И вот наступил день торжественного открытия Олимпийских игр. Утром 19 июля, несмотря на моросящий дождь, тысячи зрителей потянулись на олимпийский стадион.
Парад начался в полдень. В торжественном марше прошли посланцы 70 государств Европы, Америки, Азии, Африки и Австралии.
Всеобщее оживление вызвало на стадионе появление делегации Советского Союза.
Праздник на стадионе продолжался несколько часов, но Арсен Мекокишвили ничего этого не видел. Вместе с другими борцами вольного стиля ему пришлось остаться в олимпийской деревне. Ведь завтра старт, и накануне, конечно же, необходим полноценный отдых.
А утром следующего дня тренеры подняли богатырей чуть свет. Автобус быстро домчал нашу команду в зал «Мессухалли», где через несколько часов начинались олимпийские поединки.
Сначала предстояло взвешивание. Ожидая очереди к судейским весам, Арсен Мекокишвили приглядывался к конкурентам. Вот как спортсмен вспоминал об этом: «На взвешивании я увидел всех соперников. Двоих я знал в лицо: широкоплечего добродушного итальянца Векки, участника чемпионата Европы 1947 года, и Антонссона. За эти несколько лет швед заметно возмужал, набрал вес, «оснастился» великолепными мышцами. Рыжеволосый богатырь стоял в кругу своих почитателей и не спеша раздевался, успевая весьма живо поддерживать разговор сразу с несколькими собеседниками. Казалось, «северного гиганта» интересует этот разговор больше всего на свете: в момент активного словесного пикирования он переставал раздеваться, и его тренеру приходилось легким толчком в локоть поторапливать его. Неожиданно разговорчивым оказался и турок Атан: на чистейшем грузинском языке он осведомился у меня, выступают ли в советской команде грузины.
Один за другим вставали на весы спортсмены. Я своими «скромными» 116 килограммами лишь подчеркнул поистине циклопический вес американца Керслайка (135 килограммов).
Первыми 20 июля начинали соревноваться представители вольного стиля. После взвешивания выяснилось, что на ковер выйдут 143 борца из 30 стран. Эти цифры были рекордными. К примеру, в чемпионате мира 1951 года участвовало всего 58 атлетов из 12 стран.
Главными претендентами на награды считались богатыри Турции, Швеции, Ирана, Венгрии, США, Финляндии, наших же спортсменов в расчет не брали.
Прежде чем перейти к событиям олимпийского турнира, нужно сказать несколько слов об условиях соревнований и о судействе.
Конечно, со времен Олимпиады в Хельсинки уровень судейства несравненно вырос, в то же время судить стали проще и объективнее. Теперь судят открыто. Это значит, что после каждого выполненного приема арбитр на ковре, облаченный в белую рубашку с красным и синим рукавами, вскидывает вверх руку, соответствующую цвету костюма борца, и показывает на пальцах, во сколько очков оценивается прием. Одновременно боковой судья поднимает дощечку, на которой тоже обозначена соответствующая цифра. И тут же оценка в баллах появляется на табло против фамилии борца, выполнившего прием. Если один из соперников не положит другого на лопатки, то по истечении времени схватки, взглянув на табло, не составляет труда определить, кто одержал верх — тот, у кого сумма выигрышных баллов больше.
Совсем иначе было в начале 50-х годов. Результат встречи определяли трое боковых судей, им вменялось вести записи, куда каждый на свое усмотрение вносил оценки. Арбитр на ковре публично не оценивал приемы. Получалось, что все судейство, вплоть до финального свистка, осуществлялось, что называется, втемную.
Нередко судьи по-разному оценивали действия борцов — кто-то засчитывал прием, а кто-то нет. А иногда и просто не успевали увидеть молниеносно выполненный бросок. Бывало немало случаев, когда некоторые «жрецы» борцовской Фемиды, пользуясь несовершенством правил, умышленно судили необъективно.
В общем, на практике мнения судей по определению победителя частенько расходились: например, двое определяли победителем одного спортсмена, а третий — другого. Тогда в судебных протоколах фиксировалась победа с соотношением голосов 2:1. Победитель получал в итоге одно штрафное очко, а побежденный — два. При единогласном мнении судейской тройки в случае победы по очкам победителю тоже давалось одно штрафное очко, а проигравшему — три. Наиболее ценилась и ценится доныне, естественно, чистая победа, или, как еще ее иногда называют, победа «на туше» — когда один борец положит другого на лопатки. Победитель при таком исходе встречи штрафного очка не получает, а потерпевшему поражение записывают в протокол все те же три штрафных очка.
Регламент Олимпиады в Хельсинки предусматривал, что борцы, набравшие пять штрафных очков, выбывают из соревнования. Это означало, что даже единственное поражение почти закрывало спортсмену дорогу к золотой медали. На многих соревнованиях случалось и так: атлеты, проиграв первую схватку и победив по очкам в двух последующих, выбывали из турнира.
