Э. Козлов, М. Романов, С. Голов, М. Соболев, В. Карпухин, А. Плюснин, В. Гришин, В. Филимонов, Я. Семенов с бойцами “Зенита” В. Рязановым, В. Быковским, В. Макаровым и В. Поддубным первыми ворвались в здание дворца. А. Карелин, В. Щиголев и Н. Курбанов штурмовали дворец с торца. Спецназовцы действовали отчаянно и решительно.
Бой в самом дворце сразу же принял ожесточенный характер. Если из помещений не выходили с поднятыми руками, то в них выламывали двери, внутрь бросали гранаты, а затем без разбору стреляли из автоматов. “Шилки” на это время перенесли огонь на другие объекты.
Все шло как будто по плану, но случилось непредвиденное: при выдвижении батальона спецназа ГРУ в район боевых действий с построенного через арык мостика свалился один бронетранспортер и перевернулся. Люки оказались заблокированными, и экипаж не мог выйти. Командир отделения стал вызывать по радиостанции подмогу. Он включился на передачу, безостановочно вызывая своего командира. Этим он в самый ответственный момент парализовал радиосвязь всего батальона. Командованию батальона пришлось использовать другие средства связи, предусмотренные заранее.
Другая рота и два взвода веди огонь по танковому батальону и не дали его личному составу добраться до танков. Затем они захватили танки и одновременно разоружили личный состав строительного полка. Спецгруппа спецназа захватила вооружение зенитного полка, а личный состав взяла в плен. На этом участке руководство боевыми действиями осуществлял подполковник ГРУ О. У. Швец.
Во дворце офицеры и солдаты личной гвардии Амина, его телохранители, — а это 100–150 человек — отчаянно сопротивлялись и в плен не сдавались.
“Шилки” снова перенесли огонь и стали бить по Тадж-Беку и по площадке перед ним. Всем бойцам советского штурмующего спецназа была дана команда на площадку не соваться, так как выпускать никого живыми из дворца не будут. В здании на втором этаже начался пожар. Стрельба и взрывы усиливались. Солдаты Амина, услышав русский мат, стали сдаваться своим “друзьям-шурави”.
Позже не раз мне приходилось слышать мнение, что дворец Тадж-Бек брал спецназ КГБ, а армейский спецназ только присутствовал при этом. На мой взгляд, это не совсем так. Одни чекисты ничего бы сделать не смогли. Конечно, по уровню личной подготовки спецназовцам ГРУ трудно было тягаться с профессионалами КГБ, но именно они обеспечивали успех всей операции. Когда штурмовые группы разведчиков-диверсантов КГБ ворвались во дворец и устремились к своим объектам внутри здания, встречая сильный огонь охраны, бойцы спецназа “мусульманского” батальона ГРУ создали жесткое непроницаемое огневое кольцо вокруг объекта, уничтожая все, что оказывало сопротивление. Без этой помощи потерь было бы значительно больше. Ночной бой, бой в здании требуют теснейшего взаимодействия и не признают выделения каких-либо ведомств.
Амин приказал адъютанту позвонить и предупредить советских военных советников о нападении на дворец: “Советские помогут!” Но адъютант доложил, что стреляют именно советские. Эти слова вывели Генерального секретаря ЦК НДПА из себя, он схватил пепельницу и бросил ее в адъютанта, закричав: “Врешь! Не может этого быть!”
Амин попытался связаться с командиром своей 4-й танковой бригады, но связи не было. Через час советский спецназ ликвидировал президента ДРА.
На двух захваченных танках ко дворцу подъехал капитан Сатаров и доложил полковнику Колеснику, что видел, проезжая мимо третьего батальона бригады охраны, как в нем объявили тревогу. Афганские солдаты получают боеприпасы, а рядом стоят командиры батальона. Колесник приказал захватить командиров батальона и доставить их к нему. В перестрелке бойцы капитана Сатарова уложили 250 афганцев взбунтовавшегося батальона.
С командного пункта, вырытого на гребне горы рядом с одной из “Шилок”, я и Колесник руководили боем. По кратким радиосообщениям мы чувствовали его ритм, нарастание и затухание. В какой то момент наступило резкое усиление огня — и внезапно тишина обрушилась на нас.
— Все! — сказал Колесник. И добавил: — Это мой первый настоящий бой в жизни! А у вас?
— Очередной, — ответил я.
Бой продолжался 43 минуты.
Командир роты старший лейтенант Шарипов доложил, что дворец захвачен. Полковник Колесник дал команду на прекращение огня и перенес свой командный пункт непосредственно во дворец.
Когда мы с Колесником поднялись к Тадж-Беку, к нам стали подходить командиры штурмовых групп с докладами. В. Карпухин подошел к нам с каской в руках и показал застрявшую в тримплексе пулю: “Смотрите, как повезло! Я теперь маму увижу!”
Раненых и убитых бойцов я приказал срочно эвакуировать на БМП и БТРах.
В атаке был убит общий руководитель спецгрупп КГБ полковник Г. И. Бояринов, и его заменил подполковник Э. Г. Козлов. Всего погибло 5 офицеров спецназа КГБ и ранено было 17 человек. В “мусульманском” батальоне погибло 5 офицеров, ранено было 35 бойцов. Медик батальона капитан Ибрагимов перевозил своих раненных товарищей на броне БТРов в кабульскую больницу.
