) отдел (образован в 1937): врид — военинженер 2-го ранга Иван Николаевич Артемьев (декабрь 1937 — май 1939).
Спецотделение «А» (диверсионное): бригадный комиссар Гай Лазаревич Туманян (февраль 1936 — апрель 1938), назначен военкомом Военно-инженерной академии РККА; полковник Хаджи-Умар Джиорович Мамсуров (апрель 1938 — май 1939).
Секретно-шифровальное отделение (потом отдел): полковой комиссар Эдуард Янович Озолин (январь 1935 — ноябрь 1937). арестован 29 ноября 1937, расстрелян 25 апреля 1938; майор Николай Александрович Филатов (сентябрь 1938 — май 1939).
Центральная школа подготовки командиров штаба (ЦШПКШ): полковник Федор Павлович Смирнов (октябрь 1934 — апрель 1938), арестован 17 апреля и расстрелян 26 августа 1938; полковник Михаил Алексеевич Шалин (апрель 1938 — июнь 1939). НИИ по технике связи: бригадный инженер Александр Иосифович Гурвич (январь 1935 — декабрь 1937). арестован 13 декабря 1937. расстрелян 4 сентября 1938; врид — военинженер 1-го ранга Михаил Алексеевич Кожевников (декабрь 1937 — май 1938), уволен из Разведупра; военинженер 2-го ранга Иван Степанович Киселенко (июнь 1938–1941).
Начальники разведывательных отделов военных округов (ВО):
Московский ВО — полковник Христофор Андреевич Пунга (февраль 1936 — декабрь 1937), арестован 11 декабря 1937. расстрелян 2 апреля 1938; майор Георгий Уварович Модеев (март 1938 — июль 1939).
Ленинградский ВО — полковник Юлий Иосифович Гродис (февраль 1935 — июль 1937), арестован 27 сентября 1937 и осужден на 15 лет ИТЛ, освобожден и реабилитирован в 1955; полковник Петр Петрович Евстигнеев (июль 1938–1945).
Белорусский ВО — полковник Александр Петрович Аппен (февраль 1935 — июнь 1937), арестован, много лет провел в заключении, освобожден и реабилитирован: майор (потом полковник) Николай Матвеевич Молотков (октябрь 1937 — март 1939), освобожден от занимаемой должности как не справившийся с работой.
Киевский ВО — полковник Апполон Игнатьевич Макаревич (февраль 1935 — август 1937), отправлен в распоряжение Управления по комначсоставу; полковник Афанасий Степанович Пшеничников (ноябрь 1937 — октябрь 1939), отправлен в распоряжение Управления по комначсоставу.
Харьковский ВО — майор Алексей Евдокимович Шмаков (август 1936 — октябрь 1937), уволен из РККА в связи с арестом органами НКВД: капитан (потом майор) Петр Михайлович Чирков (март 1938 — август 1939).
Приволжский ВО — майор Марк Ильич Новоградов (февраль 1936 — сентябрь 1937), исключен из партии и уволен из РККА за то, что его жена «была связана с японским шпионом и другим антисоветским элементом»; майор Тарас Федотович Корнеев (июль 1938 — июль 1939).
Уральский ВО — майор Юлиан Густавович Рубен (апрель 1936 — август 1937), уволен в запас РККА.
Северо-Кавказский ВО — майор Александр Николаевич Орданов (февраль 1936 — май 1937), уволен из РККА; капитан (потом майор) Алексей Михайлович Кузнецов (ноябрь 1937 — декабрь 1938).
Сибирский ВО- майор Иван Семенович Романов (февраль 1936 — март 1937); полковник Николай Самойлович Строчук (март 1937 — январь 1938), уволен из РККА как арестованный органами НКВД; майор Николай Николаевич Мультан (1938–1939).
