Семья наша состояла из семи человек. Отец и мать, мой брат Никита, мамин сын от первого брака Фёдор, сестра Марианна (остававшаяся в годы гражданской войны в Петрограде со своей матерью и теткой и встретившая отца в порту в августе 1923 года) и добрый гений семьи, наша экономка и домоуправительница – Юлия Ивановна Уйбо. Седьмым был я».
Дмитрий забыл назвать еще тетю отца – М. Л. Тургеневу.
В. П. Белкин не только помог А. Н. Толстому обзавестись квартирой в Петрограде. Именно он посоветовал обосноваться в городе на Неве, а не в столице. Через несколько месяцев после окончательного возвращения писателя в Россию В. П. Белкин сообщил А.С. Ященко, который до эмиграции жил в одном доме с художником:
Дом на Ждановской набережной
«…Ал. Толстой живет на Ждановке д. 3/1, кв. 24, т. е. у нас над головой. А случилось это так потому, что я ему внушил мысль: “не следует мозолить глаза публике и великим мира сего и не жить в Москве, где, кстати, квартир нет и жизнь дорога, а принять тактику кавалерийскую, т. е. производить опустошительные и неожиданные набеги на Москву, наводя панику и смятение умов, брать крупные авансы, конечно, не у дам, а в редакциях, и после быстрых и решительных операций возвращаться к своей базе на Ждановку д. 3/1, кв. 24”.
Этой осенью опыт был произведен и дал прекрасные результаты, т. е. добыча или авансы спешно пересылались мне в Петроград, а я в 2-х месячный срок поставил ему квартиру в 6 комнат + кухня, людская, ванная и 2 клозета и много других угодий… Квартира вышла теплая, чистая и комфортабельная.
А главное чудо в том, что целый год Алексей не будет платить квартирной платы и деньги, затраченные на ремонт, не погибли бесследно. Мебель он привез из Москвы, кое-что необходимое прикупил и зажил прочно и оседло.
Семья у него очень большая стала, самих с теткой Марьей Леонтьевной семеро, да домочадцев 3, итого 10 человек. Трудновато кормить такую ораву, но пока всё идет, как следует, затруднения, естественно, возникают и проходят, и, слава Богу, живет хорошо. Написал он на этой своей квартире пьесу и продал в малый драматический (бывший Суворинский театр) “Бунт машин” – пойдет в начале февраля».
«Бунт машин»
Премьера спектакля по пьесе «Бунт машин» в постановке К. П. Хохлова и А. Н. Лаврентьева состоялась не в феврале, а 14 апреля 1924 года, и не в «малом», а в Большом драматическом театре.
Вскоре после приезда на родину А. Н. Толстой отправился в турне по Украине – надо было пополнять семейный бюджет. 14 августа 1923 года в № 32 журнала «Жизнь искусства» была напечатана беседа с писателем, в которой он, в частности, сказал:
«…Я приму участие в поездке по СССР с целью прочтения лекций и докладов на тему о нравах и жизни современной Европы и чисто литературных выступлений».
Поездка оказалась не очень удачной. В сентябре, уже находясь в Москве, писатель сообщил жене:
«Милая, родная, бедненькая, любимая Наташенька. Прости меня, что не писал: не мог. В Харькове было очень гнусно. Кроме того, я заболел – отравление рыбой, свыше сорока температура, кругом… вонь, мухи, пыль. Антрепренер меня жестоко надул, не заплатил ни копейки за лекцию и за обратную дорогу. Но мне удалось продать украинскому Госиздату книжку. 15 червонцев я уже получил. 60 червонцев обещают уплатить послезавтра. Посмотрим. Если уплатят, у меня будет всего 90 червонцев, из них – 30 на ремонт (квартиры в Петрограде. – Е. Н.), 60 на жизнь, на месяц, покуда я не напишу пьесы. Это всё. Вообще с деньгами туго.
Сегодня утром вернулся из Харькова. Я ужасно скучаю по тебе и не могу думать о тебе без раскаяния, что я тебя обижаю. Ты самая прекрасная из женщин на земле – это уж так…
Я рассчитываю выехать сейчас же, как только получу деньги… Материю я купил. Как с проводкой электричества? Скажи Вене (Белкину. – Е. Н.), чтобы начал проводку теперь же, если можно, я вышлю деньги телегр., если будут нужны спешно…
Целую тебя несчетно в милые родные глаза, душенька моя. Поцелуй детей и Белкиных. Вене скажи – купил ему 1 ½ фун. кубанского табаку, темной, путаной крошки, вонючий. Для хозяйства нам купил 20 фунтов изумительного малороссийского сала».
Книжка, проданная украинскому Госиздату, – отдельное издание пьесы «Бунт машин». В нарушение этических норм писатель одновременно продал эту же пьесу петроградскому издательству «Время».
Пока «Бунт машин» готовился к печати, в стране произошло очень важное событие – 21 января 1924 года в подмосковных Горках умер создатель Советского государства В. И. Ленин. На эту трагедию петроградские литераторы откликнулись заявлением «Пролетарские писатели – памяти товарища Ленина», напечатанным в «Петроградской правде» 27 января 1924 года:
«Умер человек, который с неслыханной в мире силой разметал все преграды на пути к освобождению трудящихся.
Труд стал полноправным хозяином жизни в нашей стране. Свобода и счастье в наших руках.
