С того дня Юля гребла ежедневно, по нескольку часов. Зимой, когда выпал снег, она почувствовала себя несчастной. Но как только лед двинулся вниз по реке, первой села в лодку.
Вскоре Юля едет в Киев на контрольные соревнования спортивного общества «Динамо». Здесь, оценивая каждого спортсмена, отбирали команду для участия в розыгрыше Кубка Большого Днепра. Еще многого не умеющая, Юля проиграла старт и вышла последней. Зато на финише многие мастера оказались далеко позади. Взоры присутствующих обратились к никому не известной спортсменке. Но тренеры, которых «не проведешь», заподозрив подвох, попросили ее стартовать еще раз. Юля страшно возмутилась, в желании доказать свою правоту чуть сильнее оттолкнулась от бортика и… перевернулась в холодную воду. Тут же переоделась и снова вышла на старт. Но только в этот раз финишировала последней. Удивление прошло. Все успокоились, и неудачливую спортсменку тут же отчислили как не умеющую выступать стабильно. Вот тогда Юля и проявила свой характер, объявив во всеуслышание, что она своего добьется. Все посмеялись и разошлись.
После этого Юля стала ежедневно бывать на гребной станции, чтобы снова и снова проходить свои 20 километров.
В 1968 году Юля закончила курсы медсестер и стала работать по специальности. Тренировалась до и после работы. В том же году в Донецке проводился чемпионат УССР, на который допускались только перворазрядники. А Юля еще ни разу не стартовала в официальных соревнованиях! В финале она заняла второе место, проиграв чемпионке 0,5 секунды и выполнив норматив мастера спорта. Вот тогда-то все вспомнили Юлино выступление на весенних гонках в Киеве. Задавали вопрос: что это? Одаренность к гребле? Но ведь Юля выросла в поселке, где нет ни озера, ни речки. Повышенная работоспособность? Но так работают все.
Уже через полгода спортсменка занимает третье место на Всесоюзном первенстве общества «Динамо». В то время сильнейшие гребцы готовились к Олимпиаде в Мехико. В Псков на чемпионат СССР Юля приехала запасной в своей команде. Ей ничего не оставалось, как внимательно всматриваться в ряды соперниц.
Всю Олимпиаду она просидела перед телевизором. А после этого с новой энергией продолжила тренировки.
Именно в то время медсестра Юля Бабак познакомилась с фельдшером Рябчинским. Когда они после тренировок выносили лодки на берег, он всегда торопился ей помочь. Занимаясь вместе греблей, они успели до зимы многое выяснить. Об этом Юля вспоминала сама: «Было это зимой. Шли мы, взявшись за руки, а над тихим городом падал снег. — Голос ее в этом месте замер и опустился до шепота. — «Юлька, ты знаешь что?» — сказал Саша. И я, почувствовав важность момента, ответила с вызовом: «Что?!» Рябчинский, набравшись смелости, выкрикнул: «Давай поженимся!» Вскоре мы расписались».
Саша очень хотел ребенка, а мама приободрила: «Давай, дочка, я вынянчу дите, а ты греби дальше». По-крестьянски здоровая, Юля гребла в первые месяцы беременности, тренировалась много и выступала успешно. И все же она оказалась меж двух огней: муж говорил одно: рожай, а тренер — другое: надо готовиться к чемпионату мира, который состоится в следующем году. Однажды тренер вызвал Юлю и предложил ехать на молодежное первенство страны. Она потупилась:
— Я плохо себя чувствую, — и, помолчав, добавила: — Я беременна.
Тренер был вне себя:
— Принеси справку от врача.
— Ах справку! — оскорбилась Юля.
Она принесла справку и больше не появлялась на занятиях.
Рябчинская уехала в Одессу, куда ее пригласили как уже известную в гребном мире спортсменку. Несмотря на то, что в течение ближайшего года Юлиных выступлений не предвиделось, ее приняли тепло. А весной в семье Рябчинских родился Игорь.
И вскоре уже Юля гребла, обновленная и счастливая.
Теперь ее тренировки чередовались с кормлением сына. Она подгребала к берегу, и, пока Игорь «обедал», Саша прикрывал жену и сына от постороннего взгляда.
…Я хорошо помню тот день, когда мы впервые встретились на соревнованиях гребцов. Тогда я еще только присматривалась к тренерской работе, но рядом сидела моя многолетняя наставница, заслуженный тренер СССР Мария Николаевна Фадеева, готовая всегда помочь, посоветовать. Юля догадывалась, что на нее смотрят.
Уже тогда в своем желании обогнать всех Юля полностью раскрыла свой неукротимый характер. Реакция у нее была как у спринтера. Стартер еще-не кончил слово «Внимание», а Юля уже рубанула веслом воду. Она была одной из спортсменок, среди которых надо было выделить лучшую, ту единственную, которая способна на многое. Чему-то меня учила Мария Николаевна, кое-что я уже знала сама. Конечно же, мы, тренеры, прежде всего обращаем внимание на внешние данные, хотя самым главным качеством, решающим все, является характер. Сколько я видела гребцов с идеальным телосложением и сколько было среди них совершенно непригодных к гребле! Внимательно наблюдая за Рябчинской, я пыталась как-то систематизировать свои впечатления: сидит в лодке как и все другие. Первый старт — фальстарт! Тут же мысленно отмечаю: «Да она еще и невыдержанная!» Второй старт. Юля рванулась, потеряла равновесие и плюхнулась в воду. «О, да она еще и несобранная!» Третий старт! Юля так хватанула воду веслом, что весло не выдержало и сломалось. Мы с Марией Николаевной глянули друг на друга и расхохотались. Ну и ну! Что бы она еще выкинула, если бы разрешили стартовать еще раз? Но правила это исключают, и потому представление, данное нам Рябчинской, окончилось.