Среднеазиатский ВО — полковник Василий Ефимович Васильев (сентябрь 1933 — февраль 1938), уволен из РККА в феврале 1938 как арестованный органами НКВД, освобожден и восстановлен в кадрах Красной Армии в сентябре 1943; полковник Алексей Николаевич Величко (февраль — июль 1938); майор (потом полковник) Борис Георгиевич Разин (июль 1938–1941).
Закавказский ВО — полковник Хусаин Багаутдинович Мавлютов (февраль 1935 — август 1937), уволен в запас РККА 23 августа 1937 и вскоре арестован, расстрелян 30 октября 1937: военинженер 3-го ранга Сергей Ясонович Кохреидзе (август 1937 — март 1938); полковник Иван Семенович Семенов (март 1938 — сентябрь 1939).
Забайкальский ВО — полковник Михаил Варфоломеевич Цюпко (февраль 1936 — август
1937), уволен из РККА как арестованный органами НКВД; полковник Андрей Ермолаевич Свирин (июль 1938 — июль 1940).
Особая Краснознаменная Дальневосточная армия (Краснознаменный Дальневосточный фронт): полковник Михаил Кириллович Покладок (апрель — октябрь 1937), уволен из РККА как арестованный органами НКВД; полковник Григорий Иванович Бондарев (июль — август
1938), в августе фронт расформирован.
Зарубежные работники: политрук Николай Валерьянович Алявдин, работал в США (1933–1937), в июне 1937 уволен в запас РККА: майор Леонид Абрамович Анулов, в разведке с 1923, работал в Китае и Франции, резидент и главный резидент, арестован в июне 1938, осужден на 15 лет в мае 1939. в заключении и ссылке до 1955; полковой комиссар Аркадий Борисович Асков, в военной разведке с 1925 г., работал в Японии (1925–1930, 1933–1937), арестован 26 мая и расстрелян 2 сентября 1937: полковой комиссар Константин Михайлович Басов, в военной разведке с 1920, работал в Германии. Австрии, арестован 2 декабря 1937, расстрелян 15 марта 1938; дивизионный комиссар Лев Александрович Борович, разведчик с 1920. работал в Польше, Германии, Китае, арестован 11 июля и расстрелян 25 августа 1937; Фриц Фридрихович Бурде, разведчик с 1932. побывал в различных странах Европы (Дания. Швеция, Чехословакия и др.); комдив Николай Николаевич Васильченко, военно-воздушный атташе полпредства СССР во Франции (1933–1938), в марте 1939 уволен из РККА, а в сентябре того же года восстановлен, арестован 1 июня 1941, расстрелян 23 февраля 1942; бригадный комиссар Алексей Мартынович Витолин. в военной разведке с 1922. неоднократно был в зарубежных командировках, арестован 2 декабря 1937, расстрелян 1 сентября 1938; Эмиль Рихардович Гопфгартен, разведчик с 1930. работал в Монголии, арестован 17 ноября 1937. расстрелян 15 марта 1938; комбриг Владимир Ефимович Горев, резидент в США. военный атташе в Испании, арестован 25 января и расстрелян 20 июня 1938; майор Виктор Андреевич Гришкялис, арестован 2 декабря 1937, расстрелян 14 июня 1938; полковой комиссар Ян Юрьевич (Кристианович) Дайн-Лундер. разведчик с 1928. с того же года работал в Монголии, арестован 6 июня 1939. расстрелян 29 августа 1940; батальонный комиссар Конрад Казимирович Довгалло. в разведке с 1926. с того же года работал в Афганистане, в июле 1937 уволен из РККА как не внушающий политического доверия и назначен политредактором Главлита. арестован 2 декабря 1937, расстрелян 26 апреля 1938; полковник Александр Васильевич Емельянов-Сурик, в военной разведке с 1924 (с перерывом 1926–1934). работал в Германии и Австрии, военный атташе в Чехословакии и Турции (1934–1938). арестован 11 февраля и расстрелян 29 августа 1938; политрук Софья Александровна Залесская, в разведке с 1920. работала в Польше. Германии, Франции, на Балканах и др., арестована 26 мая и расстреляна 22 августа 1937; дивизионный комиссар Иосиф Исаевич Зильберт. в