В конце 1948 г. интерес к делу Жукова внезапно ослабевает. Это не значит, что перестали фабриковаться дела на генералов, что среди них не было недовольных — были недовольные, были и критики советской системы, но из допросов исчезло стандартное стремление связать любое недовольство в армии с именем маршала Жукова.
Причины этого нуждаются в объяснении. Конечно, можно считать, что, услав Жукова командовать Уральским военным округом, пересажав и напугав значительную часть офицерства, удалось подорвать позиции Жукова в армии. Вместе с тем авторитет Жукова как советского военачальника «работал» в конце концов на авторитет Верховного Главнокомандующего — И. В. Сталина.
Позволим себе высказать предположение, что к 1948 г. — времени ухудшения советско-американских отношений и обострения «холодной войны» — несомненные военные таланты Жукова стали вновь нужны «руководителю партии и Советского правительства».
Однако считаем необходимым указать еще на одну сторону «дела авиаторов», которая выходила за границы армии и военной промышленности и прямо соприкасалась с соотношением сил в высшем политическом руководстве страны,— это связь между частью генералитета и представителями политического руководства СССР.
Опала Г. М. Маленкова
В годы войны власть в стране принадлежала Государственному Комитету Обороны. Сталин, объединивший непосредственно перед войной посты Председателя Совнаркома (главы правительства) и секретаря ЦК ВКП(б), практически игнорировал деятельность высших органов партии. На много лет прекратились созывы съездов гГартии (XVIII съезд состоялся в 1939 г., следующий — XIX — только в 1952 г.); только один раз за время войны (в 1944 г.) собирался Пленум ЦК ВКП(б), заседания Политбюро носили скорее случайный характер, и решения высшего государственного руководства уже позже оформлялись как постановления Политбюро.
Свидетельством повышения роли государственного аппарата в системе власти в СССР стало преобразование Совета Народных Комиссаров СССР в Совет Министров СССР, а совнаркомов союзных и автономных республик — в Советы Министров этих республик107.
Сталин старел. Возраст брал свое, и, как показывает журнал записи лиц, принятых Сталиным в своем кремлевском кабинете, круг его встреч стал сужаться. Если в 1940 г. он встретился с 2 тыс. посетителей, то в 1950 г. их уже только около 700, а в 1951 и 1952 гг.— менее 500 за год. Он месяцами не появлялся в своем кремлевском кабинете. В 1950 г. он не принимал посетителей около 5 месяцев — со 2 августа до 22 декабря, затем с 9 августа 1951 по 12 февраля 1952 г.108 Понятно, что в этих условиях усиливалась скрытая борьба за власть, за то, кому суждено ее наследовать в СССР.
Вскоре после окончания войны начинаются перестановки в высшем эшелоне власти СССР. Логика кадровых перемещений не всегда понятна. Партийное руководство, осудившее еще на своем X съезде фракционность, объявив ее и групповщину самыми тяжкими преступлениями против партии, было тем не менее фракционным. Но эти группы внутри номенклатуры тщательно маскировались. Причины, объединявшие людей в группировки, не всегда очевидны. Однако без изучения групповых интересов, существовавших внутри высшего звена партгос- номенклатуры, без анализа их взаимной борьбы, нередко в подлинном смысле кровавой, союзов, иногда кажущихся противоестественными, невозможно понять историю власти в послевоенном СССР.
Ключевой фигурой для анализа этих сложных процессов может быть Георгий Максимилианович Маленков. Партийный подьячий, канцелярист, тихо и незаметно трудившийся в Орграспредотделе ЦК ВКП(б) под руководством начальника этого отдела Н. И. Ежова, он стал зловеще знаменит в 1937 г., когда он проехался по многим областям и республикам СССР (Ростов, Саратов, Тула, Тамбов, Ереван, Казань), проводя там пленумы по разоблачению «врагов народа». В итоге его инспекций было арестовано более 150 тыс. человек, по преимуществу местный партийно-хозяйственный актив109 Значительная часть этих людей была расстреляна. В Ереване началось непосредственное взаимодействие Маленкова с Берией110
В своих мемуарах Н. С. Хрущев вспоминает, что в 1938 г. Сталин предлагал «подкрепить» наркома внутренних дел Н. И. Ежова первым заместителем и сам Ежов предложил на эту роль Маленкова. В прошлом, до назначения на должность наркома, кадровыми вопросами в ЦК занимался Ежов, и такое передвижение человека из его аппарата вполне соответствовало партийной логике. По словам Хрущева, Сталин сказал Ежову: «Нет, Маленкова вам брать не стоит, потому что он сейчас заведует кадрами ЦК и тут нужнее»111 Заместителем Ежова стал Л. П. Берия, назначенный на эту должность 22 августа 1938 г., а 25 ноября того же года сменивший его на посту наркома НКВД. Маленков же стал начальником Управления кадрами ЦК ВКП(б) (с 1938 по 1946 г.)
