Младший лейтенант В. Пучков
Обратил я тогда внимание и на то, как командиры и рядовые бойцы без какой-либо бравады каждый занимался своим делом: личный состав заставы «Жаланашколь» готовился и уходил в пограничные наряды, мангрупповцы приводили, где могли, своими силами в порядок поврежденные машины, готовя их на случай новой провокации, командиры оформляли положенные боевые документы.
Побеседовав со всеми участниками боя, могу засвидетельствовать, что бойцы и командиры, рассказывая о бое, говорили исключительно о своих товарищах, о том, как они смело и решительно действовали. Чаще всего назывались имена Михаила Дулепова, Виталия Рязанова, Виктора Пищулева, Владимира Пучкова, Вадима Ольшевского. О себе же каждый из рассказывающих ограничивался односложными фразами: «Выполнял приказ командира», «Старался метко стрелять», «Не отставал от товарищей…».
Младший лейтенант Пучков рассказывает о бое
Не задал я тогда одного вопроса: было ли страшно? Думаю, что его вообще человеку, прошедшему бой, задавать не следует – просто неэтично. Страх – это ведь естественное состояние. Оно присуще каждому человеку. Все дело в том, что если оно становится побудительным мотивом поведения человека в бою, считай, что он обязательно потерпит поражение.
Советские пограничники были в отличие от провокаторов твердо уверены в своей правоте, они чувствовали возложенную на них ответственность за безопасность священных рубежей Родины. Плюс ко всему у них оказалась выше боевая выучка. Это и были основные слагаемые победы жаланашкольцев…
Доброе слово о боевых подругах пограничников
Чувство ответственности, долга было присуще всем участникам ликвидации провокации. Оно было присуще и женам офицеров как на заставе, так и в гарнизоне отряда. В том, что уверенно действовала с ранеными жена офицера Говора, Людмила, ничего удивительного не было: она – студентка мединститута. Но то, что так же умело обращались с ранеными и Валентина Горина, и Надежда Метелкина, и Мария Романова, – это, не побоюсь таких возвышенных слов, результаты воспитания границей. Предвосхищая мой вопрос, эти скромные женщины с достоинством говорили:
– А как же иначе, разве мы могли отставать от наших мужей и их молодых боевых товарищей? Ведь мы – пограничницы…
Людмила Говор
Пограничники! Много этим сказано. Это не только романтика. Это прежде всего большая ответственность, глубокое понимание своего пусть скромного, но очень важного места в ряду общих слагаемых того высокого патриотического чувства, которое присуще всем, кто связан с делами государственной границы. Что касается жен пограничников, то буду иметь возможность сказать об этом отдельно.
Хорошо трудились журналисты
О событиях, развернувшихся на восточном участке государственной границы СССР в Семипалатинской области Казахской ССР 13 августа 1969 года, советские люди узнали своевременно. Первые известия передало Всесоюзное радио уже в тот же день. Для освещения в печати прибыла большая группа журналистов из основных центральных газет: «Правды», «Известий», «Труда», «Комсомольской правды», «Литературной газеты».
Группа кинооператоров Казахской студии документального фильма прибыла в район событий со мной в тот же день. По горячим следам были сделаны съемки. Отдельные моменты, касающиеся боя, по настойчивой просьбе операторов были подыграны, чему, откровенно говоря, я очень сопротивлялся. И когда увидел уже смонтированный киноочерк, то еще раз пережил минуты сожаления. Ведь подвиг жаланашкольцев был так величествен и ярок, что ничего не надо было позже восстанавливать. Герои границы были тут же, снимай их, сколько надо. Это был для меня тоже урок, который я запомнил навсегда.
Участники боя с журналистами у санчасти отряда
Большинство из прибывших на Жаланашколь журналистов раньше были на Уссури. Они описывали и те события, и, естественно, невольно у них возникали сравнения. Что касается морально-политических качеств советских пограничников, то тут журналисты отмечали полное совпадение оценок. Что касается умения и мастерства, то в этой части преимущество все отдавали жаланашкольцам. И в самом деле, в коротком часовом бою меньшими силами была полностью уничтожена профессионально подготовленная диверсионная группа противника численностью в 70 человек при двух убитых и 13 раненых бойцах и командирах с нашей стороны. Разве это не мастерство!
Для журналистов автором организовывались пресс-встречи как непосредственно на заставе, так и ежедневные, а иногда по две, в гарнизоне отряда. С некоторыми журналистами центральных газет я был знаком и до этого. С другими встретились впервые. По журналу «Пограничник» знал Юрия Дмитриева, спецкора газеты «Труд». Был и собственный корреспондент журнала «Пограничник» подполковник Александр Сердюк, с которым работали вместе в Москве. Очень приятное впечатление, и не только на меня, произвел представитель «Литературной газеты» писатель Александр Проханов. Он позже стал заметной фигурой среди писателей на военную тему, ему принадлежит ряд книг об Афганистане и пребывании там наших войск. А еще – спецкор «Известий» Михаил Ильинский, чьими яркими материалами из Вьетнама поддерживала свой высокий авторитет среди читателей газета «Известия». Но особенно неизгладимое впечатление оставили встречи и беседы с журналистом, писателем, спецкором газеты «Правда» Героем Советского Союза полковником Сергеем Александровичем Борзенко.
