Не сразу «каскадеры» узнали и о некоторых других особенностях мусульман. Например, пропагандистскую листовку бросать на землю нельзя, так как Аллах не позволяет поднимать с земли бумагу, а вот если листовку прикрепить к забору или лучше к дувану, ее обязательно все проходящие мимо прочтут. Вот такая особенность мусульманского мира.
Не обходилось и без курьезов, которые другому командиру спецназа могли стоить карьеры и даже свободы. Авторитет командира «Каскада» был настолько прочен среди высших военных чиновников всех силовых ведомств, что оплошность с неудачной поимкой двух агентов ЦРУ за 200 тысяч афгани Лазаренко поставили только на вид. А дело было так.
По служебной записке Лазаренко для проведения специальных операций внутри страны и за границей в ХАД, службе безопасности Афганистана, было сформировано 5-е управление, и когда начальник этого управления предложил своему советскому другу захватить в Пешаваре с помощью своих агентов двух сотрудников ЦРУ, предъявив их фотографии, места проживания, фотографии наружного наблюдения, и всего лишь за 200 тысяч афгани, генерал-майор Лазаренко согласился, предварительно согласовав это с Москвой. Это и спасло его карьеру от поражения, так как начальник 5-го управления уже через две недели повинился перед советским другом, что агенты обманули его и сбежали с деньгами.
В 1981 году по приказу маршала С. Ф. Ахромеева специальному полку 5-го управления ХАД было передано 10 000 автоматов, 12 миллионов патронов, обмундирование и даже 20 комплектов ПЗРК «Игла». «Каскадеры» приступили к обучению своих афганских коллег.
Лазаренко стал осторожен со своими афганскими друзьями, и когда начальник 5-го управления ХАД попросил у руководства 40-й армии ликвидации лидера Исламской партии Афганистана Г. Хекматьяра, который проживал в Северном Пакистане, командир «Каскада» наотрез отказался, несмотря на давление высших штабных чинов. Эта твердая позиция сохранила жизнь лидеру ИПА, так как афганские спецназовцы 5-го Управления ХАД лишь сумели взорвать мост, по которому уже проехал Хекматьяр.
Генерал Лазаренко занял твердую позицию офицера и чекиста, заявив разъяренным штабным чиновникам, что жизнь его боевых товарищей ему дороже, чем похвала Центра, и «Каскад» будет только готовить типовые специальные мероприятия, а их проведение — это дело афганцев, как и работа агентуры 5-го Управления ХАД в Пакистане.
Чтобы не подставлять зря под пули своих бойцов и офицеров, полковник Лазаренко приказал трижды проверять все сведения передаваемые 5-м Управлением ХАД. Так было и в случае, когда на стол командира «Каскада» легли разведданные агентуры 5-го Управления о том, что в крепости в районе Газни-Парана сосредоточилась банда душманов в 250 штыков. Через два дня разведгруппа «Каскада» перепроверила эти сведения, и только после этого в район крепости были посланы 20 вертолетов для нанесения авиаудара, а также армейский спецназ для последующей зачистки. Командир батальона армейского спецназа прислал из крепости шифровку: «Пройти через крепость невозможно, так как там кровавое месиво».
Маршал С. Л. Соколов на Координационном Совете похвалил командира «Каскада»:
«Отныне я “Каскаду” и его командиру полностью доверяю».
Вспоминает полковник в отставке, Герой Советского Союза Белюженко Виталий Степанович:
«Я с 1963 года работаю в органах КГБ СССР. В 1970 году закончил Курсы усовершенствования оперативного состава КГБ СССР и находился на оперативной работе в Управлении КГБ по Москве и Московской области. С 1979 года служил в спецназе “Зенит”, а затем с середины 1980 года перешел на работу в спецназ “Каскад”. В октябре 1980 года под кишлаком Чарикар моя группа спецназа “Каскад” и отряд армейского спецназа вступили в бой с крупным отрядом душманов.
Армейская рота попала в окружение, и ей на помощь поспешила спецкоманда “Каскада”, находившаяся в этом районе. Связавшись с маршалом С. Ф. Ахромеевым и получив его команду, выдвинулись на четырех БТРах вплотную к кишлаку Чарикар. Подъехали к дуванам и увидели, что путь от места окружения роты к этим дуванам лежит через лощину, которая простреливается душманами. “Каскадеров” было всего тридцать человек, но они с ходу бросились в атаку. С позиций душманов метко работали снайперы, и первая же пуля снайпера попала в меня. Не чувствуя, я пробежал еще десяток метров, когда сильная боль рванула бедро. До дувана оставалось три метра. Я метнул гранату, перевернулся на спину и сразу почувствовал, как вторая пуля снайпера резанула по правому плечу. Сделав рывок в сторону, я увидел возле головы всплеск еще одной пули. И снова граната полетела в душманов. Видимо, снайпер был удивлен такой живучестью спецназовца, и моя персона сильно привлекла его внимание, благодаря чему мои товарищи получили возможность прорваться к дувану. Мой мозг профессионально отметил, что “бур” снайпера “левит”, а раз винтовка “левит”, значит, мне надо забирать вправо.
