АФГАНСКАЯ СТРАНИЦА ИСТОРИИ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ КОНТРРАЗВЕДКИ
Документальные материалы Центрального архива ФСБ России по истории Афганистана 1920-1930-х годов[337]
Значение Афганистана в политической истории XX в. сложно переоценить. Для большинства советских людей к 1980 г. Афганистан был малознакомой незначительной страной, имеющей небольшой участок совместной границы с Советским Союзом. Однако ввод советских войск в Афганистан в декабре 1979 г. и дальнейшие события поставили эту страну не только в центр международной политики, но и оставили неизгладимый след в судьбах очень многих людей в нашей стране. Сегодня Афганистан продолжает оставаться одной из ключевых «горячих» точек в мировой политике. Публикации по афганской тематике нс задерживаются на прилавках книжных магазинов. Выпущенная в свет в 2004 г. Институтом востоковедения РАН «История Афганистана. XX век»[338] уже стала почти библиографической редкостью. Востребованность публикаций по афганской тематике достаточно очевидна. Во многих государственных и ведомственных архивах в нашей стране хранятся целые комплексы документов, касающихся тех или иных вопросов, связанных с Афганистаном. На сегодняшний день разработка и введение в научный оборот этих материалов является актуальной и важной задачей учёных-востоковедов и других заинтересованных специалистов.
В Центральном архиве (ЦА) ФСБ России также имеются на хранении документальные материалы по афганской тематике. Документы, отражающие события в Афганистане и вокруг него в последней четверти XX века представлены здесь наиболее ёмко и разносторонне, но сегодня мы бы хотели остановиться на более раннем этапе истории наших взаимоотношений с Афганским государством.
Во время правления эмира Амануллы в 1919–1929 гг. между Советской Россией и Афганистаном установились особые отношения сотрудничества в политической и экономической сфере. Придя к власти 21 февраля 1919 г., Аманулла буквально через несколько дней — 28 февраля провозгласил независимость Афганистана. В результате обмена дружественными посланиями между Амануллой-ханом и В. И. Лениным в 1919 г. были установлены дипломатические отношения с Советской Россией, в 1921 г. заключён советско-афганский договор, в 1926 г. между СССР и Афганистаном был подписан договор о нейтралитете и взаимном ненападении.
События, развернувшиеся в начале 1920-х годов в Средней Азии и Афганистане, потребовали от руководителей органов безопасности найти решение сложных задач по обеспечению интересов нашей страны в этом регионе. Методы борьбы ВЧК-1 НУ с белогвардейскими организациями и антисоветскими политическими партиями оказывались неэффективными в условиях восточных национальных окраин. Специфика работы в своеобразной национальной и культурной среде на Востоке требовала соответствующих специалистов и исполнителей. В сложившихся условиях было принято решение образовать самостоятельное подразделение ГПУ при НКВД РСФСР для работы на восточном направлении.
Организация и деятельность Восточного отдела ОГПУ
Восточный отдел в составе Секретно-оперативного управления был создан приказом ГПУ от 2 июня 1922 г. № 98. На отдел были возложены задачи по объединению всей работы органов ГПУ на Кавказе, в Средней Азии, Поволжье и Крыму в сфере противодействия местным национально-религиозным контрреволюционным проявлениям, а также шпионажу восточных государств. Кроме того, Восточному отделу была поручена разработка всего материала, получаемого закордонной частью Иностранного отдела ГПУ из стран Востока, с правом давать ИНО 1 ПУ соответствующие оперативные задания, являющиеся обязательными для исполнения[339].
В составе отдела были образованы три отделения (по состоянию на декабрь 1922 г.): 1-е отделение охватывало Кавказ и Ближний Восток (начальник В. А. Стырне). 2-е отделение — Средний Восток и Среднюю Азию (Ф. И. Эйхмане), 3-е отделение — Дальний Восток (М. М. Казас). Начальником Восточного отдела был назначен Я. X. Петерс, незадолго до того вернувшийся из Туркестана, где с 1920 по 1922 г. он был полномочным представителем ВЧК и членом Туркестанского бюро ЦК РКП (б). Его заместителем стал В. А. Стырне.
Ранее существовавшее в составе Особого отдела ГПУ 14-е специальное (Восточное) отделение было передано в Восточный отдел со всем аппаратом, делами и имуществом.
Таким образом, необходимость выделения восточного направления в контрразведывательной работе органов безопасности молодой Советской республики была признана целесообразной и к середине 1922 г. нашла воплощение в организационных решениях.
