* * *
События августа 1991 г. создали качественно новую ситуацию для изучения страны.
Во-первых, они означали уход КПСС из сферы государственного управления, а с нею — и средств идеологического контроля и управления исторической наукой.
Во-вторых, они привели к передаче документов КПСС в ведение государства, и огромное большинство архивов партии (за теми исключениями, о которых скажу ниже) оказались пбдведомственны Государственной архивной службе.
В-третьих, впервые в истории России возникла законодательная база архивного дела в стране.
Наконец, в обстановке демократических перемен впервые в истории России рассекречивание документов стало одной из важнейших задач архивистов. Впервые требования общественности были поддержаны политической властью.
Уже 23 августа 1991 г. в зданиях ЦК на Старой площади были выявлены, опечатаны и взяты под охрану все находившиеся там архивохранилища. 24 августа Указом Президента архивы КПСС были переданы в ведение Архивной службы России. В здании ЦК были выявлены 47 хранилищ документов, каждое из которых насчитывало от нескольких сотен до десятков тысяч дел; по листочку было собрано 18 тысяч связок документов текущего делопроизводства. Крупнейшим архивохранилищем в комплексе зданий на Старой площади был архив секретариата ЦК —так называемый VII сектор Общего отдела ЦК КПСС.
На основе всех этих архивохранилищ был создан Центр хранения современной документации, где хранится свыше 400 тыс. архивных дел (ныне — Российский государственный архив новейшей истории).
В этом архиве хранятся:
справочные материалы текущего делопроизводства аппарата ЦК КПСС, его отделов, Управления делами, Комитета партийного контроля и VII сектора Общего отдела ЦК КПСС (архив Секретариата и его отделов);
документы Секретариата ЦК КПСС (ф. 4) начиная с 1952 г., времени, следовавшего за XIX съездом КПСС;
Международного отдела ЦК;
сектора учета и анализа руководящих кадров;
фонда Комитета партийного контроля;
Комиссии ЦК КПСС по вопросам идеологии, культуры и международных связей;
—Бюро ЦК КПСС по РСФСР;
по выезду за границу делегаций и отдельных лиц;
уникальные по полноте и информативности картотеки: персональная, за 1919-1991 гг.; контрольная — постановлений Секретариата ЦК КПСС за 1976- 1990 гг. и ряд других.
Центральный партийный архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС был преобразован в Российский центр хранения и изучения документов новейшей истории (ныне — Российский государственный архив социально- политической истории)46.
Сложнее складывалась судьба так называемого архива VI сектора, бывшего архива Политбюро47 С 1990 г. он стал архивом Президента СССР и, по понятным причинам, оставался вне поля действия Указа Президента России от 24 августа 1991 г.
С начала 1992 г. этот архив был подчинен Президенту России. Тогда же Рос- архив обратился к Президенту с предложением о передаче документов из этого архива, являющегося в точном смысле ведомственным, в государственные архивы.
Принципиальное одобрение Президента было получено. В течение 1990-х годов продолжался процесс постепенной передачи исторической части этого архива в учреждения Государственной архивной службы.
Предстояло передать, в частности:
В РЦХИДНИ:
документы съездов и Пленумов ЦК РКП(б) и ВКП(б);
документы постоянных комиссий ЦК ВКП(б) (РКП(б)) по отдельным вопросам, материалы совещаний при ЦК ВКП(б) (с 1921 г. по октябрь 1952 г.);
подлинные документы Государственного Комитета Обороны СССР (1941— 1945 гг.);
—личные фонды, в частности: Аллилуева С. Я., Андреева А. А., Орджоникидзе Г. К., Рудзутака Я. Э., Сванидзе А. С., Сталина И. В., Сурица Я. 3., Ульяновой М. И., Чичерина Г. В., Элиавы Ш. 3., Ярославского Е. М., Ежова Н. И., Бухарина Н. И., Зиновьева Г. Е., Каменева J1. Б., Сокольникова Г. Я., Рыкова А. И., Троцкого J1. Д., Малиновского Р. В.
В ЦХСД:
фонды съездов КПСС и Пленумов ЦК КПСС (с XIX съезда КПСС);
протоколы Международных совещаний и переговоров с коммунистическими и рабочими партиями (с 1956 г.);
протоколы заседаний Политбюро с материалами к ним;
личные фонды Ворошилова К. Е., Микояна А. И., Хрущева Н. С., Вышинского А. Я., Кагановича JI. М., Маленкова Г. М., Молотова В. М., Жукова Г. К., Гречко А. А., Шверника Н. М,, Брежнева J1. И., Суслова М. А., Андропова Ю. В., Горбачева М. С., Пельше А. Я.
В результате беспрецедентной в истории XX века работы по приему на государственное хранение документов КПСС, КГБ, Верховных Советов СССР и Российской Федерации, многочисленных министерств и промышленных предприятий произошло увеличение Архивного фонда практически в три раза. В 1992- 1993 гг. в государственные архивы поступило 74 млн. дел архивов КПСС, более 600 тыс. дел архивов КГБ, около 400 тыс. дел ликвидированных министерств и ведомств, большой объем документов бывшего Верховного Совета России. Если к середине 1991 г. в составе Архивного фонда насчитывалось 93 млн. архивных дел, то к началу 1992 г. было уже 204 млн. дел. В настоящее время в учреждениях Государственной архивной службы насчитывается около 250 млн. дел.