Сергей Александрович прибыл на Жаланашколь позже основной группы журналистов. Был в военной полевой форме, что называется, как во фронтовых условиях. Встречались и разговаривали мы с ним по разным поводам и в разных условиях, видел его в различных ситуациях. И скажу: не было с его стороны проявлено какого-либо превосходства над другими, хотя по журналистскому опыту, особенно в военных делах, и тогда, и сейчас нет ему равных. Я уж не говорю о его скромном поведении, тактичности в беседах, будь это полковник или рядовой боец. Обращение – только на «вы», умение выслушать собеседника, в заключение – обязательно «спасибо»… Короче, в моем представлении – это идеал военного корреспондента. И это Сергей Александрович доказал своими двумя корреспонденциями о Жаланашколе, опубликованными в «Правде».
Трофеи Жаланашколя
Запомнился такой эпизод. Возвращались мы на вертолете с заставы в гарнизон отряда. Это была первая поездка Сергея Александровича на Жаланашколь. Сидели рядом. Наблюдая со стороны, я заметил, что Сергей Александрович закрыл глаза. Мне подумалось, что человек устал от перелета из Москвы и задремал. Но вдруг Сергей Александрович открыл широко глаза и тихо спросил:
– Как вы считаете, заслуживает высота названия «Каменная»?
Уловив ход мыслей полковника Борзенко, я ответил:
– Вполне…
А сам подумал: как точно может опытный журналист создать образ! Действительно, твердый, каменный характер показали молодые советские пограничники на Жаланашколе. Это были достойные наследники славных чекистов, их несгибаемости, отваги и мужества.
Трофеи Жаланашколя
Свою корреспонденцию в «Правде» Сергей Александрович озаглавил «На высоте Каменная». И с тех пор среди пограничников Восточного пограничного округа это название утвердилось прочно – «Каменная». Так высота стала именоваться и в официальных разговорах и так же наноситься на пограничные карты.
Не скрою, как личное горе пережил известие о преждевременной смерти от тяжелой болезни в 1972 году Сергея Александровича Борзенко. Думаю, что это чувство пережили все, кто хотя бы раз встречался с этим замечательным человеком, видным журналистом, горячим патриотом Родины.
На таком фоне благородного поведения действительно заслуженного человека особенно выпирали нескромность, беспардонность и просто хамство. Хотя прошло и много лет, но не могу без негодования вспомнить поведение фотокорреспондента «Известий» Александра Стешанова. С этим человеком мы встретились впервые, хотя его многочисленные фотоиллюстрации в газете мне были известны. Мастер он действительно был неплохой, но амбиции у него, что называется, были безмерными и выпирали наружу. Вот подтверждения.
Трофеи Жаланашколя
В первый же день своего пребывания на Жаланашколе этот представитель газеты «Известия» предъявил претензию, что за обедом не было предложено выпивки. Ему вежливо было разъяснено, что это граница и что здесь это не принято. Вызывающим было его требование о выделении ему отдельной комнаты для размещения. В отряде таких возможностей просто не было, что ему опять разъяснили. В другой раз фотокорреспондент стал требовать, и не просить, а именно требовать, чтобы я ему предоставил вертолет для отсылки фотопленок прямо с Жаланашколя в Москву. Мое разъяснение, что это можно сделать попутным авиамаршрутом сначала до Алма-Аты, а затем таким же путем до Москвы, оказалось для него невразумительным. Услышал я от Стешанова и такие слова, что знаком он с самим Леонидом Ильичом и что мне несдобровать, если я не выполню его указания. Тогда уже взорвался я и, может быть, впервые в своей жизни по-настоящему отчитал этого зарвавшегося зазнайку. Последующие дни Стешанов уже не предъявлял никаких претензий, но мы с ним расстались более чем холодно.
Этот эпизод с фотокором «Известий» я привел для того, чтобы, с одной стороны, лишний раз показать, какие разные бывают работники, в том числе и в центре, а с другой – напомнить, что противодействием против хамства является решительное его пресечение и что этим качеством должен обладать каждый человек, а офицер – в особенности.
В целом же, за исключением А. Стешанова, все побывавшие на Жаланашколе журналисты – это не только высококвалифицированные мастера своего дела, но и прекрасные товарищи, без преувеличения – настоящие друзья пограничников.
Должен рассказать и о том, как развивались события награждения государственными наградами отличившихся.
Наверное, никто не сможет возразить, что на Жаланашколе советс