Главной особенностью КВ-5, отличавшей его от остальных КВ, но роднившей с КВ-2, была большая и высокая башня ромбовидной формы. Такая башня позволяла решить сразу несколько компоновочных проблем. Во-первых, казенник пушки при любых углах возвышения оставался в башне, во-вторых, командир танка и наводчик также умещались в башне и не были зажаты между казенником и погоном. Все это давало возможность обойтись сравнительно небольшим башенным погоном (у КВ-5 — 1840 мм), от которого требовалось воспринимать лишь нагрузку от выстрела. Кроме того, решение позволило разместить в большой башне КВ-2 152-мм гаубицу, при этом диаметр погона оставался как у КВ-1. Правда, высота танка возрастала, но ее можно было уменьшить за счет высоты корпуса в районе боевого отделения, сведя до размера, обеспечивающего только крепление элементов подвески.
Поэтому корпус КВ-5 в районе боевого отделения и отделения управления имел высоту всего 920 мм и повышался до 1300 мм в районе моторно-трансмиссионного отделения. Высоты 920 мм для размещения механика-водителя и стрелка-радиста не хватало. Проблема эта решалась установленным над головой механика-водителя бронированным откидным колпаком со смотровыми щелями, обеспечивавшими обзор лучший, чем на обычном КВ. Толщина брони колпака была как у лобового листа башни — 180 мм. На марше колпак приподнимался — так же, как на прототипах Т-35.
Стрелок-радист имел в своем распоряжении башенку с пулеметом ДТ, установленную на постаменте так, что огонь можно было вести поверх колпака механика-водителя. Допускала она возможность и стрельбы по воздушным целям. Вторая такая башенка находилась на крыше башни. Установленный в ней пулемет обслуживался заряжающим.
В боевом отделении корпуса размещалась укладка с частью боекомплекта 107-мм пушки. Основной боекомплект укладывался в нишу башни.
Справа от пушки располагался командир танка. В его распоряжении была полноценная командирская башенка с пятью смотровыми приборами и небольшим перископом, который позволял вести наблюдение поверх пулеметной башенки. Слева от пушки находился наводчик, а в кормовой части башни — два заряжающих, наличие которых в составе экипажа, учитывая массу 107-мм унитарных выстрелов, было отнюдь не лишним, тем более, что в перспективе часть танков могла вооружаться 152-мм гаубицей-пушкой.
В моторно-трансмиссионном отделении параллельно устанавливались два дизеля В-2К мощностью по 600 л.с. каждый. Переход на двухдвигательную схему оказался вынужденной мерой, так как с началом войны шансов довести более мощные варианты В-2 с турбонаддувом уже не осталось. Не было и возможности получить в приемлемых количествах авиадизели М-30 или М-40.
Двигатели соединялись с коробкой передач и бортовыми фрикционами с помощью промежуточного редуктора.
Корпус КВ-5, в отличие от других КВ, не имел гнутых деталей (за исключением кормового нижнего листа). Бронелисты соединялись друг с другом гужонами и электросваркой. Толщина бортов и кормы корпуса достигала 150 мм, крыши и днища — 40 мм.
Поскольку при изготовлении штампованной башни КВ-3 возникло множество проблем, для КВ-5 башню решили изготовить из катаной брони. Лобовой 180-мм лист крепился к башне гужонами, а все остальные листы соединялись между собой шпоночным соединением «двойной ласточкин хвост». Такое соединение ни до, ни после не применялось в отечественном танкостроении (зато так собирался главный броневой пояс линкоров типа «Советский Союз»), было трудоемким, заставило установить бортовые листы башни вертикально, но обеспечило почти монолитную ее прочность.
К августу 1941 года проект КВ-5 был практически полностью завершен, началось изготовление ряда узлов и агрегатов танка. Но из-за тяжелой обстановки на фронте под Ленинградом все опытные работы на Кировском заводе прекратили и освободившиеся силы бросили на увеличение выпуска серийных КВ. Самая поздняя дата, обнаруженная на сохранившихся чертежах КВ-5, — 15 августа 1941 года, когда бои уже шли под Лугой и Красногвардейском.
А что же стало с танками Т-150, КВ-220 и КВ-3? Во многих публикациях можно найти упоминание о том, что эти машины (все или частично) были вывезены в Челябинск, туда же эвакуировали башни и другие детали танков КВ-3. Эта информация не подтверждается архивными документами. Например, в докладах представителей военной приемки на Кировском заводе, скрупулезно фиксировавших все данные о производстве танков КВ, четко сказано, что танки Т-150, КВ-220-1 (так именовался в документах военной приемки танк КВ-220) и КВ-220-2 (так именовался в документах военной приемки недостроенный танк КВ-3) никуда не эвакуировались и все время находились на Кировском заводе. В начале октября 1941 года, когда производство танков КВ в Ленинграде было практически полностью прекращено, опытные машины решили передать в войска. Они прошли необходимый ремонт, причем на КВ-3 и КВ-220 установили башни от серийных КВ-1, поскольку на КВ-3 башни не было вовсе, а на КВ-220 орудие окончательно было сломано еще в начале лета. Согласно документам военпредов, «танк Т-150, опытный, убыл 11 октября 1941 года в 123-ю танковую бригаду, танк КВ-220-1 заводской № М-220-1, опытный, убыл в 124-ю танковую бригаду 5 октября 1941 года, танк КВ-220-2 заводской № М-220-2, опытный, убыл в 124-ю танковую бригаду 16 октября 1941 года. Все танки вооружены 76-мм пушками Ф-32».
