Военный советник В. А. Чучукин глубокой ночью, ввиду невозможности сопротивления, склонил руководство афганской службы безопасности КАМ к сдаче оружия штурмовой группе спецназа из 6 офицеров, 12 военных советников и двух взводов ВДВ поддержки под командованием подполковника Р. X. Шафигуллина.
28 декабря захваченное группой спецназа «Зенит» кабульское радио сообщило, что президент Афганистана Амин казнен по приговору революционного суда.
В декабре 1979 года в ходе боевых операций пали смертью храбрых офицеры «Зенита»: Г. И. Бояринов, А. Н. Муранов, Б. А. Суворов.
Вечная слава погибшим и здоровья живым бойцам и офицерам российских спецназов!
ГЛАВА 7«КОБАЛЬТ» — СПЕЦНАЗ МВД СССР
Почему-то среди военных историков принято считать, что вторжением в Афганистан СССР обязан только силовым министрам: Устинову, Андропову и Генеральному секретарю КПСС Брежневу, болезнь которого была уже на виду у всей российской общественности. Зачем кривить душой и историческими аксиомами?
История, а тем более военная, это та же наука — со своими проблемами, теориями и, конечно же, законами, которые никто не в силах отменить или заштриховать. Яркий пример этому — Октябрьская революция 1917 года, а точнее — государственный переворот, исторически изначально обреченный на неудачу, ведь 70 лет Советской власти — это всего лишь малая крупинка в историческом пространстве.
Каким бы больным Брежнев ни был, он один никогда не смог бы принять такое серьезное политическое решение, как прямая военная агрессия СССР против дружественной страны Афганистан. Тем более ни Андропов, ни Устинов не смогли бы взять на себя политическую и военную ответственность за ввод войск в эту страну.
Только Ленин, да и то под давлением Троцкого, дважды принимал решение о военной агрессии в 20-х годах против Афганистана, а Сталин — в 30-м году.
Обратимся к архивным партийным документам.
8 декабря 1979 года члены Политбюро ЦК КПСС: Л. И. Брежнев, Ю. В. Андропов, А. А. Громыко, М. А. Суслов и Д. Ф. Устинов собрались в Кремле на заседание и приняли лишь предварительное решение «По положению в Афганистане».
12 декабря 1979 года Брежнев собирает расширенное заседание ЦК партии с участием кандидатов в члены Политбюро и членов ЦК КПСС: В. В. Гришина, А. П. Кириленко, А. Я. Пельше, Б. Н. Пономарева, Н. А. Тихонова. Отсутствовали лишь три члена Политбюро, в том числе Д. А. Кунаев, которые в этот момент работали в других регионах СССР.
Итогом этого совещания стало Постановление ЦК КПСС № 176/125 «К положению в Афганистане». И перечень фамилий лиц, участвовавших в этом историческом заседании и подписавшихся под этим секретным документом, полностью опровергает долго существовавшую среди военных историков версию о принятии антинародного решения о военной агрессии против Афганистана лишь тройкой приближенных политиков, в том числе чуть ли не единоличным решением председателя КГБ СССР Ю. В. Андропова. Мало этого, Июньским пленумом ЦК КПСС 1980 года это решение было одобрено на уровне высшей партийной власти СССР.
25 декабря 1979 года вновь сформированная 40-я армия под командованием генерал-лейтенанта Ю. В. Тухаринова перешла границу с Афганистаном и походными колоннами двинулась на Кабул. В своем составе 40-я армия на день вторжения имела 4 дивизии, 5 отдельных бригад, 4 отдельных полка, смешанный авиакорпус, трубопроводную бригаду инженерного обеспечения и бригаду материального обеспечения.
Но ввод советских войск в Афганистан не привел к разладу в лагере вооруженной оппозиции. Получилось все наоборот и точно в рамках исторических законов, которые просто невозможно обмануть: из друзей, «шурави», советские солдаты, а вместе с ними — и весь русский народ, превратились в злейших врагов, которым афганский народ объявил «священный джихад». Это означало в рамках исторической военной науки, что в скором времени затяжная война на чужой территории обернется большими финансовыми и людскими потерями для советского народа.
Уже 9 января 1980 года в районе Ишакчи, на дороге Кундуз-Нахарин, произошла первая боевая схватка советских пехотных соединений с 4-м артиллерийским полком афганской армии. Артполк в полном составе, расстреляв двух советских военных советников, перешел на сторону оппозиции. В этой получасовой схватке погибли два первых советских солдата. Артиллерийский афганский полк от огня тяжелой советской артиллерии понес ощутимые потери — сто солдат и офицеров, но был встречен в Кандагаре радостными оружейными залпами «моджахедов».
В архивах Министерства обороны СССР сохранились докладные начальника Генштаба о делении военных операций в Афганистане за 9 лет войны на четыре этапа.
1 этап — с декабря 1979 года по февраль 1980 года. Характеризуется в документах Генштаба как этап размещения советских войск по гарнизонам. Всего было построено 32 гарнизона и 179 военных городков, в создание которых из бюджета военного ведомства было вложено 699,4 миллиона рублей и около 150 миллионов долларов США.