Созданное в начале 1921 г. 14-е специальное отделение 00 ГПУ в силу недостаточных полномочий и неукомплектованности подходящими кадрами не смогло решить поставленные перед ним задачи. По сути, отделение только вело наблюдение за миссиями восточных государств в Москве, его работа не имела при этом существенных результатов, за исключением дела по разоблачению турецких шпионов.
Другим важным направлением деятельности 14-го специального отделения была систематизация материалов в отношении восточных национально-политических и религиозных организаций. Однако, по мнению начальника Восточного отдела Петерса, собранные материалы носили случайный, отрывочный характер, часто искажённо и поверхностно изображали те или иные события и явления.
С образованием Восточного отдела прежде всего возникла необходимость набора новых сотрудников, способных выполнять поставленные перед новым подразделением задачи. Практически единственным выходом в сложившейся ситуации руководство Восточного отдела считало перевод на работу в Москву некоторых руководящих работников из территориальных органов ГПУ на Кавказе и Средней Азии. Так, назначения в Москву получили проходившие службу в органах ТуркЧК в начале 1920-х годов Стырне, Эйхмане, Дьяков, Аллахвердов и др. Позже, в 1929 г. Дьяков сменит Петерса на должности начальника Восточного отдела, а Аллахвердов в середине 1930-х и начале 1940-х годов будет резидентом в Кабуле.
Начальник Восточного отдела обращал внимание сотрудников на необходимость изучения истории народов Востока, так как у каждого из них она имеет свои существенные особенности, зависящие от различия действующих на него социально-экономических факторов. Он отмечал, что «имевшаяся литература по Востоку, оставленная нам в наследство буржуазным строем, если пытается осветить национально-религиозное движение, то далеко не полностью, и, кроме того, она слишком тенденциозна. Главным же образом ее составляют научные изыскания антропологического, этнографического, географического и пр. подобного характера»[340].
Накопившиеся за время революции данные в архивах различных учреждений также, как и литература представляют очень ценный, но сырой материал, могущий быть использованным только при значительной его обработке достаточно компетентными лицами и притом лишь с помощью метода исторического материализма.
Сотрудники Восточного отдела приступили к сбору разносторонней информации по странам Востока и готовили «исчерпывающие исторические обзоры национально-религиозного движения»[341]. В этих целях были налажены деловые отношения с различными учреждениями и ведомствами. располагавшими информацией по Востоку. В первую очередь это был Наркомат иностранных дел, внешнеторговые организации и информационные агентства. Кроме того, было организовано изучение научной литературы и периодических изданий восточной тематики и создана соответствующая библиотека.
Важнейшим направлением деятельности Восточного отдела была организационная работа территориальных органов ГПУ, располагавшихся в южных и восточных районах страны. Были составлены и разосланы на места циркулярные письма, в которых на основе накопленного опыта давались указания и разъяснения по работе на национальных окраинах местным органам ГПУ, составлялись периодические обзоры информации о национально-освободительном и религиозном движении в странах Востока.
Таким образом, были созданы серьёзные предпосылки для накопления и систематизации документальных материалов по странам и народам Востока.
Создание Восточного отдела и выделение борьбы со шпионажем восточных государств в самостоятельное направление деятельности имело не только сторонников в руководстве ГПУ, но и противников. Так, помощником начальника Особого отдела ГПУ Р.А. Пилляром была составлена докладная записка, в которой он высказал несогласие с передачей функций по противодействию шпионажу восточных государств из Контрразведывательного отдела во вновь образованный Восточный отдел. По мнению Пилляра, «так называемый восточный шпионаж тесно сплетён со шпионажем государств Европы» и соответственно «методы борьбы с восточным шпионажем тождественны методам борьбы со шпионажем государств Европы и Америки»[342]. На находящемся в нашем распоряжении экземпляре данной записки имеется резолюция заместителя председателя ГПУ Уншлихта о постановке вопроса на заседании Коллегии. Тем не менее точка зрения о целесообразности существования самостоятельного подразделения ГПУ по работе на восточном направлении в тот период одержала верх.
Восточный отдел функционировал в системе органов ГПУ-ОГПУ на протяжении восьми лет. Это был сложный период становления советской власти в южных и восточных областях СССР, борьбы с бандитизмом (басмачеством) в Средней Азии, решения политических и дипломатических задач по налаживанию отношений с государствами Востока. К концу 1920-х годов, в связи с изменением обстановки, укреплением положения Советского государства внутри страны и в международной политике, происходили изменения и в структуре органов безопасности страны.