Пятую танковую армию согласно постановлению ГКО от 28 января 1943 г. предусматривалось сформировать к 30 марта этого же года. 22 февраля нарком обороны СССР И.В. Сталин подписал директиву № 1124821 о формировании на пять дней раньше в районе Миллерово 5-й гвардейской танковой армии. В директиве № 36736 Генштаба Красной Армии, направленной 27 февраля командующему войсками Южного фронта, отмечалось, что в состав армии включены 3-й гвардейский Котельниковский и 29-й танковые, 5-й гвардейский Зимовниковский механизированный корпуса, а также армейские части усиления[701]. К 5 марта требовалось распоряжением Военного совета фронта сосредоточить в районе Миллерово 3-й гвардейский Котельниковский танковый и 5-й гвардейский Зимовниковский механизированный корпуса, а остальные части, соединения и учреждения должны были прибыть с 5 по 12 марта. Использование армии разрешалось только по особому указанию Ставки ВГК. Командующим армией был назначен генерал-лейтенант танковых войск П.А. Ротмистров (см. приложение № 3).
Командующий 5-й гвардейской танковой армией маршал бронетанковых войск П.А. Ротмистров
П.А. Ротмистров, вспоминая о своем назначении на должность командарма, в книге «Стальная гвардия» подробно рассказывает о встрече с И.В. Сталиным в середине февраля 1943 г. в Кремле. «И.В. Сталина заинтересовали и высказанные мною взгляды на применение танковых армий в наступательных операциях, – пишет Ротмистров. – Они сводились к тому, что танковые армии следует использовать как средство командующего фронтом или даже Ставки Верховного Главнокомандования для нанесения массированных ударов прежде всего по танковым группировкам противника на главных направлениях без указания им полос наступления, которые лишь сковывают маневр танков. Чувствовалось, что Сталин хорошо понимает значение массированного применения танковых войск и не одного меня заслушивал по этому вопросу»[702]. В конце встречи Сталин предложил Ротмистрову возглавить одну из танковых армий. Первым заместителем командующего армией был назначен генерал-майор И.А. Плиев, вторым заместителем – генерал-майор К.Г. Труфанов, членом Военного совета – генерал-майор танковых войск П.Г. Гришин и начальником штаба армии – полковник В.Н. Баскаков.
В ходе формирования состав армии не раз подвергался изменениям, а также менялись место ее дислокации и подчиненность. Так, 4 марта вышла в свет директива № 211/орг Генштаба о срочном доукомплектовании 3-го гвардейского Котельниковского танкового корпуса личным составом, вооружением, автотранспортом и другим имуществом. Корпус приказывалось погрузить на станции Глубокая и к 7 марта отправить в Старобельск. В его состав включались 266-й минометный полк, 1436-й полк самоходной артиллерии и 73-й мотоциклетный батальон[703]. 8 марта издается директива Ставки ВГК о передаче корпуса в распоряжение Маршала Советского Союза А.М. Василевского для использования его в целях обороны Харькова. Впоследствии, после подхода новых сил в район Харькова из резерва Ставки, предписывалось 5-ю гвардейскую танковую армию передать в подчинение командующему Юго-Западным фронтом[704]. Таким образом, в составе армии остались только два корпуса (29-й танковый, 5-й Зимовниковский гвардейский механизированный). В таком составе она по директиве № 46076 Ставки ВГК от 19 марта должна была к исходу 24 марта по железной дороге сосредоточиться в районе станция Пухово, Рыбальчино, станция Евдаково, Хрестики, Коломейцево[705]. На этом «мытарства» армии не закончились. Согласно директиве № 4610 °Cтавки ВГК от 6 апреля она вошла в состав формируемого Резервного фронта[706]. По директиве № 12941 Генштаба от 6 июля ей передали еще один корпус – 18-й танковый[707].
Пока Ставка ВГК и Генштаб Красной Армии решали вопросы, связанные с формированием и перегруппировками войск 5-й гвардейской танковой армии, они занимались боевой учебой. 21 мая был издан приказ генерала Ротмистрова о введении в действие «Краткой инструкции по некоторым вопросам боевого использования частей и соединений 5-й гвардейской танковой армии в связи с частичным перераспределением танков и артиллерии в частях армии»[708]. Ее появление на свет было обусловлено тем, что состав и оснащение соединений не были одинаковыми. Так, 32-я танковая бригада 29-го танкового корпуса и 24-я танковая бригада 5-го гвардейского Зимовниковского механизированного корпуса имели танки Т-34 (всего в бригаде 65 танков). В 25-й и 31-й танковых бригадах первые танковые батальоны были оснащены танками Т-34 (в батальоне 31 танк), а вторые батальоны – танками Т-70 (в батальоне 31 танк).
В Инструкции отмечалось, что «опыт боевых действий танковых и механизированных корпусов показал, что во всех видах боя командир корпуса должен иметь в своих руках сильный резерв», причем целесообразно в его состав включать не случайно назначенные подразделения или части, а одну сильную танковую бригаду. С этой целью считалось необходимым провести частичное перераспределение танков в танковых и механизированных бригадах 29-го танкового корпуса и 5-го гвардейского Зимовниковского механизированного корпуса с тем, чтобы создать по одной сильной танковой бригаде в каждом корпусе за счет танков резерва. 32-ю танковую бригаду 29-го танкового корпуса, оснащенную только танками Т-34, требовалось держать в резерве командира корпуса и использовать для парирования удара противника и проведения контратак. Она должна была вести самостоятельные действия на важнейших направлениях, на флангах корпуса или в стык между бригадами. Таким же образом намечалось применять 24-ю танковую бригаду 5-го гвардейского Зимовниковского механизированного корпуса. 25-ю и 31-ю танковые бригады, оснащенные танками Т-34 и Т-70, предусматривалось использовать в первом эшелоне корпуса вместе с 53-й мотострелковой бригадой, в том числе для ведения обороны совместно с этой бригадой или самостоятельно. Для поддержки танковой атаки следовало привлекать корпусные истребительно-противотанковый артиллерийский и самоходный артиллерийский полки.
Войска 5-й гвардейской танковой армии, занимаясь боевой учебой, вели подготовку к Курской стратегической оборонительной операции.
Курская стратегическая оборонительная операция
(5—23 июля 1943 г.)
В главе «Первая гвардейская танковая армия» мы познакомились с обстановкой, сложившейся к началу битвы под Курском, силами сторон и их планами. Поэтому сразу же перейдем к описанию боевых действий.
5 июля 1943 г. противник начал наступление на Курской дуге. В полосе Воронежского фронта он нанес удар силами 4-й танковой армии (2-й танковый корпус СС, 48-й танковый и 52-й армейский корпуса; около 1 тыс. танков и штурмовых орудий) генерала Г. Гота и армейской группы «Кемпф» (свыше 400 танков и штурмовых орудий)[709]. После ожесточенных пятидневных боев противник сумел вклиниться в оборону на обояньском направлении на глубину около 35 км и на корочанском – до 10 км. С утра 10 июля генерал Гот планировал нанести новый мощный удар на северо-восток. С этой целью 2-й танковый корпус СС должен был разгромить войска Воронежского фронта юго-западнее Прохоровки и оттеснить их на восток. 48-му танковому корпусу предстояло уничтожить перед Обоянью советский 6-й гвардейский танковый корпус на западном берегу р. Пена и продолжать наступление из района Новоселовки в юго-западном направлении. От 52-го армейского корпуса требовалось удерживать прежние позиции в готовности наступать через Пену на участке Алексеевка, Завидовка[710].
В связи с напряженной обстановкой, создавшейся на белгородско-курском направлении, командующий Воронежским фронтом генерал армии Н.Ф. Ватутин 7 июля обратился к И.В. Сталину с просьбой об усилении фронта двумя армиями из стратегического резерва. Они предназначались для «прочного прикрытия обояньского направления и, главное, для обеспечения своевременного перехода войск в контрнаступление в наиболее выгодный момент». Обе армии намечалось выдвинуть в районы Обоянь, Прохоровка, Марьино и Призрачное. По решению Сталина Воронежский фронт был усилен из состава Степного фронта[711] 5-й гвардейской армией генерала А.С. Жадова и 5-й гвардейской танковой армией. При этом танковая армия должна была к исходу 9 июля сосредоточиться в районе Бобрышево, Большая Псинка, Прелестное, Прохоровка с задачей быть в готовности отразить наступление противника, занявшего 8 июля Кочетовку. Армии генерала Жадова предстояло выйти на р. Псел, занять оборону и не допустить дальнейшего продвижения противника на север и северо-восток[712].
К исходу 9 июля 5-я гвардейская танковая армия вышла в указанный ей район. В одиннадцать часов вечера генерал Ротмистров поставил войскам следующие задачи. 29-й танковый корпус генерал-майора танковых войск И.Ф. Кириченко должен был к рассвету 10 июля занять оборону по рубежу южная опушка леса (5 км южнее Марьино), южная окраина Свинное, Погореловка, Журавка. В резерв требовалось выделить не менее двух танковых бригад. Задача корпуса быть в готовности отразить вражеские атаки и перейти к активным наступательным действиям. 5-му гвардейскому Зимовниковскому механизированному корпусу генерал-майора танковых войск Б.М. Скворцова предстояло двумя бригадами занять оборону по северному берегу р. Псел на участке р. Запселец, (иск.) Веселый, имея в резерве одну танковую и одну мотострелковую бригады. 18-му танковому корпусу генерал-майора танковых войск Б.С. Бахарова предписывалось перейти к обороне по северному берегу р. Псел на участке Веселый, Полежаев, южная окраина Прелестное, южная окраина Александровский. В приказе не указывалось, каким образом должна осуществляться смена позиций, кто отвечает за устойчивость обороны, а также нет упоминания о том, что на этот рубеж выходит 5-я гвардейская армия, имевшая задачу организовать на этом же рубеже прочную оборону.
Утром 10 июля соединения 2-го танкового корпуса СС перешли в наступление. Однако в результате упорной обороны войск 6-й гвардейской и 69-й армий продвижение противника к исходу дня было остановлено. Не увенчалось успехом и наступление врага 11 июля на прохоровском направлении. Однако генерал Гот не оставлял надежды на разгром войск Воронежского фронта. Он решил силами 48-го танкового корпуса отбросить 10-й танковый корпус, приданный 1-й танковой армии генерала М.Е. Катукова, за Псел юго-восточнее Обояни. В дальнейшем, развернувшись на северо-восток, создать условия для планомерного наступления через Псел остальных сил 4-й танковой армии. 52-му армейскому корпусу предстояло по-прежнему прикрывать левый фланг 48-го танкового корпуса в готовности использовать его успех на своем правом фланге[713]. На левом фланге армии 167-я пехотная дивизия должна была поддержать наступление 2-го танкового корпуса СС на Провороть, разгромив советские части у Лескова, а в последующем наступать на высоты восточнее Тетеревина. 2-й танковый корпус СС получил задачу разгромить советские войска южнее Прохоровки и создать предпосылки для дальнейшего наступления через Прохоровку.
В свою очередь, командующий Воронежским фронтом в ночь на 11 июля принял решение о переходе частью сил в контрнаступление, чтобы окружить и разгромить основную вражескую группировку, рвущуюся к Обояни и Прохоровке[714]. С этой целью намечалось утром 12 июля силами 5-й гвардейской и 5-й гвардейской танковой армий нанести мощный контрудар из района Прохоровки, а 6-й гвардейской и 1-й танковой армиями – с рубежа Меловое, Орловка в общем направлении на Яковлево. К проведению контрудара привлекались также части сил 40-й, 69-й и 7-й гвардейской армий. С воздуха наземные войска прикрывали 2-я и 17-я воздушные армии.
Решающая роль в контрударе отводилась 5-й гвардейской танковой армии. В оперативное подчинение генералу Ротмистрову распоряжением командующего фронтом были переданы 2-й и 2-й гвардейский Тацинский танковые корпуса, насчитывавшие всего 187 танков и незначительное количество артиллерии. Армия была усилена 10-й истребительно-противотанковой артиллерийской бригадой, 1529-м полком САУ-152, 1148-м и 1529-м гаубичными, 93-м и 148-м пушечными артиллерийскими полками, 16-м и 80-м гвардейскими минометными полками БМ-13. Все эти части имели большой некомплект штатного вооружения и личного состава из-за потерь в предыдущих боях. По данным штаба армии, к 12 июля она насчитывала 793 танка и 45 САУ, 79 орудий, 330 противотанковых пушек, 495 минометов и 39 реактивных установок БМ-13. П.А. Ротмистров приводит другие сведения: вместе с приданными танковыми соединениями армия имела около 850 танков и САУ[715].
Генерал Ротмистров решил главный удар нанести силами 18-го, 29-го и 2-го гвардейского Тацинского танковых корпусов вдоль железной и шоссейной дорог и далее на Покровку и Яковлево. 18-му танковому корпусу предстояло ударом вдоль р. Псел уничтожить противника в Красной Дубраве, Больших Маячках, Красной Поляне, а в дальнейшем, повернувшись фронтом на север, обеспечить наступление остальных сил армии в южном направлении. 29-му танковому корпусу предписывалось ударом вдоль железной дороги уничтожить противника в районе Лучки, Большие Маячки, Покровка и быть в готовности в дальнейшем к действиям в южном направлении. 2-й гвардейский Тацинский танковый корпус получил задачу ударом на Калинин, Лучки уничтожить противника в районе Яковлево, лес восточнее, а затем быть в готовности действовать в южном направлении. 2-му танковому корпусу предписывалось, оставаясь на занимаемых позициях, прикрывать выход армии на рубеж ввода в сражение, а с началом атаки поддержать танковые корпуса всеми своими огневыми средствами. В резерв командарма выделялись: 5-й гвардейский Зимовниковский механизированный корпус; отряд генерал-майора К.Г. Труфанова (1-й гвардейский мотоциклетный, 53-й гвардейский тяжелый танковый, 57-й гаубичный артиллерийский, 689-й истребительно-противотанковый артиллерийский полки).
К трем часам утра 12 июля войска 5-й гвардейской танковой армии и дивизии 33-го гвардейского стрелкового корпуса заняли исходные позиции для перехода в атаку. «Уже было подписано и отправлено боевое донесение о том, что армия заняла исходное положение для контрудара и готова к выполнению поставленной задачи. Но в четыре часа утра, – вспоминал П.А. Ротмистров, – последовало приказание командующего фронтом генерала армии Н.Ф. Ватутина срочно направить мой резерв в полосу 69-й армии. Оказалось, что противник вводом в сражение главных сил 3-го танкового корпуса оперативной группы «Кемпф» отбросил части 81-й и 92-й гвардейских стрелковых дивизий и овладел населенными пунктами Ржавец, Рындинка, Выползовка. В случае дальнейшего продвижения подвижных частей врага на север создавалась не только угроза левому флангу и тылу 5-й гвардейской танковой армии, но и нарушалась устойчивость всех войск левого крыла Воронежского фронта»[716]. В этой связи генерал Ротмистров приказал командиру сводного отряда генералу Труфанову форсированным маршем выдвинуться в полосу 69-й армии в район прорыва и «совместно с ее войсками остановить танки врага, не допуская их продвижения в северном направлении»[717].
К шести часам утра стало известно, что 3-й танковый корпус противника продолжает продвижение и находится в 28 км юго-восточнее Прохоровки. По распоряжению представителя Ставки маршала Василевского командующий 5-й гвардейской танковой армией приказал командиру 5-го гвардейского Зимовниковского механизированного корпуса направить из района Красное 11-ю и 12-ю механизированные бригады для усиления сводного отряда генерала Труфанова. Командир 2-го гвардейского Тацинского танкового корпуса получил задание развернуть 26-ю танковую бригаду в районе Плота фронтом на юг и прикрыть левый фланг армии. Вскоре командующий Воронежским фронтом приказал объединить все эти части под командованием генерала Труфанова в оперативную группу с задачей: совместно с 81-й и 92-й гвардейскими стрелковыми дивизиями и 96-й танковой бригадой 69-й армии генерала В.Д. Крюченкина «окружить и уничтожить противника в районе Рындинка, Ржавец и к исходу дня выйти на рубеж Шахово – Щелканово»[718].
В результате произошло распыление сил 5-й гвардейской танковой армии, а генерал Ротмистров лишился своего мощного резерва. В 5-м гвардейском Зимовниковском механизированном корпусе остались две из четырех бригад: 24-я танковая и 10-я механизированная.
В 8 часов 30 минут 12 июля, после авиационной и артиллерийской подготовки, войска 6-й и 5-й гвардейских армий, 1-й и 5-й гвардейской танковых армий перешли в наступление. На направлении главного удара на участке совхоз Октябрьский, Ямки действовал наиболее сильный по своему составу 29-й танковый корпус 5-й гвардейской танковой армии. Правее, между р. Псел и совхозом Октябрьский, продвигался ее 18-й танковый корпус, а левее – 2-й гвардейский Тацинский танковый корпус. На направлении главного удара также были задействованы 42-я гвардейская стрелковая и 9-я гвардейская воздушно-десантная дивизии. В этой связи не совсем корректно высказывание П.А. Ротмистрова о том, что в этом небывалом по размаху танковом сражении «в боевых порядках танков на направлении главного удара пехоты почти не было ни с той, ни с этой стороны»[719].
Одновременно в наступление перешла и ударная группировка врага. Началось крупное встречное танковое сражение, в котором с обеих сторон участвовало 1160 танков и самоходных (штурмовых) орудий (с советской стороны – 670, со стороны противника – 490)[720]. В «Отчете о боевых действиях 5 гв. ТА в период 7 по 27.7.43 г.» отмечалось, что «развернулось необычное по своим масштабам танковое сражение, в котором на узком участке фронта с обеих сторон участвовало более 1500 танков»[721].
Встречное танковое сражение характеризовалось частым и резким изменением обстановки, активностью, решительностью и большим разнообразием форм и способов боевых действий. На одних направлениях развернулись встречные бои, на других – оборонительные действия в сочетании с контратаками, на третьих – наступление с отражением контратак.
Части 18-го танкового корпуса генерала Б.С. Бахарова, сломив ожесточенное сопротивление противника, к вечеру 12 июля продвинулись всего на 3–4 км, потеряв 55 танков. Командир корпуса принял решение отказаться от дальнейших бесплодных атак и перейти к обороне. Возможно, поэтому генерал Бахаров приказом наркома обороны Сталина от 25 июля был освобожден от должности и назначен заместителем командира 9-го танкового корпуса.
29-й танковый корпус под командованием генерала И.Ф. Кириченко также преодолел сопротивление противника и к исходу дня продвинулся на 1,5 км. Противник был вынужден отойти в район Грезное. При этом корпус, имевший 212 танков и САУ, потерял 150 машин. 2-й гвардейский Тацинский танковый корпус перешел в атаку в 10 часов утра, сбил прикрытие противника и начал медленно продвигаться в направлении Ясной Поляны. Однако противник, создав превосходство в силах и средствах, остановил части корпуса, а на отдельных участках и потеснил их. Из 94 танков, участвовавших в наступлении, противник уничтожил 54. Части сводного отряда генерала Труфанова сумели остановить продвижение 3-го танкового корпуса противника. При этом не было должным образом организовано взаимодействие между частями и соединениями. В результате 53-й гвардейский отдельный танковый полк атаковал боевые порядки 92-й гвардейской стрелковой дивизии и 96-й отдельной танковой бригады. После этого полк вступил в огневой бой с танками противника, а затем получил приказ на отход. Приказом командующего 69-й армией генералу Труфанову был объявлен выговор, а командир 92-й гвардейской стрелковой дивизии полковник В.Ф. Трунин позднее был отстранен от занимаемой должности.
Войска 5-й гвардейской армии своим правым флангом, преодолев сопротивление вражеских войск, вышли к северной окраине Кочетовки, а на левом фланге вели оборонительные бои на р. Псел. Войска 6-й гвардейской и 1-й танковой армий хотя и приняли участие в контрударе, но продвинулись на незначительную глубину. Это объясняется главным образом недостатком времени, которым они располагали для подготовки к контрудару, и слабым артиллерийским и инженерным обеспечением.
Таким образом, войска Воронежского фронта не сумели разгромить группировку противника, вклинившуюся в оборону на 30–35 км. Генерал армии Ватутин в полночь 12 июля докладывал Сталину: «Танковая армия Ротмистрова с приданными ей 2 и 2 гв. тк непосредственно юго-западнее Прохоровка на узком участке фронта сразу вступила во встречное сражение с танковым корпусом СС и 17 тд противника, которые двинулись навстречу Ротмистрову. В результате на небольшом поле произошло ожесточенное массовое танковое сражение. Противник потерпел здесь поражение, но и Ротмистров понес потери и почти не продвинулся вперед. Правда, Ротмистров не вводил войск своего мехкорпуса и отряда Труфанова, которые частично использовались для парирования ударов противника по армии Крюченкина и по левому флангу армии Жадова»[722]. По уточненным данным, противник 12 июля потерял 200 танков и штурмовых орудий из 420, а 5-я гвардейская танковая армия – 500 танков и САУ из 951[723].
В половине четвертого утра 13 июля генерал Ротмистров приказал командиру 18-го танкового корпуса закрепиться на занимаемом рубеже, обратив особое внимание на обеспечение правого фланга на рубеже Петровка, Михайловка. Такие же приказы получили и другие корпуса.
Однако все попытки дивизий 33-го гвардейского стрелкового корпуса и корпусов 5-й гвардейской танковой армии потеснить противника 13 июля успеха не имели. Около трех часов ночи 14 июля маршал Василевский докладывал Сталину: «…Вчера сам лично наблюдал к юго-западу от Прохоровки танковый бой наших 18-го и 29-го корпусов с более чем двумястами танками противника в контратаке. Одновременно в сражении приняли участие сотни орудий и все имеющиеся у нас РСы. В результате все поле в течение часа было усеяно горящими немецкими и нашими танками. В течение двух дней боев 29-й танковый корпус Ротмистрова потерял безвозвратными и временно вышедшими из строя 60 % и 18-й корпус – до 30 % танков. Назавтра угроза прорыва танков противника с юга в районе Шахово, Авдеевка, Александровка продолжает оставаться реальной. В течение ночи принимаю все меры к тому, чтобы вывести полки ИПТАП. Учитывая крупные танковые силы противника на прохоровском направлении, здесь на 14.VII главным силам Ротмистрова совместно со стрелковым корпусом Жадова поставлена задача – разгромить противника в районе Сторожевое, севернее Сторожевого, совхоз «Комсомолец», выйти на линию Грезное – Ясная Поляна и тем более прочно обеспечить прохоровское направление»[724].
Не имело успеха и наступление войск 5-й гвардейской и 5-й гвардейской танковой армий 14–15 июля. Это вынудило 16 июля командующего Воронежским фронтом отдать приказ о переходе к жесткой обороне. К этому времени, как уже отмечалось ранее, Верховное Главнокомандование вермахта также решило прекратить дальнейшее наступление на Курской дуге. 16 июля противник начал планомерный отвод своих главных сил в исходное положение. Войска Воронежского, а в ночь на 19 июля и Степного фронтов перешли к его преследованию и к 23 июля вышли на рубеж Черкасское, (иск.) Задельное, Мелехово и далее по левому берегу р. Северский Донец. В основном это был рубеж, занимаемый советскими войсками до начала операции. На этом завершилась Курская стратегическая оборонительная операция. Замысел операции «Цитадель» был окончательно похоронен. Советское командование не только разгадало планы врага, но и достаточно точно определило место и время нанесения его ударов. Переход к преднамеренной обороне сыграл свою роль.
В последующем П.А. Ротмистров, подводя итоги сражения под Прохоровкой, отмечал: «Вместе с тем следует заметить, что 5-я гвардейская танковая армия, перед которой была поставлена задача – выйти 12 июля в район Яковлево, Покровка, этой задачи не выполнила. Причин к тому было немало»[725]. К ним он отнес: превосходство противника в силах над первым эшелоном 5-й гвардейской танковой армии на главном направлении; отход впереди действующих войск и утрата 11 июля рубежей развертывания армии, что сорвало результаты двухдневной напряженной организаторской работы; отсутствие у командующего армией в разгар сражения резерва для развития успеха на направлении главного удара; недостаточное артиллерийское и авиационное обеспечение контрудара танковой армии. Все эти причины стали следствием просчетов, допущенных как командованием Воронежского фронта, так и 5-й гвардейской танковой армии. Кроме того, ввод в сражение армии планировался и был осуществлен в лоб мощной танковой группировке противника.
В ночь на 24 июля 1943 г. 5-я гвардейская танковая армия без 2-го гвардейского Тацинского и 2-го танковых корпусов, переданных 5-й гвардейской армии, была выведена в резерв Воронежского фронта. Командиры и штабы немедленно приступили к приведению своих частей и соединений в порядок. Армии совместно с 1-й танковой армией предстояло принять участие в Белгородско-Харьковской стратегической наступательной операции.
Белгородско-Харьковская стратегическая наступательная операция «Полководец Румянцев»
(3 – 23 августа 1943 г.)
В соответствии с замыслом операции «Полководец Румянцев», изложенном в главе «Первая гвардейская танковая армия», войскам 5-й гвардейской танковой армии предстояло развить успех в направлении Золочев, Ольшаны, к исходу третьего дня овладеть районом Ольшаны, Люботин и отрезать пути отхода харьковской группировки на запад. Глубина задачи – около 100 км.
На подготовку к наступлению отводилось 10 суток. В течение этого времени командный состав 5-й гвардейской танковой армии изучал местность в полосе предстоящих действий, характер обороны противника и организовывал взаимодействие. Одновременно ремонтировалась боевая техника и пополнялись запасы материальных средств. Со всеми взаимодействующими частями и соединениями была организована телефонная и радиосвязь, а также связь с использованием подвижных средств. В армии были созданы оперативные группы, которые должны были двигаться за первым эшелоном наступающих войск. При подготовке к наступлению были проведены тренировки и занятия на ящиках с песком с офицерами штабов по отработке управления войсками. Большое внимание уделялось проведению мероприятий по дезинформации противника, что позволило привлечь его внимание к сумскому направлению и обеспечить внезапность ударов в районе Белгорода. Штаб армии отработал план взаимодействия и схему ввода армии в сражение. Вопросы обеспечения были отражены в планах начальников инженерных войск, разведки и тыла армии. Политическим отделом был составлен план работы на период со 2 по 5 августа.