военной разведке с 1924 (с перерывами), работал в Китае и других странах, арестован 19 сентября 1938. расстрелян 14 апреля 1939; полковник Петр Иванович Иванов, в военной разведке с 1928. военный атташе в Финляндии (1933–1938), арестован 26 апреля и расстрелян 25 августа 1938; батальонный комиссар Арнольд Адамович Икал, десять лет на нелегальной работе в Германии и США. арестован 2 декабря 1937. умер в лагере в 1942; полковник Александр Максимилианович Иод-ловский. разведчик с 1921, работал в Польше и Германии, арестован 11 июля и расстрелян 21 августа 1937; полковник Виктор Филиппович Кидайш. в Разведупре с 1928. в зарубежной командировке (1935–1937), арестован 13 августа 1937. расстрелян 7 мая 1938; полковой комиссар Георгий Иванович Килачицкий. в разведке с 1926. резидент во Франции (1932–1934). преподаватель ЦШПКШ, арестован 14 июня и расстрелян 27 сентября 1937; полковник Рудольф Мартынович Кирхенштейн, военный разведчик с 1919. работал в Германии и Италии, арестован 2 декабря 1937, расстрелян 25 августа 1938; Иван Крекманов. разведчик с 1929. резидент в Чехословакии (1930–1933), работал в Германии (1936–1938). арестован в 1938. освобожден в 1941 в результате вмешательства Георгия Димитрова; майор Иван Антонович Колесников, семь лет проработал за рубежом, отозван в 1937. арестован 14 марта 1938. расстрелян 14 апреля 1939; комкор Эдуард Давыдович Лепин, в военной разведке с 1930. военный атташе СССР в Финляндии. Польше, Китае, арестован 2 декабря 1937. расстрелян 22 августа 1938; батальонный комиссар Яков Германович Локкер (Франц Иванович Миллер), военный разведчик с 1921, работал в Австрии, Германии. Польше. Румынии. Китае, уволен из армии 23 сентября 1937, расстрелян 8 мая 1939; майор Давид Оскарович Львович, военный разведчик с 20-х гг., работал в Персии, Турции, Германии. Испании, уволен в запас РККА 15 июля 1938; полковой комиссар Макс Германович Максимов, в разведке с 1923. работал в Нидерландах и Германии, арестован 16 мая и расстрелян 1 ноября 1937; интендант 2-го ранга Август Фридрихович Маншейт, работал в США, арестован 2 декабря 1937. расстрелян 27 апреля 1938; Карл Андреевич Михельсон (Арвис), разведчик с 1923. работал в Германии и Австрии, арестован 2 декабря 1937, расстрелян 26 апреля 1938; батальонный комиссар Карл Карлович Небенфюр. в разведке с 1923, работал в Польше, Австрии. Румынии. Турции. Чехословакии. Франции. Португалии, арестован 9 января 1938, расстрелян 31 марта 1939; полковник Александр Сергеевич Назин (Немиров), в военной разведке с 1928. военный советник в Монголии, начальник Разведотдела Монгольской Народной Красной армии, арестован 15 декабря 1937. расстрелян 7 мая 1938; майор Борис Дмитриевич Нивинский. в разведке с 1928. работал на Востоке, возможно в Японии, арестован 3 марта 1938. расстрелян 4 марта 1939: военный инженер 3-го ранга Бронислав Янович Овсиенко, резидент в Португалии, уволен из армии 9 июня и арестован в конце сентября 1937, в 1948 возвратился в Польшу; Григорий Осипович Осовский. разведчик с 1920, работал во многих европейских странах, арестован 17 марта и расстрелян 1 сентября 1938; полковник Карл Мартынович Римм, в военной разведке с 1924. помощник резидента, резидент в Китае (1930–1935). арестован 11 декабря 1937. расстрелян 22 августа 1938: комдив Иван Александрович Ринк, в разведке с 1922 (с перерывами), военный атташе в Афганистане и Японии, арестован 7 октября 1937. расстрелян 15 марта 1938; военврач 2-го ранга Филипп Самойлович Розенблитт, сотрудник Разведупра в США с 1925, уволен из РККА в связи с арестом органами НКВД 26 января 1938. 