Зрители требуют поднажать, и Куц выполняет их волю. Шум совершенно стихает, когда диктор торжественно произносит:
— После девяти километров Владимир Куц идет впереди графика Ихароша на четыре с половиной секунды!
Общий крик сотрясает стадион, зрители встают. Наконец последняя прямая. Все!
На финише, как всегда, Владимир победно поднимает руку, его забрасывают букетами цветов. Сверяются секундомеры: установлен новый мировой рекорд — 28.30,4. Прежний превзойден сразу на 12,4 секунды! Не прошло и пяти минут, а победитель, надев свитер, делает круг почета по дорожке. Скорость — 65 секунд, как и на дистанции! Запас сил у спортсмена, видимо, не исчерпан…
Этим рекордом Куц на длительное время как бы подвел черту в споре стайеров за обладание высшим достижением: только в 1960 году Петру Болотникову удается улучшить результат товарища.
Рекордсмен обнародовал свое намерение претендовать на Олимпиаде на две медали: в беге на 5 и 10 тысяч метров. Надо теперь готовиться.
Наиболее сильными из возможных соперников перед Олимпийскими играми следовало считать венгров Ковача и Сабо, австралийцев Лоуренса и Стивенса и, конечно, Пири и Чатауэя. Можно было предположить, что английские спортсмены, да и не только они, постараются идти прямо за спиной у лидера, а затем решить все на финише. Понимая, что он обладает приблизительно одинаковой с основными конкурентами тренированностью и выносливостью, Куц решил обыграть их тактически и подготовил новый вариант бега. Намереваясь по-прежнему лидировать на старте, советский спортсмен предполагал затем резко и неожиданно менять скорость, переходить от равномерного движения к бегу рывками, что должно было выматывать силы противника, не имевшего специальной подготовки.
До отъезда в Мельбурн в течение четырех месяцев спортсмен и тренер отрабатывали этот тактический вариант. К отъезду Куц находился в отличной форме: весил 67–68 килограммов, пробегал 400 метров быстрее 60 секунд и по нескольку раз. При этом на дистанции, не сбивая дыхания, он делал рывки, ускорял, когда хотел, и замедлял бег.
…Столица Олимпиады встретила спортсменов нежаркой погодой, весна еще только наступала на южном континенте. Но все знали об изменениях температуры, свойственных этому месту планеты, и задавались вопросом: удастся ли вовремя акклиматизироваться? Правда, до 22 ноября, начала игр, времени оставалось еще достаточно, и все же мысль о возможности сохранить форму мучила Куца, да, конечно, и всех спортсменов.
На следующее утро состоялось знакомство с олимпийской деревней. Это целый городок с 800 домами, расположенный довольно далеко от Сити, центра города. Вся деревня обнесена забором, охраняется солдатами и полицией, что вполне разумно, так как местные жители не дали бы покоя гостям.
Давний знакомый Куца, австралийский бегун Дейв Стивенс, на правах хозяина стремился помочь советскому спортсмену. На следующий день Владимир отправился на тренировку и сразу же встретил… Гордона Пири. Оказывается, он уже месяц живет в Австралии, хорошо чувствует себя. Об уверенности Пири в собственных силах и честолюбивых устремлениях можно было судить и по статьям в газетах.
Начались тренировки, минул день, другой, пять дней, по самочувствие Куца не улучшалось. Никифоров был уверен, что скоро все пройдет, но подопечный его несколько нервничал: чувствовал себя физически слабее, чем обычно, словно и не было тщательной и всесторонней подготовки. Кроме того, спортсмену явно не хватало привычных лесных просторов, где он всегда тренировался, лесного воздуха.
Правда, Стивенс, в первой тренировке занимавшийся рядом с советским спортсменом, был другого мнения о его физической форме. Сделав 13 раз по 400 метров, он сошел с дорожки, заявив, что не может поддерживать такой темп.
— Пири, — говорил он, — тоже не выдержал бы подобной нагрузки.
Стивенс нашел и более удобное место для тренировки; работая развозчиком молока, он хорошо знал город и привез Владимира на небольшой ипподром, расположенный в долине и окруженный деревьями. Почему-то Куцу это место напоминало родину. Хозяин ипподрома, узнав, что русский бегун хотел бы тут час-другой тренироваться, был гостеприимен:
— Тренируйся сколько надо, лишь бы медали завоевал.
Через десять-одиннадцать дней по приезде в Мельбурн Владимир почувствовал прилив новых сил. Но тут произошло событие, чуть ли не лишившее его возможности участвовать в играх.
За три дня до начала игр, 19 ноября, спортсмен собирался ехать на тренировку. Репортер одной из австралийских газет, чтобы получить редкую фотографию, попросил его сесть за руль машины, в которой уже расположились Никифоров и Стивенс. Будучи страстным автомобилистом, Куц охотно согласился. Хозяин автомобиля, местный житель, обслуживавший советскую делегацию, уступил место. Спортсмен сел за руль, включил мотор, не учтя, во-первых, что руль в машине расположен справа, а во-вторых, что двигатель ее в два с лишним раза мощнее привычной «Победы». Машина рванулась и… врезалась в столб. Раздался звон стекла, водитель ударился грудью о руль. Пришлось грудь перебинтовать, но от тренировки Владимир не отказался. Не мог он позволить себе этого за четыре дня до старта. В этом весь Куц.