В состав армии входили один механизированный и два танковых корпуса, отдельный танковый, мотоциклетный, два самоходных артиллерийских, гаубичный артиллерийский, истребительно-противотанковый артиллерийский, гвардейский минометный и легкий бомбардировочный полки, зенитная артиллерийская дивизия и отдельный инженерный батальон (см. таблицу № 39). В армии насчитывалось 550 танков.
Таблица № 39
Боевой состав 5-й гвардейской танковой армии на 1 августа 1943 г.[726]
Генерал Ротмистров решил вводить армию в прорыв в двухэшелонном построении: в первом – 18-й и 29-й танковые корпуса, во втором – 5-й гвардейский Зимовниковский механизированный корпус. В резерв выделялся отряд генерала К.Г. Труфанова. Для согласования вопросов взаимодействия между 5-й гвардейской армией, 1-й танковой и 5-й гвардейской танковой армиями на командном пункте командующего 5-й гвардейской армией генерала А.С. Жадова было проведено совещание. На нем генералы А.С. Жадов, П.А. Ротмистров и М.Е. Катуков обсудили все вопросы взаимодействия по этапам операции, наметили маршруты движения вводимых в прорыв танковых корпусов в полосе наступления 5-й гвардейской армии.
Вечером 2 августа части первого эшелона 5-й гвардейской танковой армии (18-й и 29-й танковые корпуса) начали выдвижение в исходные районы. В два часа ночи 3 августа они сосредоточились на рубеже Быковка, Крапивенские Дворы, где заняла огневые позиции переброшенная за день до подхода танков армейская артиллерия.
Утром 3 августа после мощной артиллерийской и авиационной подготовки ударные группировки Воронежского и Степного фронтов перешли в наступление. Одновременно партизаны приступили к проведению в тылу врага операции «Рельсовая война». На Воронежском фронте 5-я и 6-я гвардейские армии к середине дня продвинулись всего на 4–5 км. Поэтому для наращивания удара в полосе 5-й гвардейской армии в сражение были введены соединения первого эшелона танковых армий и 5-й гвардейский танковый корпус. Ввод осуществлялся в узкой полосе: 1-я танковая армия – 4–6 км, а 5-я гвардейская танковая армия – около 5 км. С воздуха соединения генерала Ротмистрова поддерживали 291-я штурмовая авиационная дивизия генерала А.Н. Витрука и 10-й истребительный авиационный корпус полковника М.М. Головни.
Развивая успех стрелковых дивизий, танковые армии завершили прорыв тактической зоны обороны, вышли передовыми частями на рубеж Томаровка, Орловка, продвинувшись на 12–26 км. В результате томаровский и белгородский узлы сопротивления противника были разобщены. В полосе наступления 53-й и 69-й армий Степного фронта в сражение был введен 1-й механизированный корпус, который завершил прорыв главной полосы обороны противника и вышел в район севернее Ракова.
Утром 4 августа ударная группировка Воронежского фронта перешла к преследованию противника. К девяти часам передовые отряды корпусов первого эшелона 5-й гвардейской танковой армии вышли к Орловке и Козичеву. Но здесь их остановила немецкая 6-я танковая дивизия, усиленная частями других соединений. Противник, опираясь на заблаговременно подготовленную оборону по труднопроходимой речке Гостенка, оказывал упорное сопротивление. В результате части 18-го танкового корпуса генерала А.В. Егорова вынуждены были приостановить наступление. Не имел продвижения и 29-й танковый корпус генерала И.Ф. Кириченко. Командующий армией вынужден был подтянуть артиллерию и ввести в сражение второй эшелон армии – 5-й гвардейский Зимовниковский механизированный корпус генерала Б.М. Скворцова. Ему было приказано нанести удар на Казачев, Уды в обход левого фланга 6-й танковой дивизии противника и к исходу дня выйти в район Золочева. Но этот план остался нереализованным, так как командующий Воронежским фронтом потребовал повернуть 5-й гвардейский Зимовниковский механизированный корпус на Белгород, чтобы оказать помощь войскам Степного фронта в овладении городом.
Генерал Ротмистров, оставшись без второго эшелона, срочно ввел в сражение свой резерв (отряд генерала К.Г. Труфанова), поставив ему ту же задачу, что и 5-му гвардейскому Зимовниковскому механизированному корпусу. Одновременно 18-му танковому корпусу было приказано обойти Орловку с северо-запада на Гомзино, а 29-му танковому корпусу – во взаимодействии с войсками 5-й гвардейской армии уничтожить противника в районе Орловки.
Выполняя поставленные задачи, 18-й танковый корпус, обойдя Орловку с запада, к пяти часам вечера 5 августа силами 110-й танковой и 32-й мотострелковой бригад вышел на рубеж Гомзино и развернул наступление на Щетиновку. Части 29-го танкового корпуса, овладев Орловкой, развивали успех на юго-запад. 5-й гвардейский Зимовниковский механизированный корпус в районе Грезного вошел в соприкосновение с частями 1-го механизированного корпуса. В тот же день войска Степного фронта освободили Белгород.
Генерал Ротмистров для повышения темпов наступления приказал соединениям первого эшелона вести боевые действия и ночью. При этом танковые бригады, наступавшие во втором эшелоне корпусов и, следовательно, имевшие меньший дневной расход боеприпасов и горючего, к ночи выдвигались в первый эшелон. В это время подтягивались тылы, подвозились для выведенных частей первого эшелона боеприпасы, горючее, восстановленные ремонтниками танки. Такое освежение сил позволяло поддерживать высокий темп наступления. В ночь на 8 августа 181-я танковая бригада подполковника В.А. Пузырева, действуя в качестве передового отряда 18-го танкового корпуса, по заросшей проселочной дороге вышла в тыл противника и внезапно ворвалась в г. Золочев. Главные силы корпуса, выбив противника из Щетиновки и Уды, пришли на помощь 181-й танковой бригаде. К вечеру противник был окончательно разгромлен и отброшен от Золочева на юго-запад.
6-й танковый корпус 1-й танковой армии 7 августа внезапным ударом освободил Богодухов, а 5-й гвардейский танковый корпус – Грайворон, отрезав противнику пути отхода на запад и юг.
В результате успешных действий войск Воронежского и Степного фронтов оборона противника была прорвана в полосе шириной 120 км. Соединения 1-й танковой и 5-й гвардейской танковой армий продвинулись до 100 км, а общевойсковые армии – на 60–65 км. Это вынудило противника начать выдвижение на белгородско-харьковское направление дивизий «Рейх», «Мертвая голова», «Викинг», 3-й танковой дивизии из Донбасса и моторизованной дивизии «Великая Германия» из района Орла.
6 августа представитель Ставки ВГК маршал Г.К. Жуков и командующий Степным фронтом генерал И.С. Конев представили И.В. Сталину план разгрома противника на белгородско-харьковском направлении в два этапа[727].
На первом этапе войскам 53-й армии с 1-м механизированным корпусом предстояло наступать вдоль шоссе Белгород – Харьков, нанося главный удар в направлении Дергачей с выходом на рубеж Ольшаны, Дергачи, где сменить части 5-й гвардейской армии. На 69-ю армию возлагалась задача наступать в направлении Черемошного, овладеть этим населенным пунктом и затем перейти в резерв Степного фронта. Соединениям 7-й гвардейской армии приказывалось наступать из района Пушкарного на Бродок и Бочковку, овладеть рубежом Черкасское, Лозовое, Циркуны, Ключкин. Частью сил армия должна была наступать на Муром, Терновую, чтобы помочь 57-й армии Юго-Западного фронта форсировать р. Северский Донец в районе Рубежное, Старый Салтов. Этой армии предписывалось нанести удар в направлении на Непокрытую, совхоз им. Фрунзе. При этом предлагалось передать армию в состав Степного фронта.
Для проведения второго этапа (Харьковской операции) намечалось передать в состав Степного фронта 5-ю гвардейскую танковую армию, которая должна была выйти в район Ольшаны, Старый Мерчик, Огульцы. Операцию планировалось провести следующим образом. Войска 53-й армии во взаимодействии с 5-й гвардейской танковой армией должны были охватить Харьков с запада и юго-запада. С севера на юг с линии Циркуны, Дергачи предстояло наступать 7-й гвардейской армии, с востока с линии совхоз им. Фрунзе, Рогань, охватывая Харьков с юга, – 57-й армии. Войска 69-й армии намечалось развернуть в стыке между 5-й гвардейской и 53-й армиями в районе Ольшаны с задачей наступать на юг для обеспечения Харьковской операции с юга. Левый фланг Воронежского фронта предусматривалось вывести на линию Отрада, Коломак, Снежков Кут. Эту задачу должны были выполнить 5-я гвардейская армия и левый фланг 27-й армии. 1-ю танковую армию планировалось сосредоточить в районе Ковяги, Алексеевка, Мерефа.
Одновременно предлагалось силами Юго-Западного фронта нанести удар из района Замостья по обоим берегам р. Мжа на Мерефу. Частью сил фронт должен был наступать через Чугуев на Основу, а также очистить от противника лес южнее Замостья и выйти на рубеж Новоселовка, Охочая, Верхний Бишкин, Геевка.
Для проведения второго этапа операции маршал Жуков и генерал Конев просили выделить для усиления войск 35 тыс. человек пополнения, 200 танков Т-34, 100 танков Т-70 и 35 танков KB, четыре полка самоходной артиллерии, две инженерные бригады и 190 самолетов.
Сталин утвердил представленный план. По его решению 57-я армия с 24 часов 8 августа передавалась Степному фронту из состава Юго-Западного фронта с задачей ударом в обход Харькова с юга содействовать главной группировке Степного фронта в овладении городом. Основная задача Юго-Западного фронта – нанесение главного удара на юг в общем направлении Голая Долина, Красноармейское, разгром во взаимодействии с Южным фронтом донбасской группировки противника и овладение районом Горловка, Сталино (Донецк). Южному фронту предстояло нанести главный удар в общем направлении Куйбышево, Сталино с целью соединения с ударной группой Юго-Западного фронта. Готовность к наступлению Юго-Западного и Южного фронтов – 13–14 августа. На маршала Жукова возлагалась координация действий Воронежского и Степного фронтов, на маршала Василевского – Юго-Западного и Южного фронтов[728].
Войска 5-й гвардейской танковой армии, переданные 9 августа в подчинение Степному фронту, на следующий день начали перегруппировку в район Богодухова. Главные силы 1-й танковой армии к этому времени вышли к р. Мерчик. Войска 6-й гвардейской армии вышли в район Краснокутска, а соединения 5-й гвардейской армии охватили Харьков с запада. Войска Степного фронта подошли к внешнему оборонительному обводу города и нависли над ним с севера. Соединения 57-й армии, переданной 8 августа в Степной фронт, подходили к Харькову с юго-востока.
10 августа Сталин направил представителю Ставки ВГК маршалу Жукову директиву № 30163 об использовании танковых армий для изоляции харьковской группировки противника:
«Ставка Верховного Главнокомандования считает необходимым изолировать Харьков путем скорейшего перехвата основных железнодорожных и шоссейных путей сообщения в направлениях на Полтаву, Красноград, Лозовую и тем самым ускорить освобождение Харькова.
Для этой цели 1-й танковой армией Катукова перерезать основные пути в районе Ковяги, Валки, а 5-й гв. танковой армией Ротмистрова, обойдя Харьков с юго-запада, перерезать пути в районе Мерефы»[729].
Генерал-фельдмаршал Э. фон Манштейн, стремясь ликвидировать прорыв советских войск, подтянул к Харькову 3-й танковый корпус (около 360 танков), который намеревался использовать совместно с оперативной группой «Кемпф» для удара по восточному флангу вклинившихся советских войск. «Одновременно, – пишет Манштейн, – по западному флангу должна была нанести удар 4-я танковая армия силами двух танковых дивизий, возвращенных группой «Центр», и одной мотодивизии. Но было ясно, что этими силами и вообще силами группы нельзя было далее удерживать линию фронта»[730].
11 августа между 1-й танковой армией и 3-м танковым корпусом противника произошло встречное сражение, в ходе которого ему удалось остановить войска армии. В тот же день Ставка ВГК своей директивой № 30164 приказала командующему войсками Степного фронта принять все меры к тому, чтобы 5-я гвардейская танковая армия, не ожидая полного сосредоточения, выступила по маршруту Ковяги, Валки, Новая Водолага и закрыла пути отхода противника из района Мерефы. Частью сил требовалось занять переправы на р. Мжа на участке Соколово, Мерефа[731].
Утром 12 августа между 1-й танковой армии (134 танка) и 3-м танковым корпусом (около 400 танков) снова развернулось встречное сражение, в ходе которого противник вынудил армию перейти к обороне, а затем потеснил ее на 3–4 км. На помощь 1-й танковой армии в середине дня пришли части 5-й гвардейской танковой армии и 32-й гвардейский стрелковый корпус. Они совместными усилиями остановили противника. На следующий день вступили в сражение соединения 6-й и 5-й гвардейских армий. При поддержке фронтовой авиации наземные войска нанесли врагу большие потери, а затем и отбросили его в исходное положение.
После этого войска 1-й и 5-й гвардейской танковых армий перешли к обороне. Он осуществлялся в тех боевых порядках, в которых они вели наступательные действия, стараясь сосредоточить основные усилия на закреплении занятого рубежа. Поэтому вторые эшелоны и резервы корпусов располагались на удалении 2–3 км от переднего края, а затем глубина обороны постепенно возрастала. Оборона носила очаговый характер с созданием системы танковых засад, противотанковых районов и минно-взрывных заграждений. Засады располагались в шахматном порядке на глубину 2–3 км совместно с подразделениями автоматчиков и противотанковой артиллерии. Противотанковые районы (истребительно-противотанковый артиллерийский дивизион или полк в каждом) создавались в корпусном и армейском звеньях на важнейших направлениях.
Танковые армии имели одноэшелонное построение и довольно низкие плотности сил и средств. Оборонительные действия они вели совместно с подходившими стрелковыми соединениями общевойсковых армий: 1-я танковая армия с 23-м гвардейским стрелковым корпусом 6-й гвардейской армии; 5-я гвардейская танковая армия с 32-м гвардейским стрелковым корпусом 5-й гвардейской армии.
Быстрый переход к обороне и умелое ее ведение позволили 5-й гвардейской танковой армии отразить контрудары противника. При этом она в течение трех дней понесла небольшие потери – всего 38 танков и САУ[732].
12 августа Ставка ВГК директивой № 10165 поставила войскам Воронежского, Степного и Юго-Западного фронтов новые задачи[733]. О них подробно сказано в главе «Первая гвардейская танковая армия». Напомним только, что Воронежскому фронту предписывалось ударом 1-й танковой армии в общем направлении Валки, Новая Водолага совместно с 5-й гвардейской танковой армией отрезать пути отхода харьковской группировки на юг и юго-запад. После ее разгрома и овладения г. Харьков предписывалось продолжать наступление в общем направлении Полтава, Кременчуг и к 23–24 августа выйти главными силами на рубеж станция Ярески, Полтава, (иск.) Карловка. В дальнейшем намечалось выйти к р. Днепр на участке Кременчуг, Орлик, предусмотрев захват переправ через реку подвижными частями. Для обеспечения наступления ударной группировки требовалось правым крылом фронта к 23–24 августа выйти на р. Псел, где прочно закрепиться.
Тем временем противник не отказался от своего замысла. После неудачных попыток прорвать оборону соединений первого эшелона 5-й гвардейской танковой армии он решил обойти ее с левого фланга. 15 августа части танковой дивизии СС «Рейх» прорвали оборону 13-й гвардейской стрелковой дивизии, оборонявшейся на левом фланге 5-й гвардейской танковой армии, и устремились в направлении Лозовая, Богодухов. Генерал Ротмистров в 10 часов 16 августа приказал 53-му танковому полку (общий резерв) и артиллерийско-противотанковому резерву армии выдвинуться из Богодухова в район южнее Лозовой. К трем часам дня они прибыли в назначенный район, заняли оборону и, встретив противника огнем всех средств, остановили его продвижение. Своевременный маневр резервами во многом способствовало отказу противника от дальнейших наступательных действий на этом направлении.
Новый удар противник нанес утром 18 августа из района Ахтырки силами двух танковых и двух моторизованных дивизий и отдельным танковым батальоном, оснащенным танками «Тигр» и «Пантера». Им удалось прорвать оборону войск 27-й армии. Одновременно из района южнее Краснокутска танковая дивизия «Мертвая голова» нанесла удар на Каплуновку. Попытка командующего Воронежским фронтом контрударом разгромить ахтырскую группировку противника успеха не имела. Ему удалось остановить наступление войск Воронежского фронта и даже в отдельных местах потеснить их. После вмешательства Сталина представитель Ставки ВГК маршал Жуков и командующий Воронежским фронтом приняли меры к локализации прорыва ахтырской группировки противника. В сражение были введены 4-я гвардейская армия с 3-м гвардейским танковым корпусом и 47-я армия с 3-м гвардейским механизированным корпусом. Они во взаимодействии с войсками 27-й и 6-й гвардейской армий, 2-м и 10-м танковыми корпусами к 27 августа разгромили ахтырскую группировку противника и начали наступать к Днепру.
В эти дни 53-я армия Степного фронта продолжала теснить врага на харьковском направлении. 1-й механизированный корпус завязал бои за Пересечную, а стрелковые части очистили лесной массив северо-западнее Харькова. Войска 69-й армии начали обтекать Харьков с северо-запада и запада. Для ускорения освобождения города 5-я гвардейская танковая армия (без 29-го танкового корпуса) была переброшена из-под Богодухова в район северо-западнее Харькова. Ломая сопротивление противника, части 18-го танкового и 5-го гвардейского Зимовниковского механизированного корпусов к исходу дня 22 августа освободили Коротич, а танковые бригады 57-й армии вышли на рубеж Безлюдовка и южнее, охватив харьковскую группировку врага с юго-востока. В ночь на 23 августа начался штурм города. Утром Харьков был полностью очищен от врага.
С освобождением Харькова завершилась Белгородско-Харьковская стратегическая наступательная операция, а вместе с ней и вся Курская битва. Их итоги подведены в главе, посвященной 1-й гвардейской танковой армии.
После завершения Белгородско-Харьковской операции командующий Степным фронтом генерал И.С. Конев, стремясь не допустить организованного отхода противника к Днепру, 27 августа 1943 г. поставил 5-й гвардейской танковой армии задачу совместно с 5-й гвардейской армией отбросить противника от Харькова на юго-запад. К этому времени в соединениях 5-й гвардейской танковой армии насчитывалось всего 66 исправных танков, что составляло 12 % их первоначальной численности. Штабы корпусов имели укомплектованность офицерами, не превышавшую 30–35 %, почти 85 % командиров рот и батальонов выбыло из строя[734].
В этих условиях генерал П.А. Ротмистров принял решение укомплектовать оставшимися танками и личным составом по одной бригаде в каждом корпусе, усилить их артиллерийскими средствами и объединить в сводный армейский отряд под командованием генерала Б.М. Скворцова – командира 5-го гвардейского Зимовниковского механизированного корпуса. Весь же остальной состав выводился в район сосредоточения для укомплектования и восстановления боеспособности частей.
Части 5-го гвардейского Зимовниковского механизированного корпуса 29 августа с боем овладели районом Буды и вышли к р. Мжа. Остальные соединения, уже без танков, по приказу командующего Степным фронтом были сосредоточены в районе Старого Мерчика, где совместно с войсками 53-й армии вели бои с 31 августа по 2 сентября.
8 сентября была издана директива № 40727 Генштаба о выводе в резерв Ставки ВГК 5-й гвардейской танковой армии (18-й, 29-й танковые и 5-й гвардейский Зимовниковский механизированный корпуса, 53-й отдельный гвардейский танковый, 1-й гвардейский мотоциклетный, 678-й гаубичный артиллерийский, 76-й гвардейский минометный, 1529-й и 1549-й самоходные артиллерийские, 689-й истребительный противотанковый артиллерийский полки, 6-я зенитная артиллерийская дивизия, 994-й отдельный авиаполк связи). Армия к утру 10 сентября должна была сосредоточиться в районе Дергачи, Пересечная, Подворки. Все имеющиеся танки, кроме командирских, а также самоходные артиллерийские установки требовалось оставить во фронте[735].
3 октября директивой № 30211 Ставки ВГК 5-я гвардейская танковая армия с 7 октября снова была передана в состав войск Степного фронта[736]. Переброску армии из района Харькова в новый район дислокации требовалось произвести следующим порядком: гусеничные машины и тяжелые грузы – по железной дороге; все остальные – своим ходом (на автотранспорте). Начало погрузки в 20.00 8 октября на станциях Слатино, Дергачи, Харьков и Основа, а выгрузка на станции Полтава. В течение двух суток войска армии перегруппировались из Полтавы к переправам через Днепр, где были тщательно замаскированы.
Участие 5-й гвардейской танковой армии в боевых действиях на криворожском направлении
(15 октября – 9 декабря 1943 г.)
К началу октября 1943 г. войска Степного фронта, форсировав с ходу Днепр, захватили плацдармы на его правом берегу. В первой половине октября они вели тяжелые бои за удержание и расширение плацдармов, объединив их в один общий плацдарм южнее Кременчуга. Войскам Степного фронта предстояло с этого плацдарма нанести удар в общем направлении на Пятихатку и Кривой Рог, овладеть Пятихатками, развить успех в сторону Апостолово и отрезать пути отхода на запад днепропетровской группировке противника, сдерживающей наступление войск Юго-Западного фронта. Главный удар наносили 5-я гвардейская и 37-я армии. Соединения 5-й гвардейской танковой армии должны были вступить в сражение в стыке этих армий и, развивая успех в юго-западном направлении на Пятихатки, обходным маневром с юго-запада и юго-востока овладеть Кривым Рогом. Одновременно частью сил армии следовало развивать наступление на Александрию и Кировоград, отрезая пути отхода днепропетровской группировке врага.
В ночь на 15 октября танки и САУ 5-й гвардейской танковой армии, используя четыре 40-тонных парома, переправились через Днепр в районе Мишурина Рога и северо-западнее. Колесный транспорт двигался по двум понтонным мостам. Утром войска Степного фронта с кременчугского плацдарма перешли в наступление. Противник оказывал ожесточенное сопротивление. По решению командующего фронтом генерала армии И.С. Конева в пять часов вечера в полосе 5-й гвардейской армии был введен в сражение 18-й танковый корпус 5-й гвардейской танковой армии. Внезапность и решительность удара соединений корпуса позволила им быстро прорвать вражескую оборону и в течение ночи продвинуться на 25 км. В ходе наступления тяжелое ранение получил командир 18-го танкового корпуса генерал К.Г. Труфанов, которого заменил его заместитель полковник А.Н. Фирсович. Однако в ночных условиях он потерял управление частями. Это вынудило генерала Ротмистрова приостановить их наступление, с тем чтобы дать время собраться и привести себя в порядок. С разрешения генерала армии Конева командарм ввел в сражение свой второй эшелон – 29-й танковый корпус генерала И.Ф. Кириченко, двигавшийся ночью в колоннах за 18-м танковым корпусом. Соединения генерала Кириченко к ночи ворвались в Пятихатку, овладев этим крупным городом и железнодорожным узлом.
По приказу Гитлера на пятихаткинское направление началась срочная переброска из резерва Ставки Верховного Главнокомандования вермахта танкового корпуса СС с задачей восстановить положение. Вскоре танковые дивизии этого корпуса начали угрожать правому крылу Степного фронта, развернутому на юго-запад. Генерал армии Конев, узнав о сосредоточении здесь свежих сил противника, решил повернуть на западное направление 5-й гвардейский Зимовниковский механизированный корпус.
19 октября соединения 7-го механизированного и 29-го танкового корпусов освободили Пятихатки. После этого войска 5-й гвардейской танковой армии устремились на Кривой Рог. Противник оказывал ожесточенное сопротивление. В результате войска армии затратили на преодоление более 30-километрового расстояния от Пятихаток до Кривого Рога около трех суток.
К исходу 23 октября передовые части 18-го и 29-го танковых корпусов вышли на подступы к Кривому Рогу. Части 18-го танкового корпуса с десантами мотострелков на танках ворвались на окраину города, но контратакой противника были отброшены назад. Части 5-го гвардейского Зимовниковского механизированного корпуса, выдвинутые на правое крыло 2-го Украинского фронта[737], попали под мощный удар танкового корпуса СС и понесли значительные потери. Противник, развивая успех, обрушился на тылы 29-го танкового корпуса, штурмовавшего Кривой Рог. Это вынудило генерала Ротмистрова отвести корпус на р. Ингулец, в район Недай-Вода, где он перешел к обороне. К тому времени 5-я гвардейская танковая армия понесла большие потери. В 18-м танковом корпусе осталось всего 49 исправных танков, а в 29-м – 26 боевых машин[738].
Несмотря на это, генерал армии Конев требовал овладеть Кривым Рогом. В 6 часов 24 октября, после непродолжительной артиллерийской подготовки, 18-й и 29-й танковые корпуса при поддержке авиации снова перешли в наступление. Части 29-го танкового корпуса были остановлены противником на северной окраине города. Соединения 18-го танкового к 8 часам с ходу форсировали р. Саксагань у кирпичного завода и ворвались в Кривой Рог. После ожесточенных боев, израсходовав горючее и боеприпасы, части корпуса вынуждены были отойти из города на исходный рубеж.
Генерал Ротмистров, убедившись, что силами двух ослабленных непрерывными боями танковых корпусов овладеть Кривым Рогом не удастся, доложил об этом генералу армии Коневу. С его согласия 18-й и 29-й танковые корпуса были отведены на р. Ингулец, где они заняли оборону впереди стрелковых соединений 37-й армии по рубежу Петрово, Недай-Вода, Лозоватка. 5 ноября командующий 2-м Украинским фронтом, учитывая большие потери войск 5-й гвардейской танковой армии, приказал вывести их в район Пятихатки для доукомплектования.