Сведения о дальнейшей судьбе этих машин крайне скудны. Так, Д. И. Осадчий, командир роты 124-й танковой бригады, рассказал следующее (цитируется дословно):
«Осенью 1941 года наша бригада получила на пополнение несколько танков КВ, один из которых назывался «За Родину!». Он был изготовлен в единственном экземпляре на Кировском заводе. Он обладал теми же возможностями, что и танк КВ, но имел усиленную броневую защиту, вес более 100 т и более мощный двигатель с турбиной. При движении на высших передачах двигатель свистел, и этот свист был очень похож на свист пикирующих «юнкерсов». Первое время после получения танка при его движении в бригаде даже подавали сигнал «Воздух!». Танк поступил в мою роту и сначала хотели назначить его командиром меня, но потом его командиром стал мой заместитель, опытный танкист лейтенант Яхонин. Танк считался практически неуязвимым для артиллерии противника и предназначался для штурма укрепленных позиций.
В декабре 1941 года (точной даты я не помню) наша бригада получила задачу прорвать оборону немцев на участке Усть-Тосно — железнодорожный мост, форсировать р. Тосна и во взаимодействии с частями 43-й стрелковой дивизии развить наступление на Мгу. В первом эшелоне атаковал 2-й танковый батальон под командованием майора Пайкина, танковый взвод 1-го батальона и танк «За Родину!» моей роты. В данном бою танк получил задачу захватить железнодорожный мост через р. Тосна и удержать плацдарм для подхода основных сил. Бой развернулся на открытой местности. Промерзший верхний слой торфяника с трудом выдерживал танк. Когда он подошел вплотную к мосту, то был встречен огнем немецких тяжелых орудий и с ним пропала радиосвязь. Я находился в это время на КП батальона. Когда с танком «За Родину!» прервалась связь, я попытался пробраться к месту боя вдоль железнодорожной насыпи. Когда мне удалось подползти к танку, я увидел, что с него сбита башня, а весь экипаж погиб».
Таким образом, КВ-220 или КВ-3 (точно неизвестно) был подбит. О судьбе двух других танков у авторов достоверных сведений нет.
ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ
1. Российский государственный военный архив. Фонды: «Управление моторизации и механизации РККА (Автобронетанковое управление РККА)»; «Научно-испытательный полигон АБТУ РККА»; «Главное артиллерийское управление РККА»; «Секретариат наркома обороны СССР»; «Коллекция материалов по советско-финской войне».
2. Российский государственный архив экономики. Фонды: «Народный комиссариат тяжелой промышленности СССР»; «Министерство тяжелого машиностроения СССР»; «Всесоюзный трест специального машиностроения наркомата тяжелой промышленности»; «3-е Главное управление наркомата танковой промышленности СССР»; «1-е Главное управление Министерства транспортного машиностроения».
3. Жуков Ю. А. Люди сороковых годов. — М., «Советская Россия», 1975.
4. Коломиец М., Мощанский И. Многобашенные танки РККА Т-35, СМК, Т-100. — М., «Стратегия КМ», 2000.
5. Попов Н. С., Ашик М. В., Бах И. В. и др. Конструктор боевых машин. — Л., Лениздат, 1988.
6. Попов Н. С., Петров В. И., Попов А. Н., Ашик М. В. Без тайн и секретов. — СПб., ИТЦ «Прана», 1996.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
АБТУ — Автобронетанковое управление;
ВАММ — Военная академия механизации и моторизации;
ВКП(б) — Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков);
ДОТ — долговременная огневая точка;
КП — коробка передач;
ЛБТКУКС — Ленинградские бронетанковые курсы усовершенствования командного состава;
мсб — мотострелковый батальон;
НКВ — Народный комиссариат вооружения;
НКО — Народный комиссариат обороны;
ПТО — противотанковая оборона;
СНК — Совет народных комиссаров;
УР — укрепрайон.
В монографии «Штурмовое орудие StuG III» («Бронеколлекция» № 6 2001 г.) по техническим причинам на с. 23 в первом абзаце отсутствует первая строка набора. Начало абзаца следует читать так: «Первое упоминание о применении трофейных штурмовых орудий StuG III относится к периоду обороны Киева».
Приносим свои извинения.
1. Красноармеец-танкист в стеганом ватнике поверх летнего серого хлопчатобумажного обмундирования. В левой руке — противогаз.
2. Младший командир в кирзовой двубортной куртке поверх синего комбинезона и в шлеме с подвернутыми наушниками и надетыми на него складными очками. В левой руке — свернутые сигнальные флажки.