Однако вернемся в «Мессухалли» на олимпийский турнир борцов вольного стиля. Дворец спорта, вмещавший 8 тысяч зрителей, полон, несмотря на то, что цены на билеты были по тем временам астрономические. В зале стоит ровный гул. Два ковра, уложенные на помосте в центре зала, пока пусты. Но вот судьи вызывают первую пару борцов, и шум мгновенно стихает. По традиции состязания открывают борцы самого легкого веса — «мухачи», чей вес не превышает 52 килограммов. На их плечи ложится огромное бремя ответственности. От их успеха или неудачи во многом зависит настроение, а следовательно, и состояние духа всей команды.
Первым в сборной СССР предстояло стартовать маленькому черноволосому бакинцу Георгию Саядову. Его соперником стал финский борец Сигиран. Публика при его появлении разразилась неистовыми аплодисментами. Борцы долго пританцовывают друг против друга, никак не решаясь начать активные действия. Вот Саядов решительно идет на сближение. Руки его касаются плеч финна, но тот стремительно сбрасывает их вниз. Саядов словно ждал этого: продолжая движение рук вниз, он ныряет в ноги сопернику и, обхватив их, делает мощный рывок вверх, Сигиран, пытаясь спастись, плюхается на живот. Есть первый прием, есть первое очко! Но остается еще немало времени, и надо, не давая сопернику опомниться, наступать и наступать.
К концу встречи изрядно уставший финн почти безвольно топчется на краю ковра. И когда раздался удар гонга, возвещающий о конце поединка, судья взметнул вверх руку советского борца.
На ковер выходит другая пара. Не успели смолкнуть слова диктора-информатора, объявившего, что зрители увидят сейчас борьбу призера прошлогоднего чемпионата мира в легчайшем весе иранца Якуби, как все было кончено. Его противник бакинец Рашид Мамедбеков, не тратя времени на разведку, провел прием, и Якуби оказался на лопатках. Потребовалось на это советскому спортсмену всего полминуты.
А на другом ковре сражались полулегковесы. Среди победителей здесь значился советский спортсмен Ибрагим Дадашев.
И вдруг несколько поражений. Араму Ялтыряну по жребию достался самый сильный противник — чемпион мира 1950 года по классической борьбе и чемпион мира 1951 года по вольной борьбе швед Олле Андерберг. По классу шведский и советский богатыри были равны. Увы, Ялтырян позволил себе на последней минуте на какой-то момент расслабиться, потерять бдительность, и швед, захватив ногу нашего борца, положил его на лопатки.
Так же не повезло и советскому полусредневесу Василию Рыбалко. Не настроившись, он провел бесцветную, бессодержательную схватку и уступил победу по очкам.
В схватке Давида Цимакуридзе и шведа Б. Линдблада двое судей назвали Б. Линдблада победителем.
Лежа на массажной кушетке, Мекокишвили то и дело спрашивал у входящих в комнату спортсменов, не борется ли полутяжеловес Август Энглас.
А эстонец Август Энглас тем временем уже вел на ковре жаркий спор с турком Атаном. Турецкие борцы с предыдущей Лондонской олимпиады 1948 года увезли домой половину чемпионских наград. Но Август выдержал экзамен: в труднейшей схватке, которая продолжалась все отведенные на нее 15 минут, судьи единогласно назвали победителем советского атлета.
Заканчивая соревнования первого дня, спортсмены постепенно покидали Дворец спорта «Мессухалли». Автобусы и машины увозили их в олимпийскую деревню — подальше от шума и суеты. Но публика не спешила уходить из зала. Ведь всем известно, что самое интересное зрелище — это соревнование самых сильных и могучих атлетов — тяжеловесов. Не случайно тяжелый вес во всех странах и у всех народов считается, если так можно сказать, наиболее престижным. Победа тяжеловеса смягчает иногда горечь поражения целой команды.
В Хельсинки в турнире борцов вольного стиля было заявлено 13 тяжеловесов. Разумеется, не все они имели равные возможности, но, безусловно, каждый из них на деялся на медаль.
Первым соперником, с которым предстояло бороться Мекокишвили, был невысокий, но крепко сбитый и быстрый венгр Ковач. Арсен хорошо знал его манеру вести схватку — он уже однажды соревновался с ним в Будапеште и поэтому наметил определенный план.
Тогда в Будапеште Ковачу то и дело приходилось спасаться от подсечки — излюбленного приема Мекокишвили. Видимо, он больше всего опасался его и в олимпийской схватке. Внимательно следя за ногами Арсена, он надеялся, очевидно, что прошлое не повторится. Но Мекокишвили положил его на лопатки на седьмой минуте, правда совсем другим приемом. Захватив выставленную вперед ногу Ковача, он взметнул его над собой и, развернув спиной к ковру, бросил вниз.
Сойдя с помоста, огорченный поражением соперник говорил Арсену, что прием был очень внезапным, — он не успел даже сообразить, что произошло…
Осечка трех спортсменов в первом круге ставила советскую команду в весьма трудное положение. Ведь для того чтобы выйти в финал, неудачникам нужно теперь одерживать только победы, и по возможности чистые.
Внимательно проанализировав поражения, тренеры отметили успех трех «мухачей», похвалили Энгласа и Мекокишвили. Впрочем, что касается Арсена, то иного исхода его первой схватки никто и не ожидал.