Какие же черты поэзии Пушкина созвучно перекликаются с формирующимися нравами социалистического общежития?
Это прежде всего радостное и содержательное утверждение ценности земного мира, общительное и дружелюбное отношение к другим людям, сознание, что счастье возможно только с людьми и среди людей. Пушкин просто не понимает романтического блаженства, он не верит в идеалистически-небесные чувства, он знает только здоровые земные чувства или же, в случае неблагоприятных условий, их искаженное проявление. Мистически-утонченная платоническая любовь для него только извращение естественной силы любви. При этом радость жизни у Пушкина не расплывается в нечто неопределенное, аморфное, маниловское. Незрелая юность, начинающая философски осмысливать существующее, любит утопать в дурной бесконечности. Прислушиваясь к ритму вселенной, вникая в ее шум, в гул ее неустанного прибоя, она нередко равнодушно проходит мимо мнимой ограниченности конкретных явлений, только и образующих наполненную бесконечность мира. Зрелость, обогащенная знанием и опытом, понимает цену «ограниченности», пределов — земли, страны, общественного коллектива, народа, определенного места, определенного человеческого существа. Сознание ценности конкретно-определенных форм бесконечных жизнетворящих сил в высшей степени развито у Пушкина. А без этого сознания невозможна деятельная, а не мечтательная жизнь, невозможны труд и творчество во имя интересов других людей, невозможно правильное представление о реальных перспективах деятельности. Только такая широта горизонта, только такое мышление материками и веками ценны, которые опираются на конкретность конечных величин. Поэзия Пушкина в высшей степени способна развивать в человеке связующее с миром чувство ценности конкретно определенного в пространстве и во времени.
Поэзия Пушкина подымается над бытом, но она не игнорирует обыденности. Наоборот, каждодневная обыкновенная жизнь обыкновенных людей — предмет любовного интереса Пушкина, объект его поэтического вдохновения. Но Пушкин умеет, не впадая в ложность идеализации, видеть реально существующую поэтическую сторону жизни. Выделяя ценность и смысл явлений жизни, поэзия Пушкина не погружается в мелочные заботы, а поднимается над ними. Быт неизбежен, но быт должен обслуживать и облегчать жизнь, а не составлять ее единственное содержание. Люди, которые придают главную ценность бытовым проявлениям жизни, обедняют и унижают ее. Великих людей они рисуют в «халате», в «туфлях», за грязным бельем не видя великих дел. Пушкин энергично протестовал против бытовой «правды», затемняющей подлинную правду об исторических событиях и людях.
«Мы знаем Байрона довольно, — писал он Вяземскому, жалевшему о потере записок поэта мировой скорби, — видели его на троне славы, видели в мучениях великой души, видели в гробе посреди воскресающей Греции. Охота тебе видеть его на судне. Толпа жадно читает исповеди, записки… потому что в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могущего. При открытии всякой мерзости, она в восхищении. Он мал, как мы: он мерзок, как мы! Врете, подлецы, он и мал и мерзок — не так, как вы — иначе!»
Подымаясь над бытом, поэзия Пушкина вовсе не теряет определенности. Ее определенность— результат поэтического’ и вместе с тем реалистического отношения к конкретным проявлениям человечности. Каждый человек — знатный или незнатный, одаренный большими или меньшими талантами — ценен как человек, а потому поэтичен. Поэтичность не является ‘привилегией избранных; люди равны между собой в своем человеческом достоинстве, человечность чувств каждого из них может вызвать к себе дружелюбное внимание поэтического вдохновения. Современная советская литература еще не сумела проникнуть в поэтическую суть «среднего» советского человека. Гринев и Маша Миронова — весьма рядовые люди, но какую прелесть чувств и человеческого достоинства нашел в них Пушкин. Во многих наших книгах люди более одаренные, чем Гринев и Миронова, изображены умеющими хорошо совершать производственные процессы или же, наоборот, тонущими в бытовых деталях; достоинство же их человеческой натуры, поэтичность их любви, дружбы и других чувств совершенно пропадают или выражены угнетающе топорно. Умение изымать человека из натуралистической быт описи, то есть умение показать человека в рост его подлинной человечности для советской литературы тем более обязательно, что социализм уменьшает власть быта над человеком. Социализм облегчает человеку жизнь, все больше и больше времени высвобождая для важного и прекрасного, для творческой деятельности, для науки, для искусства. Бытовая жизнь должна быть организована таким образом, чтобы она обслуживала творчески деятельную жизнь, а не наоборот. Социалистическое общество все больше и больше уделяет внимания разумной организации и облегчению быта. Первоначально в революции вопросы организации быта отступали на задний план: прежде всего необходимо было подавить сопротивление эксплуататоров, необходимо было создать производительные силы, обеспечивающие оборону и независимое от капитализма развитие; сегодня вопросы организации быта уже начали решаться и решаются во все расширяющемся масштабе. Во времена Пушкина возможность подняться над бытом была уделом немногих, — она требовала материальных предпосылок и подневольных услуг. При социализме эта возможность открывается перед всеми. Сегодня поэзия Пушкина помогает нам стать выше бытовых мелочей и дрязг, помогает нам подчинять быт творческой жизни и человеческому достоинству.