Клянемся же беречь, как зеницу ока, оставленное им великое наследство и неуклонно идти вперед по его верным и победным путям.
Пусть траур пролетарских знамен еще плотнее сомкнет ряды борцов, а имя гениального вождя будет так же бессмертно, как бессмертна его идея коммунизма.
Маширов-Самобытник, Илья Садофьев, Н. Катков, Сергей Семёнов, П. Арский, Я. Бердников, И. Логинов, О. Давыдов, Н. Тихомиров, И. Груздев.
К настоящему присоединяются члены Объединения ленинградских писателей: А. Н. Толстой, В. Муйжель, Вс. Иванов и группа “Серапионовых братьев”: Н. Никитин, К. Федин, М. Зощенко, Н. Тихонов, Е. Полонская, М. Слонимский и В. Каверин».
Отдельное издание «Бунта машин» сначала вышло в городе на Неве, переименованном в Ленинград – в 1924 году, затем на Украине, в Харькове, – в 1925 году.
С пьесой «Бунт машин» вышел скандал.
А. Н. Толстой, стремясь оправдать свой неэтичный поступок, в кратком предисловии сказал:
«Написанию этой пьесы предшествовало мое знакомство с пьесой ВУР (правильно: R.U.R. – Е. Н.) чешского писателя К. Чапека. Я взял у него тему. В свою очередь тема ВУР заимствована с английского и французского. Мое решение взять чужую тему было подкреплено примерами великих драматургов».
Написанное не объясняет, почему пьеса печатается не под именем автора – К. Чапека. А. Н. Толстой, которому самомнения было не занимать, просто заявил: я – великий (такой же, как Шекспир), следовательно, мне всё можно, всё – даже говорить неправду. Ни на какие английские и французские источники К. Чапек при создании пьесы «R.U.R.» не опирался. Он сам придумал и в этой пьесе, впервые в мировой литературе, употребил слово «робот». В статье «Еще раз “R.U.R.”» чешский писатель сказал:
«Человеческий героизм – моя излюбленная идея, он, собственно, и привлек меня к этому сюжету… Если я о чем-то усиленно размышлял, обдумывая свою будущую драму, так это о тех шести или семи персонажах, которые должны были олицетворять человечество. Да, я страстно хотел, чтобы в минуту, когда начнется атака роботов, зритель почувствовал, что речь идет о чем-то бесконечно ценном и великом, и это ценное и великое есть человечество, все мы. Это “мы” было для меня самое важное, ведущая мысль, тенденция, программа всего произведения».
Чтобы лучше было понять произошедшее, сделаем небольшое отступление. Философ Ф. А. Степун, изгнанный из России в 1922 году, перечитав «Хождение по мукам», 20 апреля 1951 года написал И. А. Бунину об авторе трилогии:
«…Он и врет, и творит одним махом. Творчество от нутра, глубоко талантливого, а ложь от подлости натуры».
«Подлость натуры» – результат избалованности в детстве. Лелеемый родителями, мальчик быстро понял: я могу делать всё, что захочу; в худшем случае меня пожурят, но быстро простят. Такую манеру поведения А. Н. Толстой сохранил на всю жизнь. В данном случае он не только произведение чешского писателя (несколько переработанное) продал одновременно двум издательствам и выпустил под своим именем, но к тому же переводчику пьесы, Г. А. Кроллю, на труд которого опирался, не заплатил положенный по заключенному с ним договору гонорар.
Аморальность поведения А. Н. Толстого была очевидна для окружающих. М. Горький, прочитавший перевод пьесы К. Чапека, сделанный И. Ф. Каллиниковым, и переработку А. Н. Толстого, 1 июня 1924 года написал автору перевода:
«Пьесу Чапека получил, это очень хорошая вещь… С его пьесой “R.U.R.” случилось, – на мой взгляд – нечто нехорошее и, пожалуй, небывалое в русской литературе. Посылаю Вам пьесу Алексея Толстого “Бунт машин”. Хотя Толстой и не скрывает, что он взял тему Чапека, но – он взял больше, чем тему, – Вы убедитесь в этом, прочитав пьесу. Есть прямые заимствования из текста Чапека, а это называется словом, нелестным для Толстого и весьма компрометирует русскую литературу. Лично я очень смущен и возмущен».
На следующий день автор пьесы «На дне», которого волновал престиж русской литературы, написал поэту В. Ф. Ходасевичу:
«Мне кажется, что мы, русские литераторы, накануне крупного скандала, не лестного для нас. Дело в том, что чех Чапек написал весьма интересную и талантливую пьесу, а граф А. Н. Толстой – “Бунт машин”, тоже пьесу. В маленьком предисловии к ней Толстой признает, что он “взял тему Чапека”, но из текста его работы явствует, что он взял и действующих лиц, да не постеснялся сделать и текстуальные заимствования. Слово в слово, целыми фразами. Не понимаю – что это? Торопливость, небрежность, отрицание или незнание литературных традиций? Не помню ничего подобного выходке Толстого, кажется, у нас никогда еще таких штук не выкидывали.
Жду, что когда Чапек узнает о том, как поступили в России с его пьесой, – будет большой неприятный шум».
К. И. Чуковский
К. И. Чуковский, не знавший всей подоплеки создания «Бунта машин», с содержанием пьесы познакомился в декабре 1923 года, 10-го числа записал в дневник: