Афганская разведка добывала информацию о внешней политике Индии, Турции, Ирака, Кувейта, их взаимоотношениях с соседними государствами, деятельности в них афганской эмиграции, представительств исламских партий и организаций (Исламской партии Афганистана (ИПА), Исламского общества Афганистана (ИОА) и других), их работе среди афганских беженцев. Перспективным партнером афганских спецслужб были индийские спецслужбы, с которым поддерживались постоянные контакты. Кабул рассматривал Дели как политический противовес Исламабаду, уделял особое внимание состоянию их внешнеполитических отношений, возможности возникновения между ними военного конфликта.
Основными недостатками в организации работы афганской разведки были слабый кадровый состав сотрудников внешней разведки, недостаточный уровень их профессиональной подготовки, слабое знание иностранных языков, незнание проблем разведывательной деятельности. Нестабильность военно-политической обстановки в Афганистане, борьба в правящей партийной верхушке за высокие государственные посты, пренебрежение интересами рядовых членов НДПА также отрицательно сказывались на деятельности сотрудников внешней разведки.
Сотрудники 2-го отдела Представительства оказывали советническую помощь сотрудникам 2-го (контрразведывательного) и 6-го (наружное наблюдение и охрана дипломатических представительств иностранных государств) управлении СГИ-МГБ Афганистана. О необходимости и важности ведения эффективной контрразведывательной работы внутри ДР А Ю. В. Андропов говорил 6 декабря 1978 г., встречаясь в Москве с X. Амином. Он обращал внимание на то, что афганская контрразведка должна «держать под контролем обстановку и иметь полную информацию о положении в стране», вести оперативную работу среди руководителей племен и реакционных религиозных авторитетов. Ю. В. Андропов напомнил X. Амину о поездке в Афганистан летом 1978 г. заведующего международным отделом, секретаря ЦК КПСС Б. Н. Пономарева и состоявшемся обмене мнениями по поводу применения репрессивных мер. Тогда речь шла о том, что слишком много людей арестовано и расстреляно. По мнению Андропова, репрессии могли быть «оправданы лишь в той мере, в какой они диктуются объективными условиями классовой борьбы и действительной необходимостью защищать революцию». Ссылаясь на примеры из истории Гражданской войны и борьбы с контрреволюцией в СССР, Ю. В. Андропов указал на то, что в отношении явных врагов республики также принимались суровые меры. Но они основывались на строгом соблюдении законности. X. Амин ответил, что «в отношении врагов революции руководство ДРА вынуждено принимать репрессивные меры, но при этом не был расстрелян ни один невиновный человек»[393].
Основными задачами афганских контрразведывательных подразделений были: ликвидация контрреволюционного подполья в Кабуле и административных центах афганских провинций, борьба с иностранными разведками, действовавшими под прикрытием аккредитованных в Афганистане (в Кабуле, Джелалабаде, Кандагаре и Герате) более 20-ти посольств и представительств капиталистических стран, в том числе США, ФРГ, Англии, Франции. Италии, Канады, Ирана, Пакистана, Японии и других, а также Китая; обеспечение безопасности объектов воздушного транспорта, в том числе международного аэропорта в Кабуле, автомобильного транспорта; борьба с диверсиями противника на объектах народного хозяйства ДРА; обеспечение безопасности министерств связи, общественных работ, энергетики и водных ресурсов, сельского хозяйства, финансов; предотвращение утечки сведений из министерств и ведомств, могущих нанести ущерб интересам государства.
С помощью советников КГБ СССР афганские контрразведчики вели работу по спецслужбам США, Великобритании, Франции, ФРГ, Италии, Израиля, Ирана, Пакистана, Турции, Саудовской Аравии, КНР, Кувейта, Японии и других стран. Спецслужбы иностранных государств активно использовали прикрытие национальных дипломатических представительств посольств. Наиболее активно в Афганистане действовали сотрудники спецслужб Пакистана и Ирана, стремившиеся устанавливать широкие связи среди всех слоев афганского населения, в том числе среди военнослужащих афганской армии, МВД и МГБ. Разведка Пакистана имела в Кабуле крупную резидентуру и разветвленную агентурную сеть, в том числе и в учреждениях, где работали советские специалисты. ЦРУ США активно использовало возможности пакистанской разведки в своих целях. В Кабуле находилась и резидентура ЦРУ, которая наряду с работой по Афганистану вела целенаправленную работу по СССР, в частности по вербовке советских граждан. В целях противодействия американским разведчикам в Кабуле активно использовались возможности афганских служб безопасности. 24 января 1983 г. пакистанцы впервые организовали прием для китайских дипломатов, в ходе которого стороны выразили одобрение деятельности афганских оппозиционеров. По данным афганской контрразведки, в 1983 г. китайцы стали более активно завязывать контакты среди местных жителей. В беседах с ними они подчеркивали, что правительство Китая заинтересовано в улучшении отношений между двумя странами. В феврале 1983 г. на приеме для западных дипломатов в посольстве Пакистана временный поверенный Ф. Юнус призвал к увеличению Западом финансовой помощи афганской оппозиции.
