К середине разговора Дубчек, измученный собственными же невразумительными ответами, взрывается: «На очередном пленуме будет избран другой Первый секретарь». «Саша, не впадай в крайность, это совсем ненужный разговор»,— возражает ему Брежнев. Однако Дубчек снова и снова возвращается к этой теме: «Я пошел бы куда угодно работать. Я этой должностью не дорожу. Пускай кто угодно этим занимается, пускай кто угодно будет Первым секретарем ЦК КПЧ, я не могу работать больше без отсутствия поддержки, в обстановке постоянных нападок. Иссякли силы,— продолжал Дубчек,— я не случайно вам сказал, что новый пленум изберет нового секретаря. Я думаю уходить с этой работы. Дорогой Леонид Ильич, я прошу меня извинить за то, что, может быть, сегодня я несколько раздраженно говорил».
Брежнев пытался успокоить Дубчека, но вновь и вновь задавал одни и те же вопросы: намерен ли Президиум ЦК КПЧ выполнять решения, принятые в Чиерне-над-Тисой? Ответы Дубчека свидетельствовали, что Президиум ЦК не способен их выполнить, хотя сам Дубчек не переставал подтверждать верность прежним договоренностям.
Оба собеседника умалчивали, хитрили, недоговаривали. Брежнев надеялся, что в момент разговора рядом с Дубчеком будет В. Биляк. Эта просьба была заранее передана в Прагу. Но рядом с Дубчеком был Смрковский. Брежнев рассчитывал, что содержание разговора сразу же будет сообщено членам Президиума и секретарям ЦК КПЧ. Но и это не случилось. Для Москвы становилось ясно, что
Дубчек не контролирует деятельность Президиума ЦК КПЧ, Президиум ЦК — ситуацию в стране. Дубчек сообщил, что он устранился от подготовки XIV съезда КПЧ, что он вынужден в ближайшее время уйти из партийного руководства.
Однако текст телефонной записи ставит перед исследователями ряд вопросов, ответы на которые не содержатся в московских архивах. Что значит десятки раз повторенная фраза А. Дубчека об изменившихся обстоятельствах? Конечно, это не только и не столько процесс федерализации Чехословакии. Контекст свидетельствует: изменилась расстановка сил в руководстве партии. Трудно не задать вопрос: что привело к ослаблению позиций той группировки в партии, которая летом 1968 г. пользовалась абсолютной поддержкой населения?107 Какие решения принимались в высшем руководстве Чехословакии между окончанием переговоров в Чиерне и 21 августа 1968 г.? Что изменилось в ситуации вокруг МВД?
Важнейшее значение для понимания событий 1968 г. имеет получение дополнительной информации о том, что представляли собой и как планировались чрезвычайные меры генерала Й. Павела, какова судьба планов подавления возможного переворота правых, которые разрабатывались при участии Дубчека и Черника.
Крайние меры
Выводы, сделанные в Москве из этой информации, имели исключительно важный характер. 16 августа под председательством А. П. Кириленко состоялось заседание Политбюро. В его работе приняли участие Мазуров, Полянский, Андропов, Демичев, Капитонов, Катушев, Кулаков и Соломенцев. Кириленко сообщил последнюю информацию, подготовленную комиссией Политбюро, о ситуации в Чехословакии. По его словам, «в ней дан анализ событий в Чехословакии по ситуации на 13 августа. На основе этого анализа были внесены предложения Политбюро ЦК КПСС Президиуму ЦК КПЧ с учетом замечаний, сделанных по первому варианту Леонидом Ильичом. Он мне передал их по телефону. Новый вариант мы сегодня ночью передали на Юг. Как мне известно, товарищи сейчас над ним работают».
Кириленко сообщил также, что в процессе выработки решений учитывалась позиция Кадара, «который высказал свое мнение т. Брежневу на Юге», что состоялись консультации с Живковым, Ульбрихтом и Гомулкой.
16 августа Политбюро ЦК КПСС утвердило текст послания Брежнева Дубче- ку, которое должен был передать чехословацкому лидеру посол Червоненко. В нем на двух страницах машинописного текста содержался перечень обязательств, не выполненных чехословацким руководством. Поводом для послания стал все тот же разговор, состоявшийся 13 августа. «В целом,— заявлялось от имени Брежнева,— у меня сложилось такое впечатление, что Президиум ЦК КПЧ не проявляет должной инициативы и решимости в выполнении договоренностей между нами, тогда как все это является весьма важным для отпора правым антисоциалистическим и контрреволюционным элементам, для защиты КПЧ и завоеваний социализма в Чехословакии. Возможно, Вы были возбуждены какими-то обстоятельствами, что бывает в нашей жизни. В конце беседы Вы извинились. Тем не менее интересующие вопросы не были выяснены до конца. Я не хочу давать преждевременно оценку тому, на что это промедление рассчитано, и поэтому решил просить Вас ответить мне через т. Червоненко»108
Послу были даны инструкции: «При первой возможности ознакомьте с содержанием письма тт. Биляка, Кольдера, Индру, Риго, Барбирека, Пиллера, Ка- пека, Швестку. Сделайте так, чтобы во время Вашего визита к т. Дубчеку Вы, как бы случайно, встретились в здании ЦК с тт. Кольдером и Индрой или с кем- нибудь другим из этой группы, и скажите им, что прибыли для вручения т. Дубчеку письма от т. Брежнева. Объясните товарищам, что это дает основание попросить т. Дубчека огласить содержание письма т. Брежнева на Президиуме ЦК КПЧ»109.
