ере борьбы с «восточной контрреволюцией и восточным шпионажем» в Туркестане, Казахстане, на Кавказе, в Башкирской, Татарской и Крымской автономных республиках, а также ставил целью своей работы противодействие местным «национально-религиозным контрреволюционным проявлениям», борьбу со шпионажем восточных государств (Афганистан, Иран, Турция). Именно Восточному отделу была поручена разработка всего материала, получаемого закордонной частью Иностранного отдела (внешняя разведка, ИНО ГПУ-ОГПУ) из стран Востока, с правом давать ему соответствующие обязательные к исполнению оперативные задания[8].
Восточный отдел функционировал в системе органов ГПУ-ОГПУ на протяжении восьми лет с 1922 по 1930 г. Это был сложный период становления советской власти в южных и восточных областях СССР, борьбы с сопротивлением элит в Средней Азии, решения политических и дипломатических задач по налаживанию отношений с государствами Востока.
Основным объектом внимания ВО ГПУ-ОГПУ и восточных отделов-отделений («восточных» уполномоченных) ПП ГПУ в регионах компактного проживания мусульман было национально-религиозное движение в среде нерусских народов, подавляющее большинство которых исповедовало ислам. Однако использовать востоковедческие знания имперского периода советские контрразведчики не могли по идейным соображениям: фактически им предстояло создать свою собственную «науку» о Востоке. Не случайно, что одной из ключевых задач, поставленных руководителем отдела Я.Х. Петерсом[9] в первых циркулярных указаниях, было изучение различных общественных, религиозных и светских течений и группировок в среде нерусских народов, аккумуляция всех видов информации о них.
В разделе мы рассмотрим, какие виды документов Восточного отдела в настоящее время доступны исследователям. какая проблематика в них доминирует. В результате обозначим их познавательный потенциал для изучения истории России XX века, истории советской ориенталистики.
Первую большую группу документов представляют нормативно-распорядительные документы: приказы ГПУ-ОГПУ по направлениям деятельности, циркулярные указания. директивы, ориентировки ВО ОГПУ.
В общей массе своей они касались сюжетов деятельности мусульманского духовенства, татарских национальных группировок и организаций (всего того, что в лексиконе советских спецслужб именовалось «национально-религиозная контрреволюция»).
Среди рассматриваемой группы документов целесообразно выделить указания Восточного отдела ГПУ-ОГПУ местным органам по вопросам борьбы между прогрессивной (джадидами) и традиционно настроенной частями мусульманского духовенства в Центральном духовном управлении (ЦДУ), дискуссий внутри ЦДУ о равноправии женщин и отношении к свержению халифа[10] в Турции, усиления влияния мусульманского духовенства[11], проведения кампании среди мусульманского духовенства за полное уничтожение халифатских институтов, направления сведений о деятельности татарских националистических группировок и духовенства[12].
Несомненный интерес для исследователей представляют циркулярные письма[13], подготовленные в ВО ГПУ и направленные в ПП ГПУ на места, в которых ставятся задачи «восточным органам ГПУ по приобретению и изучению материалов по истории национально-религиозного движения народов Востока», при этом подчеркивалось, что «литература, оставленная нам буржуазным строем… слишком тенденциозна». ВО ГПУ предлагал план, по которому следовало составлять исторические обзоры «национально-религиозного движения стран Востока», при этом фактический материал следовало освещать в материалистическом ключе[14] .
В циркулярных письмах сообщалась информация о намерении Турции при содействии Англии закрепить свое влияние на Кавказе, об итогах работы Тюркологического съезда (октябрь 1926) и настроениях интеллигенции после него, борьбе между латинистами и неоарабистами, а также об организации внутреннего осведомления среди мусульманского духовенства[15].
Особый познавательный интерес представляют весьма информативные по своему содержанию «обзоры положения на восточных окраинах РСФСР-СССР и в сопредельных странах Востока», затрагивающие ситуацию на «восточных окраинах» СССР, в сопредельных государствах — Персии, Турции, Афганистане и других восточных странах. Перечень обнаруженных в Центральном архиве Федеральной службы безопасности Российской Федерации (ЦА ФСБ России) обзоров приведен в таблице 1.
Таблица 1
Данные об обзорах ВО ОГПУ
за период с 1922 по 1927 год
Из таблицы видно, что на деле Центр смог наладить систематический сбор и анализ информации только в последнем квартале 1924 г.: обзоры стали готовиться с определенной периодичностью, качество их подготовки также улучшилось.
Интересны разделы в обзорах, вводившиеся ВО ОГПУ. Так к странам Ближнего Востока ВО ОГПУ в обзорах № 5–8 относил: Турцию, Персию, Закавказье (Грузию, Армению, Азербайджан), Северный Кавказ, Горскую республику, Чечню и Дагестан. К странам Среднего Востока: Туркестанскую ССР, Бухарскую НССР, Хорезмскую НССР, Бурятию, Татарию, Киргизию, Афганистан[16].