С Маленковым был связан другой, без сомнения, очень важный эпизод — попытка управлять репрессиями,— не только расширять их масштабы, но и, при политической необходимости, осудить непосредственных исполнителей репрессий, выводя из-под критики их подлинных организаторов. Именно он выступил на январском (1938 г.) Пленуме ЦК ВКП(б) с докладом «Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии, о формально-бюрократическом отношении к апелляциям из ВКП(б) и о мерах по устранению этих недостатков».
В замаскированной форме осуждались репрессии против коммунистов, отсюда возникло нарицательное понятие «ежовщина» как произвол карательных органов, вышедших из-под контроля партии. Все это было ложью. Никакие карательные органы не выходили из-под партийного контроля, если под последним понимать аппарат ЦК ВКП(б), а Н. И. Ежов абсолютно не соответствовал роли политического деятеля, противостоящего партийному руководству. Но возможность направить недовольство репрессиями по «обводному каналу», найти «козлов отпущения» среди примерных исполнителей была тогда опробована впервые.
18 марта 1946 г. на Пленуме ЦК ВКП(б) был резко расширен состав Оргбюро ЦК — с 9 до 15 человек. Три человека в партии получили особый статус. Одновременно в Политбюро, Оргбюро и Секретариат входили три человека — Сталин, Жданов и Маленков. Тогда же за место второго человека в партии начали бороться две группировки — Жданова и Маленкова. За каждым из них стоял огромный опыт деятельности в партийном аппарате.
Маленков сохранил довольно тесные связи с преемником Ежова Берией112 18 марта 1946 г. на Пленуме ЦК ВКП(б) Маленков стал членом Политбюро, Оргбюро и Секретариата ЦК ВКП(б), то есть вместе со Сталиным и Ждановым вошел в состав всех высших органов ВКП(б). Однако уже в апреле того же года, буквально несколько дней спустя, ему перестают посылать материалы для заседаний Совета Министров СССР. 4 мая 1946 г. по докладу Сталина его выводят из состава Политбюро, обвинив в некачественной приемке авиационной техники в годы войны (Маленков отвечал в ЦК за работу авиационной промышленности). 6 мая того же года опросом его выводят из секретарей ЦК. На его место был избран Н. С. Патоличев. 13 мая постановлением Совета Министров СССР Маленков был назначен председателем специального Комитета по реактивной технике113, 10 июля — председателем комиссии по радиолокации, а 2 августа — заместителем Председателя Совета Министров СССР, заместителем председателя оперативного бюро Совета Министров (руководителем этого оперативного бюро был заместитель Председателя Совмина СССР Л. П. Берия)114
Столь подробное перечисление должностей необходимо в связи с тем, что причины временного ослабления влияния Маленкова до сих пор не выяснены. Более того, существует мнение, что в 1947 г. Маленков был переведен на работу в Узбекистан115 По нашим данным, эти сведения не находят подтверждения. В документах Г М. Маленкова, хранящихся и в фонде Секретариата ЦК, и в архиве Политбюро, нет упоминания о его командировке в Узбекистан, хотя неясностей о месте пребывания Маленкова немало. Впрочем, эти неясности относятся не к 1947, а к 1946 г. Есть косвенные свидетельства — характер рассылки документов Совмина и ЦК,— позволяющие утверждать, что с мая по октябрь этого года Маленкова не было в Москве. Маленков возвратился в Москву только к началу октября 1946 г., тогда же — с 5 октября — начал работать его личный секретариат в Совете Министров, и, следовательно, в Ташкенте в 1947 г. он не работал.
То, что позиции Маленкова в ЦК и, что еще важнее, в глазах Сталина пошатнулись, было хорошо известно в МГБ. Следователи по этому делу — Лихачев и Герасимов — «выбивали» показания, направленные на компрометацию Маленкова, они говорили, что «дело закрутилось и Г. М. Маленков погорел»116. Позже, во время работы Пленума ЦК КПСС в июле 1953 г., где рассматривалось дело Берии, А. А. Андреев вспоминал: «Берия знал, что товарищ Сталин целиком и полностью доверял товарищу Маленкову, считал его своим другом. И вот Берии нужно было подбить товарища Маленкова. Как настоящий провокатор, прикидываясь другом Маленкова, на самом деле он ловко состряпал дело Шахурина и Новикова. Это дело, безусловно, было сделано Берией»117
Делая неизбежную поправку на «обвинительный» характер подобных воспоминаний, считаем, что в данном случае они соответствуют реальным фактам. Несколькими годами позже, когда перед партийным судом окажется уже сам Маленков, на июньском Пленуме ЦК (1957 г.) он напомнит, что он сам был подвергнут допросам Берией118, что «вместе с ним (маршалом Новиковым.— Авт.) выгнали и меня из секретарей ЦК»119 Однако прогноз следователей по особо важным делам МГБ СССР о крушении Маленкова на основании показаний, выколоченных из руководителей авиации, оказался преждевременным. Маленков смог восстановить свои позиции в кремлевском руководстве в 1948 г. По политической логике того времени это не могло не отразиться на положении его соперника — А. А. Жданова.
Дела и смерть А. А. Жданова
С ослаблением позиций Маленкова (временным, как оказалось) на первый план выдвигается Андрей Александрович Жданов. Назначенный руководителем Ленинградской партийной организации по