Несмотря на то что не удалось овладеть Кривым Рогом, Ставка ВГК не отказалась от замысла по разгрому никопольско-криворожской группировки противника. По директиве № 30238 от 5 ноября эта задача возлагалась на три Украинских фронта (2, 3 и 4-й)[739]. Войскам 2-го Украинского фронта ставилась следующая задача:
«Прочно закрепившись на ныне занимаемом рубеже, нанести удар силами 37, 57 и 5-й гв. танковой армий в общем направлении Лозоватка, Широкое, обходя Кривой Рог с запада, и во взаимодействии с 3-м Украинским фронтом разбить криворожскую группировку противника, овладеть Кривым Рогом и выйти на рубеж Петрово, Гуровка, (иск.) Широкое. Разгранлиния слева прежняя. Наступление начать не позже 12–14 ноября».
3-му Украинскому фронту, продолжая наступление, предстояло главный удар нанести правым крылом в направлении Софиевка, Долгинцево, оказать содействие 2-му Украинскому фронту в овладении Кривым Рогом и выйти на рубеж Широкое, Апостолово. Войска 4-го Украинского фронта, продолжая операцию по вторжению в Крым, должны были главные усилия направить на ликвидацию каменского плацдарма противника (южнее Никополя) и форсирование р. Днепр на участке Никополь, Большая Лепетиха.
5-ю гвардейскую танковую армию планировалась ввести в прорыв из района Петрово в полосе наступления 57-й армии. Наступление было назначено на 11 ноября, но затем в связи с запозданием подвоза войскам горючего, боеприпасов и продовольствия было перенесено на два дня.
К началу наступления 5-я гвардейская танковая армия насчитывала 358 танков и САУ[740]. По решению генерала Ротмистрова армия имела двухэшелонное оперативное построение: в первом – 18-й и 29-й танковые корпуса, во втором – 5-й гвардейский Зимовниковский механизированный корпус. В резерв был выделен 7-й механизированный корпус, еще не закончивший к тому времени доукомплектование.
Утром 14 ноября после непродолжительной, но довольно мощной артиллерийской подготовки войска 57-й армии перешли в наступление. Вскоре в сражение были введены 18-й и 29-й танковые корпуса. Темп их продвижения был невысоким. Противник оказывал упорное сопротивление. Проливные дожди сделали грунтовые дороги и поля непроходимыми для колесного транспорта. Танки имели возможность двигаться только на первой скорости. Лишенные маневра, войска 5-й гвардейской танковой и 57-й армий втянулись в тяжелые позиционные бои и за неделю продвинулись всего на 8—10 км.
В это время наметился успех в полосе действий 53-й и 5-й гвардейской армий. Генерал армии Конев решил немедленно перебросить на это направление 5-ю гвардейскую танковую армию. К вечеру 5 декабря части 18-го и 29-го танковых корпусов, тесно взаимодействуя с соединениями 5-й гвардейской армии, ворвались на северную и восточную окраины Знаменки. После упорных боев город 9 декабря был очищен от противника. Приказом Верховного Главнокомандующего от 10 декабря 1943 г. 18-му и 29-му танковым корпусам, 32, 110, 181-й танковым и 53-й мотострелковой бригадам было присвоено почетное наименование «Знаменских». После овладения Знаменкой 5-я гвардейская танковая была выведена в резерв и начала подготовку к Кировоградской наступательной операции.
Кировоградская наступательная операция
(5—16 января 1944 г.)
К началу января 1944 г. в состав 2-го Украинского фронта входили 52-я, 4-я гвардейская, 53-я, 5-я гвардейская, 7-я гвардейская, 57-я, 37-я (14 января 1944 г. передана в состав 3-го Украинского фронта), 5-я гвардейская танковая, 5-я воздушная армии. Фронт насчитывал 500 тыс. человек, около 500 танков и САУ, около 7 тыс. орудий и минометов, более 500 самолетов. Противостоявшая ему 8-я армия группы армий «Юг» имела более 420 тыс. человек, 520 танков и штурмовых орудий, свыше 5 тыс. орудий и минометов, около 500 самолетов. Противник имел равное количество самолетов, незначительное преимущество в танках и САУ, но уступал войскам фронта в 1,2 раза по личному составу и в 1,4 раза – по орудиям.
29 декабря 1943 г. Ставка ВГК направила командующему 2-м Украинским фронтом директиву № 30272, в которой говорилось:
«В связи с успешным наступлением войск 1-го Украинского фронта Ставка Верховного Главнокомандования, во изменение директивы № 30262 от 9.12.1943 г., приказывает:
1. 2-му Украинскому фронту, прочно удерживая занимаемый рубеж на своем левом крыле, не позднее 5 января 1944 г. возобновить наступление, нанося главный удар на Кировоград силами не менее четырех армий, из которых одна танковая.
2. Ближайшая задача – разбить кировоградскую группировку противника и занять Кировоград, охватывая его с севера и юга. В дальнейшем овладеть районом Ново-Украинка, Помошная и наступать на Первомайск с целью выхода на р. Южный Буг, где и закрепиться.
3. Одновременно нанести вспомогательный удар силами двух армий в общем направлении Шпола, ст. Христиновка»[741].
Эта директива легла в основу планирования Кировоградской наступательной операции. Ее замысел состоял в том, чтобы силами 53-й, 5-й гвардейской армий, 5-го гвардейского и 7-го механизированных корпусов обойти Кировоград с северо-запада, а 5-й гвардейской танковой и 7-й гвардейской армий – с юго-запада, окружить и уничтожить кировоградскую группировку противника. Вспомогательный удар на правом крыле наносили 52-я и 4-я гвардейская армии.
Ввод подвижной группы фронта (5-й гвардейской танковой армии) намечался в полосе 7-й гвардейской армии. Она не имела танков НПП, а плотность артиллерии не превышала 120 орудий и минометов на 1 км участка прорыва. Поэтому командующий фронтом генерал армии И.С. Конев приказал для непосредственной поддержки пехоты выделить из состава 5-й гвардейской танковой армии 32-ю и 181-ю танковые бригады.
Командующий фронтом решил ввести в сражение 5-ю гвардейскую танковую армию сразу же после прорыва общевойсковыми соединениями первой позиции обороны противника, на что им отводилось два часа, и совместно с пехотой завершить прорыв тактической зоны обороны. Она должна была во взаимодействии с 7-й гвардейской армией наступать в направлении на Покровское, форсировать р. Ингул в районе Клинцы, охватом Кировограда с юга и юго-запада во взаимодействии с подвижной группой 5-й гвардейской армии (7-й механизированный корпус) окружить противника в городе и разгромить подходящие вражеские резервы.
По решению генерала Ротмистрова, утвержденному командующим фронтом, главные силы 5-й гвардейской танковой армии сосредоточивались на левом фланге. В первом эшелоне должны были наступать 18-й и 29-й танковые корпуса, за ними, составляя второй эшелон, – переданный армии 8-й механизированный корпус под командованием генерала А.М. Хасина.
Противник, придавая большое значение удержанию Кировограда, сосредоточил здесь крупные силы: три пехотные, одну моторизованную, авиаполевую и три танковые дивизии. Кроме того, в резерве он имел две дивизии: танковую и пехотную. Восточнее Кировограда была заблаговременно создана сильно укрепленная оборона.
Наступление войск 2-го Украинского фронта началось утром 5 января 1944 г. в условиях густого тумана, который не позволял применить авиацию. Противник оказал упорное сопротивление, в результате чего стрелковые соединения 7-й гвардейской армии сумели за два часа боя продвинуться всего около двух километров. Поэтому с разрешения генерала армии Конева командующий 5-й гвардейской танковой армией в полдень ввел в сражение 18-й и 29-й танковые корпуса. В это время соединения 5-й гвардейской армии быстро взломали вражескую оборону. Для наращивания усилий в сражение по решению командарма генерала А.С. Жадова был введен 7-й механизированный корпус генерала Ф.Г. Каткова, который стремительно вышел к р. Ингул, создав угрозу обхода Кировограда с северо-запада. Однако в дальнейшем темп наступления начал падать. Генерал армии Конев, стремясь развить успех 5-й гвардейской армии, приказал передать в подчинение генерала Жадова 8-й механизированный корпус. Командующему 5-й гвардейской армией была поставлена задача с утра 6 января «развить энергичное наступление 7-м и 8-м механизированными корпусами в обход Кировограда с северо-запада в общем направлении на Грузкое, разъезд Лелековка с целью перерезать пути, ведущие из Кировограда на запад и северо-запад, и во взаимодействии с войсками 5-й гвардейской танковой армии овладеть Кировоградом»[742].
В одиннадцать часов вечера 5 января части 18-го и 29-го танковых корпусов возобновили наступление. Разгромив остатки противотанкового узла противника в Плавнях, они продвинулись на 10 км и к утру 6 января вышли на рубеж Покровское, Рыбчино. Развивая наступление, 31-я танковая бригада полковника А.М. Попова к полудню завязала бой на восточной окраине Клинцов. Вскоре сюда подошли и остальные соединения 29-го танкового корпуса. Южнее наступал 18-й танковый корпус, который к часу дня, переправившись через р. Ингул, начал стремительно продвигаться на северо-запад. С ходу преодолев второй оборонительный рубеж врага, созданный по р. Аджамка, части 29-го танкового корпуса в ночь на 7 января прорвались к юго-восточной окраине Кировограда. 18-й танковый корпус овладел Федоровкой и, прикрыв свой южный фланг, главными силами к утру вышел к Ново-Павловке, перерезав шоссейную дорогу Кировоград – Ровное. В это время передовые части 7-го и 8-го механизированных корпусов, развивая наступление на Грузкое, перехватили железную и шоссейную дороги Кировоград – Ново-Украинка в районе разъезда Лелековка, завершив оперативное окружение противника в Кировограде. 8 января город был освобожден. Успех, достигнутый войсками 5-й гвардейской танковой армии, обошелся в 139 потерянных танков и САУ, или около 60 % боевого состава[743].
Одновременно с наступлением на кировоградском направлении войска 52-й армии нанесли удар на Христиновку, а 53-я армия с 5-м гвардейским механизированным корпусом – на Малые Виски. Однако противник, перебросив к району Малые Виски крупные резервы, остановил продвижение 52-й и 53-й армий. Ввод в сражение 5-й гвардейской танковой армии в полосе 53-й армии также не дал желаемых результатов.
В Кировоградской операции войска 2-го Украинского фронта продвинулись на 40–50 км, но соединиться с 1-м Украинским фронтом на правом берегу Днепра не смогли. Поэтому противник еще владел на Правобережной Украине значительной территорией, примыкавшей к Днепру и получившей название корсунь-шевченковского выступа.
Корсунь-Шевченковская наступательная операция
(24 января – 17 февраля 1944 г.)
Противник, удерживая корсунь-шевченковский выступ, не давал возможности сомкнуть смежные фланги 1-го и 2-го Украинских фронтов, сковывал свободу их маневра и задерживал выход к Южному Бугу. Германское командование рассчитывало использовать этот район в качестве плацдарма для масштабного наступления с целью восстановить линию фронта по западному берегу Днепра. Командующий группой армий «Юг» генерал-фельдмаршал Э. фон Манштейн планировал нанести удар по советским войскам, продвигавшимся в глубь бреши между 4-й и 1-й танковыми армиями, с трех сторон – с востока, запада и юга. Он, как и Ставка Верховного Главнокомандования вермахта, надеялся, что в связи с началом распутицы войска Красной Армии не смогут наступать в прежних масштабах, поэтому рассчитывал получить передышку на южном участке Восточного фронта. При этом планировалось сильными ударами отбросить советские войска к Днепру, сохранить за собой богатые промышленные и сельскохозяйственные районы Правобережной Украины и установить сухопутную связь с крымской группировкой войск вермахта.
Противник принимал спешные меры для создания в районе корсунь-шевченковского выступа устойчивой обороны, чему благоприятствовала местность в этом районе. Многочисленные реки, ручьи, овраги с крутыми склонами, большое число крупных населенных пунктов способствовали созданию оборонительных рубежей и отсечных позиций. Наиболее прочная оборона с развитой системой инженерных сооружений и различного рода заграждениями была создана в вершине выступа – на участке Кагарлык, Мошны. На участке Мошны, Смела передний край обороны проходил по сильно заболоченной местности. Поэтому оборона здесь состояла из отдельных опорных пунктов, перехватывающих основные дороги. К югу от Смелы оборона была двухполосная. Передний край ее проходил по берегу р. Тясмин и по высотам. Главная полоса состояла из опорных пунктов и узлов сопротивления, местами соединенных траншеями. Внутри опорных пунктов была оборудована развитая система траншей и ходов сообщения, построено большое количество дзотов. Опорные пункты и узлы сопротивления с фронта и флангов прикрывались минными полями и проволочными заграждениями. Вторая полоса обороны, проходившая по рубежу Ташлык, Пасторское, Тишковка, не была полностью оборудована. Вдоль р. Ольшанка, на участке Млеев, Топильно, проходила отсечная позиция фронтом на юго-восток.
Перед войсками 1-го Украинского фронта, особенно на участке к югу от Ольшаны, оборона противника в инженерном отношении была развита слабее. На этот рубеж враг отступил только 10–12 января 1944 г. и поэтому не успел достаточно укрепить его. Здесь имелся ряд опорных пунктов, промежутки между которыми прикрывались заграждениями. В лесах противник устроил завалы и засеки, минировал их противотанковыми и противопехотными минами.
Непосредственно в корсунь-шевченковском выступе на участке Тиновка, Баландино оборонялись правофланговые соединения 1-й танковой армии и левофланговые соединения 8-й полевой армии группы армий «Юг», которую поддерживала авиация 4-го воздушного флота (около 1000 самолетов). Все дивизии противника, хотя и понесли значительные потери в предыдущих боях, были вполне боеспособны. В районе западнее и северо-западнее Кировограда в резерве находились 5 танковых дивизий, две из которых были в резерве 8-й армии. К тому же в районе юго-западнее Охматова действовали три танковые дивизии 1-й танковой армии, которые вражеское командование также могло быстро перебросить в район корсунь-шевченковского выступа.
Ликвидация корсунь-шевченковского выступа и разгром оборонявшей его группировки противника были возложены директивой № 220006 Ставки ВГК от 12 января 1944 г. на войска 1-го и 2-го Украинских фронтов[744]. Они должны были «окружить и уничтожить группировку противника в звенигородско-мироновском выступе путем смыкания левофланговых частей 1-го Украинского фронта и правофланговых частей 2-го Украинского фронта где-нибудь в районе Шполы, ибо только такое соединение войск 1-го и 2-го Украинских фронтов даст им возможность развить удар для выхода на р. Южный Буг». В соответствии с этим требовалось от 1-го Украинского фронта главные усилия 27-й армии, 5-го гвардейского танкового корпуса и части сил 40-й армии направить на овладение рубежом Тальное, Звенигородка с последующим выдвижением подвижных частей на Шполу. В случае необходимости разрешалось привлечь к этой операции 104-й стрелковый корпус. 2-му Украинскому фронту предписывалось главные усилия 52-й, 4-й гвардейской, части сил 53-й армий и не менее двух механизированных корпусов направить на овладение рубежом Шпола, Новомиргород и в районе Шполы соединиться с войсками 1-го Украинского фронта. Главные усилия авиации обоих фронтов следовало направить на содействие войскам в выполнении этой задачи.
1-й Украинский фронт должен был начать наступление 26 января, а 2-й Украинский – на день раньше. Это обусловливалось разницей расстояний, которые должны преодолеть ударные группировки фронтов до Звенигородки – пункта, где они должны были соединиться. Координацию действий войск обоих фронтов осуществлял представитель Ставки ВГК маршал Г.К. Жуков.
Директива Ставки ВГК послужила основой для планирования наступательных операций во фронтах. От 1-го Украинского фронта к операции привлекались 40-я, 27-я, 6-я танковая армии, 11-й гвардейский танковый корпус и 64-я гвардейская танковая бригада 1-й танковой армии[745], часть сил 2-й воздушной армии, от 2-го Украинского фронта – 52-я, 4-я гвардейская, 53-я, 5-я гвардейская танковая, 5-я воздушная армии и 5-й гвардейский кавалерийский корпус. Кроме того, для участия в операции был выделен 10-й истребительный авиационный корпус ПВО страны.
Замыслом операции предусматривалось нанести войсками двух фронтов встречные удары под основание выступа и соединиться в районах Шполы, Звенигородки, окружить и уничтожить группировку противника. Один удар из района южнее Белой Церкви наносился войсками левого крыла 1-го Украинского фронта (40-я, 27-я и 6-я танковая армии), другой – из района севернее Кировограда войсками правого крыла 2-го Украинского фронта (4-я гвардейская, 53-я и 5-я гвардейская танковая армии).
Командующий 2-м Украинским фронтом генерал армии И.С. Конев решил главный удар нанести севернее Кировограда смежными флангами 4-й гвардейской и 53-й армий (14 стрелковых дивизий) при поддержке авиации фронта. После прорыва обороны противника на 19-километровом участке Вербовка, Васильевка эти армии должны были развивать наступление на Шполу, Звенигородку. При этом 4-я гвардейская армия под командованием генерала А.И. Рыжова (с 3 февраля в командование армией вступил генерал И.К. Смирнов) нацеливалась на внутренний фронт, а 53-я армия генерала И.В. Галанина – на внешний фронт окружения.
5-ю гвардейскую танковую армию (218 танков и 18 САУ) планировалось ввести в сражение в полосе 53-й армии[746]. В ее задачу входило: завершить прорыв обороны противника и, стремительно развивая наступление, к исходу второго дня выйти в район Шполы, в дальнейшем овладеть Звенигородкой и, соединившись с подвижными войсками 1-го Украинского фронта, замкнуть кольцо окружения и вместе с 53-й армией образовать внешний фронт.
Кроме главного удара, предполагалось еще нанести два вспомогательных удара: 5-й гвардейской армией генерала А.С. Жадова и 7-й гвардейской армией генерала М.С. Шумилова в районе западнее и юго-западнее Кировограда, а силами 52-й армии генерала К.А. Коротеева – в направлении Малое Староселье, Городище. Если удары 5-й и 7-й гвардейских армий предназначались для отвлечения сил и внимания врага от направления главного удара, то наступление 52-й армии проходило в тесном взаимодействии с ударной группировкой фронта. Эта армия должна была принять активное участие в разгроме корсунь-шевченковской группировки. 5-й гвардейский Донской кавалерийский корпус генерала А.Г. Селиванова находился в резерве. Его предусматривалось использовать во взаимодействии с 5-й гвардейской танковой армией для удара по тылам корсунь-шевченковской группировки.
6-ю танковую армию впервые в Великой Отечественной войне намечалось использовать в первом эшелоне оперативного построения фронта. Она должна была развивать наступление и соединиться с танковой группировкой войск 2-го Украинского фронта в районе Звенигородки.
В связи с тем что в общевойсковых армиях 2-го Украинского фронта было мало танков НПП, несколько танковых соединений и частей 5-й гвардейской танковой армии привлекалось для прорыва обороны противника в полосе 53-й армии. С выходом в оперативную глубину танковые армии предусматривалось применить для окружения корсунь-шевченковской группировки противника и создания условий для ее быстрейшего уничтожения.
К началу операции было создано превосходство над противником по пехоте в 1,7 раза, артиллерии – в 2,4, танкам и САУ – в 2,7 раза. По авиации силы сторон были примерно равными. На направлении главного удара в результате проведенных перегруппировок войска 1-го Украинского фронта имели почти двукратное превосходство по пехоте и трехкратное по танкам и артиллерии, а 2-й Украинский фронт – более чем трехкратное по пехоте, шестикратное по артиллерии и десятикратное по танкам.
Операция готовилась в сложной обстановке. На 2-м Украинском фронте в трудных условиях была осуществлена большая перегруппировка войск. Необходимо было скрытно и быстро перебросить на север и подготовить для нанесения удара главные силы, в том числе 5-ю гвардейскую танковую армию, действовавшую на левом крыле 2-го Украинского фронта в районе Кировограда, где только что закончились бои. Рано начавшаяся на Украине оттепель и распутица затрудняли маневр войск, подвоз материальных средств и использование авиацией грунтовых аэродромов.
Все перегруппировки происходили ночью с жестким регулированием движения, по строго определенным маршрутам и графику. Особенно искусно и дисциплинированно совершила перегруппировку на расстояние более 100 км 5-я гвардейская танковая армия. Для достижения внезапности при перегруппировке войск на направление главного удара были приняты самые строгие меры по оперативной маскировке и дезинформации. С этой целью создавались ложные районы сосредоточения танков и артиллерии, ложные огневые позиции, имитировались ложные передвижения войск и техники. Все это, вместе взятое, во многом способствовало успеху операции. Большое внимание уделялось боевой и политической подготовке войск, отработке вопросов организации взаимодействия и управления, разведке противника, изучению его обороны и подготовке передовых (штурмовых) батальонов.
Наступление войск 52-й, 4-й гвардейской и 53-й армий 2-го Украинского фронта началось утром 24 января. Для того чтобы избежать артиллерийской подготовки по частям прикрытия врага и установить истинное положение его главной полосы обороны, было решено вначале провести мощный, но короткий артиллерийский налет и сразу же начать наступление передовыми батальонами. В случае их успеха ввести в действие основные силы ударной группировки фронта. Такой метод прорыва обороны противника оказался эффективным. Атака передовых батальонов, начавшаяся на рассвете, была внезапной. Они прорвали оборону противника на участке 16 км и к исходу дня 24 января на направлении главного удара вклинились в оборону на глубину 2–6 км.
25 января в сражение были введены главные силы 4-й гвардейской и 53-й армий, а во второй половине дня – и 5-я гвардейская танковая армия. Они расширили прорыв до 25 км по фронту и до 16 км в глубину. Соединения 5-й гвардейской танковой армии, оторвавшись от стрелковых частей, преодолели вторую полосу обороны врага и овладели с ходу Капитоновкой и Журовкой, закрепились на достигнутых рубежах и развернули левофланговые соединения на юг с целью расширения прорыва в сторону флангов.
С утра 26 января войска 5-й гвардейской танковой армии продолжили наступление на Шполу. Одновременно в наступление перешла ударная группировка 1-го Украинского фронта – 40-я армия, сводный отряд 27-й армии и 6-я танковая армия. Наступление развивалось медленно. 6-я танковая армия в первый день продвинулась всего на 2–5 км.
Противник, стремясь ликвидировать прорыв, 26–28 января нанес контрудары по флангам ударной группировки 2-го Украинского фронта (тремя танковыми дивизиями с юга, одной танковой и тремя пехотными дивизиями с севера) в общем направлении на Капитановку. Артиллерия и танковые соединения фронтов при поддержке авиации отбили контрудар противника. Ударные группировки фронтов продолжали наступать.
Войска действовали в весьма сложной обстановке. Как только 20-й и 29-й танковые корпуса, наступавшие в первом эшелоне 5-й гвардейской танковой армии, вырвались в оперативную глубину, противник нанес контрудар по горловине прорыва и затянул ее. Танковые соединения оказались отрезанными от главных сил фронта и от второго эшелона своей армии. Тогда генерал П.А. Ротмистров ввел в сражение свой второй эшелон – 18-й танковый корпус с задачей открыть горловину прорыва. Одновременно 29-му танковому корпусу было приказано занять оборону на рубеже Водяное, Липянка фронтом на юг и преградить путь вражеским резервам к Днепру.
На звенигородском направлении наступление продолжал только 20-й танковый корпус генерал-лейтенанта танковых войск И.Г. Лазарева. Его 155-я танковая бригада подполковника И.И. Прошина совместно с 8-й гвардейской танковой бригадой полковника В.Ф. Орлова освободила 27 января г. Шпола. На следующий день 20-й танковый корпус и танковая группа 1-го Украинского фронта (233-я танковая бригада, 1228-й самоходный артиллерийский полк; командующий – генерал-майор танковых войск М.И. Савельев) заняли Звенигородку. В результате был охвачен правый фланг противника в корсунь-шевченковском выступе. Десять вражеских дивизий и одна бригада оказались зажаты в кольцо. Они насчитывали около 80 тыс. солдат и офицеров, до 1600 орудий и минометов, более 230 танков и штурмовых орудий[747]. Это вынудило противника прекратить контрудары против войск 1-го Украинского фронта восточнее Винницы и севернее Умани, а для деблокады окруженных войск направить 8 танковых и 6 пехотных дивизий.
После завершения окружения корсунь-шевченковской группировки противника на 5-ю гвардейскую и 6-ю танковые армии было возложено образование внешнего фронта окружения. Одновременно общевойсковые армии (27-я, 4-я гвардейская) и 5-й гвардейский кавалерийский корпус образовали сплошной внутренний фронт окружения.
Противник перед внешним фронтом окружения на участке 2-го Украинского фронта в начале февраля имел 10 дивизий, из них 5 танковых (17, 11, 14, 13 и 3-я), 5 пехотных (34, 198, 167, 320 и 376-я), а также 4 бригады штурмовых орудий. С 4 по 10 февраля были дополнительно подтянуты 1-я и 16-я танковые дивизии, танковая дивизия «Адольф Гитлер», 106-я пехотная дивизия, 4 танковых батальона и 3 дивизиона штурмовых орудий. Таким образом, у противника на внешнем фронте окружения стало 14 дивизий, из них 8 танковых с плотностью 8,8 км на дивизию. Танковая группировка врага насчитывала до 600 танков и штурмовых орудий[748]. Соотношение сил на внешнем фронте окружения по дивизиям было 1,3:1 в пользу войск 2-го Украинского фронта, а по числу танков противник превосходил советские войска.
К этому времени танковые армии 1-го и 2-го Украинских фронтов понесли значительные потери: в 6-й танковой армии осталось всего около 100 танков и 20 САУ, а в 5-й гвардейской танковой армии – 250 танков и САУ[749]. Командующие 1-м и 2-м Украинскими фронтами, учитывая это, а также необходимость ведения танковыми объединениями оборонительных действий, приняли меры к их усилению. 6-й танковой армии был придан 47-й стрелковый корпус, а 5-й гвардейской танковой армии – 49-й стрелковый корпус, 34-я истребительно-противотанковая артиллерийская бригада и 5-я инженерно-саперная бригада РГК.