Спортсменка отправилась на берег изучать опыт других, а Мария Николаевна мне подмигнула: «Видать, девчонка с характером».
Специально ли Мария Николаевна, признанный авторитет в гребле, заострила мое внимание на Юлиной настойчивости, не знаю. Но сумму этих первых впечатлений помню хорошо. Позднее я уже специально разыскивала Юлю на трассе эстафетных гонок. Почему она мне запомнилась? Что же было главным? В ее движениях, еще суетливых, разболтанных, «сырых» движениях новичка, нет-нет да проскальзывали отрывистые, неярко выраженные движения мастера. Мелькнет что-то близкое к идеальному и тут же пропадет. Снова она гребет наравне со всеми. Тогда, будучи еще тренером неопытным, я не совсем ясно понимала, что эти крупицы истинного и надо искать, выявлять, развивать. И главный помощник в этом — характер спортсмена, его стремление сделать лучше, повторить сотни, тысячи раз, но все-таки добиться своего.
С Юлей мы встретились в следующем году в Красноводске. Шли гонки, я, как всегда, металась на катере вдоль колонны байдарок, растянувшихся по каналу. Все высматривала, высматривала и на контрольных соревнованиях увидела Юлю. Но теперь я уже знала, кто есть кто. На дистанции 1000 метров объявили мастера спорта Юлию Рябчинскую. Рассматриваю ее ближе и вновь оцениваю темперамент, бьющий через край. Был еще март, и члены сборной команды, имеющие в ней, так сказать, постоянную прописку, гребли спокойно — у них все ясно! И на фоне этого спокойствия волны, идущие от лодки Рябчинской, не остались незамеченными. Юля, что называется, «отмолотила» дистанцию на одном дыхании и обошла всех. Опять я стала все суммировать: «Темперамент и пренебрежение к авторитетам». А на тренировках Юли, на которые я специально приехала, приплюсовала: «Трудолюбие и стремление к победе. Только к победе!»
Теперь я старалась постоянно держать Рябчинскую в зоне своего внимания. Через некоторое время мы встретились. Узнав о том, что ее собираются включить в сборную команду страны, Юля очень обрадовалась.
С тех пор мы не раз и подолгу говорили с Юлей. Я привыкла к ее певучему украинскому говору. После переезда в Одессу она осталась без тренера, к выступлениям готовилась самостоятельно. В нашей среде это редкое явление. Естественно, желающих помочь одаренной спортсменке было предостаточно. Тренировочные планы, гарантирующие успех, протягивали ей со всех сторон. Я недоумевала, почему Юля не нашла себе тренера. А потом поняла: она хотела остаться собой.
Мы стали готовиться к Мюнхенской олимпиаде. Сейчас, оглядываясь назад, надо честно признать, что все было не так просто: Юля многого не знала, я тренерским премудростям училась не по институтским книгам, а в жизни, которая с первых дней взяла меня в крутой оборот. Но Юля во всем проявляла настойчивость, желание понять и разобраться, а это заставляло нас работать еще больше. Не раз меня одолевали сомнения, но Юля верила в успех, она стремилась идти своей дорогой — об этом не раз мы говорили с ней. Вместе с Юлей мы стремились развивать ее лучшие спортивные качества и исправлять недостатки. Лучшее ее качество — умение работать. Как это ни парадоксально, но здесь приходилось с ней бороться, потому что она всегда старалась сделать больше, чем я планировала. Как я ни пыталась ее останавливать, она стояла на своем. Однажды мы вызвали Юлю на тренерский совет и наказали лишением нескольких дней отдыха за превышение нагрузок. Случай уникальный и в моей жизни единственный. Но если смотреть на эти нарушения сквозь призму олимпийских соревнований, к которым готовилась Рябчинская, то следует признать, что в них был залог будущих побед.
«Ах так?!» — это любимое выражение Юли Рябчинской, после которого она начинала доказывать свою правоту. И она доказывала. Мы ее отлучали от гребли, а она тайком наверстывала свое на лыжах, в гонке, проходившей в горах на высоте 2300 метров. Там она опередила многих спортсменов, которые в отличие от Юли с детства ходили на лыжах.
Шел 1972 год. Юля как бы между делом начала у меня выспрашивать про героев Олимпиады. Какие их главные качества? Как они добивались побед? Я ей рассказывала все, что знала, вспоминала свой опыт участия в Олимпийских играх.
А рядом с нами готовилась моя подруга Людмила Пинаева, уже двукратная олимпийская чемпионка, с которой мы в Мехико вместе завоевали бронзовые медали. Теперь она Юлина конкурентка. Что поделаешь, такова спортивная жизнь. И вот Пинаева и Рябчинская встретились на самой короткой и самой почетной дистанции 500 метров.