Обзоры не только не предназначались для открытой печати, но и внутри системы ОГПУ были документами ограниченного ознакомления. На всех обзорах, начиная с четвертого, в правом верхнем углу имелась пометка: «Поскольку обзоры ВО ГПУ, начиная с настоящего, являются сводкой разработок, как его самого, так и местных органов ГПУ, хранить их наравне с шифром, давая их для прочтения только особенно доверенным и ответственным сотрудникам»[17]. Знакомиться с ними мог весьма узкий круг людей. Так, обзор «О состоянии восточных окраин Союза на 20 июня 1926 года» был составлен по заданию В.Р. Менжинского и предоставлен ему, а также разослан «товарищам по списку». В названный список входили полпреды ОГПУ по Закавказской, Узбекской и Туркменской ССР, Башкирской, Казахской, Крымской, Татарской АССР, Дальневосточного, Северокавказского и Сибирского краев.
То же самое можно сказать о ежемесячных обзорах политического и экономического состояния РСФСР-СССР. Ввиду совершенно секретного характера информации, обзоры надлежало хранить наравне с шифрами. Снимать копии с обзоров и делать из них выписки «не допускалось ни в коем случае». Начальники губернских отделов ОГПУ и ПП (Полномочного представительства) ОГПУ могли предоставлять их для прочтения секретарям обкомов, губкомов, краевых комитетов и бюро ЦК РКП, а также председателям губисполкомов и ЦИКов автономных республик[18].
Особое внимание работников ВО ОГПУ также привлекали сюжеты о различных формах социальной активности мусульман в региональном и мировом масштабе (съезды Центрального духовного управления мусульман и мусульманские конгрессы за рубежом), о паломничестве в Мекку и антиваххабитской кампании на Востоке. Восточный отдел ОГПУ направлял в ПП ОГПУ указания контролировать составы делегатов на съезды, внедрять в их число своих людей, не допускать принятия съездами резолюций антиправительственного характера. Материалы об этом суммировались в виде сводок, сводных обзоров и докладов, докладных записок, направлявшихся партийно-государственному руководству, местным ПП, в Агитпроп и Антирелигиозную комиссию ЦК РКП(б)[19].
Геополитические интересы Советского государства, обращенные на Восток и специфически преломленные в деятельности работников Восточного отдела, могут быть изучены на основании его переписки с дипломатическими структурами. Интересен блок материалов, отражающих сюжет ха-лифатизма: отношения российских мусульман и их лидеров к ликвидации халифата, ответной реакции спецслужб на эти события. В документах переписки с Народным комиссариатом иностранных дел (НКИД) обозначены не только большевистские установки в отношении крупных идеологических конструктов типа «панисламизма», «пантюркизма», «панарабизма», нарождавшегося ваххабизма, но и проблемы сбора информации в странах Ближнего и Среднего Востока, взаимодействие с ведущими политическими силами и лидерами Аравии, Египта, Судана, Турции, Афганистана и Персии.
Вторую значительную по объему и важную по содержанию группу материалов составляет делопроизводственная документация: переписка Восточного отдела со структурными подразделениями ОГПУ в центре и на местах. Переписка ВО ОГПУ и ПП ОГПУ республик, областных и губернских отделов ОГПУ позволяет реконструировать политическую обстановку в каждом регионе, выявить общие тенденции ее развития в представлении работников спецслужб.
Нами выявлено наибольшее число документов, отражающих обмен мнениями сотрудников Восточного отдела с коллегами из Татарской и Башкирской АССР, а также из Северного Кавказа и Закавказья, Казахстана, в меньшей степени — из Средней Азии. Анализ их тематики позволяет сделать следующие выводы. В эпицентре внимания «восточных» контрразведчиков находилась разнообразная деятельность мусульманского духовенства — наиболее влиятельной социальной группы в среде «восточных» народов, которая преимущественно трактовалась как «панисламистская». Она могла приобретать и «националистический» оттенок, если религиозные лидеры в силу разных причин шли на контакт с социально активными представителями национальных элит.
Рассматривая региональную сюжетную специфику подобных материалов, отметим, что в переписке ВО ОГПУ с ПП по юго-востоку и Северо-Кавказскому краю большое место уделялось обстановке на юго-востоке России, политико-экономическом положении Горской республики, деятельности националистических панисламистских партии и группировок, борьбе с бандитизмом, разработке мусульманского духовенства на территории Северного Кавказа и Дагестана, Карачаево-Черкесской автономной области, Кабардино-Балкарской автономной области, о разработке иттихадистских (партия «Иттихад-Ислам») и других националистических группировок, разработке бехаистских организаций, групп и ячеек в Дагестане, контрреволюционных и бандитских элементов на Северном Кавказе. В сводках ПП ОГПУ Северо-Кавказского края и Дагестана приводятся характеристики низового советского аппарата, данные о деятельности мусульманского духовенства, шейхизмс и мюридизме в Дагестане и Чечено-Ингушетии, национальном движение в Чечне и «основных моментах мусульманской религии», деятельности кулацко-антисоветского элемента и мусдуховснства в Дагестане и национальных областях Северо-Кавказского края. Историческое значение имеет обзор ПП ОГПУ Дагестана от 17 ноября 1930 г. по делу ликвидированной контрреволюционной панисламистской организации «Урватул-Вуска»