Танковые армии занимали оборону в полосах до 50–60 км каждая, имея в первом эшелоне стрелковый, танковый (механизированный) корпуса, а во втором – танковый (механизированный) корпус. Ширина полосы обороны танковых и механизированных корпусов составляла 18–20 км, а танковых и мотострелковых бригад – 7–8 км. В каждой армии был созданы артиллерийско-противотанковый резерв (самоходная и противотанковая артиллерия) и подвижной отряд заграждения (до двух саперных рот с запасом противотанковых мин). Для повышения устойчивости обороны были созданы противотанковые районы (6–8 на корпус) с использованием в них противотанковой, самоходной и части полевой артиллерии стрелковых соединений. Кроме того, организовывалась система танковых засад, а часть танков и САУ эшелонировалась в глубину. Для отражения ударов вражеских резервов на внешнем фронте привлекались корпуса первых эшелонов, вторые эшелоны и резервы.
Утром 1 февраля, сосредоточив на участке Юркова, Лысянка четыре танковые дивизии (13, 11, 3 и 14-ю), противник перешел в наступление в направлении Крымки против 5-й гвардейской танковой и 53-й армий. Одновременно навстречу деблокирующей группировке противник нанес удар из кольца окружения силами до двух пехотных дивизий и полка 14-й танковой дивизии в направлении Бурты. Деблокирующей группировке удалось в районе села Водяное потеснить советские части на 5 км к северу и овладеть населенным пунктом Крымки. Удар противника из кольца окружения успеха не имел. Части 52-й и 4-й гвардейской армий отразили все попытки противника и к исходу дня 5 февраля овладели важным опорным пунктом противника Вязовок. В тот же день 5-й гвардейский кавалерийский корпус обходным маневром занял Вербовку и Ольшаны.
Часть сил противника, в том числе до 100 танков 16-й танковой дивизии, 4 февраля нанесла удар на Павловку и Красиловку[750]. В отражении этой попытки принимал участие и 11-й гвардейский танковый корпус 1-й танковой армии, находившийся в оперативном подчинении командующего 40-й армией[751]. Он во взаимодействии со 104-м стрелковым корпусом отразил все атаки врага.
Попытка противника прорваться к окруженным войскам в полосе 5-й гвардейской танковой армии также оказалась сорванной. Хотя враг и вклинился на узком участке на 4–5 км, но контратаками вторых эшелонов армии и резервами 7 февраля был полностью остановлен и на этом направлении.
8 февраля советское командование предложило окруженной группировке прекратить сопротивление. Однако ультиматум был отклонен. Поэтому войска 1-го и 2-го Украинских фронтов возобновили наступление.
11 февраля до восьми танковых дивизий предприняли наступление на внешнем фронте окружения, нанося удар на Лысянку из районов западнее Ризино и Ерки. Навстречу им рвались части окруженной группировки. Все атаки на Ерки были отбиты, но в районе Буки противник сумел несколько потеснить войска 1-го Украинского фронта и к исходу дня выйти на рубеж Виноград, Бужанка. Для недопущения прорыва противника в стык фронтов командующий 2-м Украинским фронтом к 10 часам утра 12 февраля перебросил в район Майдановки 27-ю танковую бригаду, которая была подчинена командующему 4-й гвардейской армией. Частям 21-го гвардейского стрелкового корпуса было приказано прочной обороной не допустить прорыва танков противника с юга на северо-восток и восток для выручки окруженных.
Одновременно генерал армии Конев решил вывести 5-ю гвардейскую танковую армию с внешнего фронта окружения в коридор прорыва к району Лысянки с задачей не допустить выхода окруженной группировки из котла на стыке двух фронтов и соединения ее с танковой группировкой врага, наступающей с внешнего фронта. Этот маневр был по обстановке необходимым, но в то же время рискованным, так как противник продолжал массированные танковые атаки на внешнем фронте окружения. Командующий 1-м Украинским фронтом также принял соответствующие меры и перебросил в район Виноград, Лысянка стрелковые войска и артиллерию. Кроме того, на этот участок выдвигалась из резерва Ставки ВГК 2-я танковая армия.
Выполняя поставленную задачу, 5-я гвардейская танковая армия к 11 февраля 29-м танковым корпусом сосредоточилась в районе Княжье, Лозоватка, 18-м танковым корпусом – в Михайловке, 20-м танковым корпусом – в Звенигородке. Для занятия обороны по р. Гнилой Тикич 12 февраля на участок Октябрь, Лысянка, Майдановка, Звенигородка выходили войска 4-й гвардейской армии, что позволило надежно обеспечить стык фронтов от прорыва танковой группировки противника к Лысянке из района Рубаный Мост, Ризино. Для усиления направления Стеблев, Шендеровка (внутренний фронт окружения), где действовали войска 27-й армии 1-го Украинского фронта, генерал армии Конев повернул 5-й гвардейский кавалерийский корпус на 180? т. е. на запад, на Шендеровку.
Противник не оставлял надежды на прорыв из котла. 12 февраля ему удалось потеснить советские войска и выйти в район Шендеровки. Возникла реальная угроза деблокады окруженной группировки. Это обеспокоило И.В. Сталина. В директиве № 220021 Ставки ВГК, направленной представителю Ставки маршалу Г.К. Жукову, говорилось:
«Прорыв корсуньской группировки противника из района Стеблева в направлении Шендеровки произошел потому, что:
во-первых, несмотря на мои личные указания, у Вас не было продуманного общего плана уничтожения корсуньской группировки немцев совместными усилиями 1-го и 2-го Украинских фронтов;
во-вторых, слабая по своему составу 27-я армия не была своевременно усилена;
в-третьих, не было принято решительных мер к выполнению моих указаний об уничтожении в первую очередь стеблевского выступа противника, откуда вероятнее всего можно было ожидать попыток его прорыва.
Должен указать Вам, что я возложил на Вас задачу координировать действия 1-го и 2-го Украинских фронтов, а между тем из сегодняшнего Вашего доклада видно, что, несмотря на всю остроту положения, Вы недостаточно осведомлены об обстановке: Вам не известно о занятии противником Хилек и Ново-Буды; Вы не знаете решения Конева об использовании 5 гв. кк и танкового корпуса Ротмистрова с целью уничтожения противника, прорывающегося на Шендеровку.
Сил и средств на левом крыле 1-го Украинского фронта и на правом крыле 2-го Украинского фронта достаточно, чтобы ликвидировать прорыв противника и уничтожить его корсуньскую группировку.
Т р е б у ю от Вас, чтобы Вы уделили выполнению этой задачи главное внимание»[752].
По решению Сталина директивой № 220022 руководство всеми войсками, действовавшими на внутреннем фронте, было возложено на командующего 2-м Украинским фронтом генерала армии Конева, а маршал Жуков должен был координировать действия фронтов на внешнем фронте окружения[753].
Генерал армии Конев потребовал от войск 27-й армии стойко оборонять занимаемые позиции, а от 4-й гвардейской армии – перейти в наступление с юга на север, рассечь противника на части и пленить его. На внешнем фронте окружения приказывалось иметь маневренный резерв и заслон от наступающей танковой группировки противника со стороны Лысянки. На 5-ю гвардейскую танковую армию возлагалась задача по оказанию помощи 4-й гвардейской армии в рассечении окруженной группировки противника на части, а также по выполнению роли ударной маневренной группы в случае прорыва противника из кольца или с внешнего фронта окружения. С целью укрепления положения 27-й армии в район Джурженцы выдвигался 18-й гвардейский танковый корпус. Этой армии приказывалось отбить атаки противника из Стеблева на Шендеровку. Войска 53-й армии должны были создать жесткую противотанковую оборону на внешнем фронте, а 5, 7 и 57-я армии – иметь резервы на случай маневра в районах окруженной группировки и перехода в наступление по общему плану фронта. 5-й воздушной армии приказывалось нанести удары с воздуха по танковым частям противника, парализовать действия его авиации, стремившейся оказать помощь окруженным дивизиям, а также надежно прикрывать свои войска с воздуха. В резерв фронта был выведен 5-й гвардейский кавалерийский корпус.
Задача 5-й гвардейской танковой армии, связанная с маневром на новое направление, была довольно трудной. Непролазная грязь сковывала движение танков. Несмотря на это, соединения армии вышли в указанный район, лишив противника возможности прорыва из окружения. Он в течение 13 и 14 февраля частью сил во взаимодействии с 5-м гвардейским кавалерийским корпусом вели бои с противником в районе Ново-Буды и Комаровки, а основными силами, взаимодействуя с 6-й и 2-й танковыми армиями 1-го Украинского фронта, наносили удары по вклинившейся группировке противника в районе Лысянки.
На внутреннем фронте окружения войска 2-го Украинского фронта, продвигаясь вперед, сжимали кольцо и 14 февраля освободили г. Корсунь-Шевченковский. К этому времени сила деблокирующей группировки врага была истощена, и окруженные части получили приказ пробиваться самостоятельно в южном направлении. В ночь на 17 февраля противник предпринял еще одну попытку прорыва из окружения в направлении Лысянки. Однако в ходе ожесточенных боев большая часть окруженной группировки (42-й и 11-й армейские корпуса) была уничтожена или взята в плен. По данным генерала Меллентина, около 35 тыс. человек, бросивших тяжелое вооружение и транспорт, просочились мелкими группами под покровом сильного снегопада. Э. Манштейн считал, что из окружения вышло 30 000—32 000 человек. «Так как в нем находилось 6 дивизий и одна бригада, – пишет Манштейн, – при учете низкой численности войск это составляло большую часть активных штыков»[754]. Всего же противник, с учетом потерь на внешнем фронте окружения, лишился 70 тыс. человек. Генерал Ф. Меллентин, комментируя решение Гитлера удерживать корсунь-шевченковский выступ, отмечал: «Результатом такого решения оказался новый Сталинград, – правда, масштабы катастрофы на этот раз были меньше»[755].
В ходе Корсунь-Шевченковской операции войска 1-го и 2-го Украинских фронтов приковали к себе до половины всех танковых и более двух третей воздушных сил противника, действовавших на Правобережной Украине. Это облегчило 3-му и 4-му Украинским фронтам проведение Никопольско-Криворожской операции. Особенностью Корсунь-Шевченковской операции было использование танковых армий на ее первом этапе для окружения врага, а на втором этапе – для отражения сильных ударов противника на внешнем фронте. В этой операции был получен первый опыт применения двух танковых армий (5-й гвардейской и 6-й) навстречу друг другу с целью замыкания кольца окружения вокруг крупной вражеской группировки. При этом танковые армии показали высокую маневренность, мощь и силу своих ударов в наступлении, стойкость и упорство в обороне. Заслуги командующего 5-й гвардейской танковой армией П.А. Ротмистрова были отмечены присвоением ему 21 февраля 1944 г. воинского звания маршала бронетанковых войск.
Уманско-Ботошанская наступательная операция
(5 марта – 17 апреля 1944 г.)
После завершения Корсунь-Шевченковской операции главным силам 2-го Украинского фронта противостояла 8-я армия группы армий «Юг» (командующий – генерал-фельдмаршал Э. фон Манштейн). С целью разгрома уманской группировки противника, рассечения войск группы армий «Юг» и освобождения юго-западных областей Украины силами 2-го Украинского фронта была проведена Уманско-Ботошанская наступательная операция. В операции принимали участие три танковые армии: 5-я гвардейская, 6-я и 2-я.
Состав и соотношение сил сторон, замысел операции и задачи войск 2-го Украинского фронта подробно изложены в главе, посвященной 2-й гвардейской танковой армии. Поэтому напомним только, что согласно замыслу операции предусматривалось силами 27-й, 52-й, 4-й гвардейской общевойсковых, 2-й, 5-й гвардейской и 6-й танковых армий нанести главный удар с рубежа Виноград, Звенигородка, Шпола в направлении на Умань. Вспомогательный удар из района Кировограда в направлении на Ново-Украинку наносили 7-я и 5-я гвардейские армии.
В соответствии с планом, разработанным 26 февраля представителем Ставки маршалом Г.К. Жуковым и командующим войсками 2-го Украинского фронта маршалом И.С. Коневым, намечалось 5-ю гвардейскую танковую армию в первый день операции ввести в прорыв на участке 4-й гвардейской армии. Она должна была на второй день операции главными силами овладеть районом Умань, Кочержинцы, Громы, Степковка и выбросить передовые отряды на р. Южный Буг в район Юзефполь, Голосково[756].
Переход в наступление Ставка ВГК наметила на 6 марта, но войска 2-го Украинского фронта начали его раньше, 5 марта, чтобы не дать противнику лишнего времени для организации обороны.
К началу операции 5-я гвардейская танковая армия включала два танковых и один механизированный корпус, отдельный танковый, мотоциклетный, гаубичный артиллерийский, истребительно-противотанковый артиллерийский, ночной бомбардировочный авиационный полки, зенитную артиллерийскую дивизию (см. таблицу № 40).
Таблица № 40
Боевой состав 5-й гвардейской танковой армии на 1 марта 1944 г.[757]
Армия насчитывала всего 196 танков и САУ. Всего же с учетом 2-й и 6-й танковых армий фронт располагал 670 танками и САУ[758]. По существу, в танковых армиях недоставало 75 % боевых машин. Из общего числа танков и САУ на направлении главного удара использовалась 631 боевая машина. Из-за недостатка танков НПП в трех общевойсковых армиях, действовавших на направлении главного удара (ширина 25 км), из состава 2-й и 5-й гвардейской танковых армий предусматривалось выделить передовые отряды с группами по 20–30 танков, которые должны были перейти в атаку совместно с пехотой и фактически выполнять задачи танков НПП. Войска 5-й гвардейской танковой армии были обеспечены автобензином на 2,1, а дизельным топливом – на 2,6 заправки.
Перед началом операции 4 марта была проведена разведка боем с целью уточнения переднего края обороны противника, его огневых средств и некоторого улучшения исходного положения для наступления. В результате удалось подтвердить прежние данные о группировке противника, о силах и нумерации его частей, а также выявить ряд дополнительных данных об огневых средствах врага и системе его огня.
Наступление началось 5 марта после мощной артиллерийской подготовки и развивалось успешно. С целью наращивания силы удара и развития наступления на главном направлении в сражение в первый же день были введены 2-я и 5-я гвардейская танковые армии. Войска 5-й гвардейской танковой армии вошли в прорыв в полосе 4-й гвардейской армии с рубежа Рыжановка, Ольховец с задачей совместно со стрелковыми частями и войсками 2-й танковой и 52-й армий уничтожить уманскую группировку противника. Такой способ ввода танковой армии был обусловлен неглубоким построением обороны противника, низкими плотностями танков НПП, а также условиями весенней распутицы, когда замедление с вводом могло привести к задержке развития прорыва.
К исходу дня 7 марта 6-я танковая армия совместно с частями 27-й армии овладела селом Кишенцы и вела бой за Нестеровку. Соединения 52-й армии вышли на рубеж западная окраина Попуженцы, Веселый Кут, а 4-я гвардейская армия продвинулась на глубину до 17 км. Войска 5-й гвардейской танковой армии, отразив контратаки 13-й и 14-й танковых дивизий врага, на участке Кардашовка, Дальняя вышли на северный берег р. Горный Тикич и завязали бои за переправы. 53-я армия, используя успех 4-й гвардейской армии, развернула наступление во фланг противника и, свертывая его оборону, вышла к населенному пункту Стебная.
Таким образом, войска 2-го Украинского фронта в течение трех дней на направлении главного удара расширили прорыв до 80 км и продвинулись в глубину обороны противника до 50 км. С выходом подвижных соединений на р. Горный Тикич были созданы благоприятные условия для нанесения удара на Христиновку и Умань.
8 марта в наступление на Ново-Украинку перешли войска левого крыла 2-го Украинского фронта. Они прорвали оборону противника на участке шириной 12 км и продвинулись в глубину до 7 км. Такое незначительное продвижение объяснялось малой плотностью артиллерии и почти полным отсутствием танков НПП. На уманском направлении армии фронта к исходу 9 марта продвинулись еще до 25–30 км и расширили фронт наступления до 170 км. Для поддержания высоких темпов наступления в сражение была введена 6-я танковая армия, которая 9 марта стремительным ударом с двух сторон овладела Христиновкой.
К исходу дня 10 марта 29-й танковый корпус 5-й гвардейской танковой армии под командованием генерала И.Ф. Кириченко, действуя из района Машурова и совершив 40-километровый бросок в тыл противника, ворвался на юго-восточную окраину Умани. В тот же день войска 2-й танковой армии во взаимодействии с 5-й гвардейской танковой и 52-й армиями полностью овладели Уманью, захватив свыше 500 исправных танков и более 350 орудий[759].
11 марта Ставка ВГК своей директивой потребовала от командующего 2-м Украинским фронтом, преследуя отходящего противника, не дать ему возможности организовать оборону на р. Южный Буг и овладеть рубежом Муровано-Куриловцы, Могилев-Подольский, р. Днестр, захватив на реке переправы. Главную группировку фронта предписывалось вывести в район Могилев-Подольский, Ямполь. Одновременно левым крылом фронта предстояло наступать в направлении Ново-Украинка, Первомайск, Рыбница. В дальнейшем предписывалось овладеть районом Бельцы, Кишинев и выйти на р. Прут на Государственную границу СССР[760].
В соответствии с этим маршал Конев приказал войскам фронта стремительно преследовать разбитого противника на подходах к Южному Бугу. Подвижные соединения должны были отрезать части противника от переправ и захватить переправы и плацдармы на правом берегу реки. Войскам 5-й гвардейской танковой армии надлежало форсировать Южный Буг на участке Гайворон, Юзефполь, а затем, развивая наступление в направлении на Катошин, Опелюхи, Олыпанки, захватить переправу через Днестр у г. Сороки. Для успешного решения этой задачи приказывалось создать отряды преследования, состоящие из пехоты на подводах, артиллерии на конной тяге, автомашин высокой проходимости, а также танков и саперных частей. Им предстояло выходом на тылы и фланги врага отрезать ему пути отхода.
Выполняя поставленные задачи, войска 2-й и 5-й гвардейской танковых армий, а также 27-й, 52-й и 4-й гвардейской армий к исходу дня 11 марта, преодолевая сопротивление противника, передовыми отрядами вышли к Южному Бугу и овладели районными центрами Джулинка и Гайворон, расположенными на южном берегу. На ново-украинском направлении продолжали наступление части 5-й и 7-й гвардейских армий.
16 марта соединения 5-го механизированного корпуса 6-й танковой армии ударом с востока и 16-го танкового корпуса 2-й танковой армии с юго-востока освободили Вапнярку. На следующий день передовые отряды войск правого крыла 2-го Украинского фронта захватили плацдармы на правом берегу Днестра южнее Могилева-Подольского. В результате возникла реальная угроза как для 1-й танковой армии противника, так и для группы армий «А», остановившей войска 3-го Украинского фронта на р. Южный Буг. В тот же день маршал Конев потребовал от армий левого крыла фронта стремительно развивать наступление, захватить переправы через Днестр в районах Рыбницы и Дубоссар, а частью сил двинуться на Бендеры.
20 марта войска 5-й гвардейской армии вышли на Южный Буг и вели бои за Первомайск. На следующий день к реке подошли войска 7-й гвардейской армии и завязали бои за переправы. Войска правого крыла фронта продолжали форсирование Днестра и вели бои по овладению плацдармом на правом берегу, расширив его до 80 км по фронту и до 40 км – в глубину.
Сталин, ошибочно полагая, что для окружения 1-й танковой армии вполне хватит сил 1-го Украинского фронта, директивой № 220054 от 22 марта приказал войскам 2-го Украинского фронта оказать содействие 3-му Украинскому фронту. Его войска, встретив сильное сопротивление противника на нижнем течении р. Южный Буг, отстали от соединений 2-го Украинского фронта. В директиве говорилось:
«1. 2-му Украинскому фронту своим левым крылом, включая 5 гв. ТА, нанести удар с фронта Кодыма, Песчана, Первомайск на юг, по восточному берегу р. Днестр с задачей овладеть рубежом Бендеры, Тирасполь, Раздельная, отбрасывая противника к Черному морю и не допуская его отхода за р. Днестр.
2. Правым крылом фронта выйти на р. Прут, нанося одновременно удар силами одной-двух общевойсковых армий с двумя танковыми армиями на юг, по западному берегу р. Днестр с задачей овладеть рубежом Унгены, Кишинев.
3. 5 гв. кк использовать для развития удара на Кишинев по западному берегу р. Днестр.
4. Наступление на юг, по западному берегу р. Днестр начать не позднее 24–25.03.1944 г.
5. Наступление по восточному берегу р. Днестр продолжать»[761].
Реализация этого плана позволяла полностью прижать 6-ю армию противника к морю.
Маршал Конев, выполняя директиву Сталина, приказал армиям правого крыла фронта продолжать наступление с тем, чтобы выйти на р. Прут на участке Липканы, Яссы. Армии центра и левого крыла должны были продолжать наступление по обоим берегам Днестра в общем направлении на Бендеры с целью совместно с войсками 3-го Украинского фронта сжать группу противника между Днестровским лиманом и Черным морем. Ближайшая цель состояла в том, чтобы отрезать пути отхода противнику на запад, захватить переправы через Днестр у Рыбницы, Дубоссар, Бендер и овладеть Яссами, Кишиневом, Бендерами, Тирасполем и Раздельной. От войск 5-й гвардейской танковой армии требовалось, развивая всеми силами наступление на юг в общем направлении на Кадым, Слободку, Ставрово, Тирасполь, занять к исходу дня 22 марта район Слободки и станцию Обходная. К вечеру 28 марта армия должна была овладеть Бендерами и Тирасполем, захватить переправы на Днестре и отрезать пути отхода противнику на запад. На 6-ю танковую армию возлагалась задача по переходу с утра 24 марта в решительное наступление и к исходу дня 26 марта овладеть районом Унгены, (иск.) Пырлица, Петешты. В дальнейшем приказывалось развивать наступление на Болдурешты, Ниспоряны, Лопушно, Котовское, Бендеры, ударом с юга содействовать 2-й танковой армии в захвате Кишинева. С выходом в район Скулян армия должна была выделить сильный разведывательный отряд на Яссы и Хуши. 2-й танковой армии, как уже говорилось ранее, приказывалось к исходу дня 29 марта овладеть Кишиневом и развить удар на Бендеры с целью отрезать противника от переправ на Днестре[762].
Войска 2-го Украинского фронта с утра 22 марта продолжили наступление. Соединения 5-й гвардейской армии овладели Первомайском, форсировали Южный Буг и вели бои по расширению плацдарма. Части 5-й гвардейской танковой армии развивали наступление на железнодорожную станцию Рыбница. Однако, пройдя с боями до 80 км, ее корпуса к вечеру 23 марта вынуждены были остановиться из-за нехватки горючего. В 20-м танковом корпусе в баках танков имелось всего 20–40 литров дизтоплива, а в 18-м танковом корпусе – 10–15 литров. По распоряжению маршала Конева с самолетов Ли-2 было сброшено на парашютах 15 т горючего. Это позволило танковым частям возобновить наступление.
25 марта войска 2-го Украинского фронта вышли на р. Прут, а на следующий день передовые отряды 27-й и 52-й армий уже занимали 85-километровый участок вдоль советско-румынской границы. К этому времени танковые армии понесли значительные потери в материальной части, главным образом по техническим причинам, из-за бездорожья и грязи. В 5-й гвардейской танковой армии имелось всего 9 танков и 7 САУ. Всего же в трех танковых армиях насчитывалось 85 танков и 25 САУ[763].
26 марта маршал Конев получил директиву № 220058 Ставки ВГК, в которой говорилось:
«С выходом войск правого крыла фронта на р. Прут захватить переправы и обеспечить эти переправы занятием на правом берегу р. Прут предмостных плацдармов, каждый протяжением по фронту 15–25 км и в глубину не менее 10–12 км, которые прочно за собой закрепить. Главным силам правого крыла фронта закрепиться на левом берегу р. Прут и организовать оборону, подтянуть артиллерию усиления, тылы и своим устойчивым положением на р. Прут обеспечивать наступление главных сил фронта на юг по обоим берегам р. Днестр. Наступление к западу от р. Прут начинать только по особому приказу Ставки»[764].
В соответствии с этой директивой маршал Конев уточнил задачи войскам фронта. Войска 4-й гвардейской армии, усиленные 75-м стрелковым корпусом, должны были наступать на Кишинев. Для развития ее наступления намечалось использовать 5-й гвардейский Донской кавалерийский корпус, которому предстояло к исходу дня 30 марта захватить переправы через реки Реут и Оргеев, отрезать противника от переправ на Днестре на участке Рыбница, Дубоссары и не допустить его прорыва на правобережье реки. Войскам 5-й гвардейской танковой и 5-й гвардейской армий приказывалось наступать по левому берегу Днестра.
В ночь на 28 марта войска правого крыла 2-го Украинского фронта форсировали Прут и заняли ближние подступы к Яссам и Кишиневу, где встретили ожесточенное сопротивление противника. Он, сдерживая наступление 3-го Украинского фронта, перебрасывал силы на кишиневское направление, т. е. против войск 2-го Украинского фронта, идущих на выручку войскам 3-го Украинского фронта. К 5 апреля на кишиневское направление были переброшены 123, 62, 46, 79-я пехотные и 24-я танковая дивизии и ряд других частей, отведенных с левого берега Днестра. Данные разведки, допросы пленных и другие источники информации говорили о том, что противник стремится организовать прочную оборону на кишиневском направлении, чтобы задержать выход войск 2-го Украинского фронта в тыл немецкой 6-й армии.
5 апреля Ставка ВГК директивой № 220072 приказала маршалу Коневу в связи с беспрепятственным продвижением разведывательных отрядов 40-й и 27-й армий между реками Прут и Сирет «выдвинуть, возможно, быстрее правое крыло фронта на рубеж р. Сирет, р. Бахлуй и овладеть районом Дорохой, Батошани, Яссы»[765].
