К началу 1940 года финское командование испытывало меньшее беспокойство относительно положения дел к северу от Ладожского озера. Оружие и боеприпасы, захваченные у противника на замерзших полях сражений, будут вскоре отправлены в Карелию… а тем временем русские продолжали терять интерес к войне вообще.
Глава 13Боевые действия по принципу «motti»
Кое-кто рассуждает о тактике, получившей название «motti», так, словно ее разработка была главной целью финнов[34]. Это далеко не так. Единственное, что планировалось перед сражением в районе Кителя – Койринойя, было так называемое «большое motti». Меньшие по размерам «гнезда» возникали сами собой, подобно опилкам, падающим из-под инструмента резчика по дереву, создающего свое произведение.
После поражения в районе Раате командир 44-й дивизии русских генерал-майор Виноградов, командир 662-го пехотного полка Саров, комиссар Подхомутов и командир 3-го батальона 662-го пехотного полка капитан Чайковский были казнены по приказу советского Верховного командования. Судьба генерал-майора Зеленцова неизвестна.
Победитель с финской стороны полковник Сииласвуо получил звание генерал-майора и был сразу направлен в Кухмо, где ему предстояло решить судьбу 54-й дивизии русских.
До прибытия генерал-майора Сииласвуо в район Кухмо два боевых отряда финнов под командованием подполковников Иломяки и Вуокко так успешно наносили удары по флангам 54-й дивизии генерал-майора Гусевского, что ее наступление захлебнулось. Даже после переброски войск из района Лиексы в помощь 54-й дивизии финны держали ее мертвой хваткой. Еще раньше советское командование направило сюда полковника Долина и одну из своих, по-видимому, лучших лыжных бригад в надежде вырвать дивизию из тисков финнов, но в 10 милях от границы русские войска были окружены финскими лыжниками и уничтожены[35]. Будущее не сулило 54-й дивизии ничего хорошего, особенно после появления Сииласвуо со свежими силами, орудиями и минометами, большинство которых было захвачено в боях у Суомуссалми и Раате. Сииласвуо, по отзывам очевидцев, был так самонадеян, что перед наступлением дерзнул отдать приказ об артиллерийской подготовке, в ходе которой было выпущено 3200 снарядов – неслыханная роскошь для финских войск на участке к северу от Ладожского озера.
Несмотря на этот натиск, 54-я дивизия русских удержала свои позиции на перешейке озера Сауна и находилась в окружении противника, пока ее не спас подписанный мирный договор.
Принимая во внимание уровень подготовки и менталитет русских, события развивались вполне логично. В ходе продолжающихся на многих северных дорогах ожесточенных боев финны наблюдали, как отдельные части наступающих колонн русских, взятые ими в клещи, сворачивались в клубок, подобно червям, на которых наступили ногой. Войска просто останавливались и начинали окапываться вместе с танками и артиллерией, и финнам не оставалось ничего иного, как окружать их. Вскоре западные журналисты поведали миру о новой финской тактике ведения боевых действий, но для самих финнов, чьей целью было скорейшее уничтожение противника, окружение и разгром его группировок, получившие название «motti», являлись неприятным, но необходимым злом.
Состав «motti» зависел от того, в каком месте была отрезана часть колонны противника, и от того, какие войска и виды вооружения попадали в окружение. Отдельные группы состояли либо из одних танков, либо из одной артиллерии, другие – из подразделений пехоты. Иногда они оказывались смешанными и включали в себя интендантские службы с их транспортными средствами, порой в окружение попадали даже дивизионные штабы.
Танки вскоре оказывались без горючего, но, имея значительное количество боеприпасов, они служили бронированным щитом для попавших в окружение. Крупные «motti» представляли собой довольно мощные группировки, и при наличии у них вполне достаточного количества оружия и боеприпасов могли продержаться сколь угодно долго. Кроме того, окруженные войска окапывались и строили фортификационные сооружения по всему периметру обороны. Хотя войска и защищались с удивительным упорством, они редко пытались вырваться из окружения, несмотря на голод и холод. Тем временем горстка финнов, которым вскоре надоедало сидеть без дела, периодически патрулировала по всему периметру на лыжах, следя, чтобы никто не вырвался.
Поначалу окруженные русские не испытывали недостатка в пище и боеприпасах, излишки которых образовались у них, несомненно, в результате понесенных ранее тяжелых потерь. Поскольку финны не имели зенитной артиллерии, советские самолеты могли сбрасывать продукты питания и боеприпасы, и пусть частично они попадали в руки финнов, сам факт их доставки вселял надежду в осажденных людей. Но шло время, дни складывались в недели, и нехватка пищи и боеприпасов становилась все острее; конина составляла ежедневный рацион этих несчастных. Порой, когда у какой-нибудь из окруженных групп заканчивались припасы, она пыталась соединиться с более крупной группировкой, находящейся поблизости, но попытки эти, как правило, заканчивались плачевно.