17 сентября 1939 приговорен к 8 годам лишения свободы: Владимир Георгиевич Ромм, в военной разведке с 1922, под легальным журналистским прикрытием работал в Японии. Швейцарии, Франции, США, арестован 23 ноября 1936, расстрелян 8 марта 1937; бригадный комиссар Григорий Иванович Семенов, в разведке с 1920, работал в Германии, Китае, Испании, арестован 11 февраля и расстрелян 8 октября 1937; комбриг Николай Александрович Семенов, в разведке с 1925 (с перерывом), работал в Китае, военный атташе СССР в Литве, Польше. Франции, арестован 8 декабря 1937. расстрелян 25 августа 1938; полковник Василий Тимофеевич Сухоруков, военный разведчик в Китае, военный атташе СССР в Латвии и Болгарии, арестован в 1938 и осужден в 1939 на 15 лет лишения свободы, находился в заключении до 1955: капитан Елена Константиновна Феррари (Ольга Федоровна Голубева), в разведке с 1920. работала во Франции, Германии, Италии, арестована 1 декабря 1937, расстреляна 16 июня 1938: полковник Гарегин Мосесович Цатуров. с 1928 неоднократно выезжал за рубеж, работал в Иране и Китае, резидент, уволен из РККА в 1938 в связи с арестом органами НКВД, в 1939 освобожден за недоказанностью дела, уволен из РККА по состоянию здоровья; полковник Лев Александрович Шнитман, работал в Германии, военный атташе СССР в Финляндии, Чехословакии, арестован 14 января и расстрелян 28 августа 1938. И многие другие.
На заседании партактива Разведупра РККА 19 августа 1937 г. секретарь партбюро Управления Г.Л. Туманян докладывал, что «9/10 работников РУ у нас молодые разведчики». На следующем собрании партактива, 21 августа, начальник отделения кадров Разведупра И.Ф. Туляков уточнил данные, приведенные Туманяном: «новых разведчиков у нас 72 %, это пришедшие с 1935 г.», и это при том, что штат «на 50 % не укомплектован». Обсуждались на партсобраниях, причем закрытых, и враги народа, которых становилось все больше и которые еще вчера присутствовали здесь же, среди партийного актива. 19 июля 1937 заседало партбюро Разведупра. Присутствовали: Я.К. Берзин, Г.Л. Туманян. В.С. Яковлев, А.Ю. Валин (Гайлис), О.А. Ститта, П.И. Колосов, К.К. Звонарев. Берзин сообщил об аресте органами НКВД ряда работников РУ — членов ВКП(б), собрание постановило исключить их из рядов партии. На закрытом партсобрании 10 августа уже исключали Гайлиса (Валина), а 3 декабря на заседании партбюро — Берзина, Ститту, Звонарева. Не избежал этой участи и Колосов.
По-разному воспринимали происходящее сотрудники центрального аппарата. Их высказывания фиксировались в партдонесениях начальству. Майор Гинцбург (2-й отдел): «Совершенно непонятно, как мог Гамарник, такой авторитет, дойти до такого падения»; переводчицы Белан и Антропова: «Как понять это происшествие [самоубийство Гамарника], почему до сих пор нет о причинах самоубийства подробной информации»: беспартийная машинистка Степанова: «Много арестов и все в головке, это могло привести к военному перевороту»; беспартийный корректор Максимов: «У нас в доме много арестованных командиров и все об этом знают и ведут разговор — судачат»: беспартийный Кочетков: «получается, что теперь нельзя никому верить»; переводчица Куйбышева сообщила парторгу Баклицкому, что ей известно об аресте Лонгва и Хрулева, а информация о самоубийстве Гамарника вызвала у Куйбышевой слезы; старший лейтенант Сергеев: «Хотелось бы все таки знать куда делся Александровский [заместитель начальника Управления], почему нас работников РУ никто об этом не информирует, ведь мы выполняем задания и резолюцию командования и можем допустить ошибки»; лейтенант Драгун: «Вот сволочь поганая эта банда врагов, жаль что их раньше не раскрыли и не уничтожили, меньше бы эти гады навредили».