Первоначальной боевой задачей оккупационных войск была охрана важнейших дорог, аэродромов и объектов народного хозяйства, проводка автоколонн с военными и народнохозяйственными грузами.
2 этап — с марта 1980 года по апрель 1985 года. Постепенно советские войска были втянуты в боевые действия крупного масштаба на стороне правительства Афганистана. Это уничтожение караванов с оружием и боеприпасами, ликвидация складов с оружием и базовых районов оппозиции, отлично оборудованных полевыми и инженерными оборонительными сооружениями, уничтожение агрессивных отрядов душманов, которые советская пресса стала называть «бандформированиями». Огромное внимание было уделено обучению афганских солдат и офицеров, упрочению и формированию местных органов власти и правопорядка.
3 этап — с апреля 1985 года по январь 1987 года. Этот период характеризуется в документах Генштаба как переход от активных военных действий к поддержке правительственных войск силами артиллерийских, авиационных и саперных частей. А также советническая деятельность в частях афганской армии и формирование силовых структур: милиции (Царандоя) и безопасности (ХАД).
4 этап — с января 1987 года по 15 февраля 1989 года. Укрепление афганских войск и реализация мер по национальному примирению. Подготовительные меры по полному выводу советских войск из Афганистана.
Приведу, по архивным данным, краткую хронику формирования спецназа в МВД СССР.
1978 год. В составе 1-го полка 1-й Отдельной мотострелковой дивизии особого назначения имени Ф. Э. Дзержинского сформирована приказом министра МВД СССР учебная рота специального назначения (УРСН).
1980–1981 годы. Приказом министра МВД СССР генерала Щелокова в полках оперативного назначения внутренних войск созданы нештатные взводы специального назначения.
1981 год. Учебная рота спецназа (УРСН) развернута в учебный батальон специального назначения (УБСН).
1988–1989 годы. Приказом министра МВД СССР в полках оперативного назначения внутренних войск МВД СССР нештатные взводы специального назначения развернуты в штатные роты специального назначения (РСН).
1988 год. В составе внутренних войск (ВВ) МВД СССР сформированы две бригады оперативного назначения: 21-я и 22-я ОБРОН ВВ с дислокацией под Москвой, в районе Балашихи.
В состав каждой бригады ОБРОН вошли: четыре мотострелковых батальона оперативного назначения (МСБОН) и подразделения обеспечения и тыла. Каждый батальон оперативного назначения имел в своем штате: три мотострелковых и одну автобронетанковую роты (БТР-80 и ЗИЛ-131), разведывательный и гранатометный взводы (6 АГС-17).
Организация мотострелковых взводов была идентична штатной организации мотострелковых частей Министерства обороны СССР.
На самом деле планы Генштаба СССР сильно отличались от действительности. Формирование спецназа МВД СССР «Кобальт» было начато с лета 1980 года, а начало работы советников МВД СССР в Кабуле — что очень важно для исторической концепции работы МВД СССР в Афганистане — 15 августа 1978 года.
Из воспоминаний полковника милиции в отставке Александра Клюшникова:
«Мы первыми прилетели в Афганистан 15 августа 1978 года. Сразу же после апрельской революции, когда к власти пришли молодые офицеры афганской армии. По моему мнению, это был военный переворот, осуществленный группой революционно настроенных офицеров двух небольших партий — “халькистов” и “парчамистов”, исповедовавших идеи равенства и социальной справедливости. Мы — это делегация советнической миссии МВД СССР: генерал Николай Веселков, который в МВД ДРА стал курировать материально-техническое снабжение и тюрьмы, полковник внутренней службы Вил Безуглов и переводчик, старший лейтенант милиции Андрей Куликов. Месяц спустя после революции в Кабул прилетел заместитель министра МВД СССР Борис Елисов. После доклада в ЦК партии решили сформировать советническую миссию при МВД ДРА. Полковник Безуглов стал заниматься подбором и подготовкой кадров будущего Царандоя (в переводе с хинди — “защитник, заступник”). Так стали именоваться входившие в МВД ДРА полиция и жандармерия. Мне же поручили курировать борьбу с бандитизмом и уголовной преступностью в целом, видимо, с учетом моей продолжительной работы в уголовном розыске, в том числе и в МУРе.
И в ЦК КПСС, и в МВД СССР тогда считали, что после революции в бедной крестьянской стране, какой является Афганистан, общеуголовная преступность очень сильно возрастет. Таким был прогноз. На это меня, в частности, и нацеливали. На деле же все обернулось иначе.
Нет, ожидать надо было не разгула общеуголовной преступности, как прогнозировало руководство МВД СССР и представители других ведомств, участвовавшие в инструктаже выезжавших в Афганистан советников. Во всех слоях населения, даже в аппарате органов внутренних дел, шли бурные дискуссии социально-политического характера. Многие подразделения полиции и жандармерии, выполнявшие задачи по охране тоннелей, мостов и других важных государственных объектов, начали самораспускаться, унося с собой оружие и снаряжение. Было совершенно ясно: происходит перегруппировка и объединение многочисленных организаций политической и религиозной контрреволюции. Так что силы органов внутренних дел надо было готовить преимущественно к з