Военные стратеги испытывали недоумение от такой пассивности русских, но Маннергейм считал ее вполне предсказуемой. Согласно наставлениям Красной армии и постоянно повторяемым указаниям Верховного командования, на любой захваченной территории следовало держаться до последнего человека. Поэтому русские, голодая и замерзая насмерть, продолжали держаться, стараясь сохранить в себе искру жизни как можно дольше. Их окружала вселяющая ужас дикая местность, и стоило кому-нибудь рискнуть вырваться без поддержки танков и артиллерии, финны просто устраивали им еще одно «motti». Более того, любая «перемена адреса» на этом этапе ставила под сомнение получение «авиапочты».
Финны, памятуя о других неотложных задачах, делали все возможное, чтобы как можно скорее уничтожить эти базы, но без тяжелого вооружения, минометов и противотанковых орудий были вынуждены уничтожать их по частям. Они экономили боеприпасы, используя их главным образом с тем, чтобы деморализовать окруженные войска, чьи долговременные огневые сооружения и пулеметные гнезда по всему периметру ночью атаковали отряды патрулей. Постепенно «ремень» затягивался и площадь окружения уменьшалась в размерах до тех пор, пока не наступал конец и можно было заниматься подсчетом уничтоженных врагов.
В районе дислокации 4-го армейского корпуса генерал Хегглунд столкнулся со следующим положением. Наличие на площади в 100 квадратных километров 10 русских дивизий (численностью 160 тысяч человек), большинство из которых были окружены или находились в процессе окружения, требовало принятия неотложных мер. Русским нельзя было давать передышки и возможности перегруппировать свои силы. Противника следовало уничтожить.
План операции, намеченной на период с 5 по 26 января, предусматривал нанесение мощных ударов по дивизиям, чье наступление удалось остановить. Для нанесения этих ударов требовалось большее количество войск и техники, и с одобрения Маннергейма в этот район начали перебрасываться войска. Подполковник Ф.Ю. Фагернёс, вдохновленный своей победой в районе Раате, прибыл со своим 64-м пехотным полком. Хорошо вооруженный и закаленный в боях на Карельском перешейке, 4-й егерский батальон был переброшен в помошь силам Хегглунда. Были подтянуты 3-й и 4-й партизанские батальоны, а тем временем местные подразделения национальной гвардии занимались поиском добровольцев для формирования новых подразделений. Для выполнения плана операции против 10 русских дивизий в помощь Хегглунду Маннергейм прислал из своего штаба подполковника В.К. Нитиля.
Все имеющиеся резервы и вооружение были собраны для этого решающего удара. Некоторые из прибывших подразделений имели боевой опыт и были хорошо экипированы, другие все еще носили форму «модели Кайяндер», то есть гражданскую одежду. У кого-то имелись палатки и полевые кухни, у других не было ничего. Даже весьма скудно экипированный отряд с позиций у Коллаа поступил в распоряжение Хегглунда, и таким образом к середине января 4-й армейский корпус насчитывал 46 400 человек при 106 орудиях.
Первоочередной задачей было окружение войск 168-й дивизии генерала Бондарева и 18-й элитной дивизии генерала Кондрасева, а также 34-й танковой бригады под командованием генерала Кондратьева – все эти силы соединились в районе Кителя и Рутиаамяки.
Второй по важности задачей, если позволит время, было уничтожение «живой» силы противника.
Силы генерала Хегглунда начали наступление 6 января и в период с 11 по 18 января вышли к берегам Ладожского озера у Койринойя и Питкяранты. Наступающие с запада другие подразделения финнов заняли остров Максима, к югу от Койринойя. Это означало, что 168-я дивизия генерала Бондарева оказалась почти полностью отрезаннной от остальных сил, оставался лишь небольшой проход по узкой полоске льда к юго-востоку от Питкяранты. Ловушка захлопнулась, подобно горловине бумажного кулька. Генерал Хегглунд успешно завершил самую крупную и единственную спланированную операцию по созданию «motti» в Зимней войне.
Но по-прежнему оставались еще 10 попавших в окружение мощных группировок, растянувшихся на всем протяжении от пересечения дорог у Леметти до деревни Уомаа. Одну за другой генерал Хегглунд должен был попытаться уничтожить их.
Окруженная группировка, или иначе «motti», располагалась у Кителя (самая мощная), неподалеку от нее находились полковая «motti», еще две – к востоку и западу от Леметти, у озера Лава, на пересечении дорог в Сиира. Были еще и «неучтенные» группировки, с которым предстояло иметь дело. Одной из них была «motti» у деревни Мюллю.
4-й егерский батальон, сражавшийся в окрестностях Леметти, был усилен ротой 37-го пехотного полка капитана Вяйнёнена. Артиллерийские батареи 13-й дивизии получили приказ оказать батальону поддержку в полном объеме. Усиленному таким образом 4-му егерскому батальону был отдан приказ уничтожить окруженного противника у Мюллю.