Когда он возвратился со стадиона, то в руках у товарищей увидел экстренные выпуски газет: «Куц разбился в автомобильной катастрофе!», «Советский фаворит выбыл из игры накануне главного старта!» Владимир вечером появился в олимпийском клубе, чего обыкновенно не делал. Он пригласил танцевать известную австралийскую бегунью Ш. Стрикленд! Сообщения газет были опровергнуты…
Журналисты и до этого не обходили вниманием советского стайера. Обозреватели, конечно, включали его в число претендентов на победу, но в целом шансы спортсмена оценивались гораздо ниже, чем у Пири. Для характеристики силы и выносливости Пири у австралийских и других газет просто слов не хватало. Спортивные прорицатели не только отказывались верить в возможность успеха Куца, они не стеснялись называть его «человеком машиной», «роботом», человеком, располагавшим лишь примитивной тактикой новичка, который, бросаясь сломя голову со старта, не способен победить «мыслящих» бегунов. Под последними подразумевался прежде всего Пири.
XVI Олимпийские игры открылись 22 ноября. Настоящим праздником стала церемония открытия, и она запечатлелась в памяти у всех, кому посчастливилось быть в этот день на стадионе «Крикет-Граунд». Но Куц не видел торжества: ведь через сутки старт!
На следующий день в 17 часов 40 минут 23 спортсмена из 14 стран собрались на дорожке. От Советского Союза в беге на 10 тысяч метров выступают В. Куц, И. Чернявский и П. Болотников.
Выстрел! И бегун с номером 200 рванулся вперед: первый круг он проходит в темпе хорошего средневика — 61,4 секунды! Такой темп привычен Куцу, но не по плечу большинству участников забега. В высоком, но равномерном темпе советский стайер ведет бег; второй круг — 68,6 секунды, третий — 68,8, четвертый — 68,0… Поначалу сзади целая группа бегунов: Чернявский, Болотников, Лоуренс, Ковач, Кшишковяк. Но ближе всех, прямо за спиной, чувствуется дыхание Гордона Пири. Англичанин верен себе, он будет неотступно следовать сзади и так надеется повторить свой успех в Бергене.
Нет, Куц не может позволить этого и на пятом круге делает ускорение — 64,8 секунды. Два километра пройдены за 5 минут 31 секунду. Такая скорость под силу бегунам на 5 тысяч метров, а здесь вдвое большая дистанция, и от Владимира метров на 30 отстают все участники… кроме Пири! На шестом круге ответным рывком англичанин настигает лидера, и трибуны шумно приветствуют этот рывок. Снова Куц затылком ощущает дыхание соперника.
Тогда он решает проверить намерения Пири: не хочет ли тот возглавить, бег? Куц резко сбавляет темп (шестой круг — 71,6 секунды), настолько резко, что шиповка англичанина задевает ногу Куца. Преследователь тоже замедляет бег; воспользовавшись этим, лидеров догоняют Ковач, Лоуренс, Чернявский.
На седьмом круге советский спортсмен уходит вправо, на вторую дорожку, тем самым приглашая Пири возглавить бег. Но англичанин следует сзади. Все ясно: соперник будет выжидать сзади. Тогда на восьмом круге Куц наращивает темп, предлагает длинное ускорение 68,6; 67,6; 67,9; 67,6… Равномерность графика доказывает, что советский бегун полностью сохраняет инициативу и выдержку. Но этого не понимает публика. Раз Пири по-прежнему упорно держится за спиной лидера, как и предполагалось, значит, все в порядке: Пири — кошка, Куц — мышка. Стадион переживает за английского спортсмена, и только немногие — за Куца.
После одиннадцатого круга Куц и Пири сильно отрываются от других бегунов. Отметку в 5 тысяч метров они проходят за 14 минут 6,6 секунды: результат, равный олимпийскому рекорду на этой дистанции. Но впереди еще столько же! Если бы Пири придерживался другой, более смелой спортивной тактики, то в этом забеге, несомненно, мог бы родиться очень высокий результат. Но куда там!
Пири не думает рисковать. Поддерживаемый болельщиками, он неукоснительно держится за спиной у Куца.
— Пири! Пири! — сотрясается стадион от крика.
Скорость падает: 12-й круг — 70,0; 13-й — 71,7; 14-й — 71,8… Но англичанин не выходит вперед, ему кажется, что он нашел верный способ достичь олимпийской медали. Но он ошибается. Хорошая спортивная злость овладевает Куцем: 15-й круг он пробегает за 66,6 секунды. Он будет выматывать «рваным» темпом преследователя, он не даст сопернику бежать равномерно и сохранить силы!
Только опытные специалисты видят, с каким трудом в этот раз Пири настигает лидера, но все же ему это удается. А Куц теперь резко замедляет бег: 16-й круг — 73,4 секунды. Происходит редкостный случай — советский спортсмен вновь уступает первую дорожку сопернику и жестом приглашает его возглавить бег. И вновь Пири не принимает вызова. Публика, решив, что борьба окончена, что Куц вот-вот сойдет с дорожки, заходится от восторга…
Владимир ускоряет бег, 17-й круг пройден за 68,6 секунды. Пири не отстает. До финиша чуть более трех километров, от преследователя уйти не удается, однако Куц спокоен. Силен соперник, но сломаться он должен! Многие месяцы отрабатывал Куц эту тактику, не может быть, чтобы она подвела… Скорость опять снижается: 18, 19, 20-й круги пройдены за 72,7; 71,6; 73,1 секунды. В конце двадцатого круга лидер снова уступает дорожку Пири — тот следует за ним; советский бегун уходит на третью дорожку — англичанин следом, на четвертую — то же самое. Куц возвращается на первую — Пири тоже,