Я перекатился чуть правее, и снова две пули снайпера впились в то место, где я только что лежал. У меня было четыре диска, две гранаты и пистолет, и я, перекатываясь и кидая гранаты, давал свой последний бой растерявшимся душманам. Уже за дувалом я поднял к виску пистолет, но меня опередили мои товарищи, которые смяли передовое охранение душманов и в упор расстреляли половину банды. Наша пехотная рота была спасена. Шесть месяцев я лежал на растяжках в госпитале КГБ на Пехотной улице и только здесь, длинными ночами вспоминая те секунды горячего боя, впервые испугался. Я часто видел во сне, как бегу, переворачиваюсь на спину и ухожу от выстрелов снайпера, и… просыпаюсь в холодном поту».
Только через полгода советская контрразведка выяснила, что заместитель начальника 5-го Управления ХАД подполковник X. работает на разведку Ахмадшаха Масуда и передает все секретные сведения о передвижениях афганских и советских войск в Пакистан. Проанализировав несколько крупных поражений в военных операциях, советские контрразведчики все же вышли на шпиона, но арестовать его не успели, так как кто-то из ХАД предупредил его, и агент-подполковник ушел в Пакистан. Теперь надо было искать того, кто его предупредил.
Почему-то принято принижать роль душманских спецслужб в войне, хотя как раз они и сыграли большую роль в затягивании СССР в военный водоворот.
Для получения необходимых сведений душманская разведка использовала все: родственные связи, симпатии бывших сослуживцев, исламский фактор и племенное происхождение командного состава, политические разногласия между «халькистами» и «парчамистами», взятие заложников, подкуп и тщеславие афганских правительственных чиновников и командиров, кровную месть и неустроенность жизни.
Вот пример, рассказанный автору непосредственным участником событий.
Под Гератом советскому полку из 5-й дивизии было приказано провести зачистку большого горного ущелья. По сведениям афганской разведки в этом ущелье находилась лишь банда душманов в 100 штыков. При движении боевыми порядками, на подходе к ущелью, полковая разведка задержала душмана, который, к удивлению командира роты разведки, не оказал сопротивления, а потребовал провести его к командиру полка. Хитро моргнув единственным глазом, душман достал из-под халата записку и вручил ее командиру полка. Записка была написана на чистом русском языке: «Господин полковник! Уважаемый Федор Иванович! Не ходите в ущелье, иначе будете побиты! Я Вам это гарантирую по всем правилам военного искусства, а этим мы с Вами овладевали вместе, так как в одно и то же время учились и заканчивали Академию имени Фрунзе. Ваш однокашник, полковник Ахмед». И командир советского полка моментально вспомнил своего друга по академии Фрунзе, веселого, симпатичного афганского майора, с которым за 5 лет учебы было выпито много водки и который уже стал полковником, командиром полка душманов. Его врагом, предупреждающим о опасности.
Как же была построена развединформация у душманов, если они точно знали — кто и когда идет с ними воевать!
Командир полка доложил по рации в штаб 40-й армии о предупреждении врага, но прилетевший через три часа из штаба армии генерал, контролировавший ход военной операции, только накричал на командира полка и его офицеров, обозвав их «трусами». Генерал опирался на сведения 5-го Управления ХАД. Он сел в штабной вертолет и решил облететь опасное ущелье с дополнительной рекогносцировкой, чтобы доказать офицерам полка, что в ущелье никого нет. А там была душманская ловушка, в которую специально — а может быть, и нет — советский полк втянула развединформация 5-го Управления ХАД.
Ясно было одно — противник отлично владеет информацией не только по афганским частям, но и по советским подразделениям.
Естественно, через пять минут вертолет был сбит «Стингером», и генерал погиб. Славная это смерть или бесславная кончина за чужую страну?.. Кто может быть в этой ситуации учителем и судьей? Ведь и генерал выполнял приказ своей Родины.
А вот как вспоминает о тех боевых операциях непосредственный участник событий — заместитель командира «Каскада» по разведке, полковник КГБ СССР в отставке Венер Владимир Федорович:
«По прибытии в Кабул в конце 1980 года работу по организации разведки пришлось начинать практически с нуля. С первых дней мы столкнулись со следующими трудностями:
— в отряде было мало сотрудников, хорошо знающих местный язык, условия и обстановку в стране, а также имеющих практический опыт агентурно-оперативной работы в капиталистической стране;
— в стране сложилась сложная общая и оперативная обстановка — по официальным данным, 50 процентов страны находилось в руках противника, а на самом деле под его контролем было фактически все, что располагалось за пределами столицы и провинциальных центров;
— в правящей партии Афганистана — НДПА — не было единства, партия делилась на две противостоящие друг другу группировки: “Хальк” и “Парчам”, что затрудняло политическую ориентировку населения;
— в правительстве страны, в армии, в ХАД и Царандое было очень много агентуры и просто осведомителей противника, которые постоянно информировали руководителей банд по всем вопросам.