На следующий день, 17 августа, в Москву прибыли все члены Политбюро. Заседание вел сам Брежнев. Оно началось рассказом о его консультациях с Кадаром. Венгерский лидер выразил полную готовность участвовать во всех акциях «помощи чехословацкому народу». Кадар сообщил, что «единодушно» принято соответствующее решение Политбюро и Пленума ЦК ВСРП, объявлена мобилизационная готовность в армии. Вместе с тем он пытался отыскать последние шансы политического выхода из конфликта. «Может быть,— обращался он к членам Политбюро,— следовало предпринять еще один шаг для того, чтобы положительно повлиять на Дубчека, оторвать его от правых сил». Брежнев просил Кадара встретиться с Дубчеком. Встреча была запланирована на 17 августа — день заседания Политбюро ЦК КПСС. Было подготовлено очередное письмо Политбюро ЦК КПСС в Президиум ЦК КПЧ.
Телефонный разговор от 13 августа также был подробно пересказан Брежневым своим соратникам по Политбюро. Вывод Брежнева: «Дубчек запутался политически, а обстановка все время усложняется».
Серьезные опасения, по мнению Брежнева, таил в себе приближавшийся XIV съезд КПЧ, который должен был привести к победе правого крыла в партии.
С этого времени началась непосредственная подготовка к вторжению. В решении Политбюро «К вопросу о положении в Чехословакии» сообщалось: «Всесторонне проанализировав обстановку и события последних дней в Чехословакии, а также обсудив просьбу членов Президиума ЦК КПЧ и Правительства ЧССР к СССР, ПНР, НРБ, ВНР и ГДР об оказании им военной помощи в борьбе против контрреволюционных сил, Политбюро ЦК КПСС единодушно считает, что развитие событий в Чехословакии за последние дни приобрело самый опасный характер. Правые элементы, опираясь на явную и тайную поддержку империалистической реакции, осуществили подготовку контрреволюционного переворота. ...Учитывая, что со стороны КПСС и других братских партий уже исчерпаны все политические средства воздействия на руководство КПЧ, чтобы побудить его к отпору правым, антисоциалистическим силам, Политбюро ЦК КПСС считает, что наступил момент для применения активных мер по защите социализма в ЧССР, и единодушно решает оказать Коммунистической партии и народу Чехословакии помощь и поддержку вооруженными силами. Считать целесообразным обратиться к братским партиям социалистических стран — НРБ, ВНР, ГДР, ПНР с предложением созвать в Москве 18 августа 1968 г. совещание партийных и государственных руководителей, на котором обсудить данный вопрос»110.
При принятии решения в Москве учитывалось и мнение «здорового ядра в КПЧ». «Здоровые силы,— сообщил Брежнев,— высказали целый ряд соображений о синхронности действий и своем плане. Я думаю, что в целом этот план приемлемый. Приемлемы и сроки, какие указывают они для действий, то есть 20-21 августа. Поэтому нам надо сегодня обсудить и определиться по этому вопросу. Вопрос очень серьезный и очень ответственный»111
В ходе этого заседания дискуссий, споров вокруг решения о вводе войск Варшавского Договора в Чехословакию не было. Было принято постановление Политбюро «К вопросу о положении в Чехословакии», содержавшее перечень тех «крайних мер», которые готовились уже три месяца, текст письма Политбюро в Президиум ЦК КПЧ, были утверждены Обращение к гражданам Чехословацкой Социалистической Республики, к Чехословацкой армии, предусмотрены мероприятия по работе с так называемой «пятеркой» — чехословацкими деятелями, настаивавшими на вводе войск.
Был подготовлен проект Декларации Президиума ЦК КПЧ и Правительства Чехословацкой Социалистической Республики, с которой должны были обратиться «здоровые силы» в руководстве страны. В ней, в частности, было записано, что «пробравшиеся в руководство партии и государства правые, ревизионистские элементы, которые надавали народу различные обещания, на деле показали себя политическими банкротами... Президиум ЦК КПЧ и правительство страны берут на себя инициативу сплочения всех патриотических сил во имя социалистического будущего нашей Родины. Угроза братоубийственной войны, которую готовила реакция, поставила нас перед неизбежностью обращения за помощью к Советскому Союзу и другим братским социалистическим странам. Наши союзники откликнулись на эту просьбу. Они направили к нам свои войска для оказания нашей стране помощи в этот трудный час испытаний. Президиум ЦК КПЧ и Революционное правительство призывают всех граждан оказывать содействие воинским частям наших союзников». В этом документе последовательно осуждалась внутренняя политика, проводимая руководством ЧССР, содержались перечисления льгот, которые должно предоставить гражданам страны новое Революционное правительство. Во внешнеполитическом разделе проекта декларации содержалось подтверждение верности курсу на дружбу с Советским Союзом, другими социалистическими странами.