Пристальное внимание к Афганистану традиционно проявляла и разведка Ирана, который постоянно беспокоило советское присутствие. Спецслужбы Ирана усилили свою работу в Афганистане после военного переворота 1978 г. При этом они опирались на проиранское лобби и поддерживали контакт со спецслужбами Пакистана. Интересы иранской и пакистанской разведок совпадали и в отношении работы по Белуджистану[394].
В поле зрения афганской контрразведки был и временный поверенный в делах Японии Танака, проявлявший активность в сборе информации о положении в различных регионах страны через афганский обслуживающий персонал посольства и их родственников. Танака систематически проводил встречи с представителями других недружественных Афганистану стран.
Иностранные разведчики вели вербовочную работу в среде высокопоставленных сотрудников афганских государственных органов и учреждений. Особое внимание уделялось приобретению агентов из числа военнослужащих вооруженных сил Афганистана, сотрудников МВД и МГБ, владевших русским языком и поддерживавших контакты с советскими военнослужащими. Объектами первоочередного устремления иностранных разведок в Афганистане были аппарат, генеральный штаб и разведывательное управление министерства обороны, органы и войска МВД, штабы армейских корпусов, военно-учебные заведения.
На территории Афганистана периодически задерживались или погибали иностранные граждане. Все они автоматически объявлялись сотрудниками или агентами иностранных разведок, прибывшими с целью добывания разведывательной информации. Отчасти это соответствовало действительности, поскольку среди задержанных или погибших иностранцев было много корреспондентов иностранных информационных агентств, прибывших в Афганистан для сбора политической, экономической, военной и иной информации. Но, кроме того, задерживались или погибали медицинские работники, прибывшие для оказания помощи членам отрядов оппозиции.
В июне 1982 г. в ходе боевой операции советской 5-й мотострелковой дивизии в провинции Фарах был убит гражданин Норвегии Гандхас Стел, который, как было установлено, по поручению пресс-агентств Скандинавских стран с апреля по июнь 1982 г. «в целях изучения контингента советских войск производил фотосъемку действий отдельных подразделений, их мест дислокации, а также опрос местных жителей и мятежников». Иностранец был назван агентом контрреволюции. поскольку. по утверждению афганской контрразведки, его деятельность на территории ДРА была организована представителями ДИРА и ИОА в Пакистане, выдавшими рекомендательные письма для командиров вооруженных отрядов[395].
16 января 1983 г. при проведении боевой операции в провинции Логар военнослужащими 103-й воздушно-десантной дивизии 40-й армии был задержан гражданин Франции Филипп Огайяр[396], который заявил, что 14 сентября 1982 г. по решению организации «Международная медицинская помощь» он был направлен в Пакистан для работы в качестве врача сроком на пять месяцев. По прибытии в г. Карачи Огайяр получил от руководителя Движения исламской революции Афганистана (ДИРА) предложение работать врачом в одном из вооруженных отрядов в провинции Логар и вскоре был переправлен на территорию Афганистана. В середине декабря 1982 г. Огайяр вернулся в Пакистан. В Пешаваре он забрал медикаменты и под охраной вновь был нелегально доставлен в провинцию Логар, где находился до задержания, оказывая помощь раненным бойцам отрядов вооруженной афганской оппозиции[397]. В процессе следствия Огайяр был разоблачен как «агент иностранной разведки, засланный на территорию Афганистана для сбора сведений политического и экономического характера, составляющих государственную тайну». Ему было предъявлено обвинение в нелегальном переходе границы Афганистана и шпионаже в пользу иностранной разведки. Огайяр виновным себя полностью признал и дал показания о других иностранцах и организациях, в частности AMI («Международная медицинская помощь»), BIA («Бюро информации Афганистана»). 13 марта 1983 г. уголовное дело на Огайяра было рассмотрено Специальным революционным судом ДРА с участием государственного обвинителя (от защитника Огайяр отказался). Заседание проводилось при большом количестве народа, представителей прессы Франции. Канады и Индии, корреспондентов афганских газет, радио и телевидения[398].
В 1983 г. афганская контрразведка отмечала повышение активности иностранных разведок, действовавших с позиций своих посольств. С целью получения информации о положении в Кабуле иностранные дипломаты посещали бензоколонки. пункты продажи топлива и горючего. Пакистанцы высказывали надежду, что в Кабуле могут вспыхнуть массовые беспорядки. Однако, убедившись, что власти полностью контролируют положение в столице, они отмечали, что если «исламские партии» не смогли воспользоваться такой «благоприятной» ситуацией для антиправительственных выступлений, то это означает, что их утверждения о поддержке антиправительственных сил «большинством народа» остаются не более как пропагандой.