Советские военные советники и переброшенные в столицу воздушно-десантные войска не позволили афганским батальонам прорваться ко дворцу.
Захват остальных государственных объектов в Кабуле прошел спокойно и с минимальными потерями.
Начальник Генерального штаба полковник Якуб забаррикадировался в одной из комнат и начал по рации вызывать подмогу, рассчитывая прежде всего на 444-ю бригаду коммандос. Однако никто не пришел к нему на выручку, и к полуночи, поняв бесперспективность сопротивления, Якуб сдался. В группе захвата присутствовал лидер партии “Парчам” Абдул Валиль, который зачитал сходу смертный приговор Якубу и тут же привел его в исполнение.
Так была открыта трагическая страница — как в истории Афганистана, так и Советского Союза.
Утром 1700 бойцов бригады охраны дворца были взяты в плен.
Закрытым Указом Президиума Верховного Совета СССР 400 человек сотрудников спецназа КГБ и ГРУ были награждены орденами и медалям»*. Полковнику Г. И. Бояринову посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Героя дали мне, Э. Г. Козлову, В. Ф. Карпухину, а командир группы “Гром” М. М. Романов был награжден орденом Ленина. О. У. Швеца и Я. Ф. Семенова наградили орденами Боевого Красного Знамени. Халбаева, Сатарова и Шарипова тоже наградили орденами Боевого Красного Знамени. А 300 бойцам и офицерам “мусульманского” батальона вручили ордена и медали СССР.
31 декабря я вместе с одним из офицеров ГРУ был на докладе у маршала Н. В. Огаркова, начальника Генштаба, где отчитался за штурм аминовского дворца.
На вопрос маршала, почему не утверждена боевая карта операции двумя генералами, в том числе и Главным военным советником в Афганистане — Магомадовым, я лишь пожал плечами. Обычно сдержанный маршал Огарков яростно выругался в адрес двух генералов, которым не хватило мужества поставить свои подписи на боевой карте операции, и спрятал в свой сейф этот омытый кровью спецназа документ».
В мае 1986 года в Чучково проходили ежегодные сборы руководящего состава частей спецназа ГРУ, где начальник ГРУ генерал армии П. И. Ивашутин делал последний в своей карьере доклад. В небольшом, но уютном зале Учебного центра спецназа ГРУ собрались боевые офицеры, прошедшие горнило афганской войны: командир 15-й отдельной бригады СпН полковник В. М. Бабушкин, только что отстраненный от должности за проведение спецоперации и боя на территории Пакистана, начальник направления ГРУ, Герой Советского Союза, полковник В. В. Колесник — «батя спецназа ГРУ», будущий начальник армейского спецназа — заместитель начальника 5-го управления ГРУ Владимир Андреевич Манченко, командир 177-го отряда спецназа подполковник Анатолий Блажко, полковник О. В. Кривопалов — начальник политотдела 15-й бригады спецназа, начальник политотдела бердской бригады спецназа Александр Петрачев.
Генерал Ивашутин говорил своим боевым друзьям:
— Нашего разведчика должны отличать прежде всего честность и правдивость. Разведчик должен пользоваться абсолютным доверием товарищей.
И никто из присутствующих командиров спецназа ГРУ не мог даже предположить, что это последняя встреча с боевым генералом ГРУ.
В 1986 году в ЦРУ сбежал заместитель резидента советской военной разведки в Греции полковник С. Боков, который очень многое рассказал о деятельности военной разведки ГРУ Генштаба, в том числе Боков выдал американцам глубокого «крота» ГРУ, верой и правдой служившего целых 8 лет ГРУ Генштаба СССР, лейтенанта ВМС Греции В. Попелуса. Это именно лейтенант Попелус передавал на протяжении двух лет в Москву бесценные сведения по ракетной системе НАТО — «Гарпун».
После следствия спецотдела КГБ по этому побегу был вынесен окончательный вердикт: отправить на пенсию генералов Ивашутина и Долина как не справившихся с реальной политической ситуаций.
Но имена настоящих профессионалов своего дела, офицеров спецназа ГРУ, никогда не умрут в памяти русского народа: генералы Тишин, Чубаров, Фазилов, полковники ГРУ Манченко, Стодеревский, Тяпкин, Ильин, Ершов, Харламов, Волош, Неделько, Трисмаков, Золотарев, Плешаков, Зуев, Артемов, Гудыменко, Ахметов, Лукьянов, Воинов, Корчагин, Шакурин и многие, многие другие.
Слава живым и вечная память павшим воинам спецназа ГРУ!
ГЛАВА 15СПЕЦНАЗ КГБ СССР — «ВЫМПЕЛ»
31 декабря 1979 года генералы Кирпиченко и начальник нелегальной разведки КГБ СССР Дроздов были на официальном докладе у Председателя КГБ СССР Андропова. Генералы доложили Андропову о удачно проведенной в Кабуле операции по физической ликвидации президента Амина и замене его на лояльного Кремлю Бабрака Кармаля.
Брежнев уже не мог, ввиду своей болезни, заниматься делами государства и скорее всего не позволил бы своим силовым министрам втянуть себя в афганскую авантюру, фактически оттолкнувшую мусульманские народы Советского Союза от политики социальных преобразований в СССР. В результате советской агрессии в Афганистане резко выросла роль исламского духовенства, которое стало проповедовать стремление мусульман к государственной самостоятельности.