В собственническом мире изнурительная борьба за существование и преданность деньгам и вещам обедняют человека. Обеднение человека вследствие преданности собственническому хламу растет вместе с возрастом. Молодость проходит, тускнеет сила чувств, человек черствеет, мельчают его интересы и стремления. Возраст в соединении с бытом теснят драгоценное, поэтическое, широкое в человеке. Пушкину иногда казалось, что в окружающем его злом и несправедливом мире только ранняя смерть может спасти от заносящего ила сухости, черствости, светских интриг, имущественных и семейных дрязг:
Блажен, кто праздник жизни рано
Оставил, не допив до дна
Бокала полного вина…
Что стало бы с Ленским, если бы его не убил Онегин во цвете лет? Пушкин не оставляет в читателе сомнений, что с возрастом романтический поэт превратился бы, в условиях тогдашней действительности, в ‘пошлого филистера. Однако, сам Пушкин умел сохранять свежесть, полноту и не спутанность чувств. Он сумел донести достоинство человечности нерасплесканным до зрелого возраста. Поэтический гений не дал остыть его душе:
Ожесточиться, очерстветь
И, наконец, окаменеть
В мертвящем упоеньи света,
Среди бездушных гордецов,
Среди блистательных глупцов…
Гений предохранил Пушкина от грабящей эволюции возраста и быта. Гений дал оставленной им бессмертной поэзии волшебную силу облагораживать душу читателя, растить и укреплять его человеческое достоинство во всех возрастах, на всех ступенях жизни. Социалистический человек сполна воспользуется этой волшебной силой. Коммунизм удлинит жизнь каждого человека. Люди будут жить долго, будут жить чище и возвышенней, освобожденные от опошляющей накипи собственнических нравов, в каждом возрасте отдаваясь целиком полноте интересов жизни — творческой, деятельной и понимающей, сочувствующей другим.
Старый мир не уходит добровольно. Насильно выталкиваемый в могилу рабочим классом, он отбивается всеми силами. Он оставляет после себя уйму пережитков, сказывающихся еще и при социализме. Одной из самых упорных зараз старого мира является зараза сытой самоуспокоенности. Довольство, уют и более или менее грубый эпикуреизм, превращаясь в цель жизни, расслабляют, обескрыливают человека. Довольство без творческого труда, без общественных идеалов, без муз и разума является идеалом обывателя и мещанина, а не социалистического человека.
Поэзия Пушкина до сих пор остается одним из лекарств против такого сытого самодовольства. Она — учительница окрыленной радости, созидательного оптимизма, связывающего человека с другими людьми, с их идеалами, с их общим устремлением.
Мы знаем, почему оптимизм и гуманность Пушкина привели его к гибели. Но почему поэзия Пушкина, лишенная пафоса борьбы, так много значит для нас и сегодня еще, когда социализм победил окончательно на территории бывшей царской империи? В чем особенность творчества Пушкина по сравнению с другими классиками русской литературы?
Творчество Некрасова и Щедрина пронизано преимущественно поэзией борьбы за право на человечность, но не поэзией внутреннего содержания нестесненной человечности. Раб, борющийся за свое освобождение, на деле доказывает, что он достоин свободной человеческой участи. Но борьба и насилие — не цель, а средство. Цель борьбы и революционного насилия — подлинно человечные условия существования для угнетенных и эксплуатируемых, для большинства, для всех. Сочувствие страданиям бедноты открыло Некрасову драгоценную сокровищницу ее мыслей и чувств. Он пел ее песни, он рыдал ее слезами. Но мы не собираемся культивировать мысли, чувства, настроения обездоленных и обделенных на жизненном пиру. Мы победители, наша цель — не увековечение бедности, а довольство, просвещение, свобода, созидание.
«Было бы глупо думать, — говорил тов. Сталин на XVII съезде партии, — что социализм может быть построен на базе нищеты и лишений, на базе сокращения личных потребностей и снижения уровня жизни людей до уровня жизни бедноты, которая к тому же сама не хочет больше оставаться беднотой и прет вверх к зажиточной жизни. Кому нужен такой, с позволения сказать, социализм? Это был бы не социализм, а карикатура на социализм. Социализм может быть построен лишь ка базе бурного роста производительных сил общества, на базе обилия продуктов и товаров, на базе зажиточной жизни трудящихся, на базе бурного роста культурности. Ибо социализм, марксистский социализм, означает не сокращение личных потребностей, а всемерное их расширение и ра