В тот же день маршал Конев направил Сталину доклад № 00281/оп плана развития наступления на южном направлении[766]. На правом крыле фронта войска 40-й и 27-й армиям должны были нанести главный удар в направлении Болотино, Тыргу-Фрумос, Роман, Бакэу и овладеть рубежом Рэдэуци, Фэлтичени, Тыргу-Нями, Пятра, Бакэу. После этого 40-й армии предстояло перейти к обороне для обеспечения правого крыла фронта. В последующем намечалось вывести на главное направление 7-ю гвардейскую армию и 5-ю гвардейскую танковую армию в составе двух танковых корпусов, пополнив ее 120 танками. Начало операции – 8 апреля. На левое крыло фронта (4-я гвардейская, 53-я и 5-я гвардейская, 2-я и 6-я танковые армии) возлагалась задача по овладению районом Кишинева и выходу на р. Прут. В дальнейшем планировалось нанести удар на Фокшаны.
Сталин 6 апреля утвердил представленный план, потребовав незамедлительно перевести на западный берег Прута одну танковую армию (2-ю или 6-ю). Для наступления на Кишинев он считал достаточным использование двух танковых армий (5-й гвардейской, 6-й или 2-й). 7-ю гвардейскую армию надлежало перегруппировать в район западнее Рыбницы[767].
Войска 2-го Украинского фронта, выполняя поставленные задачи, вышли на р. Серет и захватили плацдарм на ее западном берегу. Соединения 2-й танковой армии, имевшей всего 20 танков, не сумели овладеть Кишиневом. Это вынудило войска фронта в середине апреля перейти к обороне на достигнутом рубеже.
В ходе Уманско-Ботошанской операции была разгромлена 8-я армия, а также частично 1-я танковая армия и рассечен фронт группы армий «Юг». 10 дивизий противника потеряли 50–75 % личного состава и почти все тяжелое вооружение. Войска 2-го Украинского фронта продвинулись на 200–250 км, освободили значительную территорию Правобережной Украины и Молдавии, вышли в северо-восточные районы Румынии. Операция характерна применением в составе главной группировки фронта в узкой полосе одновременно трех танковых армий, гибким управлением, быстрым реагированием командования на изменения обстановки и четкой организацией взаимодействия между армиями и авиацией фронта.
После перехода войск 2-го Украинского фронта к обороне началось их пополнение личным составом, оружием и боевой техникой. Одновременно была организована боевая подготовка. 27 мая 1944 г. в штаб 5-й гвардейской танковой армии поступила директива № 293747 Генштаба, в которой говорилось:
«Верховный Главнокомандующий приказал:
1. 5-ю гв. танковую армию отправить по жел. дороге в резерв Ставки. Погрузка – с 18.00 28 мая в районе Бельцы, Дармонет и Верешты, темп – 8.
2. Армию отправить в составе 3-го гв. и 29-го танковых корпусов со всеми частями усиления и боевого обеспечения, учреждениями обслуживания и армейскими тылами.
3. Все части и соединения отправить со всем наличием личного состава, со всеми исправными и требующими текущего ремонта танками и самоходными артустановками, со всем вооружением, имуществом и автотранспортом, не допуская никаких изъятий перед отправкой.
4. На путь следования армию обеспечить: боеприпасами – 2 боекомплекта, горючего – 2 заправки и продовольствием – на 20 суток»[768].
Всю переписку и переговоры по вопросам, связанным с отправкой армии, разрешалось вести только с Генштабом. Личному составу запрещалось кому бы то ни было говорить, откуда следует эшелон. Всю технику, транспорт и имущество на платформах требовалось замаскировать. После выгрузки эшелонов войска следовало немедленно уводить в укрытые районы.
Войскам 5-й гвардейской танковой армии в составе 3-го Белорусского фронта предстояло принять участие в Витебско-Оршанской наступательной операции.
Витебско-Оршанская наступательная операция
(23–28 июня 1944 г.)
В ходе летне-осенней кампании 1944 г. Ставка ВГК планировала подготовить и последовательно провести серию стратегических наступательных операций на огромном пространстве от Заполярья до Черного моря. На первом этапе кампании (июнь – август) предусматривалось нанести мощные удары и поочередно разгромить крупные группировки противника: вначале на Карельском перешейке и в Южной Карелии, затем на центральном участке фронта, в Белоруссии, а затем – в западных областях Украины, на львовско-сандомирском направлении. На втором этапе (сентябрь – ноябрь) намечалось проведение операций на Балканах, в Прибалтике и на Крайнем Севере.
Естественно, к летне-осенней кампании готовилось и Верховное Главнокомандование вермахта. Но оно при оценке возможных действий Красной Армии допустило серьезный просчет, полагая, что основные события развернутся не на центральном, а на юго-западном направлении. Этим промахом умело воспользовались Ставка ВГК и Генеральный штаб Красной Армии.
В планах Ставки ВГК приоритет в будущей кампании отдавался центральному участку советско-германского фронта. Освобождение Белоруссии было возможно только при условии уничтожения такой крупной группировки противника, как группа армий «Центр» (генерал-фельдмаршал Э. фон Буш, с 28 июня – генерал-фельдмаршал В. Модель). Она совместно с правофланговыми соединениями 16-й армии группы армий «Север» и левофланговыми соединениями 4-й танковой армии группы армий «Северная Украина» насчитывала 1,2 млн человек, 9,5 тыс. орудий и минометов, 900 танков и штурмовых орудий. Их поддерживало и прикрывало около 1350 самолетов 6-го и части сил 1-го и 4-го воздушных флотов[769]. Основные силы противника были сосредоточены в районах Полоцка, Витебска, Орши, Могилева, Бобруйска и Ковеля, где они прикрывали наиболее доступные для наступления направления. Противник занимал заранее подготовленную глубоко эшелонированную оборону (250–270 км) и имел задачу прочно удерживать белорусский выступ, или, как его называл противник, «балкон», по которому проходили кратчайшие пути к границам Германии. Однако противник, введенный в заблуждение и не ожидавший главного удара войск Красной Армии в Белоруссии, имел здесь недостаточно резервов, к тому же часть их была скована действиями партизан.
20 мая 1944 г. заместитель начальника Генерального штаба генерал армии А.И. Антонов представил И.В. Сталину план, предусматривавший одновременный прорыв обороны противника на шести участках, расчленение его войск и разгром по частям. Особое значение придавалось ликвидации наиболее мощных фланговых группировок врага в районах Витебска и Бобруйска, стремительному продвижению на Минск, окружению и уничтожению основных сил противника восточнее Минска на глубине 200–300 км. Советским войскам предстояло, наращивая удары и расширяя фронт наступления, неотступно преследовать противника, не позволяя ему закрепиться на промежуточных рубежах. В результате успешного выполнения плана операции, получившей наименование операция «Багратион», предполагалось освободить всю Белоруссию, выйти на побережье Балтийского моря и к границам Восточной Пруссии, рассечь фронт противника, создать выгодные условия для ударов по нему в Прибалтике.
К операции привлекались 1-й Прибалтийский (генерал армии И.Х. Баграмян), 3-й Белорусский (генерал-полковник И.Д. Черняховский), 2-й Белорусский (генерал-полковник, с 28 июля – генерал армии Г.Ф. Захаров), 1-й Белорусский (генерал армии, с 29 июня Маршал Советского Союза К.К. Рокоссовский) фронты и Днепровская военная флотилия (капитан 1 ранга В.В. Григорьев); всего более 2,4 млн человек, 36 тыс. орудий и минометов, 5200 танков и САУ. Их поддерживали 1-я (генерал-полковник авиации Т.Т. Хрюкин), 3-я (генерал-полковник авиации Н.Ф. Папивин), 4-я (генерал-полковник авиации К.А. Вершинин), 6-я (генерал-полковник авиации Ф.П. Полынин), 16-я (генерал-полковник авиации С.И. Руденко) воздушные армии; всего 5300 самолетов; привлекалась также авиация дальнего действия (маршал, с 19 августа – главный маршал авиации А.Е. Голованов) – 1007 самолетов и авиация Войск ПВО страны – 500 истребителей[770]. С войсками тесно взаимодействовали партизаны.
30 мая И.В. Сталин окончательно утвердил план операции «Багратион», которую решено было начать 19–20 июня. Больших изменений в план внесено не было. Замысел ее оставался прежним. На маршала Г.К. Жукова была возложена координация действий войск 1-го и 2-го Белорусских фронтов, а на маршала А.М. Василевского – 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов.
Замысел Белорусской стратегической наступательной операции на первоначальном этапе заключался в разгроме вражеских войск на флангах белорусского выступа. А в последующем – в нанесении мощных рассекающих ударов по сходящимся направлениям в сторону Минска, окружении и уничтожении основных сил группы армий «Центр». В дальнейшем предполагалось развить наступление по всему фронту от Западной Двины до Припяти, с выходом к границам Восточной Пруссии и на берега Вислы. Войска 1-го Прибалтийского фронта во взаимодействия с соединениями 3-го Белорусского фронта должны были нанести удар на северном фланге белорусского выступа, окружить и уничтожить витебскую группировку врага и выйти в район Чашники – Лепель. Предполагалось, что одновременно войска 3-то Белорусского фронта разгромят богушевско-оршанскую группировку противника, нанося главный удар в направлении Орша, Борисов, Минск.
Соединения 2-го Белорусского фронта, наступая на могилевском направлении, должны были сковывать основные силы 4-й армии противника и не давать ей возможности отойти за Минск до полного окружения ее войсками 3-го и 1-го Белорусских фронтов. Войска 1-го Белорусского фронта окружали и уничтожали бобруйскую группировку врага и в последующем наступали на Минск с юго-востока во взаимодействии с войсками 3-го Белорусского фронта.
С целью дезинформации противника фронтам было приказано создать не менее трех оборонительных рубежей на глубине до 40 км. Населенные пункты приспосабливались к круговой обороне. Фронтовые, армейские и дивизионные газеты публиковали материалы по оборонительной тематике. В результате внимание противника в значительной степени было отвлечено от готовившегося наступления. В войсках строго соблюдался режим радиомолчания, а к разработке плана операции привлекался узкий круг лиц. В полном объеме план операции «Багратион» знали только шесть человек: Верховный Главнокомандующий, его заместитель, начальник Генштаба и его первый заместитель, начальник Оперативного управления и один из его заместителей. Перегруппировка войск проводилась с соблюдением всех мер маскировки. Все передвижения осуществлялись только в ночное время и небольшими группами.
Для того чтобы создать у противника впечатление, что главный удар будет нанесен летом на юге, по указанию Ставки ВГК на правом крыле 3-го Украинского фронта, севернее Кишинева, была создана ложная группировка в составе 9 стрелковых дивизий, усиленных танками и артиллерией. В этом районе устанавливались макеты танков и орудий зенитной артиллерии, а в воздухе патрулировали истребители.
В итоге противнику не удалось вскрыть ни замысел советского Верховного Главнокомандования, ни масштаб предстоящего наступления, ни направление главного удара. Поэтому Гитлер из 34 танковых и механизированных дивизий держал 24 соединения южнее Полесья[771].
По данным разведки, перед войсками 3-го Белорусского фронта на витебском и богушевском направлениях оборонялись 53-й и 6-й армейские корпуса 3-й танковой армии и на оршанском – 27-й армейский корпус 4-й полевой армии. Они входили в состав группы армий «Центр». Противник в ходе операции мог подтянуть стратегические резервы и усилить группу армий «Центр» дополнительно до 50 % артиллерией, танками, самолетами и людьми. Половина из них может оказаться против 3-го Белорусского фронта.
В подготовительный период всеми видами разведки было установлено, что тактическая зона обороны противника включает две полосы. Первая полоса имеет две-три позиции, в каждой из которых по две-три сплошные траншеи. Вторая полоса подготовлена слабее. Кроме того, были созданы оборонительные рубежи в оперативной глубине, особенно по берегам рек Березина и Щара. Одной из уязвимых сторон обороны противника было недостаточное эшелонирование оперативного построения группы армий «Центр». Пехота в основном располагалась на первом оборонительном рубеже.
Всего к началу операции 3-й Белорусский фронт насчитывал 1169 танков, 641 САУ, 1175 противотанковых орудий (45-мм и 57-мм), 2893 орудия (76-мм и выше), 3552 миномета, 689 установок реактивной артиллерии, 792 зенитных орудия, 1864 самолета. Без учета армейских и фронтовых тыловых учреждений и частей во фронте насчитывалось почти 390 тыс. человек[772].
На первом этапе операции «Багратион» 3-й Белорусский фронт должен был во взаимодействии с войсками 1-го Прибалтийского и 2-го Белорусского фронтов разгромить витебско-оршанскую группировку врага. Ставка ВГК в качестве направления главного удара определила направление Орша, Минск. Однако командующий 3-м Белорусским фронтом генерал И.Д. Черняховский, учитывая наличие здесь мощных оборонительных рубежей противника, сумел убедить И.В. Сталина в необходимости нанесения одновременно двух главных ударов. Второй удар планировалось провести в направлении Лиозно, Богушевск в стык между флангами 3-й танковой и 4-й армий противника. В этом был определенный риск: оборона здесь была слабее, но болотистая местность затрудняла использование главной ударной силы фронта – танков. Для претворения в жизнь своего замысла генерал Черняховский просил усилить фронт одной танковой армией. Сталин пошел ему навстречу и приказал передать в подчинение командующего 3-м Белорусским фронтом 5-ю гвардейскую танковую армию и артиллерийскую дивизию прорыва РГК.
В ночь на 31 мая фронтам белорусского направления были направлены частные директивы и указания немедленно приступить к подготовке наступления. План Витебско-Оршанской наступательной операции Сталин утвердил без замечаний. В директиве № 220115 Ставки ВГК командующему 3-м Белорусским фронтом говорилось:
«Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:
1. Подготовить и провести операцию с целью во взаимодействии с левым крылом 1-го Прибалтийского фронта и 2-м Белорусским фронтом разгромить витебско-оршанскую группировку противника и выйти на р. Березина, для чего прорвать оборону противника, нанося два удара:
а) один удар силами 39-й и 5-й армий из района западнее Лиозно в общем направлении на Богушевское, Сенно; частью сил этой группировки наступать в северо-западном направлении, обходя Витебск с юго-запада, с целью во взаимодействии с левым крылом 1-го Прибалтийского фронта разгромить витебскую группировку противника и овладеть городом Витебск;
б) другой удар силами 11-й гв. и 31-й армий вдоль минской автострады в общем направлении на Борисов; частью сил этой группировки ударом с севера овладеть городом Орша.
2. Ближайшая задача войск фронта – овладеть рубежом Сенно, Орша. В дальнейшем развивать наступление на Борисов с задачей во взаимодействии со 2-м Белорусским фронтом разгромить борисовскую группировку противника и выйти на западный берег р. Березина в районе Борисова.
3. Подвижные войска (конницу, танки) использовать для развития успеха после прорыва в общем направлении на Борисов…
6. Готовность и начало наступления – согласно указаниям маршала Василевского…»[773].
Командующему 1-м Прибалтийским фронтом генералу армии И.Х. Баграмяну было приказано во взаимодействии с 3-м Белорусским фронтом форсировать Западную Двину и овладеть районом Бешенковичи, совместно с его правым крылом разгромить витебскую группировку противника и овладеть городом Витебск. В дальнейшем развивать наступление в общем направлении на Лепель, прочно обеспечивая главную группировку фронта с полоцкого направления[774].
В соответствии с решением генерала Черняховского, одобренного Сталиным, штаб фронта 20 июня внес уточнения в план операции. Оперативное построение войск 3-го Белорусского фронта предусматривалось иметь в два эшелона. В первый эшелон были выделены четыре общевойсковые армии (39, 5, 31-я, 11-я гвардейская), так как противник основные свои силы растянул на главном оборонительном рубеже глубиной 6–8 км и лишь незначительные резервы расположены в оперативной зоне. Во второй эшелон входили 5-я гвардейская танковая армия и конномеханизированная группа. При этом танковая армия должна была готовиться к вводу в сражение на направлениях Орша, Борисов и Лиозно, Богушевск. Конномеханизированная группа с выходом пехоты на рубеж р. Лучеса вводилась в прорыв в направлении Лиозно, Богушевск. Общая ширина участков прорыва обороны противника определялась в 33 км, или 23,6 % от общей ширины полосы, занимаемой войсками фронта. Протяженность участков прорыва в армиях была различная. Так, 39-я армия должна была прорвать оборону противника на участке шириной 6 км, 31-я – около 7 км, а 5-я и 11-я гвардейские армии – 10 км каждая. С целью обеспечения успеха на армейских участках прорыва было сосредоточено: 5764 орудия и миномета, или 80,1 % от общего количества стволов; 1466 танков и САУ, или 80,9 % от общего количества. Это позволило на 1 км фронта иметь высокие плотности – до 175 орудий и минометов, 44 танка и САУ[775].
Продолжительность артиллерийской подготовки была определена в 2 часа 20 минут. Артиллерийскую поддержку атаки планировалось провести одинарным огневым валом в сочетании с последовательным сосредоточением огня на глубину 1,5–2 км. Артиллерийское обеспечение ввода в прорыв подвижных соединений намечалось осуществить путем дополнительного их усиления артиллерией и привлечением армейских групп. Авиации 1-й воздушной армии предстояло провести предварительную и непосредственную авиационную подготовку наступления, а затем осуществлять его поддержку и сопровождение; вести борьбу с авиацией противника в воздухе и нанести удары по вражеским аэродромам.
Особое внимание обращалось на соблюдение строжайшей секретности в подготовке операции. С этой целью штаб фронта определил порядок и сроки доведения задач от подчиненных, занятия исходного положения войсками, время пристрелки артиллерии, смены командных и наблюдательных пунктов. Запрещалось издавать какие-либо документы по вопросам подготовки операции и пользоваться для этого техническими средствами связи. Вновь прибывавшие войска должны были применять только подвижные средства связи, а соединения и части, ранее входившие в состав фронта, при перегруппировках работавшие радиостанции оставлять временно в пунктах прежней дислокации. Письменные директивы фронта на проведение операции были подготовлены к 20 июня. С получением их разрешалось командующим армиями издать свои приказы или директивы.
12 июня на фронт прибыл командующий 5-й гвардейской танковой армией маршал бронетанковых войск П.А. Ротмистров. Представитель Ставки маршал А.М. Василевский и командующий фронтом генерал И.Д. Черняховский тщательно отработали с ним вопросы о месте и сроках сосредоточения войск армии, рекогносцировке возможных направлений ее действий.
В ночь на 14 июня маршал Василевский докладывал Сталину:
«Подготовка к выполнению Вашего задания идет полным ходом, с отработкой мельчайших деталей. Наличные войска к указанному Вами сроку, безусловно, будут готовы. Уверенность в успехе у всех полная. По-прежнему опасения за своевременный подход по железной дороге 4-й и 15-й артиллерийских бригад, кавалерийского корпуса Осликовского, боеприпасов, горючего и соединений Ротмистрова… Еще раз докладываю, что окончательный срок начала всецело зависит от работы железных дорог, мы со своей стороны сделали и делаем все, чтобы выдержать установленные Вами сроки»[776].
Утром 14 июня Сталин сообщил Василевскому, что из-за задержки в железнодорожных перевозках начало операции переносится на 23 июня.
18 июня маршал Василевский прибыл в Москву, где на совещании у Сталина еще раз согласовал ввод в сражение 5-й гвардейской танковой армии на оршанско-борисовском направлении, как на кратчайшем и наиболее выгодном по условиям местности для маневра. «Заслушав мой краткий доклад о ходе подготовки 3-го Белорусского и 1-го Прибалтийского фронтов к выполнению поставленных перед нами задач, – вспоминал Василевский, – Сталин остался доволен и особенно остановился на использовании 5-й гвардейской танковой армии на фронте у Черняховского. Я сообщил, что на оршанско-борисовском направлении против 11-й гвардейской армии оборона врага в инженерном отношении развита гораздо сильнее, чем на участке 5-й армии, да и группировка войск противника там значительно плотнее. Поэтому оршанское направление для ввода танковой армии в прорыв на борисовское направление я считал менее перспективным, чем богушевско-борисовское. Договорились, что временно основным направлением ввода танковой армии в прорыв будем считать оршанско-борисовское, как кратчайшее и по характеру местности наиболее удобное для маневра. Окончательное же решение отложили до первых дней операции. Поэтому условились, что 5-я гвардейская танковая армия пока остается в резерве Ставки, а в нужный момент я как представитель Ставки дам указание передать ее фронту. При этом Ставкой предусматривалось, что во всех случаях основная задача танковой армии – быстрый выход на реку Березину, захват переправ и освобождение города Борисова»[777].
В ночь на 20 июня партизанские отряды, действовавшие в Белоруссии, приступили к операции по массовому подрыву рельсов, уничтожив за три дня 40 865 рельсов[778]. В результате были частично парализованы перевозки противника на многих участках железных дорог.
22 июня во всей полосе 3-го Белорусского и 1-го Прибалтийского фронтов была проведена разведка боем силами передовых батальонов, которые на ряде участков вклинились в оборону врага от 1,5 до 8 км и вынудили его ввести в бой дивизионные и частично корпусные резервы. Упорное сопротивление противника передовые батальоны встретили на оршанском направлении. Командующий 4-й армией доложил генерал-фельдмаршалу фон Бушу, что советские войска атаковали крупными силами позиции в направлении Орши. Командующий армией, не имея точных данных и переоценив силы 3-го Белорусского фронта, допустил непоправимую ошибку. Из штаба 3-й танковой армией поступило сообщение, что на витебском направлении успешно отбита атака советских войск.
Генерал-фельдмаршал фон Буш продолжал считать главным направление Орша, Минск. Он исключал возможность наступления крупных сил русских на богушевском направлении, в условиях болотистой местности и множества озер, и основное внимание сосредоточил на Минском шоссе. Командующему 4-й армией Буш приказал ввести в бой резервы дивизий и остановить продвижение войск 3-го Белорусского фронта на Оршу. Буш еще не догадывался, что генерал Черняховский ввел его в заблуждение, выдав разведку боем за начало общего наступления, чтобы раскрыть систему огня обороны противника.
До решающего наступления оставалось менее суток. Авиация наносила мощные удары по резервам и аэродромам противника в районах Орши, Борисова и Минска. В ночь на 23 июня погода резко изменилась. Все дни стояла сухая, жаркая погода, а тут прошел сильный дождь. Утром началась артиллерийская подготовка. Противник, приняв проведенную накануне разведку боем за общее наступление, выдвинул резервы в тактическую зону обороны, подставив этим свои войска под удар артиллерии и авиации 3-го Белорусского фронта. Ударная группировка фронта, состоящая из основных сил 11-й гвардейской и 31-й армий, встретила на оршанском направлении ожесточенное сопротивление врага, занимавшего глубоко эшелонированную оборону с долговременными сооружениями. К исходу дня обеим армиям удалось продвинуться всего от 2 до 8 км. Войска 39-й армии к часу дня перерезали железную дорогу Витебск – Орша в районе станции Замосточье.
В официальной сводке Верховного Главнокомандования вермахта от 23 июня отмечалось: «На центральном участке фронта большевики начали ожидавшееся нами наступление… По обе стороны Витебска еще идут ожесточенные бои…»[779]. Эрнст фон Буш вечером того же дня признавал: «Крупное наступление северо-западнее Витебска означало… полную внезапность, так как до сих пор мы не предполагали, что противник мог сосредоточить перед нами такие крупные силы»[780].
Утром 24 июня войска 11-й гвардейской армии после ожесточенных боев преодолели болота и вышли к тыловому оборонительному рубежу противника, прикрывавшего рокадное шоссе Витебск – Орша.
Успешно развивалось наступление 5-й армии на богушевском направлении. Ее войска 25 июня заняли Богушевск, являвшегося узлом, связывающим оборону Орши и Витебска, и как бы замком всей линии «Фатерланд» в этом регионе. Войска 1-го Прибалтийского фронта вышли на р. Западная Двина на участке Бешенковичи, Гнездиловичи, а соединения 6-й гвардейской армии форсировали реку.
Командующий 3-м Белорусским фронтом, убедившись в том, что 11-я гвардейская армия к утру 25 июня не сможет завершить прорыв вражеской обороны, решил ввести в сражение конномеханизированную группу генерала Осликовского на богушевском направлении в полосе 5-й армии. Она, успешно преодолев лесисто-болотистую местность, 25 июня заняла г. Сенно и перерезала железную дорогу Орша – Лепель. Используя ее успех, войска 5-й армии продвинулись на запад до 20 км.
В восемь часов вечера 24 июня в подчинение командующему 3-м Белорусским фронтом из резерва Ставки ВГК была передана 5-я гвардейская танковая армия. Генерал Черняховский решил ночью отвести ее в выжидательный район, перегруппировать в полосу 5-й армии и на рассвете 26 июня ввести в прорыв также на богушевском направлении. Сталин одобрил решение командующего 3-м Белорусским фронтом, о чем маршал А.М. Василевский сообщил командующему 5-й гвардейской танковой армией. «Должен заметить, что Павел Алексеевич Ротмистров отнесся к решению Ставки (как о передаче его армии из Ставки фронту, так и об изменении направления ее ввода в прорыв) без особого энтузиазма, – отмечал Василевский. – Не ускользнуло это от внимания и командующего фронтом И.Д. Черняховского. Истинные причины этого мне неизвестны, да и придавать этому особое значение вряд ли было бы правильно, если бы не тот факт, что 5-я гвардейская танковая армия, всегда блестяще проявлявшая себя, в данном случае действовала хуже, чем прежде»[781].
26 июня войска 5-й гвардейской танковой армии вошли в прорыв. Ее передовой отряд, применив широкий маневр, обошел сопротивлявшиеся группы противника и к половине второго дня вышел в район восточнее Толочина. Попытка с ходу сбить оборонявшиеся здесь части охранной дивизии не удалась. Главные силы 3-го Котельнического гвардейского танкового корпуса, наступавшего вслед за передовым отрядом, находились в 20 км. Командир корпуса генерал-майор И.А. Вовченко, следуя директиве командующего фронтом, предписывающей подвижным войскам вводить вторые эшелоны и резервы, не давал противнику времени на перегруппировку и подтягивание своих резервов. В результате ему удалось на подступах к Толочину быстро развернуть главные силы корпуса. Противник не ожидал появления здесь советских войск. Корпус, совершив маневр силами одной танковой бригады в обход Толочина с севера, а другой с юга, отрезал противнику путь на запад и не допустил отхода его оршанской группировки на Толочин. В результате этого маневра к вечеру 26 июня Толочин был взят. Войска фронта перерезали шоссейную и железную дороги Орша – Борисов на протяжении 30 км и захватили большое количество трофеев.
На направлении действий 29-го танкового корпус 5-й гвардейской танковой армии события развивались не столь удачно. Части корпуса продвигались медленно, с большими потерями. С целью выяснения причин замедления наступления Черняховский направил в корпус специальную комиссию. Она определила, что противник в боях против частей корпуса широко применял засады. Генерал И.И. Людников, участник расследования обстоятельств одного из таких боев, сделал следующий вывод: «Немцы на некоторых участках применили против нас нашу тактику, в свое время успешно использованную Катуковым, тогда еще полковником, в боях против танков Гудериана на дальних подступах к Москве: бить из засад…»[782].
Несмотря на все трудности, внезапный ввод в сражение танковой армии оказал решающее влияние на исход Витебско-Оршанской операции. Войска 11-й гвардейской и 31-й армий заканчивали преодоление обороны противника в районе Орши. Утром 26 июня в полосе 11-й гвардейской армии был введен 2-й гвардейский танковый корпус генерала А.С. Бурдейного, который начал обходить Оршу с северо-запада. В. фон Хаупт, оценивая ход операции «Багратион», отмечал: «Двадцать шестого июня остальные армии группы армий «Центр» тоже вели последние сражения в своей истории»[783].
Вечером 27 июня войска 11-й гвардейской и 31-й армий при поддержке соединений 1-й воздушной армии и авиации дальнего действия освободили Оршу. В полосе 1-го Прибалтийского фронта войска 43-й армии, форсировав 25 июня Западную Двину, к исходу дня вышли в район Гнездиловичей и вошли в связь с вышедшими сюда войсками 39-й армии, часть сил которой ворвалась в Витебск с востока. На следующий день Витебск был освобожден, а к трем часам дня 27 июня группировка врага была полностью ликвидирована, в плен сдалось свыше 19 тыс. человек[784].
Соединения 5-й гвардейской танковой армии при дальнейшем выдвижении на Борисов встретили упорное сопротивление прибывших из-под Ковеля 5-й танковой и 253-й пехотной дивизий противника. Конномеханизированная группа генерала Осликовского к исходу дня 28 июня захватила переправы на Березине всего лишь в 14 км северо-западнее Борисова.
В результате Витебско-Оршанской операции было разгромлено левое крыло группы армий «Центр». Войска 3-го Белорусского фронта, продвинувшись на 80 – 150 км, образовали широкую брешь во вражеской обороне, создали условия для стремительного развития наступления на минском и вильнюсском направлениях. Ворота в Белоруссию были открыты. По данным штаба фронта, в ходе операции были окружены и полностью уничтожены 246-я, 106-я пехотные, 4-я и 6-я авиаполевые дивизии, разгромлены 299, 14, 95, 197-я пехотные дивизии, нанесены крупные потери 256-й, 260-й пехотным, 286-й охранной дивизиям и ряду отдельных частей. Противник потерял 41,7 тыс. солдат и офицеров, 126 танков и самоходных орудий, 796 орудий, 290 минометов, 1840 автомашин. В плен захвачено около 17,8 тыс. человек, в качестве трофеев взято 36 танков, 33 самоходных орудия, 652 орудия, 514 минометов, 3300 автомашин, 225 складов с военным имуществом[785].
Особенностями операции явились: быстрый прорыв тактической зоны обороны противника за счет умелого выбора направлений главных ударов, внезапного их нанесения, своевременного ввода в сражение вторых эшелонов и подвижных групп; окружение и уничтожение витебской группировки противника в тактической и ближайшей оперативной зонах его обороны силами стрелковых дивизий без участия танковых соединений. В то же время в ходе наступления выявились следующие недостатки: отставание основной массы артиллерии усиления при развитии наступления в оперативной глубине; задержка подвоза боеприпасов и горючего вследствие низких темпов восстановления мостов и слабого руководства комендантской службой.
Минская наступательная операция
(29 июня – 4 июля 1944 г.)
В результате Витебско-Оршанской, Могилевской и Бобруйской наступательных операций войска 4-й армии и часть сил 9-й армии группы армий «Центр» оказались глубоко охваченными советскими войсками. Подвижные соединения советских войск, действовавшие в районах Борисова и Осиповичей, находились в 100 км от Минска, а главные силы противника, отступавшие в направлении города, – в 130–150 км от него, не имея возможности оторваться от наступавших с востока войск 2-го Белорусского фронта.
Командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Э. фон Буш, получив сведения о продвижения войск 3-го Белорусского фронта к Минску, обратился к А. Гитлеру с просьбой разрешить отвести войска за Березину. Однако Гитлер категорически запретил отводить войска и приказал пресечь панику, расстреливать паникеров и остановить наступление русских любой ценой. Тогда фон Буш попросил выделить дополнительно две-три танковые дивизии для организации контрудара, но получил и в этом отказ. 28 июня Гитлер снял фон Буша с поста командующего и отозвал в Берлин. Войска группы армий «Центр» возглавил по совместительству командующий группой армий «Северная Украина» генерал-фельдмаршал В. Модель. Он развернул энергичную деятельность по восстановлению стратегического фронта обороны в Белоруссии. Начал с того, что перебросил сюда несколько танковых дивизий из своей группы, не предполагая, что командование Красной Армии одновременно с такой крупной операцией в Белоруссии готовит и другую – Львовско-Сандомирскую операцию силами войск 1-го Украинского фронта.
Ставка ВГК, в соответствии с замыслом Белорусской стратегической наступательной операции, директивами от 28 июня поставила задачи 3, 2 и 1-му Белорусским фронтам при содействии 1-го Прибалтийского фронта на окружение и уничтожение минской группировки противника. Операция должна была начаться без оперативной паузы.
В директиве Ставки ВГК № 220124 от 28 июня говорилось:
«1. Войскам 3-го Белорусского фронта с ходу форсировать р. Березина и, обходя встречающие опорные пункты противника, развивать стремительное наступление на Минск и правым крылом занять Молодечно. Не позже 7–8.7 овладеть во взаимодействии с войсками 2-го Белорусского фронта городом Минск и правым крылом занять Молодечно.
2. Ставка недовольна медленными и нерешительными действиями 5 гв. ТА и относит это к плохому руководству ею со стороны тов. Ротмистрова. Ставка требует от 5 гв. ТА стремительных и решительных действий, отвечающих сложившейся на фронте обстановке.
3. От пехоты потребовать необходимого напряжения сил с тем, чтобы она, по возможности, не отставала от действующих впереди танковых и кавалерийских соединений»[786].
Замысел Минской наступательной операции заключался в том, чтобы в ходе развернувшегося преследования врага стремительными ударами войск левого крыла 3-го Белорусского фронта и части сил правого крыла 1-го Белорусского фронта по сходящимся направлениям на Минск во взаимодействии со 2-м Белорусским фронтом завершить окружение минской группировки противника. Одновременно войска 1-го Прибалтийского, правого крыла 3-го Белорусского и часть сил 1-го Белорусского фронтов должны были продолжить стремительное наступление на запад, уничтожить подходившие резервы противника и создать условия для развития наступления на шяуляйском, каунасском и варшавском направлениях.
Сроки овладения Минском, указанные в директиве, как показал ход событий, оказались завышенными, и если бы их формально придерживались фронты, то, возможно, противник не был бы окружен.
Командующий 3-м Белорусским фронтом, исходя из директивы Ставки ВГК, приказал подвижным войскам и авиации фронта в оперативном взаимодействии с 1-м Белорусским фронтом стремительно развивать наступление на Минск и отрезать пути отступления противника на запад. Конномеханизированной группе предстояло занять Молодечно. 5-й гвардейской танковой армии приказывалось, форсировав Березину, овладеть районом Борисова, в дальнейшем развивать наступление в полосе автострады и к исходу дня 2 июля овладеть Минском. На войска 5-й и 39-й армий возлагалась задача по прикрытию правого крыла 3-го Белорусского фронта. Особое внимание обращалось на достижение высоких темпов наступления, чтобы не дать возможности 4-й армии противника выйти восточнее Минска из подготавливаемого окружения.
К началу операции в состав 5-й гвардейской танковой армии входили два танковых корпуса, отдельный танковый, мотоциклетный, гаубичный артиллерийский, истребительно-противотанковый артиллерийский, гвардейский минометный, ночной бомбардировочный авиационный полки, отдельный инженерный батальон (см. таблицу № 41).
Таблица № 41
Боевой состав 5-й гвардейской танковой армии на 1 июля 1944 г.[787]
29 июня войска 3-го Белорусского фронта приступили к выполнению поставленных задач. На правом крыле фронта конномеханизированная группа генерала Осликовского, форсировав Березину, продолжала наступать на Плещеницы. На следующий день главные силы фронта вышли к Березине. Соединения 5-й гвардейской танковой армии и передовые отряды 11-й гвардейской и 31-й армий подошли к Борисову. Они успешно форсировали Березину и, не ввязываясь в затяжные бои, обходя узлы сопротивления на промежуточных рубежах, продвигались вперед. Главные силы 1-го Белорусского фронта развивали наступление на Барановичи.
В три часа утра 2 июля 4-я гвардейская танковая бригада подполковника О.А. Лосика, входившая в состав 2-го гвардейского танкового корпуса генерал-майора танковых войск А.С. Бурдейного, опередив главные силы отступающего противника более чем на 100 км, ворвалась на улицы Минска. Соединения 5-й гвардейской танковой армии в результате стремительного продвижения вышли на северную окраину города. Вскоре на помощь им подошли стрелковые части 11-й гвардейской и 31-й армий, которые начали отбивать у противника квартал за кварталом. В ночь на 3 июля 1-й гвардейский танковый корпус, входивший в состав 1-го Белорусского фронта, обошел Минск с юга и вышел на юго-восточную окраину города, где соединился с частями 3-го Белорусского фронта. Тем самым было завершено окружение основных сил 4-й армии и отдельных соединений 9-й армии общей численностью в 105 тыс. человек. К исходу дня Минск был полностью освобожден.
Войска 3-го и 1-го Белорусского фронтов, развивая наступление, 4 июля вышли на рубеж озеро Нарочь, Сморгонь, Красное, Столбцы, Клецк. Соединения 1-го Прибалтийского фронта, обеспечивавшие проведение Минской операции с севера, к этому времени вышли на рубеж западнее Дретунь, Козямы, озеро Мядель. Большую помощь войскам оказали партизаны, которые устраивали засады на путях отхода противника, громили его штабы и отдельные части, захватывали переправы. Ликвидация окруженной группировки противника была осуществлена с 5 по 12 июля войсками 33-й армии, частью сил 50-й и 49-й армий 2-го Белорусского фронта. В плен было захвачено 57,6 тыс. человек, которые 17 июля под конвоем советских солдат прошли по улицам Москвы.
Особенностями Минской наступательной операции являлись: окружение крупной группировки противника в ходе преследования на глубину 200–250 км от переднего края его обороны; четкое взаимодействие войск фронтов, которые преследовали отходившего противника как по параллельным маршрутам (3-й и 1-й Белорусские фронты), так и с фронта (2-й Белорусский фронт); умелый маневр подвижных войск и широкое использование передовых отрядов для преследования врага.
Вильнюсская наступательная операция
(5 – 20 июля 1944 г.)
Столь же стремительно, как в Минской операции, действовали войска 3-го Белорусского фронта в ходе Вильнюсской наступательной операции, которая также началась без оперативной паузы.
4 июля 1944 г. в час ночи войскам фронта была направлена директива № 220126:
«Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:
1. 3-му Белорусскому фронту в составе 5, 11 гв., 31, 33-й армий, 5-й гв. танк. армии, 3 гв. мк, 2 гв. тк, 3 гв. кк развивать наступление, нанося главный удар в общем направлении на Молодечно, Вильно.
Ближайшая задача войск фронта – не позже 10–12 июля овладеть Вильно и Лидой. В дальнейшем выйти на р. Неман и захватить плацдармы на его западном берегу…»[788].
1-му Прибалтийскому фронту надлежало развивать наступление, нанося главный удар в общем направлении на Свенцяны, Каунас, имея ближайшей задачей не позднее 10–12 июля овладеть рубежом Двинск, Новые Свенцяны, Подбродзе, а в дальнейшем, прочно обеспечивая себя с севера, наступать на Каунас и частью сил на Паневежис, Шяуляй. Войска 2-го Белорусского фронта должны были не позже 12–15 июля овладеть районом Новогрудок, выйти на реки Неман и Молчадь, а в дальнейшем овладеть Волковыском и наступать в направлении Белостока. На войска правого крыла 1-го Белорусского фронта возлагалась задача овладеть городами Барановичи и Лунинец и к 10–12 июля выйти на линию Слоним, р. Шара, Пинск. В дальнейшем войска фронта должны были наступать на Брест, захватить его и выйти на Западный Буг, обеспечив плацдарм на его западном берегу[789]. Координация действий 3-го Белорусского, 1-го и 2-го Прибалтийских фронтов была возложена 9 июля на Маршала Советского Союза А.М. Василевского[790].
Обстановка требовала упреждения противника в сосредоточении его резервов и в организации обороны, поэтому Ставка ВГК определила довольно жесткие сроки выполнения задач.
Замысел командующего 3-м Белорусским фронтом генерала армии И.Д. Черняховского состоял в том, чтобы нанести главный удар на вильнюсском направлении силами 5-й армии, которой предстояло во взаимодействии с 5-й гвардейской танковой армией разгромить вильнюсскую группировку противника и освободить Вильнюс. Левее, на алитусском направлении, наступала 11-я гвардейская армия с задачей форсировать р. Неман и захватить плацдарм на ее левом берегу. На Лиду двигалась 31-я армия, обеспечивая левое крыло фронта.
Верховное Главнокомандование вермахта придавало особое значение обороне Вильнюса как важному узлу коммуникаций, прикрывающему подступы к Восточной Пруссии. С осени 1943 г. здесь возводилась оборонительная линия «Остваль». Для этой цели были использованы бетонные сооружения укрепленных районов, созданных еще польской армией. Командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал В. Модель, стремясь удержать линию «Остваль», пытался остановить продвижение советских войск на рубеже Даугавпилс, Вильнюс, Лида. С этой целью в район Вильнюса стягивались отступающие войска 3-й танковой армии генерала Г. Райнхардта, перебрасывались из Германии части 2-й авиадесантной и 6-й танковой дивизий. У города Лиды выгружалась прибывшая из Станислава 7-я танковая дивизия. В районе Ошмяны, Гольшаны выходили из боя остатки 707-й охранной и 5-й танковой дивизий. 7 июля в Вильнюс прилетел генерал-лейтенант Штаэль, которому было приказано во что бы то ни стало удержать город. Противник сплошного фронта обороны не имел и оказывал противодействие лишь отдельными подошедшими соединениями и остатками разгромленных частей.
Генерал армии Черняховский, стремясь упредить противника, на рассвете 4 июля повернул 5-ю гвардейскую танковую армию маршала бронетанковых войск П.А. Ротмистрова на Вильнюс. Части армии вышли к городу еще до подхода вражеских резервов. Одновременно 3-й гвардейский механизированный корпус генерал-лейтенанта танковых войск В.Т. Обухова, сломив сопротивление двух дивизий противника, занял железнодорожную станцию Сморгонь. В освобождении города участвовала партизанская бригада «Народные мстители» под командованием Г.Ф. Покровского.
5 июля часть сил 11-й гвардейской армии совместно с соединениями конномеханизированной группы генерала Н.С. Осликовского и 25-й танковой бригадой (подполковник И.П. Мищенко) 29-го танкового корпуса 5-й гвардейской танковой армии заняла крупный железнодорожный узел и важный опорный пункт обороны противника на вильнюсском направлении – город Молодечно. В ночь на 7 июля соединения 3-го гвардейского механизированного корпуса форсировали р. Вилия и ворвались на южную и восточную окраины Вильнюса. Части 215-й и 277-й стрелковых дивизий 5-й армии атаковали противника на северной окраине города и завязали уличные бои. К исходу дня к юго-восточной окраине Вильнюса подошел 29-й танковый корпус генерал-майора танковых войск Е.И. Фоминых. Бои в городе не прекращались и в ночь на 8 июля. С утра в соприкосновение с противником вступили части 3-го гвардейского танкового корпуса генерал-майора танковых войск И.А. Вовченко, которые с ожесточенными боями стали продвигаться к центру города. Их успеху во многом способствовали героические действия саперов под командованием старшего лейтенанта Павловского, которые под сильным огнем противника разминировали мосты через р. Вилейка. Используя успех танкистов, соединения 65-го и 72-го стрелковых корпусов 5-й армии также стали пробиваться к центру Вильнюса. Однако в ожесточенных уличных боях с упорно сопротивляющимся противником они продвинулись незначительно.
К семи часам вечера 9 июля 3-й гвардейский кавалерийский корпус генерала Осликовского атакой с флангов и тыла взял г. Лида. К этому времени Вильнюс был почти полностью окружен. Попытка 12-й танковой дивизии прорвать кольцо окружения и соединиться с гарнизоном успеха не имела. В самом городе продолжались ожесточенные бои с упорно сопротивляющимся противником. В результате двухдневных уличных боев советские войска очистили от противника северную, восточную и южную части Вильнюса.
Противник, стремясь удержать Вильнюс, сосредоточил в районах Мейшагола (25 км северо-западнее Вильнюса) и Ландварово (Лентварис) (12 км юго-западнее Вильнюса) около шести соединений, в том числе боевую группу 6-й танковой дивизии и моторизованную бригаду «Вертхерн». Она имела задачу нанести контрудар по войскам 3-го Белорусского фронта и соединиться с окруженным гарнизоном. Учитывая сложившуюся обстановку, генерал армии Черняховский приказал вывести из Вильнюса соединения 5-й гвардейской танковой армии и 3-го гвардейского механизированного корпуса, оставив для блокирования окруженного противника две стрелковые дивизии. Основным силам 5-й армии при поддержке части сил 5-й гвардейской танковой армии и 3-го гвардейского механизированного корпуса была поставлена задача разгромить мейшагольскую группировку врага.
Войска 5-й армии и 3-й гвардейский танковый корпус 5-й гвардейской танковой армии отразили контрудар противника и вынудили его начать отход в западном направлении. Попытка вражеского десанта, высаженного 10 июля в районе леса Погрудас (6 км западнее Вильнюса), прорваться в Вильнюс также оказалась безуспешной. В тот же день во избежание напрасного кровопролития советское командование предложило окруженному гарнизону прекратить дальнейшее бесполезное сопротивление. Однако противник на ультиматум не ответил. После ожесточенных боев войска 5-й армии, 5-й гвардейской танковой армии, 3-й гвардейский механизированный корпус при поддержке авиации 1-й воздушной армии и дальнего действия, а также партизан 13 июля полностью освободили Вильнюс.
В ночь на 14 июля 16-й гвардейский стрелковый корпус 11-й гвардейской армии с ходу форсировал Неман в районе Алитуса и захватил на левобережье плацдарм до 25 км по фронту и до 4 км в глубину. Части 31-й армии 16 июля с ходу преодолели реку в районе Друскининкай.
К 20 июля войска 3-го Белорусского фронта, завершив Вильнюсскую операцию, продвинулись на глубину до 210 км. В результате были созданы благоприятные условия для продвижения к Восточной Пруссии. Особенностями операции явились: форсирование с ходу водных преград с использованием подручных средств; применение для захвата тактических плацдармов подвижных групп и передовых отрядов общевойсковых армий и соединений; создание внутреннего и внешнего фронтов окружения подвижными войсками. Операция выявила и ряд недостатков: неудовлетворительная маскировка и слабое прикрытие войск от ударов авиации противника; втягивание подвижных групп в бои за крупные населенные пункты (5-я гвардейская танковая армия в боях за Вильнюс).
Каунасская наступательная операция
(28 июля – 28 августа 1944 г.)
Завершив Вильнюсскую операцию, войска 3-го Белорусского фронта приступили к проведению Каунасской наступательной операции. Задачи фронту были определены в директиве № 22016 °Cтавки ВГК от 28 июля 1944 г. Войска 39-й и 3-й армий должны были не позже 1–2 августа ударом с севера и юга овладеть Каунасом. В дальнейшем предстояло всеми силами фронта наступать к границам Восточной Пруссии и не позднее 10 августа овладеть рубежом Расейняй, Юрбург, Эйдкуннен, Сувалки, где прочно закрепиться для подготовки к вторжению в Восточную Пруссию в общем направлении Гумбиннен (Гусев), Инстербург (Черняховск), Прейсиш-Айлау (Багратионовск)[791].
Верховное Главнокомандование вермахта, потеряв Вильнюс, все свои резервы бросило на усиление обороны города и крепости Каунас, надеясь предотвратить угрозу перенесения военных действий на территорию Германии. Войска 3-го Белорусского фронта устали от непрерывных и длительных наступательных боев и нуждались в пополнении людьми и вооружением. Однако во исполнение директивы Ставки ВГК генерал армии И.Д. Черняховский 28 июля принял решение силами 5-й армии освободить Каунас. Севернее наносила удар 39-я армия совместно с 5-й гвардейской танковой армией, а южнее – 33-я армия.
Войска фронта, имея незначительное общее превосходство над противником в силах и средствах, после 40-минутной артиллерийской подготовки перешли в наступление. К исходу дня 28 июля ударные группировки 5-й армии, преодолевая ожесточенное сопротивление противника, вышли: 72-й стрелковый корпус – к р. Неман в 4–5 км восточнее Каунаса, а 45-й и 65-й стрелковые корпуса продвинулись на 15–17 км и стали охватывать город с юга. Войска центра и левого крыла фронта в этот день также прорвали оборону противника и продвинулись от 7 до 15 км.
С утра 30 июля в полосе 33-й армии в прорыв был введен 2-й гвардейский танковый корпус генерал-лейтенанта А.С. Бурдейного, который продвинулся в глубину обороны противника на 35 км и завязал бой за Вилкавишкис. Соединения 72-го и 65-го стрелковых корпусов 5-й армии вышли на ближние подступы к Каунасу, а утром 31 июля части 63-й стрелковой дивизии завязали бой в городе. Успеху наземных войск способствовали действия 1-й воздушной армии генерал-полковника авиации Т.Т. Хрюкина, господствовавшей в воздухе. Противник, чтобы избежать угрозы окружения своей каунасской группировки, начал отход перед левым флангом 5-й армии и в полосе 33-й армии. Советские войска перешли к преследованию. Используя успех 2-го гвардейского танкового корпуса, 19-й стрелковый корпус 33-й армии овладел 31 июля городом и железнодорожной станцией Мариямполе (Капсукас). 1 августа соединения 5-й армии освободили Каунас.
К этому времени войска 3-го Белорусского фронта продвинулись до 50 км и расширили прорыв до 230 км, выйдя на рубеж Кедайняй, Каунас, Пильвишки, Мариямполе, Сейны. Противник, стремясь не допустить выхода Красной Армии к границам Восточной Пруссии, наносил в течение августа сильные контрудары северо-западнее и западнее Каунаса. Отразив их, войска 3-го Белорусского фронта к концу месяца продвинулись еще на 30–50 км и основными силами вышли к заранее подготовленным укрепленным позициям противника на рубеже восточнее Расейняй и Кибартай, Сувалки. С 29 августа по указанию Ставки ВГК они перешли к обороне и приступили к подготовке операции на гумбинненском направлении. В результате Каунасской операции войска фронта вышли к границам Восточной Пруссии и создали условия для разгрома противника на его территории.
Мемельская наступательная операция
(5—22 октября 1944 г.)
К 20-м числам сентября 1944 г. войска 1-го Прибалтийского фронта (генерал армии И.Х. Баграмян) вышли на подступы к Риге южнее р. Даугава (Западная Двина), где встретили сильное сопротивление противника. В этой связи Ставка ВГК 24 сентября своей директивой № 220224 решила переместить направление удара 1-го Прибалтийского фронта с рижского на мемельское направление, чтобы быстрее и с меньшими потерями осуществить отсечение прибалтийской группировки противника от Восточной Пруссии[792]. С этой целью фронт усиливался 5-й гвардейской танковой армией, имевшей всего 17 танков. В директиве № 204228 Генштаба от 3 августа говорилось:
«1. Армию Ротмистрова немедленно использовать для удара из района Эйраголы на северо-запад в общем направлении на Кельмы с целью разбить группировку противника, сосредоточивающуюся против Шауляя.
Армию Ротмистрова передать в подчинение Баграмяна (командующий 1-м Прибалтийским фронтом. – Прим. авт.).
2. Передать немедленно один стр. корпус из 4-й ударной армии 2-го Прибалтийского фронта в состав войск 1-го Прибалтийского фронта.
3. О задаче, поставленной Ротмистрову, времени его передачи Баграмяну, а также о времени передачи и использовании корпуса от Еременко (командующий 2-м Прибалтийским фронтом. – Прим. авт.) прошу сообщить»[793].
Командующему 2-м Прибалтийским фронтом приказывалось перевести 3-ю ударную и 2-ю армии на южный берег р. Даугава, сменив не позже 3 октября здесь войска 4-й ударной и 51-й армий 1-го Прибалтийского фронта. Задача войск 2-го Прибалтийского фронта заключалась в том, чтобы во взаимодействии с 3-м Прибалтийским фронтом овладеть Ригой и в дальнейшем очистить от противника побережье от Риги до Либавы.
Командующему 1-м Прибалтийским фронтом предписывалось усилить свое левое крыло. С этой целью в район Шяуляя к 25 сентября следовало перегруппировать 5-ю гвардейскую танковую армию и к 28 сентября – 43-ю армию. В центре полосы наступления фронта предстояло использовать 4-ю ударную и 51-ю армии после смены их войсками 2-го Прибалтийского фронта. Силами 43-й, 2-й гвардейской и 5-й гвардейской танковой армий требовалось подготовить и провести наступательную операцию с целью прорвать оборону противника к западу и юго-западу от Шяуляя и выйти на побережье Балтийского моря на участке Паланга, Мемель (Клайпеда), устье р. Неман, отрезав тем самым прибалтийской группировке противника пути отхода в Восточную Пруссию. Переход в наступление намечался на 1–2 октября.
В соответствии с решением Ставки ВГК о переносе главного удара с рижского на мемельское направление командующий 1-м Прибалтийским фронтом с 24 сентября осуществил перегруппировку в район Шяуляя 4 общевойсковых и одной танковой армий, 2 танковых и механизированного корпусов, а также всей артиллерии. К началу октября войска фронта развернулись в полосе 145 км от Бэне до Расейняй. На направлении главного удара сосредоточились 35 стрелковых дивизий (из 57), 777 танков и САУ (из 1313) и вся артиллерия усиления. В результате были созданы высокие плотности на участках прорыва армий – до 50 танков и САУ и 200 орудий и минометов на 1 км фронта. Южнее, до р. Неман (на фронте 40 км), действовала 39-я армия при поддержке части сил 1-й воздушной армии 3-го Белорусского фронта.
Разведка группы армий «Север» только 2 октября обнаружила перегруппировку войск 1-го Прибалтийского фронта в район Шяуляя. Командующий группой армий генерал-полковник Ф. Шернер сразу же принял меры к усилению своей группировки на этом направлении. К утру 5 октября советским войскам здесь противостояли оперативная группа «Грассер» и 3-я танковая армия (всего 16 дивизий, 4 бригады и 2 отдельных тяжелых танковых батальона), понесшие в предыдущих боях большие потери. Противник опирался на три оборонительных рубежа. Главная полоса обороны (глубина до 5 км) представляла собой линии стрелковых ячеек и пулеметных позиций, связанных густой сетью ходов сообщения и прикрытых плотным кольцом инженерных заграждений. Вторая оборонительная полоса находилась на удалении от 14 до 28 км от главной полосы. Различное удаление этого рубежа вызвано было стремлением оборудовать его под прикрытием рек Вирвите и Крожента. Третий оборонительный рубеж, проходивший по линии городов Мемель, Тильзит (Советск), был самым мощным и глубоким из всех. Его третья позиция была оборудована по Неману. Кроме того, была подготовлена отсечная оборонительная позиция, проходившая через озера Биржулис и Лукштас. Особенно мощные узлы обороны были созданы вокруг городов Тришкяй, Кельме, Тельшай (Тельшяй), Плунге, Ретавас, Либава (Лиепая), Мемель.
Оперативное построение 3-й танковой армии, оборонявшейся против войск 1-го Прибалтийского фронта, было в один эшелон. К юго-западу от Шяуляя, перед левым флангом 43-й армии, была сосредоточена танковая группа «Лаухерт», равная по численности примерно танковой бригаде, а на стыке с 3-м Белорусским фронтом – 21-я пехотная дивизия. Основные силы группы армий «Север» по-прежнему оставались в районе Риги и в 60 км к востоку от нее.
Замысел Мемельской операции состоял в том, чтобы прорвать оборону противника западнее и юго-западнее Шяуляя, выйти на побережье Балтийского моря на участке Паланга, Мемель, устье р. Неман и отсечь группу армий «Север» от Восточной Пруссии. Главный удар на участке шириной 19 км наносили 6-я гвардейская армия, усиленная 19-м танковым корпусом, и 43-я армия. На этом же направлении намечалось ввести в сражение второй эшелон фронта (5-я гвардейская танковая и 51-я армии). Вспомогательный удар на кельме-тильзитском направлении наносила 2-я гвардейская армия, усиленная 1-м танковым корпусом, а 39-я армия наступала на Таураге и далее на Тильзит. Командующему 4-й ударной армией предписывалось занять 84-м стрелковым корпусом оборону на правом фланге ударной группировки фронта по р. Света фронтом на северо-запад и подготовить совместно с 3-м гвардейским механизированным корпусом контрудар на Ауце. Этим обеспечивалось прикрытие 6-й гвардейской армии от ударов с севера.
Соединения 5-й гвардейской танковой армии после ввода в прорыв должны были к исходу второго дня операции углубиться в оборону противника на 60 км, а в дальнейшем прорваться к Балтийскому морю на рубеже Паланга, Мемель. На авиацию 3-й воздушной армии возлагалось ведение воздушной разведки, прикрытие войск 1-го Прибалтийского фронта, борьба с авиацией и резервами противника, проведение авиационной подготовки атаки. В резерве командующего фронтом находился 3-й гвардейский механизированный корпус.
На направлении главного удара (на участке шириной 18–20 км) было сосредоточено около половины всех сил и средств фронта. На 1 км приходилось 180–200 орудий и минометов, 30–50 танков и САУ[794].
К началу операции предстояло перегруппировать на расстояния от 80 до 240 км войска пяти общевойсковых и одной танковой армий, часть авиации, два танковых, один механизированный и два стрелковых корпуса, переданных 1-му Прибалтийскому фронта из состава 2-го Прибалтийского фронта. Всего перегруппировке и перевозкам подлежали (с учетом сил 2-го Прибалтийского фронта) 500 тысяч человек, более 9 тысяч орудий и минометов и свыше 1300 танков и САУ.
С целью скрыть от противника перегруппировку войск соединениям 4-й ударной армии и 3-му гвардейскому механизированному корпусу было приказано демонстрировать возобновление наступления на Ригу с юга, активизировать все виды разведки, осуществлять переброски частей, показывать движение автотранспорта к линии фронта. По проводным средствам связи специально подготовленные командиры вели переговоры, связанные с подготовкой к возобновлению наступления. Такую же задачу решала 51-я армия в районе Елгавы. Под Шяуляем, наоборот, были организованы демонстративные оборонительные работы: усиливались заграждения, углублялись окопы, разветвлялась сеть ходов сообщения. По телефонной сети разговоры велись только по вопросам укрепления обороны.
К началу операции 5-я гвардейская танковая армия включала два танковых корпуса, зенитную артиллерийскую дивизию, отдельный танковый, тяжелый самоходный артиллерийский, мотоциклетный, гаубичный артиллерийский, истребительно-противотанковый артиллерийский, гвардейский минометный и ночной бомбардировочный авиационный полки, легкую артиллерийскую, механизированную и мотоинженерную бригады (см. таблицу № 42).
Таблица № 42
Боевой состав 5-й гвардейской танковой армии на 1 октября 1944 г.[795]
К этому времени в руководстве 5-й гвардейской танковой армии произошли изменения. Маршал бронетанковых войск П.А. Ротмистров 8 августа был освобожден от должности. Одним из поводов для этого послужила записка заместителя начальника Главного бронетанкового управления по политической части генерала Н.И. Бирюкова от 13 июня: «П.А. Ротмистров мало бывает в частях. Каждый приезд в часть заканчивается банкетом. Не замечает подхалимов. Особенно в этом усердствует Вовченко (командир 3-го гвардейского танкового корпуса. – Прим. авт.). Вовченко в своей приемной повесил портрет П.А. Ротмистрова»[796]. Командующим армией был назначен генерал-лейтенант танковых войск М.Д. Соломатин. Он 18 августа получил тяжелое ранение и выбыл из строя. Его сменил генерал-полковник танковых войск В.Т. Вольский (см. приложение № 3). П.А. Ротмистров был назначен заместителем командующего бронетанковыми и механизированными войсками Советской Армии.
К 1 октября, сроку, назначенному Ставкой ВГК, войска 1-го Прибалтийского фронта не успевали завершить все мероприятия по подготовке операции. Поэтому по просьбе генерала армии Баграмяна Ставка ВГК перенесла начало наступления на 5 октября.
Утро 5 октября было дождливым. Местами сплошной туман. Видимость мизерная. Поэтому командующий 1-м Прибалтийским фронтом с разрешения представителя Ставки ВГК маршала А.М. Василевского решил начать наступление, как только улучшится видимость. К 11 часам подул легкий ветерок и разогнал туман. В 11 часов 10 минут началась 30-минутная артиллерийская подготовка. После ее завершения в наступление перешли передовые батальоны дивизий первого эшелона 6-й гвардейской, 43-й и 2-й гвардейской армий. Они в течение часа – полутора часов прорвали первую и вторую позиции противника, углубившись в его оборону на 2–4 км. Используя их успех, во второй половине дня начали наступление главные силы этих армий, которые к исходу дня вышли ко второй полосе обороны врага, продвинувшись на глубину до 17 км.
Генерал армии Баграмян, учитывая успешное продвижение частей первого эшелона, приказал командующему 5-й гвардейской танковой армией генералу Вольскому начать выдвижение за ними своих передовых отрядов. Однако сделать это оказалось непросто, так как тылы наступавших стрелковых дивизий задерживали выдвижение танковых и механизированных бригад к рубежу ввода в сражение. В этой связи командующий фронтом решил начать ввод танковой армии с наступлением светлого времени.
6 октября в прорыв вошли подвижные группы: 6-й гвардейской армии – 19-й танковый корпус; 2-й гвардейской армии – 1-й танковый корпус; фронта – 5-я гвардейская танковая армия. Одновременно началось наступление войск 39-й армии 3-го Белорусского фронта. Генерал Шернер, стремясь удержать за собой пути для отхода в Восточную Пруссию, начал переброску из района Риги частей 5-й и 7-й танковых дивизий, моторизованной дивизии СС «Великая Германия». С целью не допустить этого генерал армии Баграмян приказал 3-му гвардейскому танковому корпусу генерал-лейтенанта А.П. Панфилова пробиваться через Тельшай (Тельшяй), Плунге, Кретинга на Палангу, а 29-му танковому корпусу генерал-майора К.М. Малахова – через Лукники, Ретавас на Мемель. Оба корпуса, переправившись через р. Вента, опередили стрелковые дивизии и устремились ко второму оборонительному рубежу, проходившему по рекам Вирвите и Упина.
В середине дня 6 октября армии, наступавшие на Мемель и севернее, вели упорные бои за второй оборонительный рубеж по рекам Вирвите и Упина, встречая организованное сопротивление пехоты и подоспевших частей 5-й, 7-й танковых дивизий и моторизованной дивизии СС «Великая Германия». Передовым отрядам 5-й гвардейской танковой армии, понесшим большие потери, не удалось с ходу преодолеть второй оборонительный рубеж. Серьезное препятствие представляли не только заболоченные реки, но и противотанковые заграждения, защищаемые плотным огнем артиллерии и закопанных танков. Командующий армией генерал Вольский обратился к генералу армии Баграмяну с просьбой разрешить осуществить маневр на юг в полосу 1-го стрелкового корпуса 43-й армии, где обозначился успех. Разрешение было дано. В середине ночи главные силы 5-й гвардейской танковой армии преодолели второй оборонительный рубеж противника южнее местечка Упина и силами передовых отрядов устремились на запад. В результате брешь в обороне противника расширилась до 80 км.
7 октября войска 1-го Прибалтийского фронта добились еще больших успехов, несмотря на ожесточенные контратаки противника. Части 19-го танкового корпуса заняли крупный населенный пункт Седа, а 1-го стрелкового корпуса – сильно укрепленный узел дорог Жораны. Бригады 29-го танкового корпуса 5-й гвардейской танковой армии, пройдя с боями около 60 км, почти на 12 км оторвались от главных сил 43-й армии и овладели крупными населенными пунктами Кетураки, Медынгяны и Ретавас. 3-й гвардейский танковый корпус шел следом в общем направлении на Ретавас. Генерал армии Баграмян, несмотря на успех 5-й гвардейской танковой армии, потребовал от генерала Вольского активнее маневрировать и быстрее использовать успех передовых отрядов. Войска 6-й гвардейской и 43-й армий своими главными силами продвинулись на 25–30 км. Главные силы 2-й гвардейской армии, пройдя за день 30 км, соединились с 39-й армией 3-го Белорусского фронта. Войска 4-й ударной армии в ходе упорных боев продвинулись в направлении на Акмене до 5 км. Общий фронт прорыва расширился до 130 км.
С целью наращивания силы удара генерал армии И.Х. Баграмян в стыке между 6-й гвардейской и 43-й армиями ввел в сражение главные силы 51-й армии. Они, несмотря на изнуряющий дождь, продолжили наступление. Соединения 6-й гвардейской армии продвигались вдоль железной дороги Шяуляй – Лиепая, успешно отражая контратаки врага. Войска 51-й армии наступали севернее озера Таусало, а 29-й танковый корпус – на Плунге. Это вынудило группировку противника, оборонявшуюся юго-восточнее озера, начать отход. В 11 часов передовой отряд 1-го гвардейского стрелкового корпуса овладел г. Тельшай. 8 октября 25-я танковая бригада (полковник И.О. Станиславский) 29-го танкового корпуса с ходу освободила г. Плунге и прорвалась на дальние подступы к Мемелю. Соединения 43-й армии продвинулись к западу на 25–30 км, а 2-я гвардейская армия – на 22–30 км, выйдя на отдельных направлениях к третьему оборонительному рубежу противника. Главные силы 6-й гвардейской армии, продвинувшись на 20 км, вышли на линию населенных пунктов Луше, Илакяй, Кадзе. Часть сил 19-го танкового корпуса заняла станцию Вайнеде.
К исходу дня 8 октября наступление войск 5-й гвардейской танковой армии застопорилось на р. Миния. Командарм генерал Вольский основную причину этого видел в усилившихся контратаках противника. Однако командующий фронтом считал, что войска армии перестали маневрировать, ведут бои за укрепленные позиции вместо того, чтобы их обойти. Он потребовал от генерала Вольского к полудню 12 октября выйти к Балтийскому морю в районе Паланги, а командующему 3-й воздушной армией генералу Н.Ф. Папивину было приказано поддержать танковую армию с воздуха.
9 октября войска 1-го Прибалтийского фронта продолжили успешное наступление. «Однако в этот день, как язвительно выразился генерал В.В. Курасов (начальник штаба фронта. – Прим. авт.), снова «ушли в подполье» генералы В.Т. Вольский и П.Ф. Малышев, – вспоминал маршал И.Х. Баграмян. – На все его запросы из штабов поступал ответ: «Командарм выехал в войска. Устанавливаем с ним связь». Чувствуя, что в этих армиях происходит что-то неладное, я распорядился передать мой приказ, чтобы командармы лично вышли на связь со мной»[797]. Истинная причина задержки танковой армии явилась следствием просчета при подготовке тылового обеспечения, в результате которого танковые корпуса, ушедшие далеко вперед, оказались без горючего. Для его подвоза были использованы транспортные самолеты.
К исходу дня 9 октября войска 6-й гвардейской армии вышли на рубеж Пикеляй, Вайнеде, Зарини, где отразили все попытки противника отбросить их назад. Соединения 51-й армии, продвинувшись на запад более чем на 30 км, овладели рубежом Моседис, Салантай, Докторы. Войска 43-й армии, используя успех, достигнутый накануне 5-й гвардейской танковой армией, совместно с ее корпусами успешно форсировали р. Миния и вплотную приблизились к границе Мемельской области. 2-я гвардейская армия прорвала первые две оборонительные позиции последнего рубежа обороны и вышла на рубеж Инкакли, Катичяй, севернее Таураге.
Утром 10 октября под прикрытием огня артиллерии и ударов авиации корпуса 5-й гвардейской танковой армии смяли пехоту и противотанковые орудия и устремились на Мемель и Кретингу. Соединения 29-го танкового корпуса совместно с 1-м гвардейским мотоциклетным полком вышли к Кретинге, где противник имел сильно укрепленную оборону. Командир корпуса решил овладеть городом ударом 32-й танковой бригады полковника С.Г. Колесникова с севера, а 31-й танковой бригадой подполковника А.И. Поколова – с юга. С фронта врага сковала 25-я танковая бригада полковника И.В. Полукарова. Успешно преодолев с ходу заболоченные речки Акмене и Даете, 32-я и 31-я танковые бригады прорвались в тыл засевшему в Кретинге врагу. Это позволило передовому отряду 91-й стрелковой дивизии 51-й армии и 53-й мотострелковой бригаде (полковник Д.Н. Долганов) 29-го танкового корпуса освободить город и спасти тысячи узников концлагеря. К исходу дня передовые части 5-й гвардейской танковой и 51-й армий стремительно вышли к Балтийскому морю севернее Мемеля. Части 3-го гвардейского танкового корпуса, преодолевая упорное сопротивление врага, заняли г. Пликкен.
11 октября южнее Мемеля к морю вышла 43-я армия, а соединения 2-й гвардейской и 39-й армий – к границе с Восточной Пруссией. Главные силы группы армий «Север» оказались отрезанными от Восточной Пруссии. 3-я танковая армия была выведена из подчинения командующего группой армий «Север» и передана в состав группы армий «Центр». Гитлер, узнав о выходе советских войск к Балтийскому морю севернее и южнее Мемеля, разрешил генералу Шернеру с вечера 12 октября отвести войска из района Риги на Курляндский полуостров. Но командующий группой армий «Север» не успел выполнить эту задачу, так как атаки войск 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов вынудили противника под угрозой окружения уйти из района Риги.
После выхода к Балтийскому морю 5-я гвардейская танковая армия была выведена в резерв командующего 1-м Прибалтийским фронтом. К этому времени темп продвижения его войск из-за нарастающего сопротивления врага стал снижаться. 20 октября они вынуждены были перейти к обороне на рубеже восточнее Ауце, южнее Мажейкяй, Приекуле, севернее озера Папес. 43-я армия частью сил блокировала гарнизон Мемеля (4 дивизии), а главными силами совместно со 2-й гвардейской армией к 22 октября очистила от противника побережье Балтийского моря и северный берег Немана.
В результате Мемельской операции советские войска продвинулись на запад на 150 км, освободив 3500 населенных пунктов. Курляндская группировка противника оказалась изолированной и прижатой к морю, создались условия для разгрома противника в Восточной Пруссии. В ходе операции было убито свыше 24 тыс. солдат и офицеров врага, уничтожено и захвачено 420 танков, около 1 тыс. орудий и минометов[798]. Успех операции был обеспечен умелой перегруппировкой большого количества сил и подготовкой наступления в минимально короткие сроки, решительным массированием сил и средств, особенно артиллерии и танков, на направлениях ударов, широким маневром в глубине обороны противника.
После завершения Мемельской операции Ставка ВГК приказала войскам 1-го Прибалтийского фронта 27 октября 1944 г. возобновить наступление с целью разгрома группировки противника на Курляндском полуострове. Командующий фронтом принял решение осуществить прорыв в центре фронта между населенными пунктами Пикеляй и Приекуле в общем направлении на Айзпуте. Для этого привлекались 6-я гвардейская и 4-я ударная армии, стрелковый корпус 51-й армии, а для развития успеха – 5-я гвардейская танковая армия. К исходу второго дня наступления войска должны были выйти к железной дороге Елгава – Лиепая. Для усиления фронта направлялась 61-я армия. С востока наступали войска 2-го Прибалтийского фронта, нанося удар в общем направлении на Салдус с целью выхода на рубеж Ремте, Салдус, Пауре.
Утром 27 октября войска 1-го Прибалтийского фронта после артиллерийской и авиационной подготовки перешли в наступление. Противник силами 4–5 пехотных дивизий при поддержке основных сил 4-й и 14-й танковых дивизий, а также 502-го и 510-го ударных дивизионов тяжелых танков «Тигр» оказывал упорное сопротивление. В результате за три дня боевых действий войска фронта сумели продвинуться в глубь вражеской обороны лишь на 6 км. В сражение была введена 5-я гвардейская танковая армия, которая захватила плацдарм на р. Дзелда в районе Лиелдзеллы. Соединения 6-й гвардейской и 61-й армий прорвались к р. Вента от населенного пункта Нигранда до устья р. Штервелке. Генерал Шернер, опасаясь окружения, разрешил отступить частям, упорно оборонявшимся в выступе к югу от железной дороги Мажейкяй – Ауце. К 6 ноября эта дорога была занята войсками 1-го Прибалтийского фронта. Но тут наступление пришлось снова прекратить, так как беспрерывные осенние дожди настолько усилили распутицу, что продвижение вперед стало попросту невозможным.
Ставка ВГК, планируя крупное наступление на главном, западном, направлении, решила вывести в свой резерв из состава 1-го Прибалтийского фронта 61-ю, 2-ю гвардейскую и 5-ю гвардейскую танковую армии. В директиве № 298111 Генштаба от 29 ноября 1944 г. говорилось:
«Верховный Главнокомандующий приказал:
5-ю гв. танковую армию отправить по жел. дороге в резерв Ставки. Погрузка – с 06.00 21 декабря, в районе ст. Мажейкяй, Луше, Шауляй, темп – 8.
Армию отправить в составе 3-го гв. и 29-го танковых корпусов, 47-й мехбригады, со всеми армейскими частями усиления и тылами.
Всеми исправными танками и самоходными орудиями армии укомплектовать один корпус (3 гв. тк или 29 тк). Неисправные танки и самоходные орудия, требующие среднего и капитального ремонта, оставить во фронте. Номер укомплектовываемого корпуса танками и самоходными орудиями донести в Генштаб 03.12.
В первых трех эшелонах отправить оперативную группу армии со средствами связи.
Армию отправить со всеми имеющимися запасами, в том числе: горючего – 2 заправки, боеприпасов – 3 боекомплекта.
Принять все меры к сохранению в тайне передислокацию армии. Всю переписку и переговоры, связанные с передислокацией армии, вести только с Генштабом. Линейным органам ВОСО и работникам НКПС никаких данных, кроме номеров эшелонов, не сообщать.
О ходе погрузки и отправки эшелонов ежедневно доносить в Генеральный штаб»[799].
Одновременно командующему 2-м Белорусским фронтом была направлена директива Генштаба № 298112, в которой сообщалось, что в его распоряжение в период с 25 декабря 1944 г. по 7 января 1945 г. прибудет 5-я гвардейская танковая армия в составе одного танкового корпуса, 47-й мехбригады с армейскими частями усиления и тылами. Кроме того, фронту передавались 19-й танковый корпус и одна артиллерийская дивизия прорыва[800]. Для доукомплектования 5-й гвардейской танковой армии из резерва Ставки ВГК намечалось к 30 декабря отправить 145 танков россыпью (15 ИС, 65 Т-34 и 65 «Шерман»), 85 самоходных артиллерийских установок россыпью (5 ИСУ-152, 20 ИСУ-122, 20 СУ-85 и 40 СУ-76), 332-й и 365-й гвардейские полки ИСУ-152 (всего 42 ИСУ-152), 381-й гвардейский и 1207-й полки СУ-100 (всего 42 СУ-100). После доукомплектования армия должна была иметь 305 танков (219 Т-34, 21 ИС и 65 «Шерман») и 210 САУ (63 ИСУ-152, 21 ИСУ-122, 42 СУ-100, 42 СУ-85 и 42 СУ-76)[801]. Она должна была принять участие в Млавско-Эльбингской наступательной операции.
Млавско-Эльбингская наступательная операция
(14–26 января 1945 г.)
Ставка ВГК, планируя зимнюю кампанию 1945 г., намечала нанести главный удар на варшавско-берлинском направлении силами 1-го, 2-го Белорусских и 1-го Украинского фронтов. На войска 3-го, 2-го Белорусских, 1-го Прибалтийского фронтов при поддержке сил Балтийского флота и 18-й воздушной армии возлагался разгром противника в Восточной Пруссии.
Верховное Главнокомандование вермахта планировало в 1945 г. упорной обороной задержать наступление Красной Армии и не допустить ее продвижения в глубь территории Германии. На Западном фронте предусматривалось ударами по войскам союзников вынудить США и Великобританию изменить свою политику по отношению к Германии и способствовать достижению сепаратных сделок. Немецкое командование полагало, что Красная Армия нанесет два удара: главный – через Венгрию и Чехию и второй – в Восточной Пруссии. Одновременно оно ожидало и наступления советских войск, находившихся на рубеже Вислы, но с ограниченными целями.
Ошибка в определении направления главного удара советских войск привела к тому, что на варшавско-берлинском направлении плотность сил и средств противника оказалась в полтора-два раза меньше, чем на других участках советско-германского фронта.
Начальник Генерального штаба Сухопутных войск генерал Г. Гудериан в этой связи отмечал:
«Все больше поступало сведений о предстоящем наступлении русских. Мы установили районы развертывания основных сил. Были определены три главные ударные группы русских:
1) На предмостном укреплении у Баранува находились в боевой готовности для наступления шестьдесят стрелковых соединений, восемь танковых корпусов, кавалерийский корпус и шесть других танковых соединений.
2) Севернее Варшавы были сосредоточены пятьдесят четыре стрелковых соединения, шесть танковых корпусов, кавалерийский корпус и девять других танковых соединений.
3) Группировка на восточно-прусской границе состояла из пятидесяти четырех стрелковых соединений, двух танковых корпусов и девяти других танковых соединений.
Кроме того, группировка из пятнадцати стрелковых и двух танковых соединений находилась южнее Ясло, группировка из одиннадцати стрелковых соединений, кавалерийского корпуса и танкового корпуса – под Пулавы и группировка из тридцати одного стрелкового соединения, пяти танковых корпусов и трех других танковых соединений – южнее Варшавы.
Мы рассчитывали, что наступление начнется 12 января 1945 г. Превосходство русских выражалось соотношением: по пехоте 11:1, по танкам 7:1, по артиллерийским орудиям 20:1. Если оценить противника в целом, то можно было говорить без всякого преувеличения о его 15-кратном превосходстве на суше и, по меньшей мере, о 20-кратном превосходстве в воздухе»[802].
По данным Генштаба Красной Армии, войска группы армий «Центр» (с 26 января 1945 г. – «Север») насчитывали 780 тыс. человек, 8200 орудий и минометов, 700 танков и штурмовых орудий, 775 самолетов. Войска 3-го, 2-го Белорусских, 1-го Прибалтийского фронтов насчитывали в общей сложности около 1670 тыс. человек, 25,5 тыс. орудий и минометов, 3,9 тыс. танков и САУ, 3,1 тыс. боевых самолетов[803]. Они превосходили противника в живой силе в 2,1 раза, в орудиях и минометах – в 3,1, в танках и САУ – в 5,6, а в самолетах – в 4 раза.
Замысел Восточно-Прусской стратегической наступательной операции состоял в том, чтобы нанести войсками 2-го Белорусского фронта глубокий охватывающий удар в направлении Мариенбург, Эльбинг (Эльблонг), а войсками 3-го Белорусского фронта и 43-й армии 1-го Прибалтийского фронта – севернее Мазурских озер на Кенигсберг (Калининград), чтобы отсечь группу армий «Центр» от остальных сил противника, прижать его к морю, расчленить и при поддержке Балтийского флота уничтожить по частям.