Дополняют картину воспоминания М.И. Поляковой, резидента военной разведки в Швейцарии в 1936–1937 гг.: «Вернулась я из командировки осенью 1937 г. Не застала в управлении ни Павла Ивановича [Берзина. — В. К.], ни моего начальника и учителя Оскара Стигги. Не застала я и Н.В. Звонареву, которую успела хорошо узнать и полюбить. О ней мне сказали: уволилась, где-то работает, а где, не знаем, В кабинете Стигги сидел командир с двумя шпалами. Это был А.А, Коновалов, Мы поздоровались. Он сказал, что надеется, что я выйду скоро на работу, так как некому разбирать и отправлять почту отдела. На мой вопрос, когда мне докладывать начальству, он ответил: — Пока начальства нет наверху, а мне вы доложите по ходу дела. Завтра в Кремле вас ждет награждение орденом. Поздравляю вас. пропуск заказан, явиться в 12 часов. Я обещала ему после обеда прийти на работу. Меня охватило чувство полного одиночества. Дело в том, что специфика моей работы до сих пор держала меня в полной изоляции, и я знала все эти пять лет только трех человек и фотографа. На душе было тяжело, я не могла понять, что происходит, и я не знала, кого можно спросить об этом. И награде своей как-то не могла радоваться. Было ясно, что представили меня к награде мои «исчезнувшие» начальники, Я даже догадывалась за что. Получив на другой день награду, я пришла в управление. А.А. Коновалов, еще раз поздравив меня, сразу отвел в комнату напротив и. показав три больших сейфа, сказал: — Принимай это хозяйство по описи, получи расписание почты и действуй. Мы уже многим задолжали с ответами. — Эти простые слова как-то меня встряхнули, я вспомнила сразу, что в сейфах дела живых людей, что они ждать не могут, что ими нужно руководить, помогать им. Познакомилась с товарищами в отделе, в основном это были командиры, окончившие академии, языков и нашей работы не знали. Не знал её и А.А. Коновалов. Я всеми силами старалась им помочь, и как-то само собой эти товарищи стали моими первыми учениками, а позднее некоторые из них и моими начальниками. Все. что я сама знала, все полезное и нужное из моего опыта я старалась передать им. старалась научить их люить нашу работу и гордилась ими все последующие годы. Многие из них стали генералами разведки и так же, как я, связали с ней свою судьбу навсегда».
13.12.1938 г. врио начальника 1-го (западного) отдела РУ РККА полковник Александр Иванович Старунин и его заместитель по агентуре майор Федор Александрович Феденко направили К.Е. Ворошилову совершенно секретный доклад, в котором сообщили наркому обороны, что «Рабоче-Крестьянская Красная Армия фактически осталась без разведки», а «агентурная нелегальная сеть, что является основой разведки, почти вся ликвидирована».
Вряд ли эта информация, по мнению автора, соответствовала действительности. Скорее эти ответственные сотрудники РУ умышленно преувеличили потери разведки от репрессий внутри страны и за рубежом, чтобы заставить руководство принять, наконец, действенные меры по восстановлению и реабилитации советских разведслужб (якобы захваченных немцами, поляками, японцами и еще бог знает кем). Но это потом, а пока ситуация складывалась критическая. Судя по всему, утверждение о полной ликвидации разведки — преувеличение, сигнал руководству о том, что разрушать уже нечего и настала пора строить все заново.