Процесс рассекречивания документов в «послеавгустовской» России прошел через ряд этапов. В конце 1991-1992 гг. пришлось испытать своего рода «штурм архивов» со стороны общественности, прессы, историков, юристов. Использование этих архивов получило и громадный международный резонанс. Огромные сроки ожидания запрошенных данных из ранее закрытых архивов вызвали поток публикаций в прессе, архивную службу нередко критиковали за то, что она по- прежнему не допускает людей к прежде секретным архивам.
Значительные сложности возникли с проведением работы по снятию необоснованных ограничений допуска к документам. Архивисты на некоторое время оказались в двусмысленном положении — они были в равной степени уязвимы для критики и в том случае, когда выдавали считавшиеся прежде секретными материалы, и в том, когда пытались руководствоваться старыми инструкциями и ограничениями48.
Вместе с тем рассекречивание архивов, проводимое на основе действовавшего тогда законодательства, уже в 1992 г. стало встречать политическое противодействие. Причем критика — резкая, политически ангажированная — шла с двух сторон. С одной стороны, в ходе прений в Конституционном суде по «Делу КПСС»49 раздавались обвинения в неправомерности рассекречивания. Эта тема получила широкую поддержку в левой прессе. С другой стороны, с требованием немедленно и все рассекретить, не считаясь с законодательством, выступали правые радикалы—В. Буковский50, Ю. А. Афанасьев, часть прессы.
И все-таки благодаря расширению доступа к документам была создана качественно новая источниковая база. Появилась возможность организовать систематическую публикацию исторических источников. С 1992 г. началось издание журналов «Исторический архив», «Источник». Резко возросла издательская деятельность архивов, в том числе по совместным проектам с академическими институтами России и иностранными научными организациями51 Важным результатом изменений в архивном деле стало появление описаний фондов архивов52.
К сожалению, нельзя не заметить, что темпы рассекречивания документов в последние годы замедлились. Это тем более огорчительно, что наметилась тенденция к невыполнению «Основ законодательства Российской Федерации об Архивном фонде Российской Федерации и архивах» и Закона «О государственной тайне», установивших, в качестве базового, 30-летний срок для сохранения секретности. И уж вовсе неприемлемым представляется возрождение порядков с установлением «ограниченного доступа» к документам. Если в первом случае — с рассекречиванием документов — можно сетовать на недостатки, так сказать, государственного уровня (что, по моему мнению, неубедительно), то во втором — это просто нежелание брать на себя ответственность, попустительство негативным тенденциям в архивном деле.
Раньше, чем йышли первые обстоятельные сборники документов, на читателя обрушилось огромное количество мемуарной литературы. Появились прекрасные по информативности мемуары А. И. Микояна53, неизвестные прежде важные фрагменты воспоминаний Г. К. Жукова о событиях 50-х гг.54 Однако абсолютными лидерами «по воспоминаниям» стали политики 80-90-х гг. Перечень мемуаристов практически полностью совпадает с телефонными справочниками высшего политического руководства СССР. Редкий член Политбюро, руководитель КГБ, помощник Генерального секретаря, министр иностранных дел и охранник не создал своего труда. М. С. Горбачев и Б. Н. Ельцин, В. И. Воротников и А. Н. Яковлев, А. И. Лукьянов и О. Шенин, В. В. Крючков и В. И. Болдин, В. В. Фалин и А. И. Добрынин, О. А. Гриневский и А. М. Александров-Агентов, А. С.
Черняев и В. Прибытков — вот далекий от полноты перечень сановных мемуаристов. Каждый из них стремился не просто изложить собственную точку зрения на свою роль в истории, но доказать ее, нередко публикуя на страницах воспоминаний и документы из личных архивов.
С появлением доступа к архивным материалам возникла возможность проверять и корректировать мемуарные свидетельства, дополнять историческую картину теми субъективными деталями, которые и делают исторический процесс «очеловеченным».
И уж вовсе беспрецедентной стала так называемая «детская литература», как удачно определила ее Е. Ю. Зубкова: воспоминания детей вождей — Сталина, Хрущева, Берии и Маленкова55
Приступив в 1992 г. к работе над этой книгой, мне еще раз пришлось убедиться, что не было у нас ни сколько-нибудь достаточной, ни доброкачественной, то есть основанной на документальной основе, историографии. Еще хуже обстояло дело с источниками. Отмечу, что основные монографические публикации документов появились и появляются уже позже, главным образом после 1995 г.56
Источниковой базой для этой книги стали прежде всего неопубликованные документы Секретариата и Политбюро ЦК КПСС. Среди важнейших источников — рабочие записи Политбюро ЦК КПСС, которые регулярно велись с 1966 г., вскоре после прихода на должность заведующего Общим отделом ЦК К. У Черненко. Записывалось каждое официальное заседание Политбюро. Сначала записи велись заведующими Общим отделом — К. У. Черненко и К. М. Боголюбовым, позже -— производились профессиональными стенографистами.