В рамках Восточно-Прусской стратегической наступательной операции были проведены Инстербургско-Кенигсбергская, Млавско-Эльбингская, Растенбургско-Хайльсбергская, Браунсбергская, Кенигсбергская и Земландская фронтовые наступательные операции.
Млавско-Эльбингскую операцию проводили войска 2-го Белорусского фронта, который включал 50, 3, 48-ю общевойсковые, 4-ю воздушную армии, 8-й механизированный и 3-й гвардейский кавалерийский корпуса. В связи с тем что разграничительная линия фронта передвигалась к югу до впадения Нарева в Вислу, командующему фронтом маршалу К.К. Рокоссовскому были переданы из 1-го Белорусского фронта 65-я и 70-я армии, 8-й и 1-й гвардейские танковые корпуса, занимавшие этот участок. Из резерва Ставки ВГК фронт получил 2-ю ударную, 49-ю и 5-ю гвардейскую танковую армии. Всего к началу 1945 г. фронт насчитывал более 880 тыс. человек, 2195 танков и САУ, более 11 тыс. орудий и минометов, 1,5 тыс. самолетов[804].
Войска 2-го Белорусского фронта занимали оборону на 288-километровом участке по восточному берегу Августовского канала, рекам Бобр и Нарев до Сероцка включительно. На западном берегу Нарева они удерживали два плацдарма. По данным разведки, к 17 декабря 1944 г. против левого крыла фронта оборонялись части 2-й и 9-й армий группы армий «Центр» в составе одиннадцати (102, 14, 292, 129, 299, 211, 7, 35, 252, 542 и 5-я) пехотных и четырех (6-я, 3-я, 5-я «Викинг», 3-я «Тотенкопф») танковых дивизий, усиленных артиллерией РГК. В оперативном резерве у противника находилось до трех пехотных и одной моторизованной дивизий. Кроме того, не исключался подход резервов противника со стороны Гольдапа, Кенигсберга.
Противник занимал заранее подготовленную долговременную оборону, включавшую три оборонительные полосы, Млавский и Алленштейнский укрепрайоны, а также восстановленные крепости Млава, Модлин, Эльбинг (Эльблонг), Мариенбург (Мальборк), Торунь. Местность, на которой предстояло действовать войскам 2-го Белорусского фронта, была весьма своеобразна. Правая ее половина – от Августова до Ломжи – лесисто-озерный край, очень сложный для передвижения войск. Более проходимой по рельефу была левая половина участка фронта. Но и здесь на легкое продвижение рассчитывать не приходилось.
В директиве № 220274 Ставки ВГК от 28 ноября 1944 г. от войск 2-го Белорусского фронта требовалось:
«1. Подготовить и провести наступательную операцию с целью разбить пшаснышско-млавскую группировку противника и не позднее 10—11-го дня наступления овладеть рубежом Мышинец, Вилленберг, Нейденбург, Дзялдово, м. Бежунь, м. Вельск, Плоцк, (иск.) Петрувек. В дальнейшем наступать в общем направлении Нове-Място, Мариенбург.
2. Главный удар силами четырех общевойсковых армий, одной танковой армии и одного танкового корпуса нанести с рожанского плацдарма в общем направлении на Пшасныш, Млава, Лидзбарк. Оборону противника прорвать силами трех армий на участке 16–18 км по фронту. На участок прорыва привлечь три артдивизии и создать плотность артиллерии и минометов (от 76 мм и выше) не менее 220 стволов на один километр фронта прорыва.
Во втором эшелоне фронта иметь одну армию и ввести ее после прорыва с рожанского плацдарма в общем направлении на Мышинец с задачей свертывания обороны противника перед правым крылом фронта и обеспечения главной группировки от удара противника с севера.
3. Второй удар силами двух общевойсковых армий и одного танкового корпуса нанести с сероцкого плацдарма в общем направлении Насельск, Плоньск, м. Вельск.
Для содействия 1-му Белорусскому фронту в разгроме варшавской группировки противника частью сил левого крыла фронта (не менее одной армии и одного тк или мк) нанести удар в обход Модлина с запада с целью не допустить отхода варшавской группировки противника за р. Висла и быть в готовности форсировать р. Висла западнее Модлина.
Оборону противника прорвать на участке 9 км по фронту и привлечь для прорыва две артдивизии, создав плотность артиллерии и минометов (от 76 мм и выше) не менее 210 стволов на один километр фронта прорыва.
4. Действия главных сил фронта с севера, помимо наступления одной армии на Мышинец, обеспечить прочной обороной 50-й армии с двумя ур по р. Нарев на участке Августув, Ломжа, Остроленка.
5. В резерве фронта иметь один мехкорпус и один кавкорпус.
6. Большую часть танковых соединений использовать для развития успеха после прорыва на главном направлении…»[805].
Ставка ВГК требовала создать для проведения операции следующие запасы: 4–6 боекомплектов боеприпасов, 15 заправок авиационного горючего и 8 заправок горючего для автотранспорта.
Задачи войск 2-го Белорусского фронта были определены в директиве № 00110/оп командующего фронтом от 17 декабря[806]. Соединения 5-й гвардейской танковой армии намечалось к утру 9 января 1945 г. сосредоточить в районе Острув-Мазовецкого. Армию намечалось ввести в прорыв на участке Пшасныш, Цеханув в общем направлении на Млава, Лидзбарк. В резерве командующего фронтом находились две стрелковые дивизии (369-я, 330-я), три истребительно-противотанковые артиллерийские (27, 35 и 15-я) и одна отдельная минометная (33-я) бригады. На участках прорыва планировалось иметь не менее 220 орудий на 1 км фронта[807]. Из 2260 танков и САУ 830 боевых машин (37 %) было выделено для непосредственной поддержки пехоты, что позволяло создать плотности 25–37 танков и САУ на 1 км участка прорыва[808]. Танковые корпуса после прорыва вражеской обороны вводились для выполнения задач фронта, а в последующем они переходили в подчинение командующим армиями для развития успеха на всю глубину. Для успешного продвижения подвижных соединений и преодоления обороны на промежуточных рубежах предписывалось придать каждому танковому и механизированному корпусу по одному гаубичному полку и одному полку мелкокалиберной зенитной артиллерии, а кавалерийскому корпусу – одну истребительно-противотанковую артиллерийскую бригаду, один полк гвардейских минометов М-13 и один зенитный полк. Главные силы ВВС фронта предусматривалось сосредоточить для действий на направлении главного удара, а после прорыва обороны противника – для поддержки подвижных соединений.
От инженерных войск требовалось обеспечить: ведение непрерывной инженерной разведки заграждений противника с целью своевременного оповещения войск и обезвреживания обнаруженных заграждений; своевременный проход всех родов войск через противопехотные и противотанковые минные поля перед передним краем и в глубине обороны противника; быстрое преодоление войсками и пропуск материальной части через труднопроходимые участки путем своевременной подачи вперед заготовленных материалов и деталей для постройки мостов, гатей и колейных дорог; быстрое закрепление занимаемых рубежей инженерными средствами заграждений; маневр средствами заграждений (ПОЗ) на направления контратак противника.
Общее превосходство над противником во всей полосе фронта (250 км) было более чем в 2,5 раза в людях и артиллерии, в 4,5 раза – в танках и САУ, более чем в 4,7 раза – в авиации. На направлениях ударов на участках прорыва (9,8 % всей полосы) превосходство было еще большим: в людях – в 5 раз, в артиллерии – в 7–8 раз, в танках и САУ – в 9 раз.
22 декабря И.В. Сталин утвердил план операции, указав при этом:
«1. Разрыв между пехотой и действующими впереди ее конницей и танковыми соединениями не допускать более 25–30 километров.
2. Использование мехкорпуса или танкового корпуса совместно с конницей не обязательно и допускается только в случаях особой необходимости.
3. Иметь в виду, что к началу операции будут полностью укомплектованы 8 гв. тк Попова и 5 гв. ТА Вольского в составе 10 тк Сахно и 29 тк Малахова.
1 гв. тк Панова получит тяжелые танки и тяжелые самоходы в количестве 100 единиц, что сделает его более чем боеспособным.
3 гв. тк Панфилова включается в состав войск фронта с тем, чтобы доукомплектовать его во второй половине января. В связи с этим для усиления левого крыла фронта рекомендуется использовать 1 гв. тк Панова.
4. Не рассчитывать на резерв Ставки в районе Белостока»[809].
14 января 1945 г. войска 2-го Белорусского фронта перешли в наступление. Утром пошел мокрый снег. Опустился туман. В 10 часов началась артиллерийская подготовка продолжительностью 85 минут. После этого пехота с танками и орудиями непосредственного сопровождения перешла в наступление. Густой туман мешал использовать артиллерию на всю ее мощь. Со второй половины дня противник стал переходить в контратаки, применяя и танки. К исходу дня войска 48-й, 2-й ударной, 65-й и 70-й армий сумели лишь вклиниться в оборону противника от 5 до 8 км. На правом крыле фронта, на участке 50-й армии, противник в прежней группировке прочно удерживал рубеж по Августовскому каналу, отражая все попытки соединений армии потеснить его на отдельных направлениях. На участке 3-й армии после артиллерийской подготовки войскам удалось с незначительными потерями овладеть двумя траншеями и, продолжая бой с противником, все усиливавшим сопротивление, продвинуться к концу дня от 3 до 7 км.
Командующий 5-й гвардейской танковой армией генерал В.Т. Вольский
Утром 15 января войска фронта возобновили наступление. Однако ночью противник подтянул резервы, в том числе моторизованную дивизию «Великая Германия» и 7-ю танковую дивизию, и начал непрерывно контратаковать, стремясь любой ценой удержать главную полосу обороны. Продвижение общевойсковых армий замедлилось. С целью ускорения прорыва вражеской обороны маршал Рокоссовский ввел в сражение 1-й и 8-й гвардейские танковые и 8-й механизированный корпуса. Они нарастили силу удара общевойсковых армий и к утру 17 января прорвали армейский рубеж обороны врага. При этом 8-й гвардейский танковый корпус генерала А.Ф. Попова овладел Цеханувом, захватив на станции эшелон с 40 танками[810]. Со второй половины дня 16 января погода улучшилась, что позволило использовать авиацию, которая своими ударами с воздуха оказала помощь наземным войскам в отражении вражеских атак. В тот же день соединения 2-й ударной и 65-й армий овладели г. Пултуск.
Утром 17 января командующий 2-м Белорусским фронтом ввел в образовавшийся прорыв в полосе действий 48-й армии подвижную группу фронта – 5-ю гвардейскую танковую армию генерал-полковника танковых войск В.Т. Вольского. При поддержке специально выделенных соединений бомбардировочной и истребительной авиации она устремилась на Мариенбург, сметая со своего пути и уничтожая пытавшиеся оказать сопротивление части противника. Одновременно в направлении на Алленштейн (Ольштын) вошел в прорыв 3-й гвардейский кавалерийский корпус под командованием генерала Н.С. Осликовского. Вслед за 5-й гвардейской танковой армией продолжали наступать 48-я и 2-я ударная армии, намереваясь с ходу форсировать Вислу и не дать закрепиться на ней отступавшему противнику. Темп продвижения войск был достаточно высоким – 25–30 км в день. Танковые части шли впереди пехоты, выходя на фланги отступающего противника, угрожая тылам.
18 января часть сил 48-й армии овладела Млавой – крупнейшим узлом сопротивления врага на пути к Восточной Пруссии. Соединения 29-го танкового корпуса (генерал К.М. Малахов) 5-й гвардейской танковой армии 19 января освободили Зольдау (Дзялдово). Продолжая стремительно наступать, ее войска в районе Найденбурга (Нидзица) вторглись в пределы Восточной Пруссии. Части 8-го механизированного корпуса генерала А.Н. Фирсовича овладели Грудуском, а 8-й гвардейский танковый корпус – Шреньском. 1-й гвардейский танковый корпус генерала М.Ф. Панова, наступавший с сероцкого плацдарма, обошел Плоньск с севера и двигался на Дробин.
Вечером 19 января маршал Рокоссовский уточнил задачу 5-й гвардейской танковой армии. Ей предстояло, не ввязываясь в бои за опорные пункты противника, развивать наступление в направлении Остероде, Дейч-Эйлау, Эльбинг и выйти к берегам Балтийского моря.
В ночь на 20 января 10-й танковый корпус генерала М.Г. Сахно перешел в наступление и через несколько часов штурмом овладел Найденбургом, а затем и Танненбергом (Стембарк), освободив несколько тысяч пленных, находившихся в концлагере. В тот же день войска 3-й армии вступили в пределы Восточной Пруссии. Ставка ВГК своей директивой № 11011 изменила задачи 3-й, 48-й, 2-й ударной и 5-й гвардейской танковой армий, повернув на север и северо-восток для действий против восточно-прусской группировки противника. В директиве говорилось:
«Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:
1. Войскам фронта продолжать наступление в общем направлении на Дейч-Эйлау, Мариенбург и не позднее 2–4 февраля овладеть рубежом Эльбинг, Мариенбург, далее на юг по р. Висла до Торна, отрезая противнику все пути из Восточной Пруссии в Центральную Германию.
По выходе на р. Висла захватить плацдармы на ее западном берегу к северу от Торна. Одновременно правым крылом фронта овладеть рубежом Иоханнисбург, Алленштейн, Эльбинг.
2. Иметь в виду в дальнейшем вывести большую часть сил фронта на левый берег р. Висла для действий в полосе между Данцигом и Штеттином. 19-я армия, сосредоточивающаяся в районе Острув-Мазовецки, с 1 февраля будет передана в состав войск 2-го Белорусского фронта»[811].
Директива Ставки ВГК в корне меняла планы командующего 2-м Белорусским фронтом, основывавшиеся на директиве от 28 ноября 1944 г. Однако ее появление на свет было вызвано отставанием войск 3-го Белорусского фронта, что позволяло противнику избежать окружения и отойти в пределы Германии.
Командующий 5-й гвардейской танковой армией генерал М.Д. Соломатин
Войска 2-го Белорусского фронта, получив новые задачи, немедленно приступили к их претворению в жизнь. Соединения 3-й, 48-й, 2-й ударной и 5-й гвардейской танковой армий осуществили сложный тактический маневр на север и северо-восток, чтобы перехватить пути отхода восточно-прусской группировки врага. 21 января войска фронта овладели многими восточно-прусскими опорными пунктами, в том числе и Танненбергом. Части 10-го танкового корпуса 5-й гвардейской танковой армии во второй половине дня 22 января заняли Остероде (Оструда) и завязали бой за Морунген. Соединения 29-го и 8-го гвардейского танковых корпусов освободили Дейч-Эйлау и Заальфельд, 8-й механизированный корпус захватил Фрайштадт, а 1-й гвардейский танковый корпус – Бродницу. Вслед за танковыми корпусами быстро продвигались общевойсковые армии фронта.
Член Военного совета 5-й гвардейской танковой армии генерал П.Г. Гришин
В ночь на 23 января 5-я гвардейская танковая армия получила задачу развивать стремительное наступление, главными силами овладеть Мюльхаузеном (Млынары) и Эльбингом, а передовыми отрядами корпусов выйти к заливу Фришес-Хафф и отрезать восточно-прусскую группировку от остальных сил противника, действовавших на советско-германском фронте. Здесь 5-я гвардейская танковая армия должна была перейти к обороне и не допустить прорыва врага на запад.
Командующий армией генерал Вольский решил продолжать наступление ночью. 10-й танковый корпус сломил сопротивление противника в районе Морунгена (Моронг) и, продолжая стремительно наступать, 24 января овладел Мюльхаузеном. Успешно наступал 29-й танковый корпус, имея в первом эшелоне 31-ю танковую бригаду. Передовой отряд бригады – 3-й танковый батальон (7 танков с десантом автоматчиков) под командованием капитана Г.Л. Дьяченко – внезапно для противника по шоссе ворвался в Эльбинг. Танки проскочили город и около 11 часов вечера в районе Гросс-Роберна вышли к заливу Фришес-Хафф. Когда к городу вышли главные силы 31-й танковой бригады подполковника А.И. Поколова, противник уже занял прочную оборону и оказал упорное сопротивление. Тогда бригада обошла Эльбинг с востока и утром 24 января вышла к заливу, где соединилась со своим передовым отрядом.
Войска 2-й ударной армии, несмотря на усилившееся сопротивление противника, вышли к 25 января к рекам Висла и Ногат и в нескольких местах с ходу форсировали эти значительные водные преграды. В результате фронт наступления расширился до 50 км. Передовые отряды 2-й ударной армии достигли предместий Эльбинга. Правее, северо-восточнее Эльбинга, вышла к морю 2-я гвардейская танковая армия. Восточно-прусская группировка противника оказалась отрезанной от Центральной Германии.
Части 8-го механизированного корпуса после упорных боев совместно со стрелковыми дивизиями 2-й ударной армии 26 января овладели Мариенбургом (Мальборк) – важным узлом дорог, соединяющих Восточную Пруссию с Померанией. Части 1-го гвардейского танкового корпуса находились у Бродницы.
Начальник штаба 5-й гвардейской танковой армии генерал Г.С. Сидорович
В результате Млавско-Эльбингской операции войска 2-го Белорусского фронта разгромили около 15 дивизий противника, овладели Млавским и Алленштейнским укрепленными районами, заняли часть Восточной Пруссии, освободили территорию Северной Польши и продвинулись на северо-запад до 230 км. Они блокировали с запада и юго-запада восточно-прусскую группировку противника, создав благоприятные условия для ее последующего разгрома. С выходом войск фронта к нижнему течению Вислы и захватом плацдарма севернее Быдгоща создавались условия для наступления в Восточной Померании.
В ходе операции войска фронта успешно действовали при прорыве мощной долговременной обороны противника, стремительно развивали наступление в его оперативной глубине, умело используя подвижные группы фронта и армий. В то же время не удалось добиться высоких темпов прорыва тактической зоны обороны, что было обусловлено плохими погодными условиями, исключившими использование авиации в ходе прорыва и снизившими эффективность артиллерийского огня. Кроме того, нередко нарушалось взаимодействие между родами войск и управление ими. Все это привело к увеличению потерь в войсках фронта, которые составили: безвозвратные – 36 396 человек, санитарные – 123 094 человека.
После завершения Млавско-Эльбингской операции войска 2-го Белорусского фронта продолжали наступление на всех направлениях. Противник, пытаясь избежать полного поражения, предпринимал все попытки к тому, чтобы прорваться в пределы Германии. В ночь на 27 января 1945 г. вражеская группировка в составе до семи пехотных и одной танковой дивизий нанесла удар из района Хайльсберга (Лидзбарк-Варьмински) в направлении Эльбинга, где в это время еще шли бои. Противнику ценой больших потерь удалось потеснить части 48-й армии километров на двадцать к западу. В это время поднялась сильнейшая метель. Порывистый ветер временами переходил в ураган. Противник предпринял контрудар против войск 48-й армии. На помощь ей командующий фронтом маршал Рокоссовский перебросил большую часть сил 5-й гвардейской танковой армии, 8-й гвардейский танковый и 3-й гвардейский кавалерийский корпуса. Он также распорядился, чтобы командующий 2-й ударной армией повернул на восток часть своих сил, находившихся у Эльбинга и южнее, с задачей не допустить противника к Висле, если ему кое-где удастся прорваться через боевые порядки войск фронта.
Начальник штаба 5-й гвардейской танковой армии генерал В.Н. Баскаков
Не успел маршал Рокоссовский отдать эти распоряжения, как позвонил командующий 5-й гвардейской танковой армией генерал Вольский. Он доложил, что противник приближается к его командному пункту, и попросил разрешения перейти со штабом в расположение войск 2-й ударной армии. Командующий фронтом посоветовал ему не отрываться от своих частей, а подготовить их к удару по противнику, поддерживая постоянную связь со 2-й ударной армией.
Части 3-го гвардейского кавалерийского корпуса генерала Осликовского, несмотря на снежные заносы, быстро вышли в район боевых действий и завязали бой с прорвавшимися в расположение 48-й армии частями противника. В ходе упорных боев противник был остановлен и к 31 января отошел на исходные позиции. Деблокада восточно-прусской группировки не состоялась. К 10 февраля под ударами войск фронта группа армий «Север» (около 32 дивизий) была рассечена на три изолированные группировки: хайльсбергскую, кенигсбергскую и земландскую, только главным силам немецкой 2-й армии удалось отойти в Восточную Померанию.
Основные силы 2-го Белорусского фронта приступили к проведению Восточно-Померанской операции. Задача по разгрому трех вражеских группировок была возложена на 3-й Белорусский фронт. Директивой № 11022 Ставки ВГК от 9 февраля с 24.00 10 февраля из 2-го Белорусского фронта в его состав были переданы: 50-я, 48-я, 5-я гвардейская танковая (10-й и 29-й танковые корпуса, 47-я механизированная бригада) армии, 29-я гвардейская тяжелая танковая, 23-я танковая бригады, 260-й и 66-й гвардейские тяжелые танковые, 340-й тяжелый самоходный, восемь самоходных артиллерийских (1294, 1444, 1901, 1812, 1902, 1888, 1199 и 881-й) полков, 15-я артиллерийская дивизия прорыва, 5-я и 13-я истребительно-противотанковые артиллерийские бригады, 56-й гвардейский гаубичный артиллерийский, 6, 84 и 100-й гвардейские минометные полки, 33-я мотоинженерная бригада[812].
Однако главные силы 3-го Белорусского фронта не смогли с ходу ликвидировать хайльсбергскую группировку противника и выполнили эту задачу лишь после перегруппировки сил 13–29 марта. Кенигсбергская группировка была разгромлена с 6 по 9 апреля в ходе Кенигсбергской операции, а 13–25 апреля войска 3-го Белорусского фронта при участии авиации и других сил Балтийского флота завершили разгром земландской группировки врага.
В результате Восточно-Прусской стратегической наступательной операции советские войска овладели Восточной Пруссией, освободили часть северных районов Польши, уничтожили более 25 дивизий и нанесли поражение 12 дивизиям противника. Большую роль в этом сыграли 5-я гвардейская танковая армия. Ее 25-я и 32-я танковые бригады и 1446-й самоходный артиллерийский полк были награждены орденом Ленина, 10-й танковый корпус и 47-я механизированная бригада – орденом Суворова 2-й степени.
Однако советское командование не сумело предотвратить отход за Вислу главных сил немецкой 2-й армии, которые были разгромлены лишь в ходе последующей, Восточно-Померанской операции. Кроме того, советские войска не смогли осуществить рассечение окруженных группировок противника, так как не удавалось наносить достаточно мощные первоначальные удары, что привело к затяжному характеру операции (103 суток). Потери советских войск в Восточно-Прусской операции составили: безвозвратные – 126 464, а санитарные – 458 314 человек, 3525 танков и САУ, 1644 орудия и миномета, 1450 боевых самолетов[813].
Войска 5-й гвардейской танковой армии в составе 3-го Белорусского фронта находились недолго. Согласно директиве Генштаба № 12733 от 28 февраля 1945 г. она в составе 29-го танкового корпуса и всех армейских частей усиления с 24 часов 1 марта была передана 2-му Белорусскому фронту. 47-я отдельная механизированная бригада этой армии передавалась в его состав не позже 10 марта[814].
В день вывода армии из 3-го Белорусского фронта командующий фронтом Маршал Советского Союза А.М. Василевский прислал телеграмму следующего содержания: «Тов. Вольский! Вас и в Вашем лице весь личный состав 5-й гвардейской танковой армии сердечно благодарю за те славные подвиги, которые совершены были Вами на землях Прибалтики и Восточной Пруссии. С большим сожалением и огорчением расстаюсь с Вами»[815].
19 марта 1945 г. генерал В.Т. Вольский был вынужден уехать на лечение в Москву. Войска армии возглавил генерал-майор танковых войск М.Д. Синенко (см. приложение № 3).
Войска 5-й гвардейской танковой армии, совершив 125-километровый марш, сосредоточились в районе Мариенвердер. Они насчитывали 76 танков и САУ, которые требовали или среднего, или капитального ремонта[816]. 20 марта армия получила приказ переправиться через Вислу и к исходу 23-го сосредоточиться в районе Прейс-Старогард (60 км южнее Данцига). К этому времени ремонтники не успели восстановить все машины, а потому в новый район армия выступила с 50 боевыми машинами. Командующий 2-м Белорусским фронтом приказал принять побережье Данцигской бухты от Нейфарвассека до Колибкена у 70-й армии и от Колибкена до Гдыни – у 19-й армии. Смена частей была произведена в ночь на 5 апреля.
Войска 5-й гвардейской танковой армии заняли оборону в полосе шириной 20 км. В оперативное подчинение командующему армией были переданы 98-й стрелковый корпус и 1-я польская танковая бригада (9 танков). В состав 98-го стрелкового корпуса входил отряд Днепровской флотилии (6 бронекатеров). Позже прибыл дивизион торпедных катеров для активных операций против кораблей противника, эвакуировавших войска с плацдармов.
Войскам армии предстояло решать две задачи. Первая – прочно оборонять побережье и не допустить высадки вражеского десанта, так как противник удерживал еще три плацдарма. Первый, самый обширный (60 км), включал в себя косу Фрише-Нерунг до порта Пиллау и болотистый участок, прилегающий к руслу Вислы, с многочисленными рукавами реки, каналами и мелиоративными сооружениями. В первой линии обороны здесь находилось около 1 тыс. человек и до танкового батальона. Второй плацдарм (до 20 км) примыкал непосредственно к порту Гдыня и проходил по линии Окехефт, Добки, Рева. Третий плацдарм, самый малый, находился на косе Хель от Гейнова до порта Хель. Противник через порт Хель, устье Вислы и по косе Фрише-Нерунг эвакуировал живую силу и военное имущество.
Вторая задача – ликвидировать остатки войск противника в устье Вислы. К ее выполнению армия приступила с утра 9 апреля. Противник пытался прорываться мелкими группами. Бои шли одновременно и на суше, и на море. К началу мая 1945 г. остатки войск противника в районе устья р. Висла были ликвидированы.
За подвиги, совершенные в годы войны, свыше 38 тыс. воинов 5-й гвардейской танковой армии были награждены орденами и медалями, а более 50 из них присвоено звание Героя Советского Союза.